В трудные для спкб времена я уходил из бюро по переводу, правда, не надолго, на балтийский завод строителем танкера-химовоза.

Технический проект этого экспортного заказа делало наше бюро, а долизывало рабочий проект уже КБ Балтийского завода, куда тоже перешло на работу много наших людей.

Так временно я стал строителем-механиком по общесудовым системам и донно-бортовой арматуре.

Директор Балтийского завода Шершнев, перед тем как его свергли молодые демократы, заключил с немцами договор на постройку таким образом, что они могли вносить изменения в проект на всех этапах проектирования и постройки. Неудивительно, что для Балтийского завода этот пароход был убыточным.

Бывало, что плоды нескольких месяцев потуг нескольких цехов одним росчерком желтого мелка капитана Опица или главного наблюдающего фирмы-заказчика Поппе отправлялись в металлолом.

Славные балтийцы, привыкшие сдавать крейсера родной военной приемке по предоставлению неоспоримых в своей таре аргументов, задыхались от непомерных требований зажравшихся буржуинов.

Общетехническим языком считался английский язык, которого я, как раз, не знал. Но мне повезло, что я мог бегло изъясняться на немецком языке, который до этого изучал в учебных заведениях.

И, здороваясь утром с немцами: «Guten morgen!», я видел радостную улыбку до ушей и слышал в ответ: «Здравствуйте, Андрей!». После этого можно было брать блокнот и рисовать то, что хотелось бы пояснить, так как доброжелательный контакт был уже закреплен.

Они прекрасно знали русский язык, но когда им хотели втюхать что-то по-английски, делали морду кирпичом, и изображали полное непонимание сути вопроса.

Зато перед праздником Победы девятое мая они выкатили заводу шестьдесят вопросов за два рабочих дня!

А, напоминанием об этом этапе моей биографии, мне иногда сниться, что я заблудился во втором дне химовоза и не могу выбраться наружу.

Возвращаясь с завода в СПКБ, я сказал, уговаривающему меня остаться строителем, заместителю директора Балтийского завода Лехе Кадилову, что работа строителя несовместима с честью и достоинством русского инженера.

Впрочем, его тоже вскоре с завода убрали.

На Балтийском заводе лучше быть контрагентом.

ПРОСТО ДИРЕКТОР.

Просто директор – это мой друг Лев Вениаминович Круглов – легендарная в судостроении личность. Наверно нет в нашей отрасли мало-мальски значимого человека, с которым бы Лева не пил.

Когда-то, в тяжелейшие времена безалкоголья, когда в выходные дни очереди в пивные приближались к километру, Лева шел в воскресенье вдоль очереди в пивной зал на своем Васильевском острове и, вся очередь кричала ему: «Лева, иди к нам!». И Лева, улыбаясь всем знакомым, вошел в зал вторым.

Мы познакомились с ним давно, когда он работал на Балтийском заводе строителем главного комплекса на «Калинине».

Ходить с ним по заводу и цехам было одно удовольствие.

Потому что каждый второй кидался радостно его приветствовать с вопросом, какой своей проблемой Лева может его осчастливить.

И Лева бескорыстно делился своим даром располагать к себе людей со своими друзьями, которых у него везде не меряно.

Потом он уходил с завода в разные коммерческие фирмы, не теряя связей с родным Балтийским заводом.

Появлялся он и в моем кабинете на Косой линии, когда я был главным инженером «Абсолюта».

Единственно, что могло шокировать в этом добрейшем человеке, была студенческая привычка с лет, прожитых в общежитии, сидя за столом и находясь без сознания, доставать шланг и неожиданно для собутыльников мочиться веером, чем он и поразил меня однажды в моем кабинете.

Но зато все остальные его душевные качества с лихвой перекрывали эту, простительную для такого общительного человека, маленькую слабость.

Тем более что это бывало редко.

А потом он пришел к нам в «Абсолют».

Заместителем главного инженера.

Я уходил в море на крейсере, и мне нужна была замена на берегу.

Но самым главным и благородным его качеством было то, что он глубоко ненавидел алкоголь во всех его проявлениях.

И уничтожал его по мере сил.

Допуск к самостоятельному управлению канистрой с шилом он бы не сдал никогда!

Теперь он возглавляет свою фирму «Карипсо» («Контр-агентские работы и поставки судового оборудования») и называет себя - просто директор.