Правовые системы и критерии их классификации. Правовые семьи

Правовая картина мира складывается из множества существующих и функционирующих на современном этапе развития общества нацио­нальных правовых систем. Все они в той или иной мере взаимосвязаны между собой, взаимозависимы друг от друга, оказывают, хотя и в разной степени, воздействие друг на друга.

Разная степень их взаимосвязи и взаимодействия обусловлена тем, что одни национальные правовые системы имеют больше общих при­знаков и черт, чем остальные. Другие же, наоборот, отличаются доми­нирующим характером специфических черт и особенностей по отноше­нию друг к другу, имеют между собой гораздо меньше общего, чем осо­бенного.

Среди сотен существующих в современном мире правовых систем, констатирует в связи с этим М. Богдан, многие правовые системы име­ют, обладают доминирующими сходными чертами. Эти сходства, как правило, обусловливаются одними и теми же или "очень близкими меж­ду собой типами общества", общими или "очень сходными историче­скими условиями развития общества", общей или "очень сходной рели­гией", а также другими аналогичными им обстоятельствами¹.

Наличие общих признаков и черт у разных правовых систем позво­ляет классифицировать их между собой или подразделять в зависимости от тех или иных общих признаков и черт - критериев на отдельные группы, или правовые семьи. В научной и учебной юридической лите­ратуре правовая семья понимается как совокупность национальных правовых систем, выделенная на основе общности их различных признаков и черт².

Необходимость и важность классификации правовых систем вызыва­ется следующими причинами. Во-первых, сугубо научными, познава­тельными и "образовательными" причинами. Ибо глубокое и разносто­роннее познание правовой картины мира требует не только ее общего (и с неизбежностью в значительной мере поверхностного) рассмотрения, но и изучения ее с точки зрения особенного, рассмотрения ее по от­дельным, вбирающим в себя сходные правовые системы частям. Только глубокое и всестороннее изучение последних, взятых сначала сами по

¹ Bogdan M. Comparative Law. Kluwer, 1994. P. 82.

² Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Саратов, 1994. С. 166.

себе, а затем - в их взаимосвязи и взаимодействии друг с другом, по­зволяет дать четкую, адекватную отражающую реальную действитель­ность правовую картину мира.

Во-вторых, это обусловливается сугубо практическими целями - це­лями унификации действующего законодательства и совершенствования национальных правовых систем. Отмечая, что сама идея группирования правовых систем в "правовые семьи" возникла в сравнительном право­ведении в' 1900 г. и широко была распространена уже в начале XX в., П. Круз вполне оправданно указывает на то, что одной из важнейших причин (если не самой главной) такой классификации явилось стремле­ние юристов - теоретиков и практиков "обеспечить если не полную, то, по крайней мере, хотя бы частичную, основную, наиболее существен­ную часть процесса унификации всех цивилизованных правовых сис­тем"¹.

Каков должен быть характер этих общих признаков-критериев? Ка­ковы их особенности и виды? Наконец, каково должно быть их содер­жание? Должны ли они быть временными, преходящими по своему ха­рактеру общностями или же постоянными, присущими сравниваемым системам на всех этапах развития?

Обсуждение данных и им подобных вопросов занимает довольно значительное место в научной и учебной сравнительно-правовой лите­ратуре. В силу их сложности и многогранности среди авторов нет и, по-видимому, не может быть однозначных ответов на них. По одному и тому же вопросу порою высказываются самые различные, нередко про­тивоположные друг другу, точки зрения.

Так, например, по вопросу о том, должен ли быть в процессе клас­сификации правовых систем один основной или несколько общих признаков-критериев, некоторые авторы склоняются к мнению, что это непременно должен быть "один-единственный критерий". В качестве такового, по их мнению, может выступать, в частности, "общность эко­номических систем", на базе которых возникают и развиваются соот­ветствующие им и обусловленные ими правовые системы. Роль "одного-единственного критерия" могут сыграть, с их точки зрения, также об­щие "исторические традиции", "общая историческая природа" сравни­ваемых правовых систем².

Другие же авторы склоняются к мнению о том, что классификация правовых систем должна проводиться на основе нескольких критериев. Только в этом случае она будет иметь, с их точки зрения, какое-либо позитивное значение. В противном случае она теряет всякий смысл. Настаивая на данном мнении, некоторые авторы, однако, не исключают

''Cruz P. A Modern Approach to Comparative Law. Boston, 1993. P. 28. ² Schnitzer A. Vergleichende Rechtslehre. 1966. Vol. I. P. 132-145.

и того, что "в общем конгломерате факторов-критериев" один из них будет иметь все-таки "особый, определяющий смысл"¹.

Аналогичная картина складывается и при решении других вопросов, касающихся критериев классификации правовых систем, например при решении вопроса о том, каков должен быть характер критериев (критерия) классификации. Должны ли они (он) быть простыми, одно­значными, не допускающими многозначности толкования и двусмыс­ленности в понимании или же они могут быть сложными, по своему характеру общими критериями?

В качестве простого критерия предлагается рассматривать, в част­ности, правовую традицию или традиции, общие для всех, группируе­мых в одну семью, правовых систем. При этом под правовыми тради­циями в западной литературе понимается "совокупность глубоко укоре-'нившихся в сознании людей и исторически обусловленных их отноше­ний к роли права в обществе, природе права и политической идеологии, а также к организации и функционированию правовой системы"². В отечественной же литературе под правовыми традициями понимаются "элементы социального и культурного наследия, передающиеся из поко­ления в поколение и сохраняющиеся в определенных обществах, клас­сах и социальных группах в течение длительного времени". В качестве традиций могут выступать определенные общественные установления, нормы поведения, ценности, обычаи, обряды и т.д.³

К сложным критериям классификации правовых систем относят такие, например, критерии, как "стиль" этих систем. При этом в поня­тие стиля правовой системы, выступающего в виде сложного и много­гранного явления, включаются такие его "составляющие" части, как "историческая природа правовых систем", особенности путей его разви­тия, "преобладающая манера правового мышления", "основные характе­ристики правовых институтов", иерархия источников права и способы их интерпретации, доминирующая "идеология правовых систем"⁴. Про­должительные споры среди компаративистов ведутся и по другим во­просам, затрагивающим проблемы выбора критериев и определения их содержания. В частности, довольно продолжительные и интенсивные дискуссии в западной компаративистике ведутся по поводу особенно­стей факторов, оказывающих прямое воздействие на формирование общих черт различных правовых систем, а следовательно, и на выбор критериев их классификации. При этом вопрос нередко ставится так -должны ли при отборе этих факторов браться во внимание только объ­ективные, основополагающие факторы или же вместе с ними и субъек­тивные факторы?

¹ Zando R. Jaristen. Bonn, 1965. S. 48-50.

² Merryman A. The Civil Law Tradition. N.Y., 1977. P. 18.

³ Советский энциклопедический словарь. М., 1980. С. 1356.

⁴ Bogdan M. Comparative Law. Kliiwer, 1994. P. 83.

Ответ на него дается неоднозначный. Одни авторы полагают, что при анализе факторов, оказывающих прямое воздействие на формирование общих черт различных правовых систем, должны учитываться лишь объективные факторы. Они устойчивы и долговременны по сравнению с любыми субъективными факторами. Другие же исследователи вполне обоснованно, как представляется, исходят из того, что в расчет должны браться все без исключения объективные и субъективные факторы.

Среди них, однако, особо выделяются многими авторами экономиче­ские факторы. Они рассматриваются, и вполне справедливо, как доми­нирующие факторы. «Не нужно быть марксистом, - замечает по этому поводу М. Богдан, - чтобы понять, что любая правовая система пред­ставляет собой весьма высокий уровень надстройки ("суперструктуры"), которая базируется на соответствующей экономической системе обще­ства, и что любая правовая система призвана обслуживать среди самых различных сфер общества и нужды экономики»¹. Страны с одним и тем же типом экономики (плановая, рыночная экономика) имеют, естест­венно, гораздо больше общих черт в своих политических и правовых системах, чем страны с разным типом экономики. Однако, подчеркива­ет автор, надо иметь в виду также и то обстоятельство, что в рамках одного и того же типа экономики в зависимости от уровня ее развития, а также уровня развития политических и правовых систем между одни­ми правовыми системами может быть больше общностей, чем между другими.

В числе иных факторов, оказывающих прямое воздействие на фор­мирование общих черт правовых систем, а вместе с тем и на выбор критериев их классификации, М. Богдан называет политические, идео­логические, религиозные, исторические, географические и демографи­ческие факторы.

Р. Круз указывает применительно к Европе и на военно-полити­ческие факторы. "Конфигурация всего правового мира Европы, как и отдельных правовых систем, - пишет он, - в конце XX в. в значитель­ной мере зависит от значительного числа факторов, но не в последнюю очередь от таких, зачастую не поддающихся учету обстоятельств, как развитие новой военно-политической ситуации на европейском конти­ненте". Они складываются по-разному, в зависимости от того, будет ли новый военный альянс, возникающий на базе расширения НАТО, суще­ствовать при доминирующей роли США как одного из партнеров запад­но-европейских стран или же он будет функционировать на основе ба­ланса таких государств, как вновь объединенная Германия, с одной сто­роны, и Россия и Франция - с другой.

¹ Bogdan М. Comparative Law. Kluwer, 1994. P. 70.

² Ibid. P. 71.

³ Ibid. P. 70-76.

* Cruz P. A Modern Approach to Comparative Law. Boston, 1993. P. 342.

Суммируя все ранее высказанные мнения о факторах, оказывающих влияние на формирование общих черт различных правовых систем, а также о требованиях, предъявляемых к критериям их классификации, в отношении последних можно сделать следующий вывод. Для того чтобы критерии классификации правовых систем оказались состоятельными и в максимальной степени пригодными для выполнения соответствующих функций, они должны отвечать, по нашему мнению, следующим требо­ваниям: а) в основе своей иметь постоянные, фундаментальные, а не временные и случайные факторы; б) по возможности быть менее общи­ми и более определенными признаками-критериями; в) иметь устояв­шийся объективный, но не субъективный характер; г) в случаях, когда за основу классификации правовых систем берется не один, а несколь­ко признаков-критериев, то один из них непременно должен быть ос­новным, доминирующим; д) при исследовании общих черт правовых систем-критериев их классификации должны учитывать не только объ­ективные, но и субъективные факторы, оказывающие прямое воздейст­вие на процесс их формирования.

В отечественной и зарубежной сравнительно-правовой литературе данные требования, однако, далеко не всегда берутся во внимание и учитываются. В результате этого при определении конкретных видов критериев над общностью мнений преобладает разнобой.

Констатируя данный факт, Р. Давид справедливо отмечает, что при определении их зачастую учитывают лишь общность и различие в тео­рии источников права и методах работы юристов. Иногда предлагают принять материально-правовой критерий, исходящий из основных принципов права и выраженных в нем основных интересов. Есть также предложения исходить из структуры права, его деления и концепций, применяемых юристами. Эти предложения часто дополняются также соображениями политического характера¹.

Сам же автор, отвергая попытки пользоваться "одшш-единственным критерием" для классификации правовых систем, в качестве критериев классификации последних выдвигает два положения, которые, с его точки зрения, могут быть на равных основаниях "решающими для про­ведения классификации". Это - юридическая техника, которой поль­зуются юристы той или иной страны, "изучая и практикуя право". В том случае, если методы работы юристов разных стран, источники права и юридический словарь различных правовых систем идентич­ны друг другу, в целом или в основной своей части совпадают, то эти правовые системы относятся к одной и той же группе близких друг другу правовых систем, к одной и той же правовой семье. В противном случае эти правовые системы принадлежат к разным правовым семьям.

Однако, поясняет Р. Давид, названный критерий при всей его важно­сти сам по себе еще недостаточен для идентификации правовых систем

¹ Давид Р. Основные правовые системы современности. С. 37.

и отнесения их к тем или иным правовым семьям. Для этого требуется еще один, дополнительный критерий, заключающийся в опоре правовых систем, принадлежащих к одной и той же правовой семье, на одинако­вые философские, политические и экономические принципы и стре­мящийся к созданию сходных между собой типов общества¹.

Руководствуясь данными критериями, один из которых по своему существу является техническим, а другой - идеологическим, автор раз­деляет все'существующие в мире национальные правовые системы на следующие группы - правовые семьи: романо-германскую, именуемую иногда "континентальной" или "цивильной" (Civil law); англо-саксон­скую или семью "общего" права; социалистическую; исламскую; рас­сматриваемые в качестве отдельных правовых семей индусское, иудей­ское право, а также правовые семьи стран Дальнего Востока и стран Африки.

Несколько иного мнения по вопросу о конкретных видах критериев классификации правовых систем и группирования их в отдельные правовые семьи придерживаются компаративисты Дж. Мэрримэн и Д. Кларк. Используя в качестве критерия классификации правовых сис­тем правовые традиции, авторы приходят к выводу о том, что в совре­менном мире существуют три основные правовые семьи - цивильное, общее и социалистическое право, а также "все остальные" правовые семьи. Последние географически располагаются в Азии, Африке и на Ближнем Востоке. В их состав входят соответственно исламское, ин­дусское, еврейское (иудейское), китайское, корейское, японское право, а также возникающее и развивающееся на основе "различных туземных правовых обычаев народов Африки" африканское обычное или родовое право².

Исследователь сравнительного права Г. Либесны оперирует в качест­ве конкретных критериев классификации правовых систем такими яв­лениями и категориями, как правовое сознание, традиции и обычаи народов той или иной страны. Автор вполне оправданно исходит из то­го, что любая правовая система - это прежде всего "неотъемлемая со­ставная часть культуры любой страны" и что глубокое понимание по­следней помогает выявить важнейшие специфические черты и особен­ности первой, и наоборот³.

Оперируя данным критерием, автор выделяет только "две группы ос­новных правовых систем", каждая из которых является "по своей при­роде европейской правовой семьей и каждая из которых оказывает ог-

 

¹ Давид Р. Основные правовые системы современности. С. 38.

² Merryman J., Dark D. Comparative Law: Western European and Latin Ameri­can Systems. N.Y., 1978. P. 26.

³ Liebesny H. Foreign Legal Systems: A Comparative Analysis. Wash., 1981. P. 1.

ромное влияние на формирование и развитие правового ландшафта во всем мире". Это - континентальное (цивильное) право и общее право.

Ни одна из этих правовых семей не является однородной по своему составу. Каждая из них складывается из правовых систем, в разной сте­пени отличающихся друг от друга.

Наряду с двумя основными правовыми семьями автором выделяются также и другие правовые семьи, "находящиеся за пределами их сферы приложения". Это - исламское право, индусское право, китайское пра­во и другие правовые семьи, а также особые по своей природе и харак­теру правовые системы¹.

Кроме названных видов, критериев классификации правовых систем и вариантов группирования их в правовые семьи в западной и отчасти в отечественной сравнительно-правовой литературе предлагаются и другие критерии и варианты группирования правовых систем в правовые семьи.

Еще в начале XX в. предлагалась, например, классификация право­вых систем на основе расового и языкового критериев и соответст­венно группирования их в правовые семьи. На основе этого критерия выделялись такие группы правовых систем, как индоевропейская, се­митская и монголоидная правовая семьи. Первая из них, в свою очередь, подразделялась на такие подгруппы правовых систем, как греко-рим­ская, германская, англо-саксонская, славянская, иранская и др.

В более поздний период предпринимались попытки использования таких критериев классификации, как особенности правовой культуры, сущность и содержание права, правовая идеология, особенности ис­точников права, и др.²

Особое внимание в послевоенный период вплоть до настоящего вре­мени уделялось таким критериям классификации правовых систем, ко­торые основываются на общности их исторических корней, сходстве стиля или модели правового мышления, близости основных правовых институтов и др.

Подразделяя на основе данных критериев, взятых вместе и каждый в отдельности, существующие национальные правовые системы на четыре основные правовые семьи, а именно на англо-саксонскую правовую се­мью (семью общего права), романо-германскую (цивильную) правовую семью, социалистическую правовую семью и правовую семью "гибрид­ной или смешанной юрисдикции", П. Круз, в частности, показывает на примере первых двух правовых семей³, что у них общего и что осо­бенного, что сближает их друг с другом и что отличает их друг от друга⁴.

115.

¹ Liebesny H. Foreign Legal Systems: A Comparative Analysis. P. 2.

² Sauser-Hall N. Function et methode du droit compare. Paris, 1913. P. 101-

³ Cruz P. A Modern Approach to Comparative Law. Boston, 1993. P. 28-34.

⁴ Ibid. P. 30.

Рассматривая англо-саксонскую правовую семью и романо-герман-ское право с исторической точки зрения в сравнительно-правовом пла­не, автор справедливо указывает, в частности, на то, что для националь­ных правовых систем, входящих в англо-саксонскую правовую семью, характерно прежде всего наличие огромного количества норм, возник­ших в течение ряда веков на основе неписаных обычаев. Для правовой системы Великобритании характерно существование на протяжении длительного времени наряду с ярко выраженными чертами "сильного монархизма" и прагматизма также "высокоцентрализованной системы судов", неписаной конституции и конституционализма. Правовые сис­темы, входящие в семью общего права, в значительно меньшей степени подвержены влиянию со стороны римского права и в гораздо большей мере, чем правовые системы романо-германской группы, - воздействию со стороны судебной практики.

Английское право, отмечал в связи с этим Р. Давид, не знало обнов­ления "ни на базе римского права, ни в силу кодификации, что харак­терно для французского права и для других правовых систем романо-германской правовой семьи. Оно развивалось автономным путем, кон­такты с европейским континентом оказали лишь незначительное на не­го влияние"¹.

Однако, предупреждает автор, не следует преувеличивать этот исто­рический характер английского, а вместе с ним и всего общего права. "Англичане любят подчеркивать его, подобно тому как французы склонны говорить о рациональности и логичности своего права. На са­мом деле роль традиций и рационализма в становлении и развитии того и другого права не столь уж различны, так как французское право, как и английское, должно было приспосабливаться к изменениям и учиты­вать нужды общества, которые всегда были и остаются в общем очень сходными"².

Прислушиваясь к словам Р. Давида о том, что роль традиций в ста­новлении и развитии английского и французского права, а вместе с ни­ми и соответствующих семей права "не столь уж различна", не следует в то же время забывать, что наряду с отмеченными особенностями об­щего права существуют свои особенности и у цивильного (романо-германского) права.

Они проявляются, в частности, в том, что эта правовая семья в отли­чие от семьи общего права в гораздо большей степени складывалась под влиянием французского гражданского кодекса (Кодекса Наполеона), а позднее и Немецкого гражданского кодекса. Одна из важнейших осо­бенностей семьи цивильного права заключается также в том, что цен­тральное место в нем традиционно отводилось не "судейскому праву"

¹ Давид Р. Основные правовые системы современности. С. 252-253.

' Там же. С. 253.

как результату деятельности судов, а нормативно-правовым актам, ис­ходящим от законодательных и исполнительно-распорядительных госу­дарственных органов¹.

Говоря о критериях, на основе которых проводится группирование национальных правовых систем в данные, основополагающие по своей природе и характеру правовые семьи, а также об общих чертах и раз­личиях англо-саксонской и романо-германской правовых семей, нельзя упускать из виду политические, идеологические, а главное, культурные факторы. Важно помнить многократно прокламировавшийся в научной литературе и постоянно подтверждавшийся в повседневной жизни факт, что каждая правовая система, а вместе с ней и правовая семья являются "уникальным продуктом" целого комплекса особых и не в последнюю очередь культурных факторов², что в "каждой культуре есть своя осо­бая правовая жизнь, а в каждой правовой жизни есть своя особая куль­тура".

Каждая правовая система, справедливо подмечал американский уче­ный Д. Блэк, представляет собой "уникальную индивидуальность", в значительной мере обусловленную соответствующим уровнем развития культуры, и варьируется в зависимости от особенностей культуры. Пра­во есть культура, а культура есть право - вот тот тезис, заключал автор, который вместе с идеей прямой обусловленности права культурными факторами возник вместе с правом и, следовательно, в той же степени стар, как и само право⁴.

Сравнивая правовую культуру, лежащую в основе двух основных правовых семей - англо-саксонской и романо-германской, западные исследователи на примере США и Франции указывают, в частности, на то, что если американцы как представители англо-саксонской правовой семьи, будучи "прямыми наследниками древнего англо-саксонского ле­гализма и религиозного пуританизма", в большинстве своем с особым трепетом и уважением относятся к правовым догмам, непосредственно затрагивающим их интересы, отдельньм правовым институтам и нормам так же, как в целом и к самому праву, то во Франции с отношением к праву дело обстоит несколько иным образом.

Французы по сравнению с американцами, отмечается в связи с этим в научной литературе, "намного спокойнее (амбивалентнее - ambiva­lent) относятся к праву". Хотя они и "взывают к праву", особенно когда дело касается зашиты прав частной собственности и личных интересов, хотя они и "побаиваются права и юридической системы", однако они не надеются на них, когда речь идет о защите их конституционного статуса

¹ Cruz P. A Modern Approach to Comparative Law. Boston, 1993. P. 30-31.

² Grossfeld B. The Strength and Weakness of Comparative Law. Oxford, 1990. P. 41.

³ Kohler N. Das Recht als Kulturerscheinung. Wurtzburg, 1885. S. 5.

⁴ Black D. The Behavior of Law. N.Y., 1976. P. 63.

и "предоставленных им прав". Французское общество не слишком дове­ряет принципу "господства права" и вовсе не верит в то, что серьезные политические, экономические и социальные конфликты, возникающие между его членами, могут быть решены правовым путем. Отношение французов к праву, делается вывод, зачастую "сочетает в себе элементы безразличия и цинизма".

Элементы общей и правовой культуры, несомненно, лежат в основе не только,романо-германской и англо-саксонской, но и других право­вых семей. И как таковые, взятые сами по себе или вместе с другими факторами, они могут выступать в качестве критериев классификации правовых систем.

На основе этих и других неразрывно связанных с ними критериев в сравнительно-правовой литературе наряду с ранее названными право­выми семьями или в рамках этих правовых семей в ряде случаев выде­ляются также следующие семьи: латинская правовая, германская право-

Л •}

вая, нордическая правовая, африканская правовая и славянская право­вая⁴.

Существуют и\другие многочисленные точки зрения и подходы к оп­ределению критериев классификации правовых систем и выделению различных видов правовых семей. Это вполне естественно и закономер­но, имея в виду сложность, многогранность и известную противоречи­вость рассматриваемой материи.

Свести различные точки зрения и подходы по данному вопросу к общему знаменателю в силу этих и других причин не представляется возможным. К тому же в этом нет никакой необходимости. В данном случае сложившееся многообразие точек зрения и подходов к разреше­нию рассматриваемых проблем с безусловным выделением среди про­чих двух основных, наиболее распространенных и влиятельных пра­вовых семей т- англо-саксонской и романо-германской -является бо­лее полезным и конструктивным, чем некое мнимое их единообразие.

Весьма важным при этом представляется учитывать, что в настоящей жизни и реальной действительности нет и не может быть законченной правовой или любой иной классификации и что любая выделяющая­ся при этом правовая семья с неизбежностью будет иметь не абсо­лютный, а относительный характер.

¹ Cohen - Tanugi. Legal Cultures Compared: The American and the French and the German. - Gessner V., Hofland A., Varga C. Europen Legal Cultures. Sydney, 1996. P. 269.

² Liebesny H. Foreign Legal Systems: A Comparative Analysis. P. 2-3.

³ Merryman J., Clark D. Comparative Law: Western European and Latin American Systems. P. 9.

⁴ Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Саратов, 1994. С. 171-177.

Это касается не только таких, вызывающих до сих пор острые споры и противоречивые суждения, правовых семей, как, например, социали­стическая (именуемая иногда славянской) правовая семья или нордиче­ская (нередко именуемая скандинавской) правовая семья, но и таких вполне устоявшихся и, казалось бы, не вызывающих никаких споров и сомнений, правовых семей, как англо-саксонская и романо-германская правовые семьи.

Относительный характер их проявляется в различных формах и от­ношениях. Но наиболее четко и последовательно он выражается в сле­дующем.

Во-первых, в наличии в правовых массивах одних семей целых ин­ститутов права, отраслей и даже правовых систем, относящихся по сво­ей природе и характеру к другим правовым семьям. В качестве примера можно сослаться на правовую систему штата Луизиана (США), на тер­ритории которого как бывшей колонии Франции исторически сложи­лись и в значительной мере сохраняются поныне основные признаки континентального, точнее, французского права. В то же время, как из­вестно, правовая система США, в пределах которой существует и функционирует правовая система Луизианы, является важнейшей со­ставной частью общего права.

Аналогичным примером может служить также правовая система провинции Квебек (Канада), которая, будучи по существу своему гене­тически связанной в силу тех же исторических причин, как и в случае со штатом Луизианы, с континентальной правовой семьей, формально и фактически находится как неотъемлемая составная часть в системе об­щего права¹.

Приведенные примеры могут быть также дополнены ссылками на правовую систему Южной Африки, сформировавшуюся и функциони­рующую под одновременным воздействием правовой системы Дании, а также ссылками на другие примеры.

Во-вторых, относительный характер процесса деления правовых систем на правовые семьи, также как и самих правовых семей, прояв­ляется во взаимном переплетении норм, институтов, правовых традиций и культур, лежащих в основе образования и деятельности одной право­вой семьи с соответствующими нормами, институтами, правовыми и культурными традициями, составляющими основу других правовых се­мей. Такое переплетение является вполне естественным и объективным, особенно тогда, когда различные правовые семьи относятся непосредст­венно или же тяготеют к одной и той же цивилизации. Например, это касается правовых традиций общего цивильного и социалистического права, которые, по мнению ряда исследователей, "весьма близки между собой", поскольку довольно "тесно связаны с процессом развития евро-

¹ Bogdan M. Comparative Law. Kluwer, 1994. P. 90.

25-6343

пейской цивилизации". Все они отражают идеи и соответствующие им институты, "сформированные в историческом и культурном контексте Запада"¹.

И, в-третьих, на относительном характере процесса классификации правовых систем и соответственно на относительном характере право­вых семей не может не сказаться объективный процесс конвергенции или сближения двух основных правовых семей², а также так называе­мой рецепции американского права в Европе.

Говоря о тенденции взаимного сближения или конвергенции англо­саксонской и романо-германской правовых семей, исследователи опе­рируют такими, например, аргументами, как общность их исторической базы, заключающейся, по словам П. Круза, в том, что в период до воз­никновения национального государства (nation-state) весь цивилизован­ный мир, включая страны, на территории которых позднее появились эти две основные правовые семьи, "управлялся с помощью одной и той же правовой системы, а именно - романо-канонического права jus commune"³.

Процесс сближения системы общего права с системой континен­тального права обусловливается и стимулируется также тем, что между странами, в пределах которых возникали и развивались данные право­вые семьи, по мере эволюции общества устанавливались и усугублялись разносторонние связи, приведшие, в частности, к созданию в Западной Европе Европейского сообщества и к значительной унификации распо­ложенных на ее территории национальных правовых систем.

Что же касается так называемой рецепции американского права в Западной Европе, подтверждающей тезис об относительном характере деления национальных правовых систем на правовые семьи и об отно­сительном характере самих правовых семей, то речь в данном случае идет, по свидетельству западноевропейских авторов, об элементарной американизации некоторых отраслей и институтов европейского права, о методологическом переносе элементов американского права как од­ной из важнейших составных частей общего права на почву романо-германского, континентального права.

Рецепция американского права в странах Западной Европы, а отчас­ти и в других странах, замечает по этому поводу ученый из Швейцарии В. Виганд, обусловливается американской индустриальной, торговой, финансовой и иной экспансией. Это, разумеется, не интеллектуальная экспансия, которая ассоциируется с рецепцией римского права как jus

¹ Merryman J., Clark D. Comparative Law: Western European and Latin American Systems. P. 6.

² Bell J. English Law and French Law - not so Different? - Carrent Legal Problems. Vol. 48. Part 2. P. 63-89.

³ Cruz P. A Modern Approach to Comparative Law. P. 335-336.

commune на территории всей Европы в XII - XVI вв. Это скорее мате­риальная экспансия. Однако между нею и рецепцией римского права можно с полным основанием провести четкую параллель¹.

Об относительном характере классификации правовых систем и са­мих правовых семей свидетельствует также существование в современ­ном мире смешанных, или "гибридных", правовых систем, сочетающих в себе элементы общего и цивильного права. К таковым относятся пра­вовые системы Филиппин, Японии, Шотландии, Шри Ланки, Маврикия, Камеруна и др.²

Не пытаясь охватить все правовые семьи и уникальные правовые системы, существующие в современном мире, остановимся на рассмот­рении лишь некоторых, наиболее распространенных и наиболее значи­мых из них.