Подводя итог описанным выше экспериментам, мы приходим к выводу о том, что стресс действительно обнаруживает те индивидуальные особенности разнообразных физиологических функций и

Приспособительных действий, которые остаются неочевидными, невыявленными вне стрессирующих воздействий. Обращает на себя внимание тот факт, что особи, высокочувствительные к сигналам болевого раздражения другой особи того же вида и прерывающие это раздражение, невзирая на аверсивность «открытого поля», обладают высокой устойчивостью к действию самых разнообразных стрессоров. Можно предполагать, что именно благодаря такой устойчивости естественный отбор сохранил способность к зоосоциальному «сопереживанию» — этому филогенетическому предшественнику человеческой эмпатии, одной из форм человеческого альтруизма.

Результаты выполненного исследования дополнительно убеждают нас в том, что в основе типологических различий поведения высших животных и, по-видимому, человека лежат индивидуальные особенности взаимодействия функционально специализированных макроструктур головного мозга. Решающее слово здесь будет принадлежать использованию новейших технологий прижизненного картирования функций мозга: позитронно-эмиссионной томографии, функционального магнитного резонанса, электрофизиологического меппинга.

С другой стороны, изучение естественнонаучных основ индивидуальных различий представляет несомненный интерес для научно обоснованной педагогики. Эксперименты с повышением чувствительности крыс к сигналам неблагополучия партнера после собственного ознакомления с аверсивным воздействием побуждают вспомнить призыв выдающегося педагога В. А. Сухо-млинского о необходимости целеустремленно развивать у детей способность к состраданию, сопереживанию и сочувствию. Воспитание «не мечтательной, а деятельной любви» (Ф. М. Достоевский), радость от успеха действий, направленных на облегчение участи другого, — путь к формированию нравственно полноценной личности.

Говоря о роли мозговых макроструктур в индивидуальных (типологических) особенностях поведения, мы постоянно имели в виду эмоциональную сферу, т. е. темперамент, не касаясь таких индивидуальных черт субъекта, как его личность и характер. Дело в том, что говорить о них невозможно, не обратившись предварительно к анализу сферы потребностей и мотивов.

ЛЕКЦИЯ ТРЕТЬЯ

ПОТРЕБНОСТИ ЧЕЛОВЕКА И ВЫСШИХ ЖИВОТНЫХ. ЛИЧНОСТЬ И ХАРАКТЕР

Никто не может сделать что-нибудь, не делая этого вместе с тем ради какой-либо из своих потребностей.

Карл Маркс

Понимание человеческой психики должно основываться на анализе тех потребностей, которые вытекают из условий его существования.

Эрих Фромм

Мотивация как опредмеченная потребность. Витальные, социальные и идеальные (творчески познавательные) потребности. Их филогенетические предшественники в сложнейших безусловных рефлексах (инстинктах) высших животных. Потребность в вооруженности (competence drive) и потребность преодоления препятствий (drive to resist compulsion). Рефлекс свободы Павлова — филогенетический предшественник воли. Доминирующая потребность — ядро личности. Индивидуальная выраженность потребностей преодоления (воли), вооруженности, подражания и экономии сил — основа характера.

Потребность есть специфическая (сущностная) сила живых организмов, обеспечивающая их связь с внешней средой для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем в окружающем мире. Благодаря нейрофизиологическому механизму активации хранящихся в памяти следов (энграмм) внешних объектов, способных удовлетворить имеющуюся у организма потребность, и тех действий, которые ранее приводили к ее удовлетворению, потребность трансформируется в мотивацию, становится «опредмеченной потребностью». «Мотивацию мы должны были бы... уподобить ветру, приводящему в движение облака» (Выготский. 1982-1984).