Живут люди наций всех в мире.

А если вдруг враг придет,/

Мы вместе его будем бить

***

Припев:

Вместе мы сила! Мы победим,/

Если единой колонной/

Дружно мы все на врага побежим/

И будем биться упорно.

Славься, народов священный союз!

Славься, союз нерушимый,/

В битвах, в труде закаленный союз,/

Наций семейство едино!

* * *

«Красивая песенка, что ни говори, если так можно говорить о гимне страны. А ведь составление стихов к ней приписывают самому Жанейру Прусдэну!» - Сказал Эмиль.

«Да. – Ответил профессор. – Музыка написана Алварой Солтериш еще в середине XIX века, а слова и правда, написал Ж. Прусдэн, сначала они были несколько другими, ведь он писал их накануне войны рабийцев с тхонерами, а после провозглашения независимости сначала Лига Великой Майсарии провозгласила гимном какой-то свой марш, но с приходом Прусдэна гимном была утверждена эта песенка с изменением слов, в частности, добавлены слова про красный флаг – флаг Союза и про сам союз, да исчезли слова про короля.» - Ответил профессор.

Трансляция закончилась и мы вышли из зала. Как раз настало время обеда и мы отправились в столовую, располагавшуюся на втором этаже и имевшую дополнительную дверь, выходящую на обширную террасу. С нее открывался потрясающий вид: здесь рядом на склонах гор располагался поселок, вокруг которого стояли большие здания, хоть и не такие огромные, как в городе, но где-то 10-15 этажей, а дальше, на сколько хватает глаз – горы, горы и горы, покрытые лесом и лишь вдалеке видны были населенные пункты и где-то в туманной дали виднелись силуэты городских построек. Кое-где в лесном массиве виднелись обширные прогалины, на которых паслись стада овец, коз и т.д. Трудно представить, как можно пастись в такую жару, даже учитывая, что здесь, в горах, не так жарко.

«Потрясающей красоты местность!» - Воскликнул профессор, показав в окно.

«Действительно.» - кивнул Эмиль.

«Жить здесь – одно удовольствие, а главное, хорошо знаю соседей и поддерживаю с ними нормальные

отношения. Одна беда, в наш век прогресса мировоззрения и вера людей еще не очистились от суеверий. В последнее время здесь ходят какие-то сказки про «лесных людей». Ходят-де такие существа в бурой шкуре, словно грязью вымазанные, с головами, как у горилл, но с огромными красными глазами, громко булькают, да людей пугают, если они заходят далеко в лес, а по ночам их, будто бы, даже в поселке видели. Эх люди!» - От этих слов профессора Эмиль с Джулией переглянулись, однако, профессор, вероятно, этого не заметил.

«Только булькают, а ничего не говорят? А может, еще чем бросают?» - Как бы в шутку, спросил Эмиль.

«Не слышал. – Ответил профессор – Впрочем, от Энрике слышал какую-то байку про пропавших в лесу туристов. Якобы в исчезновении виновны эти самые чудики. Но я что-то не слышал ничего об исчезновении здесь каких-либо туристов. Откуда же Энрике взял эту информацию, не знаю, да и он сам-то не помнит об этом.

Что касается обеда, то блюда отличались весьма своеобразной прелестью, ибо на них не пожалели остренького. Впрочем, одно блюдо было менее пикантно и профессор сказал, что это блюдо из традиционной гранонской кухни, тогда как остальные – местные.

«Здесь очень любят острое!» - Прибавил он.

Третьи блюда после такого обеда пользовались большим успехом.

«Джулия, я во время еды дважды выковыривал из твоей порции какие-то чужеродные тела и

один раз уничтожил еще что-то. Будь внимательней.» - Сказал Эмиль после обеда.

«Я ничего не видела и не видела, чтобы ты что-то выковыривал.» - удивилась Джулия.

«Ладно, не будем об этом.» – Сказал Эмиль и больше мы на эту тему не говорили….

Не стоит продолжать описание нашего пребывания у этого семейства. Вернулись мы также, как и прибыли – сначала летели на самолете профессора, а затем ехали в город.

«И все-таки, что это было и как эти предметы попали в тарелку?» - Сказал Эмиль, когда мы уже прибыли в номер.

«Должно быть, кто-нибудь уронил.» - Ответил я.

На следующий день Эмиль почти весь день где-то пропадал, он уезжал, приезжал, потом ему звонили и он снова куда-то исчезал и лишь вечером окончательно вернулся. В его отсутствие дважды приходил Энрике и один раз оставался на обед. Он говорил, что у него какой-то важный разговор с Эмилем, но каждый раз его не было дома и пообедав с нами, он больше не появлялся, причем ушел минут за 10 до появления Эмиля. Эмиля это очень удивило.

«Видно он не очень-то и хотел со мной разговаривать.» - В конце концов сказал он.

Вихрь событий

Странное название я дал этому эпизоду, тем более, что начало описанных в ней событий совсем не соответствовало названию ибо из-за усилившейся жары мы больше сидели в номере. Местные не чувствовали такого дискомфорта, как мы, ибо активность людей за окнами не спадала, конечно с обязательной сиестой в часы, когда особенно жарко. Да и Энрике наведывался к нам чуть ли не каждый день. В один такой день Эмиль снова нашел в супе у своей жены какой-то чужеродный предмет, но не скрыл, а пожаловался администрации и хотя он и не думал ругаться и те прореагировали на это спокойно, но спустя пять минут после, казалось бы, спокойного разговора, поднялся невероятный переполох - гостиницу наводнили полицейские в серой униформе, в фуражках с высокими тульями или форменных кепи и еще какие-то люди в черной униформе, плюс, люди в штатском, да роботы-полицейские, которых, кажется было больше, чем всех прочих, вместе взятых. Проверке подверглось все и вся. Этому и сам Эмиль был недоволен.

«Я бы все-таки, устраивал такие проверки потише ибо таким шумом скорей не поймать, а отпугнуть любых шпионов и террористов можно.» - Ворчал он, когда Энрике, напуганный шумом и проверками, ретировался. Все же найденный им предмет насторожил его и он повторял: «Не нравится мне все это.»

Джулия не принимала его тревогу всерьез и успокаивала его, обращая все в шутки. Тот адекватно реагировал на ее остроты, но тревогу не оставлял.

«Все это и правда выглядит, как нелепая шутка или что-то в этом роде, но что-то здесь мне не нравится, хоть я никак не пойму - что.» - Говорил он.

После этого случая болтливый грейн долго не появлялся, мы часто видели его где-нибудь вечерком на улице, но к нам в номер он не заходил, мол, боюсь, опять бомбу в супе найдете. Не знаю, как насчет бомбы в супе, но кажется, Эмиль все время думал насчет этого инцидента, а однажды я услышал его разговор с горничной, в котором говорилось, что-то о шеф-поваре и червях в торте, да о том, что этих червей надо оттуда вытаскивать.

«Чепуха какая-то.» - Подумал я и не стал слушать эту беседу до конца.

И снова мы, хоть и обитатели субтропиков, но все же мало привыкшие к такой жаре, снова прохаживались по городу, правда, посвящая этому менее жаркие времена суток, бывая в многочисленных парках и скверах города, в музеях и многих других местах. В одном из музеев меня поразила целая коллекция каких-то уродцев: здесь были преимущественно скелеты и восковые (или скорей, из какого-то более убедительно имитирующего человеческую кожу, материала) фигуры обычных людей и людей с самыми разными отклонениями. Здесь были и грейны двух типов. Один из них, видно, более ранней модификации и правда, как говорил Эмиль, представлял собой нечто вроде большого грызуна наподобие бобра, но стоящего на двух ногах и имеющего совсем человеческие руки и необычно круглую голову, и бенийцы с их третьим глазом и еще какие-то чудовища. Среди них особенно выделялись рослые существа, во всем, как люди, причем люди с очень сильно развитыми мышцами, чьему атлетическому сложению многие бы позавидовали, если не считать одной особенности – нижняя часть лица сильно выдавалась вперед, образуя нечто вроде собачьего носа - только лишь кончик носа не был черным, да необычно удлиненных и заостряющихся кверху ушей.

«Homo Lupus. – Сказал Эмиль. – Это один из редких видов мутантов, по крайней мере, на Земле, но вот, Райзерон использовал их в своих войсках, как спецназовцев. Эти мутанты были выращены после провала с грейнами. Их особенность – чрезвычайно чувствительное «собачье» обоняние и чрезвычайно острый слух и даже… ночное зрение, почти кошачье. Они различаются на две группы, которые в просторечии называют «волками» и «шакалами». Первые отличаются огромной физической силой, превосходя по силе среднего человека вдвое – лишь очень сильный человек, не один год посвятивший накачке мышц, так сказать, профессиональный силач, может сравниться с ними, причем, это сила не только рук, но и ног, например, один такой мутант с места прыгнул на расстояние 4 метров! А вторые по физическим данным не отличаются от нас с вами, кроме уже упомянутой остроты органов чувств. Но и те и другие в наших городах и селах чувствуют себя некомфортно, а потому селятся подальше от цивилизации. Их создавали-то для войны и когда их сила не применяется, они изнывают, как трехлетние малыши, вынужденные сидеть без движения. Мы с вами ленивы и предпочитаем сидеть и отдыхать, а у них очень сильный так называемый мышечный зуд и они просто не могут сидеть без дела. Я однажды встречал одного такого философа из их среды, который называл обычных людей отъявленными лодырями ибо они предпочитают, как он сказал, более сидеть на лавочке и курить трубку, чем трудиться. Такое вот, суждение.»

«Не лишено логики, надо сказать.» - Сказал я.

«Вот именно.» - Ответил Эмиль.

«Эти красавчики мне напоминают древние и современные легенды об оборотнях, популярных в нашем

мире..» - Сказал я.

«Вид у них и правда, устрашающий. Такими их сделали инициаторы проектов «Neo Sapiens» и «Новое

слово» всех этапов.» - Вздохнул Эмиль.

«Это надо же было сделать из нормальных людей таких чудищ, ведь из этих клеток могли появиться обычные люди, как мы! – Сказала Джулия – Невольно понимаешь, почему они сторонятся наших поселений. Жаль мне их.»

«Да. – Задумчиво произнес Эмиль – Здесь понимаешь, насколько аморальны все эти опыты над людьми. Это, поистине, преступление против человечества.»

Я тоже не остался в стороне от общего обсуждения: - «В моем мире еще не дошли до этой стадии, к счастью, но вовсю ведутся разговоры, что для лучшего освоения планет неплохо бы «чуть-чуть» подправить генотип людей, которых планируется отправить в космос для этого освоения.»

«У нас тоже с этого начиналось, как я однажды уже говорил, а завершилось широкомасштабными проектами по выращиванию «нового человека», преимущественно в военных целях.» - В свою очередь, сказал Эмиль.

Следующим оказалось еще более экзотическое существо. Представьте себе вполне человеческую фигуру, но с необычным, удлиненным черепом и вытянутым вперед, напоминая лягушачью морду, лицом. Сходство с лягушкой дополняли огромные, в пол лица, глаза, да необычайно крупные ступни с длинными пальцами, между которыми были перепонки.

«Корвид. – Пояснил Эмиль.- Это тоже редкий на Земле вид мутантов, хотя, весьма распространенный на некоторых малозаселенных, хоть и приспособленных для жизни планетах. Интересны тем, что умеют, подобно лягушкам, активно пользоваться кожным дыханием настолько, что способны неограниченное время находиться под водой, при этом на суше их дыхание переключается на легочное и от сухости кожи они не страдают и не задыхаются, в отличие от настоящих лягушек, а эти огромные глаза имеют особую перепонку, дающую им возможность видеть под водой, уши тоже приспособлены также для работы под водой. Еще одна их возможность – способность переживать глубокую заморозку: превратившись в ледышку, корвид может спокойно оттаять и ожить, чем их создатели активно пользовались, контрабандно ввозя их под видом мороженой рыбы, а потом вытаскивать их из холодильника, согревать и использовать для боевых или диверсионных операций. Но при этом, они могут работать, как теплокровные существа.»

«То есть терморегуляция у них включается и выключается?» - спросил я.

«Да. – Ответил Эмиль.- Они оказались очень эффективной боевой единицей, а главное, в отличие от

ныряльщиков-людей, которых все еще приходится в некоторых случаях использовать, они не нуждаются в декомпрессии.[32] Кроме того, они почти столь же сильны, как и Homo Lupus и столь же прыгучи.»

«Ну и чудище.» - Покачала головой Джулия.

Интересно было ходить по этому музею, хотя, иногда просто брала дрожь от созерцания всяких чудовищ. Были тут и заспиртованные тела неродившихся младенцев с самыми разными уродствами, но она не была столь интересной (по крайней мере, с моей точки зрения), как фигуры искусственно созданных мутантов. Одно такое существо (точнее, его кукла) своим видом, своей пышной копной волос на голове в сочетании со столь же пышными бакенбардами и окладистой бородой, несколько вытянутым вперед лицом, особенно нижней его частью, и массивными надбровными дугами, ступнями ног с очень длинными пальцами и особенно, отставленным далеко в сторону большим пальцем на ноге, напоминал предков современного человека, как его представляют наши ученые.

«Это вообще, один из малоизвестных видов мутантов. Он очень активно использовался в диверсионной деятельности, преимущественно в тропиках. Отличается преимущественно способностью, подобно обезьянам, ловко передвигаться по деревьям и даже прыгать с ветки на ветку. Это чудовище столь же сильно, как и «человеко-волки». - Комментировал Эмиль. – Во время последней войны Райзерон активно их использовал в тропической зоне и эти мартышки, сидя на деревьях, доставляли войскам, боровшимся с ними, много хлопот.»

«Просто зверинец какой-то.» - Заметил я.

«Увы, целесообразность в этих проектах преобладала над этикой.» - Ответил Эмиль.

И так далее. Были также существа, покрытые чешуей, были создания с чем-то вроде клюва и многие другие. Какое больное воображение могло создать этих исчадий ада, предназначенных словно не для жизни, а для какого-нибудь фильма ужасов? Эмиль был прав, какими бы сверхспособностями не были наделены эти создания, но в каких чудовищ они были превращены псевдонаучными умами, сколь аморальны подобные эксперименты, а ведь в нашем мире тоже есть энтузиасты, предлагающие «улучшить» человеческую породу, придавая по желанию человеку нужные свойства! И в этом параде чудовищ современные грейны, такие как профессор Куимбра и его дети с их странностями были просто милашками, ибо от обычных людей внешне мало отличались.

«Просто материализовавшийся горячечный бред, а не люди.» - Сказал я, когда мы вышли из музея.

И снова мы, несмотря на жару, совершили серию поездок на природу, как следует экипировавшись, чтобы не страдать от насекомых и прочих паразитов. Конечно, тишины в тропических лесах нет, но в этой постоянной какофонии звуков есть какая-то своя прелесть. Местные леса – это настоящий затерянный мир и здесь Эмиль показывал нам много такого, чего я не видел, даже путешествуя по тропикам в своем мире. Сразу, правда, скажу, что никаких чудищ, о каких любят писать фантасты, на этот раз не было, так, букашки, птички, цветочки. Скажем, однажды, над нами что-то пролетело. Это что-то напоминало воздушный змей с длинным хвостом.

«Это пресмыкающееся так и называется – майсарский воздушный змей. Это животное имеет перепонку, натянутую, между задними и передними лапами, кроме того, один палец каждой передней лапы удлинен, так что образуется неплохое крыло, правда, летает ящерка на них плохо, машущим полетом она способна пролететь не более 300 метров, в основном, парит, пролетая с дерева на дерево. Но она бывает по размерам не больше крупной крысы, так что прошу не превращать ее вашим, самельер Маркович, пером, ее в птеродактиля.» - Пояснил Эмиль.

«Хорошо, постараюсь этого не делать.» - Отозвался я.

Правда, пару раз что-то заставляло Эмиля насторожиться. Он лишь говорил о возможной опасности, но в чем она заключалась, не сказал.

Самым эффектным впечатлением наградил нас путь в город. Когда мы выехали из леса, Эмиль вдруг сказал: - «Нам сделали сюрприз!»

«В чем состоит этот сюрприз?» - Спросила Джулия.

«К нам движется тропический циклон. Вчера вечером он натворил дел на побережье и вот, теперь штормовое предупреждение объявили здесь. Говорят, что служба гражданской обороны пыталась изменить его траекторию, но ничего не вышло, поговаривают, что кто-то направляет его сюда. А мы ни вчера, ни позавчера за новостями не следили!» - Ответил Эмиль.

«Значит, вы управляете погодой?»- спросил я.

«Пытаемся, хотя это не всегда получается даже при наличии тысячелетнего опыта.» - Ответил Эмиль.

Я посмотрел в окно автомобиля. На горизонте впервые за дни нашего нахождения в этой стране появились облака, широкая гряда облаков, ветер заметно крепчал и уже раскачивал и тряс деревья по обе стороны дороги. Мы не особенно спешили, полагая, что ничего экстраординарного во время нашего пути не произойдет, однако, скоро облака превратились в свинцовую стену из туч. Мы, как могли, ускорили ход, однако летать в этот раз не пришлось. Свинцовая гряда скоро закрыла небо. В наступившем полумраке с оглушительным грохотом о наступающей буре известил грозовой разряд и нас в тот же миг накрыла сплошная стена дождя, который через минуту достиг такой силы, что даль мгновенно скрылась в серой мгле, а скоро даже деревья у дороги виднелись, как через густой туман. Ветер, проутюжил землю, несмотря на дождь, поднимая в воздух листья, ветки и всякий мусор, на секунду затих и заревел со страшной силой, склоняя деревья почти до земли, а временами вырывая их с корнем и отбрасывая в стороны. Стена дождя превратилась в трепещущую и вращающуюся мутную массу, через которую время от времени пробивались вспышки молний. Ориентировались мы в условиях нулевой видимости исключительно благодаря системе навигации, встроенной в компьютер автомобиля Эмиля. В горах ветер бушевал с такой силой, что я боялся, как бы и нашу машину не унесло очередным порывом. Воздух, помимо капель дождя был полон всяким мусором, который иногда с громким стуком ударялся в лобовое стекло и я удивлялся, как они не разбили стекло, но Эмиль заверил, что лобовое стекло достаточно прочно, чтобы выдержать любой удар. По ущельям с ревом неслись потоки воды, причем, в иных местах они достигал такой силы, что обрызгивали водой и нашу машину, проезжающую по мосту или горной дороге. И я боялся, что нас просто смоет очередной волной. Тем не менее, горы мы благополучно минули. В долине ветер был несколько слабее, но дождь, пожалуй, лил еще сильней и в иных местах мы проезжали, находясь по самые колеса в воде. При таком урагане летать было рискованно и нам пришлось ехать по перегруженным транспортом городским дорогам. Наконец, мы добрались до гостиницы. Загнав машину в гараж, мы впустили внутрь целый поток дождевой воды. Но все же мы оказались в относительной безопасности, хотя по такой погоде придется сидеть в номере. И мы сидели. Буря свирепствовала почти целую неделю и даже в воскресный день наш обыкновенный поход в ближайший храм превратился в подвиг ибо поднимаясь по паперти, мы изо всех сил держались за перила, чтоб ветер не унес нас. О том, чтоб сидеть в номере в воскресный день для Эмиля и его жены не было и речи, а я поехал с ними, чтоб подстраховать их, ведь с нами – женщина! «Дураки» - должно быть, думает читатель, но все было именно так, а не иначе.

Шли дни, наступало утро, проходил очередной день, потом наступал вечер, а за окном лил дождь, грохотали грозовые разряды и буйно ревел тропический ураган. Электричество не гасло и вообще, каких-то неудобств от ветра снаружи внутри не наблюдалось, даже телевизор работал. Правда, вести из города были не очень веселые – Рийзу-Карбонеда вышла из берегов, спасатели вовсю работают в городе, эвакуируют людей из затопленных кварталов, говорили, что пострадавших от наводнения насчитывается несколько миллионов. Эмиль даже перечислил с помощью компьютера какую-то сумму на счет, открытый для оказания помощи пострадавшим. До нас вода не дошла и здесь все было спокойно, лишь постояльцы возмущались, что местная служба погоды зря ест свой хлеб, раз не смогла отвести ураган от густонаселенных районов.

Все-таки даже самой продолжительной буре не вечно надлежит свирепствовать и циклон, наконец, оставил нас. Правда, после него большого желания идти в центр города не возникало ибо он успел натворить дел. Но произошло и другое - наступил сезон дождей. Стало прохладней. Для нас вполне приемлемо – градусов 20, 25, максимум 27. Правда, во второй половине дня непременно следовал дождь, который, по сравнению с вылившейся на город массой воды, был небольшим, но вообще-то это был довольно сильный ливень и путешествовали по городу мы почти исключительно в машине, а выходя из нее, непременно захватывали с собой зонты. Центр города, несмотря на дожди, на удивление быстро освободился от воды и там довольно быстро навели порядок и эта быстрота меня поразила, ведь обычно в моем мире последствия таких наводнений устраняют месяцами.

Особенно интересным был один из воскресных дней, когда порядок в столице был окончательно наведен. После обычного посещения храма мы вышли в центр города, который был буквально забит народом. Вдоль улиц стояли огромные толпы народа, всюду на крышах домов дежурила полиция. Туда и сюда сновали роботы-полицейские. Особенно много народа было на площади Единства – у зданий государственных учреждений. Вокруг президентского дворца были расставлены голографические проекторы, показывающие какие-то картинки – сначала какой-то огромный, полный народа зал, где на сцене стояла трибуна с висящим позади на стене огромным знаменем страны. На ней стояло несколько человек один – с густой бородой в мантии, похожий на священника, если не считать, что на шее у него висел довольно своеобразный символ: весы как бы стоящие на кресте, также здесь стояли еще человек десять представителей духовенства.

«Вон тот, с весами на шее – председатель Верховного суда Дэмитру Ванодиш, его когда-то знал мой отец. Во время какой-то из здешних хунт он даже жил у нас, в Лютании. В центре же группы духовенства – Майсарский митрополит Иеронимус. Правее – кафолистский епископ Базильюс- Маркус Ааронис Жозелиу де Жузинаду-Глориу, остальные – делегация митрополита Иеронимуса. Собственно, сегодня ожидается вступление Прусдэна в должность президента, он мог бы вступить в должность сразу, но решил соблюсти все формальности.»

Едва он это сказал, как откуда-то издали послышался рев тысяч голосов, словно бы где-то шел футбольный матч. Не знаю, сколько времени я слышал весь этот гвалт, но мало-помалу звук приближался. И вот, крики приблизились так, что, кажется, кричали в соседнем квартале, а затем из-за угла появился картеж из трех-четырех машин и десятка роботов-полицейских, едущих впереди и сзади машин.

«Ур-ра-а-а!!!» - Вдруг грянули разом тысячи глоток. Тем временем, картеж проехал к президентскому дворцу и скрылся за ним. Крики улеглись, только какой-то парень продолжал истошно вопить мне прямо в ухо. В это время проекторы показали, как машины остановились у огромного крыльца у входа в здание. Роботы-полицейские разом встали, построившись в две шеренги, а из одной из машин вышли два человека в военной форме, увешанной орденами, кажется, это и были братья Прусдэны. В тишине они поднялись и вошли в открывшуюся дверь. Тут же из всех динамиков грянул какой-то торжественный марш. Оба человека прошли через роскошно убранные коридоры по ковровой дорожке, поднялись по лестнице с мраморными перилами и наконец, вошли в тот самый зал, который проекторы показывали в начале, и поднялись на сцену. Стоящее там духовенство, кроме епископа с длинным именем в ярко красной сутане, оделось во священные одежды. Музыка стихла и началось нечто вроде молебна, в конце которого митрополит, прочитав длинную молитву над Прусдэнами, павшими ниц пред ним, трижды благословил их. В конце его тот произнес длинную речь, напутствуя будущего президента, после чего председатель суда командным голосом возгласил: «В соответствии с конституцией Союзной республики Южиссанорабии и Великой Майсарии при вступлении в должность президент и вице-президент произносят присягу на конституции и Библии. Текст присяги для президента и вице-президента утвержден конституцией Союза. Прошу вас, сеньор Прусдэн, принести присягу.»

«Я, Анатолью Прусдэн, вступая в должность вице-президента Союзной республики Южиссанорабии и Великой Майсарии, торжественно клянусь во всем содействовать и помогать президенту страны и добросовестно исполнять его обязанности в случае невозможности исполнения этих обязанностей президентом страны, соблюдать конституцию и законы Южиссанорабии, сохранять независимость и территориальную целостность Союзного государства, хранить и оберегать права и свободы граждан страны, данные человеку от Бога.» - Громко проговорил первый, подошедший к столу.

«В соответствии с конституцией и законом о президенте и вице-президенте Союзной республики Южиссанорабии и Великой Майсарии Анатолью Прусдэн вступил в должность вице-президента.» - Громко провозгласил председатель суда и когда в следующий момент двое военных надели Прусдэну на плечи нечто вроде синей мантии, вдруг рявкнул: - Слава вице-президенту!»

«Слава! Слава! Слава!» - вдруг по-военному дружно грянул зал.

Затем к трибуне подошел второй Прусдэн и произнес уже другую клятву: «Я, Александеру Прусдэн, вступая в должность президента Союзной республики Южиссанорабии и Великой Майсарии, торжественно клянусь добросовестно исполнять обязанности, возложенные на меня Богом, народом и Федеральным Собранием, соблюдать конституцию и законы Южиссанорабии, сохранять независимость и территориальную целостность Союзного государства, хранить и оберегать права и свободы граждан страны, данные человеку от Бога!» - Командным голосом прокричал второй.

«В соответствии с конституцией и законом о президенте и вице-президенте Союзной республики Южиссанорабии и Великой Майсарии Александеру Прусдэн вступил в должность президента.» - Прогудел председатель суда. В следующий момент человек в военной форме надел на шею Прусдэну нечто вроде ордена на золотой цепи.

«Слава президенту!»- Рявкнул судья и снова зал грянул: - «Слава! Слава! Слава!.»

В следующий момент другой военный вручил президенту нечто вроде длинной шпаги и снова вскрик судьи и ответ зала повторились, после чего двое военных надели ему на шею уже красную мантию и снова судья возгласил: «Слава президенту!»

Надо ли говорить, что зал снова ответил ему, как и предыдущие два раза? Зазвучал гимн страны, на этот раз исключительно в инструментальном исполнении. По-моему, в этом варианте он звучал не так, красиво, как со словами, но все же все вокруг – и в зале и на площади, как умели, пели эти слова, причем некоторые делали это весьма громко, не очень-то заботясь о благозвучии, а одна молодая пара вопила эти слова мне прямо в ухо, мешая слушать музыку. Пришлось терпеть! В следующий момент один из священнослужителей, диакон[33] провозгласил «многая лета» обоим вступившим в свои должности и духовенство пропело многолетие. Затем новый президент взошел на трибуну и обратился с речью ко всем присутствующим: «Уважаемые члены Федерального собрания, дорогие сограждане! Ныне мы с вами празднуем победу ибо несмотря на все козни, несмотря на все дурные прогнозы, нам удалось отстоять независимость нашей Родины, нейтрализовать те силы, которые препятствовали нашим попыткам утвердить на нашей земле мир и направить наши силы на путь мирного развития, те силы, которые, желая вернуть утерянную ими власть, стремились сделать это любой ценой. Но ныне они повержены и то, что мы не только сохранили мир, но наконец-то сформировали наш парламент и избрали президента, есть, несомненно, наша первая победа. Но это победа лишь первая ибо наши враги еще не сдались и они поклялись вернуть утерянные ими позиции! (Он возвысил голос. прим Марковича) Мы – мирный народ и не хотим войны, предлагаем мир и хотим, чтобы эти люди сошли с пути войны, но коль они по-прежнему желают воевать с нами, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы наша страна была способна адекватно реагировать на все существующие угрозы, дабы сохранить мир, так нужный нам. Но нашим оружием будут не пушки и лучи лазеров, а руки наших рабочих и служащих, крестьян и прочих людей, созидающих богатство страны, либо мы станем современной страной с развитым современным во всех отношениях хозяйством, либо нас раздавят и на нашей земле построят свою экономику, но да не будет этого! Я верю вам, сограждане ибо нация, воздвигшая такой прекрасный город, как Прусдэносьюдзат, способна и на большее, главное – умная голова, способная направить уникальные возможности нации нашей на созидание. Так объединим усилия и вместе построим новую Южиссанорабию, чтобы мир вспомнил о клочке суши на маленькой пылинке, под названием «планета Земля», построим современную промышленность, современное хозяйство, использующее последние достижения науки и техники! Это будет наша маленькая мирная война, наша последняя битва за Южиссанорабию, за ее будущее ибо многих в мире не дают покоя богатства и территории нашей страны, но да не дадимся чужакам, а будем строить наше будущее сами, а иностранцы будут заняты у нас тем, чем мы разрешим им заниматься!…..»

«Вояка!» - Сказал Эмиль. Я лишь кивнул на это. Прусдэн говорил еще долго и когда закончил, в зале и на улице грянули овации (на улице еще кричали: «Слава Прусдэну!»)

После этого под торжественный марш оба брата отправились к выходу из зала и, как показали проекторы, вышли на площадь, где стояли войска. Началось нечто вроде военного парада, причем в начале Прусдэн, как главнокомандующий, сел в машину и объезжая, приветствовал войска, строй которых был практически полностью спрятан за огромными зданиями, а затем прошел сам парад войск. Их прохождение видели и мы, причем не только с помощью проекторов, но и собственными глазами. Больше всего меня удивило здесь наличие прусской шагистики – маршируя, они высоко поднимали выпрямленные ноги вперед…..

После этого шоу мы, еще немного погуляв, пошли в гостиницу. Эмиль несколько раз включал телевизор, но там все время мелькал лик Прусдэна. Представьте себе едва ли не сто программ и все показывали практически одно и то же: одни показывали документальные фильмы о жизни нового президента, другие транслировали интервью с ним, третьи находили разные другие поводы, чтобы показать Прусдэна: либо президента, либо его брата. Так и мелькало: Прусдэн с предпринимателями, Прусдэн с профсоюзами, Прусдэн в штаб-квартирах разных партий, которые подчас критиковали его или за «жесткость» или наоборот, за то что он был не достаточно жесток с врагами государства, и прочее и прочее, сюжетов было бесчисленное множество. Хотя, иногда эти передачи меня смешили, так один журналист спрашивал президента - будет ли он по окончании первого срока оставаться на второй?

«У меня в распоряжении еще 10 лет, так что у меня будет время подумать над этим вопросом. Все зависит от того, как я выполню обещанное и может статься, что сограждане так меня возненавидят, что мне лучше будет уйти. Все может быть, так что не будем делить шкуру неубитого медведя ибо ответа на этот вопрос и я не знаю.» - Ответил Прусдэн.

Скука, а не телепрограмма. Ну и прекрасно – есть возможность заняться чем-то более полезным, например…., что-нибудь почитать ибо Эмиль раздобыл для своей жены и меня какие-то книги из местной библиотеки.

Закончился день грандиозным праздничным фейерверком. Право, здесь фейерверки случаются почти каждый день – местный народ очень любит это дело. Но в этот раз была такая канонада, что небо сияло, как днем. Пальба шла целый час и нельзя было понять – это государственное или частное мероприятие.

Глава 3. Приключения.

Тайна

«Кто это?» - Спросила она через домофон, когда в дверь позвонили.

«Это я.» - Ответил знакомый ей голос.

-Что вы хотели?

-Он здесь? Я бы хотел с ним поговорить.

- Нет, он уехал.

- Скоро приедет?

- Может скоро, может нет. Не знаю наверняка. Может задержаться. Можете то, что хотели, ему

передать через меня.

- Тогда вам придется открыть дверь. Я принес диск с важной информацией, которую он просил

принести.

Дверь открылась и он вошел внутрь. Может, она пригласила его на чай, желая угостить, как друга ее мужа, не знаю, но дверь закрылась, прошло часа два, но никто не приходил. Дверь снова открылась.

«Запомни, что я говорил. Передай ему диск. Ну, пока!» - Сказал он, выходя из двери, тут же захлопнувшейся за ним.

«Уф-ф, ушел! Кошмар да и только!» - Подумала она, закрыв дверь.

Она пошла в ванную, чтобы принять душ и снять стресс, оставшийся от визита этого посетителя. От его посещения у нее остался крайне неприятный осадок и она уже жалела, что впустила его. …….

Новые события:

Снова у профессора.

Новый день, едва наступив, не обещал ничего нового. Эмиль снова уехал из номера, на этот раз взяв с собой Джулию и полдня я был один. Телевидение все также без конца рассказывало о Прусдэне, да о некоем генерале Ферейра, который должен сформировать правительство.

«Это первый с 1991 не чисто военный кабинет, но кабинет, который должен быть сформирован парламентским большинством.» - Вещал телевизор.

Где-то ближе к обеду Эмиль вернулся и оставив жену, исчез вновь, появившись уже к вечеру.

«Даже, казалось бы, отправившись на отдых, и то бегаешь как ужаленный: то одни дела, то другие. Совещания, конференции и т.д., никакого отдыха! Что ж, в этом мире сидеть на месте вредно. Но самое интересное, что из пяти приглашений и вызовов один оказался ложный – потратив целый час, я в итоге узнал, что меня никто не приглашал, но мое участие восприняли с благодарностью. Но ведь я получал приглашение! Какая-то странная шутка. Или….. кто знает?» - Говорил он, обращаясь к Джулии.

«Чем напряженней дела, тем приятней минута отдыха.» – Ответила Джулия, сказав еще что-то, но что именно, я не разобрал, а расспрашивать не стал. Впрочем, повествование я начал писать не для того, чтоб записывать всякие мелочи и глупости.

Трижды за эти дни появлялся Энрике, причем в двух случаях – в отсутствии Эмиля. В этот же день вечером позвонил профессор Куимбра, который больше часа беседовал с Эмилем.

«Как у вас дела в горах? – Эмиль одним из первых задал ему именно этот вопрос: - Много ли бед наделал ураган?»

«Похозяйничал здорово! – Ответил профессор (Эмиль включил громкую связь): - Но дома целы, свет есть и то ладно…»

Они долго беседовали, а в довершение всего профессор пригласил нас к себе домой вновь.

Это визит мы нанесли на следующий день, причем, на этот раз мы сами прилетели в горный поселок, чем удивили профессора и его семью. К нашему удивлению, помимо профессора и вездесущего Энрике, всегда что-то говорящего, нас встретил высокий грейн, выглядящий чуть старше нашего странного знакомого, одетый в нечто вроде подрясника со сверкающим крестом на шее.

«Знакомьтесь, мой сын, СВЯЩЕННИК Стефанью Куимбра. - Сказал профессор и добавил: - Остальные мои дети разбросаны по столице и всецело погружены в дела. Стефанью, это Эмиль Касальгадо, его жена, Джулия и его знакомый (он представил меня)…..»

Священник тут же благословил всех нас, особенно Эмиля, выразив восхищение тем, как они с супругой идут, взявшись за руки и это после почти года брака, когда иные друг другу надоедают так, что и смотреть друг на друга не могут (о том, что они почти год в браке, ему сказал сам Эмиль).

«Когда тебя хвалят, это не всегда приятно. – Буркнул Эмиль, когда хозяева принялись что-то обсуждать между собой: - Тем более, что кое-кто при этом думает о личных неудачах в своей частной жизни.»