Авраам принимает Ангелов Господних.

 

1. И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер (свой), во время зноя дневного.

“ И явился ему Господь у дубравы Мамре... ” Замена здесь собственного име­ни Авраама личным местоимением — “ему” свидетельствует о том, что данная глава стоит в самой тесной связи с предшествующей и составляет как бы ее продолже­ние. Но самые начальные слова главы не оставляют сомнения в том, что здесь речь о новом богоявлении, хотя и бывшем вскоре за предшествующим (14 ст., срав. 17:21[586]). Местом этого богоявления была та самая дубрава союзника Авраамова аморреянина Мамре, в которой поселился Авраам по возвращении своем из Египта (13:18; 14:13) и которая находилась в окрестностях Хеврона.

“ когда он сидел при входе в шатер (свой), во время зноя дневного... ” Упомина­ние о времени этого богоявления, именно о том, что оно происходило не во сне, и не ночью, а днем и даже в середине дня, по мнению экзегетов, устанавливает его полную реальность. Самые же детали этой картины как нельзя лучше совпадают с обычаями и нравами древнего Востока, жители которого любили выходить в после­полуденные часы дневного зноя под прохладную тень своих палаток и поджидать здесь гостей, нуждающихся в подкреплении и покое (19:1;[587]).

 

2. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер (свой) и поклонился до земли,

“ Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него... ” Все эти глаголы “возвел, взглянул, увидел” еще больше усугубляют высшую реальность данного явления. Кто были “три мужа,” явившиеся Аврааму? На это отвеча­ют неодинаково: многие авторитетные из древних толкователей видят в них Ангелов Господних, несущих Божие откровение или предваряющих и сопровождающих Господа, а также и указание на Триединую сущность Божества (Иоанн Златоуст, Иустин Философ, Амвросий, Кирилл и др.) (Исх. 3:2-4;[588] Суд. 6:12-14,[589] 20-23[590]).

“ Увидев, он побежал... и поклонился до земли... ”Все это признаки обычного, хотя и высокого, восточного гостеприимства, а отнюдь не доказательство того, что Авраам узнал в лице этих простых странников особых небесных гостей, как это думают некоторые. Против этого горячо восстает святой Иоанн Златоуст: “никто из слушающих это не унизит добродетели праведника, предполагая, будто он гово­рил так потому, что знал, кто были те путники. В таком случае, как я уже много раз говорил, не было бы ничего и великого... Но то дивно и необычайно, что он гово­рит такие слова, обращаясь с ними, как с людьми” (Бес. 41). Действительно, приглашение Авраама посетить его кущу, омовение ног странникам и предложе­ние им пищи — все это черты радушного гостеприимства, рассчитанного на обыкновенных людей. Аналогичные этому примеры можно находить и в др. местах Библии (23:7;[591] 33:6,7;[592] 42:6;[593]).

 

3. и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего;

“ Владыка!.. не пройди мимо раба Твоего... ”Текст русской Библии, по-ви­димому, предполагает обращение со стороны Авраама к одному из странников, как к начальствующему. Равным образом стоящее здесь в еврейском тексте слово: “Адонай” (с гласной “ камец ”) обычно составляет обращение к начальствующему, а не к простому человеку (наподобие нашего — “господин мой”). На вопрос, почему Авраам, видя трех мужей, обращается только к одному со своим приветственным пригла­шением, прекрасно отвечает святой Иоанн Златоуст, говоря: “Не удивляйся и тому, что праведник, принимая трех странников, говорит: “Господи,” обращаясь как бы к одному. Может быть, один из пришедших казался важнее других; к нему поэтому и обращает праведник свою просьбу. Но далее он обращает свою речь ко всем вообще” (см. 4-5 ст.).

 

4. и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, 5. а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите (в путь свой); так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.

4-5. “ омоют ноги ваши, и отдохните под сим деревом... и вы подкрепите сердца ваши... ”Омовение ног в знойной и пыльной Палестине, где обувью служили лишь одни легкие сандалии, было делом необходимости и первым долгом гостеприимства (24:32;[594] 43:24[595]). “Сердце” в Библии рассматривается, как центр всех жизненных отправлений, и выражение — “подкрепить сердце” равносильно нашему “подкрепить силы” (Суд. 19:5;[596] Пс. 103:15[597] и др.).

 

6. И поспешил Авраам в шатер к Сар­ре и сказал (ей): поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы.

“ Поскорее замеси три саты лучшей муки... ” Три саты составляли одну “ефу,” приблизительно около 30 фунтов нашего веса; судя по другим местам Библии, можно думать, это было обычное количество муки, употреблявшееся у евреев для приготовления хлебов (Мф. 13:33[598]). Под пресными же хлебами здесь, оче­видно, имеются ввиду те лепешки, которые и теперь обычно изготовляются арабами в несколько минут, при приемах почетных гостюй.

 

7. И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его. И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под дере­вом. И они ели.

По поводу тех мелких подробностей, которыми изображаются картины угощения Авраамом его неожиданных гостей, святой Иоанн Златоуст замечает: “смотри, как все делается со скоростью, с пламенным усердием, с радушием, с радостью и большим удовольствием!.. Сам все делает и предлагает! Он даже не признал себя достойным сесть вместе с ними, но, когда они ели, он стоял пред ними под деревом. Какое величие страннолюбия! Какая глубина смирения! Какая возвышенность боголюбивой души!”

“ И они ели. ”Это не призрачное или только алле­горическое вкушение пищи, как то думали некоторые толкователи (Иосиф Фла­вий, Филон, Ионафан, Иустин Философ), но действительное и реальное ее принятие, наподобие того, как вкушал пищу и Господь Иисус Христос, являясь учени­кам по Своем воскресении (Лк. 24:43) со Своею преображенной плотью, прохо­дившей даже через запертые двери (Ин. 20:19).