Есть закон в стране лжецов: кто Не врет, тот нездоров

Мы расстались с тетушкой Кукурузой как раз в тот момент, когда, стоя в дверях, она слушала первое мяуканье своих котят. При этом она чувствовала себя поистине счастливой, как музыкант, нашедший неизданную симфонию Бетховена, пролежавшую много лет в ящике стола. С Ромолеттой мы распрощались, когда она побежала домой, показав Кошке-хромоножке, как пройти на чердак к художнику Бананито. А через некоторое время тетушка и племянница уже спокойно спали в своих постелях, не подозревая, что письма Кали-мера привели в движение всю полицейскую машину. В три часа ночи несколько винтиков грозного механизма в лице взвода жандармов без лишних слов ворвались в дом, заставили старушку и девочку наспех одеться и отвезли их в тюрьму. Старший жандарм, передав арестованных начальнику тюрьмы, хотел было снова отправиться спать, но не учел того, что его коллега был крючкотвором и формалистом. - В чем провинились эти двое? - Старуха учила собак мяукать, а девчонка писала на стенах. Это две опасные преступницы. На твоем месте я посадил бы их в подземелье и поставил усиленную стражу. - Сам знаю, что мне надо делать, - буркнул начальник тюрьмы. - Ну а теперь послушаем, что они нам скажут. Первой допрашивали тетушку Кукурузу. Арест не испугал ее. Теперь, когда семь ее котят снова обрели способность мяукать как им и подобает, ничто не могло омрачить ее радужного настроения. Поэтому она с достоинством и спокойно отвечала на все вопросы. - Нет, это были не собаки, а кошки. - В протоколе записано, что это были собаки. - Да уверяю вас, что это были обычные кошки, что ловят мышей! - Но ведь именно собаки ловят мышей. - О что вы, сударь! И мяукают только кошки. Мои кошки лаяли, как, впрочем, все остальные кошки в нашем городе. Но вчера вечером, к счастью, они впервые замяукали. - Да эта женщина сумасшедшая! - сказал начальник тюрьмы. - Ее место в доме умалишенных. Короче говоря, сударыня, что вы нам тут сказки рассказываете? - Я вам говорю правду, и только правду. - Ну тогда с вами все ясно! - воскликнул начальник тюрьмы. - Она просто буйно помешанная. Я не могу принять ее - это тюрьма для нормальных людей. Умалишенных нужно отправлять в сумасшедший дом. И, несмотря на протесты начальника жандармов, который видел, как рушатся его надежды хорошенько выспаться, начальник тюрьмы препоручил ему тетушку Кукурузу и все ее дело. Потом он приступил к допросу Ромолетты. - Это ты писала на стенах? - Да, истинная правда, писала. - Слышал? - воскликнул начальник тюрьмы. - И она не в себе. Послать в сумасшедший дом. Забирай-ка и девчонку. Оставь меня в покое. Мне некогда возиться с сумасшедшими. Позеленев от злости, начальник жандармов посадил двух арестованных обратно в машину и отвез в сумасшедший дом, где их сразу приняли и поместили в большую палату с другими ненормальными людьми, то есть с теми, которых полиция арестовала только за то, что они говорили правду. Однако на этом события той ночи не закончились. И действительно, знаете, кто ожидал начальника жандармов, когда наконец тот вернулся в свой кабинет? Калимер Вексель, со шляпою в руке и самой гадкой улыбкой на лице. - А вам что нужно? - Ваше превосходительство, - пролепетал Калимер, кланяясь и заискивающе улыбаясь, - я пришел, чтобы получить сто тысяч фальшивых талеров. Вознаграждение причитается мне, потому что благодаря моим заслугам арестованы враги нашего государя. - Так, значит, это вы писали письма, - сказал задумчиво начальник жандармов. - Но правда ли все то, что вы там описали? - Ваше превосходительство, - воскликнул Калимер, - клянусь, чистейшая правда! - А-а! - воскликнул в свою очередь начальник жандармов, и лицо его озарилось коварной улыбкой. - Он утверждает, что говорит правду, и даже клянется. Так вот, дружок, я уже и раньше чувствовал, что вы не в своем уме. Но сейчас вы мне это сами доказали. Марш в сумасшедший дом! - Ваше превосходительство, смилуйтесь! - завопил Калимер и, бросив свою шляпу на землю, стал с остервенением топтать ее ногами. - Неужели вы проявите ко мне такую несправедливость? Я истинный друг лжи, о чем подробно писал и в своем письме. - Разве правда, что вы друг лжи? - Правда! Сущая правда! Клянусь вам! - Вот вы и снова попались, - торжествующе сказал начальник жандармов. Уже дважды вы поклялись мне, что говорите правду. Хватит разговоров! В сумасшедшем доме у вас будет предостаточно времени, чтобы успокоиться и прийти в себя. А пока вы явно буйно помешанный, и, если вас оставить на свободе, это будет серьезной угрозой для общественного порядка. - Вы хотите присвоить причитающееся мне законное вознаграждение! - вопил Калимер, вырываясь из рук жандармов. - Слышите? Не иначе как у него начался приступ. Наденьте на него смирительную рубашку и заткните ему кляпом рот. Что же касается вознаграждения, то даю слово, что вам не достанется ни гроша, покуда у меня будут карманы, чтобы надежно хранить эти деньги. Так Калимер тоже попал в сумасшедший дом, где его заперли в одиночную палату, обитую войлоком. Начальник жандармов совсем было собрался отправиться на боковую, но в это время из разных концов города начали раздаваться тревожные звонки: - Алло, полиция? Здесь у нас неподалеку какая-то собака мяукает. Возможно, она бешеная. Пришлите кого-нибудь. - Алло, полиция? Чем занимаются у нас собачники? Около нашего подъезда какая-то собака уже с полчаса мяукает. Если ее не уберут в ближайшее время, то завтра утром никто не выйдет из дома, боясь быть укушенным. Начальник жандармов тотчас распорядился созвать всех собачников, разбил их на отряды, приставил к ним лучших жандармов и разослал по всему городу на поиски "мяукающих собак". Иначе говоря, как читатель, уже, наверное, понял, был отдан приказ изловить семь котят тетушки Кукурузы. Не прошло и получаса, как был пойман самый маленький котенок. Он так увлекся собственным мяуканьем, что не заметил, как его окружили. Увидев вокруг себя столько народу, он наивно решил, что все собрались его поздравить, и замяукал с еще большим старанием. Один из собачников приблизился к нему с дружеской улыбкой, погладил несколько раз по спинке, а потом решительно схватил за шиворот и опустил в свой мешок. Второй из семи котят был схвачен в то время, когда, вскарабкавшись на седло конной статуи, мяукал, обращаясь с речью к небольшой группе котов. Коты слушали его с мрачным и недоверчивым видом, а когда увидели, что оратор пойман, разразились ужасным лаем. Третьего котенка обнаружили, когда тот сцепился с одной собакой. - Ну что ты все мяукаешь, глупая? - спросил котенок. - А что же, по-твоему, должна я делать? Я кошка, вот и мяукаю, - пояснила собака. - Я вижу, ты окончательно лишилась ума. Неужто ты ни разу не видела себя в зеркале? Ты собака и должна лаять. А я кот, и мне полагается мяукать. Вот послушай! Мяу, мяу, мяу-у! В общем, дело кончилось ссорой, и собачники недолго думая схватили обоих, но потом собаку отпустили, так как она имела полное право мяукать. Затем изловили четвертого, пятого и шестого котенка. - Ну, теперь остался всего-навсего один пес, - говорили друг другу собачники и жандармы, чтоб как-то себя утешить и побороть усталость. Каково же было их удивление, когда после долгих поисков они наткнулись не на одного, а на целых двух мяукающих котов! - Их стало больше, - заметил один из жандармов. - Наверное, это очень заразная болезнь, - добавил собачник. Один из двух пойманных котов был седьмым котенком из семейства тетушки Кукурузы, другой же оказался всего-навсего тем Барбосом, которого мы с вами уже встречали в одной из первых глав. Он, поразмыслив как следует, пришел к выводу, что Кошка-хромоножка, пожалуй, была до некоторой степени права, когда посоветовала ему мяукать. Он попробовал последовать ее совету, а потом, даже вопреки своему желанию, не мог уже больше лаять. Барбос, не сопротивляясь, дал себя поймать. Седьмой же котенок, самый старший из всей компании, был настолько ловок и увертлив, что успел вскарабкаться на дерево и, сидя там, довольно долго развлекался, мяукая лучшие арии кошачьего репертуара и приводя этим в бешенство своих преследователей. Послушать этот необычный концерт собралась большая толпа, и, как это обычно бывает, зрители разделились на два лагеря. Одни - благонамеренные граждане - подстрекали жандармов, призывая их положить конец безобразию. Другие - шутники, а может быть, и не только шутники - "болели" за кота и подбадривали его, крича: - Мяу, мяу! Собрались на это зрелище в большом количестве и коты, которые принялись лаять на смельчака отчасти из зависти, отчасти по злобе. Время от времени некоторые из них, поддавшись заразе, тоже начинали мяукать. Собачники сразу же набрасывались на них и засовывали их в свои мешки. Пришлось вызвать пожарников и поджечь дерево, чтобы вынудить слезть упрямого кота, продолжавшего мяукать. Таким образом, толпа смогла насладиться также зрелищем небольшого пожара, и все довольные разошлись по домам. Мяукающих котов, отловленных этой ночью, оказалось штук двадцать. Всех их отвезли в сумасшедший дом, так как по-своему они говорили правду, а следовательно, были ненормальными котами. Директор сумасшедшего дома не знал, куда поместить эту мяукающую ораву. После некоторого раздумья он велел отправить всех в палату к Кали-меру Векселю. Можете себе представить, как был доволен шпион этой компанией, напоминавшей ему о причине его злоключений! Не прошло и двух часов, как он и вправду сошел с ума и принялся мяукать и мурлыкать, как его шумные соседи по палате, и, когда неосторожная мышь попробовала перебежать из одного угла в другой, он первым набросился на нее. Но мышь успела ускользнуть в дырку, оставив часть своего хвоста в зубах у Калимера. Кошка-хромоножка собрала все эти сведения и уже возвращалась домой, чтобы сообщить их поскорее Джельсомино, когда услышала, как хорошо знакомый ей тенор вдруг запел одну из тех знаменитых песенок, что часто распевали в его родном селении и принесли ему столько горестей. "На этот раз, - подумала Хромоножка, - я могу спорить на все четыре свои лапы, считая новую, что Джельсомино заснул и видит сон. Если я не потороплюсь, то полиция опередит меня". Возле дома она увидела большую толпу слушателей. Никто не двигался с места, и все внимали голосу певца, как завороженные. И даже когда в соседних домах начали вылетать стекла, никто не протестовал. Казалось, что чудесное пение околдовало всех. Кошка-хромоножка заметила в толпе и двух молодых жандармов, у которых на лице было написано восхищение, как и у всех остальных слушателей. Вам уже известно, что жандармам был отдан приказ арестовать Джельсомино, но эти двое как будто и не имели такого намерения. К сожалению, в это время к дому подошел целый отряд полицейских. Их начальник хлыстом прокладывал себе дорогу в толпе: он, по-видимому, был туговат на ухо, и пение Джельсомино не трогало его. Кошка-хромоножка бегом поднялась по лестнице и молнией влетела на чердак. - Проснись! Скорее вставай! - кричала она и принялась хвостом щекотать нос Джельсомино. - Концерт окончен! Нагрянула полиция! Джельсомино открыл глаза, сильно потер их кулаком и, еще не совсем проснувшись, спросил: - Где я? - Если мы сейчас же не удерем отсюда, могу предсказать тебе, куда ты скоро угодишь, - в каталажку. - Неужели я снова пел во сне? - Бежим отсюда по крышам! - Ты рассуждаешь, как кошка. Я не привык прыгать по черепицам. - Ты будешь держаться за мой хвост. - А куда же мы пойдем? - Во всяком случае, как можно дальше отсюда. И уж куда-нибудь мы придем наверняка. Кошка-хромоножка первой выскочила через чердачное окно на крышу, и Джельсомино ничего не оставалось, как, зажмурившись, чтобы не кружилась голова, последовать за ней.