Осенью 1993 года я вернулся в спкб с балтийского завода, куда уходил на работу строителем химовоза, чтобы набраться опыта в качестве механика по бытовой и донно-бортовой арматуре.

Вернулся я в первый сектор на освободившуюся должность зенитно-артиллерийского бригадира.

И, почти сразу в ноябре приходит задание: ехать на север на ТРКР «Калинин», который мы два года тому назад сдали, с проблемным вопросом: потеют, т.е. отпотевают в морозы приборы АП «Кортиков».

Едем: я – вооруженец, Валера Виноградов – вентилятор и кондиционер в одном флаконе, и целая свора разработчиков и изготовителей из Тулы (КБП и Туламашзавод).

Все с заданием: отпереться от «своего-теплого» и намазать им представителей других предприятий.

Чтобы поездка принесла лично нам какие-то свои полезные плоды, мы с Валерой решили накупить спирта «Рояль», чтобы в долгой дороге в Заполярье обменять его на бескрайних просторах Карелии и Петрозаводска на клюкву или бруснику, которую, проживающие там, обычно выносили к проходящим поездам. Менять решили на обратном пути.

В Североморске уже были приличные морозы с ветром, и, примороженные члены комиссии встретились, наконец, на борту ТРКР.

Как ни грешили туляки на корабельную вентиляцию, Валера доказал, что личный состав ее не включал, так как не знал, где это можно сделать, а о том, что она может эксплуатироваться в режимах «зима-лето», вообще никто не догадывался.

И все бы хорошо, но председателем комиссии от Северного флота был Александр Васильевич – капитан 2 ранга, старший офицер УРАВ - известный клещ и зануда.

Он все время хотел составить протоколы таким образом, чтобы виноваты были представители промышленности, а не безграмотный личный состав, который даже эксплуатационных документов не читал.

И при этом, гад, не отмечал нам командировки (существует такая практика на флотах), а у нас кончались деньги на гостиницу и суточные.

С горя и с мороза мы начали отогреваться «Роялем».

И зашел к нам в гости в номер вечерком на огонек тульский специалист Александр Александрович Камзолов – рыжий говорун.

Рот он закрывал только для того, чтобы проглотить очередную рюмку шила. И развлекал он нас таким образом в течении долгого полярного вечера.

Причем тема беседы его нисколько не волновала. Его язык мог работать автономно и непрерывно, как первая программа центрального телевидения. Наконец, вечер перетек в ночь уже ближе к утру.

На следующий день тульский специалист явился на ТРКР во второй половине дня со словами: «Все было замечательно, но на четвереньки я смог встать только к обеду!»

Кое-как, допечатав глубокой ночью протокол, мы с Валерой смогли, наконец, убыть на поезд с остатками запасов «Рояля».

И мы его выменяли на клюкву, хотя и не так много, как было запланировано.

А «Кортики» как потели, так и потеют, потому что инструкции по эксплуатации на флоте никто не читает.

Потому что некогда!

Если все будут читать инструкции, то кто же будет служить!

КАК ВСТРЕЧАЮТ КРЕЙСЕРА.

На переход вокруг Скандинавии на Северный флот я не пошел.

Мы прилетели в Североморск с директором накануне прихода «Петра».

Все гостиницы были забиты высокопоставленными встречающими, но руководству «Абсолюта» место нашлось.

Рано утром вся встречающая братия потянулась на 7 причал.

На передовую позицию выдвинулся взвод северных адмиралов во главе с Заместителем Командующего СФ и оркестр, для торжественной встречи, и прочие чины североморской базы.

Но, ТРКР еще находился на государственных испытаниях и юридически флоту передан не был. Его испытывал и отвечал за него Балтийский завод.

Пока все северное воинство торжественно мерзло на седьмом причале, мы уютно устроились в УАЗике начальника сдаточной базы Балтийского завода Наиля Галиевича Гафарова (Наливай Галилеевича) с коньяком и шоколадками.

Как только закончилась швартовка, и подали трап на ТРКР, первым, как именинник, на борт взошел Генеральный директор Балтийского завода Шуляковский.

За ним по трапу прошмыгнул главный конструктор Перевалов, а следующими нагло поперли, под злобное шипение северных адмиралов, мы с директором нашего ЗАО «Абсолют» Серегой Захаровым.

Но шипение было заглушено приветствием наших людей с борта.

Парадный борт был облеплен, приветствующими нас, членами сдаточной команды в форме «Абсолюта».

Дальше, под оркестр, ломанулся штаб СФ и все остальные торжественно встречающие.

Горячая встреча плавно рассосалась по постам и каютам крейсера, чтобы потом выплеснуться в столицу Краснознаменного северного флота город Североморск.

Начинался северный период государственных испытаний.

 

Однажды, срочно вылетая в Североморск на стрельбы главного комплекса с бригадой специалистов завода им. Кулакова, я невольно задел достоинство Генерального директора Балтийского Олега Борисовича Шуляковского.

Мы летели с ним одним самолетом из Санкт-Петербурга.

Но, меня встречал на белой «Волге» капитан первого ранга, заместитель начальника радиотехнического Управления СФ, а его - начальник сдаточной базы, на раздолбанном УАЗике.

На трассе, из Мурмашей в Мурманск, мы их лихо сделали.

Гафаров обиделся, но я был не виноват.

 

БАЛТИЙСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО.

На Балтике, бригада из Юрги, отстреляв заводские ходовые испытания из АК-130, отказалась стрелять государственные, пока не будет оплачен выполненный этап. И правильно сделали! В то время московские военные с финансированием обманывали только так. Ибо обещание это еще не расточительство.

Заместитель председателя Правительственной комиссии ТРКР «Петр Великий» контр-адмирал Михаил Иссакович Каверзов отправил меня на берег в Балтийск для урегулирования этого финансового вопроса с директором «Абсолюта» по телефону.

Как сходящему на берег, мне надавали кучу заказов и поручений гастрономического характера. Ну, и пива, конечно!

Со мной на берег попросился мой ответственный сдатчик космической связи Коля Шарко, офицер академии связи имени С.М.Буденного. Он хотел навестить свою сестру в Калининграде

Уже на борту ПСК выяснилось, что он забыл командировочное удостоверение и предписание и, поэтому, в Калининград не попадает.

20 октября. Золотая осень. После полутора месяцев испытаний сойти на берег просто счастье. Женщины, пиво, деревья, телефон! Все эти давно забытые в плавании предметы, понятия и ощущения.

Отзвонился и решил производственные вопросы, поздравил с днем рожденья подругу Аллочку, и у нас с Колей впереди целый день до вечернего ПСК на борт «Петра».

И Балтийск развернул перед нами сказочные песчаные дюны, тихие улочки, засыпанные золотом листвы, уличные кафе под зонтиками, восемнадцать сортов пива, гуляющих по асфальту женщин – всю это красоту тихого провинциального городка - закрытой базы Балтийского флота, бывшего прусского городка Пиллау.

К вечеру, набив сумки пивом и деликатесами, пришли на стенку у гостиницы «Золотой якорь», не учтя одного – на «Петре» мы жили по московскому времени, а Кенигсберская губерния жила по европейскому.

И, соответственно, ПСК уже ушел час тому назад.

В общем-то, трагедия была не большая. В «Золотом якоре» жил Гафаров – начальник сдаточной базы, - но он, как назло, ушел в баню.

Мы с Колей присели на стенке в надвигающейся темноте.

И тут с пришвартованного к набережной ПСК, нас окликнули: «Ребята, вы с «Петра»?»

Это был капитан того ПСК, который вез нас в Балтийск.

В двух словах он понял нашу проблему и принял нас к себе на борт.

Маленькая, уютная каюта с телевизором. Тепло. Горячий душ из пресной воды!!!! (Мы на ТРКР уже даже в душе мылись морской и чесались)

Поговорили об испытаниях, о флоте. Он сам бывший военмор. Сын – капитан-морпех в Афгане.

И то, что просто незнакомых людей подобрал, обогрел и разместил этот славный старый капитан, было очень трогательно и душевно.

Мы заночевали, немного выпили, а наутро поселились в «Золотом якоре» с помощью Гафарова. «Золотой якорь» - гостиница подводного флота «Кригсмарин» адмирала Деница - старинное здание, но с удобствами в конце коридора и, в то время, без горячей воды.

На следующий день было воскресенье и ПСК на «Петра» не ходили, поэтому жить в Балтийске нам было до утра понедельника.

И мы прожили этот день также счастливо, как и субботу.

Но, на всю жизнь я запомнил эту ночь и старого мудрого капитана ПСК, подобравшего на пирсе и приютившего двух незнакомых людей.

Впоследствии, мне случилось через пол года приютить, напоить и обогреть капитана второго ранга Колю из Калининграда, оказавшегося в Питере на курсах без жилья, сопровождая своего адмирала, у которого-то, с жильем, банкетами и презентациями оказалось все в порядке.

 

КАК ПРОВОЖАЮТ ФРЕГАТЫ.

Провожали на ходовые испытания третий индийский фрегат.

На стенку Балтийского завода на проводы прибыла группа главного конструктора во главе с ним самим.

Главный конструктор косил под слепого: никого в упор не видел и ни с кем не здоровался.

Мы, с оперативником Понамаревым, тоже прибыли в это солнечное, июньское утро на стенку, чтобы махнуть рукой строителям и прочим отплывающим, перед окончательным принятием решения о пожелании счастливого плавания им и заказу вообще.

И тут, на стенке появился Генеральный директор Балтийского завода Шуляковский Олег Борисович. Почему-то один – без свиты и без охраны.

Проходя мимо, он поздоровался со мной, а заодно и со стоящим рядом Юрой Понамаревым, и проследовал к трапу здороваться и прощаться с отплывающими на заказе.

И это издали заметил наш дальнозоркий главный конструктор.

И, на всякий случай, подошел и поздоровался со мной за руку, а за одно и со стоящим рядом оперативником Понамаревым.

Мало ли что.

Всякое бывает.