Внутреннее положение Советского Союза 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Внутреннее положение Советского Союза



 

Народное хозяйство в целом

Валовая продукция сельского хозяйства за 1924/25 год, если сравнить его уровень с довоенным (1913 г.), поднялась до 71 %. В 1913 году было произведено на 12 миллиардов рублей с лишним по довоенным ценам, а в 1924/25 году произведено на 9 миллиардов рублей с лишним. К будущему 1925/26 году предполагается, на основании данных, имеющихся у наших планирующих органов, дальнейший подъем продукции довести до 11 миллиардов рублей, т.е. до 91 % довоенного уровня. Сельское хозяйство растет, – этот вывод естественно напрашивается.

 

Промышленность. Если взять всю промышленность, и государственную, и концессионную, и частную, то в 1913 году вся промышленность давала на 7 миллиардов рублей валовой продукции, а в 1924/25 году дала 5 миллиардов. Это – 71 % довоенной нормы.

Наши планирующие органы предполагают, что к следующему году производство дойдет до 6,5 миллиардов (около 93 %) довоенной нормы.

Промышленность подымается. В этом году она поднялась быстрее, чем сельское хозяйство.

 

Особо нужно отметить вопрос об электрификации. Планом ГОЭЛРО в 1921 году намечена была постройка в течение 10-15 лет 30 электростанций мощностью в 1,500 тыс. киловатт и стоимостью в 800 млн. золотых рублей.

До Октябрьской революции мощность электростанций составляла 402 тыс. киловатт. Нами построены до настоящего времени станции мощностью в 152,35 тыс. киловатт и намечено к пуску в 1926 году 326 тыс. киловатт. Если развитие пойдет таким темпом, то в 10 лет, т.е. примерно к 1932 году (минимально намеченный срок), план электрификации СССР будет осуществлен.

 

Параллельно росту электростроительства идет рост электропромышленности, программа которой на 1925/26 год рассчитана на 165-170 % от довоенного уровня.

Необходимо, однако, отметить, что постройка больших гидроэлектрических станций приводит к большому перерасходу средств по сравнению с намеченными планами. Например, первоначальная смета Волховстроя была составлена в 24,300 тыс. «ориентировочных» рублей, а к сентябрю 1925 года она выросла до 95,200 тыс., что составляет 59 % средств, затраченных на сооружение первоочередных станций, при мощности Волховстроя в 30 % мощности этих станций. Первоначальная смета Земо‑Авчальской станции была намечена в 2,600 тыс. золотых рублей, а последние требования составляют около 16 млн., из которых около 12 млн. уже израсходовано.

 

Если сравнить производство государственной и кооперативной промышленности, с производством частной промышленности, то получится вот что: в 1923/24 году государственная и кооперативная промышленность составляла 76,3%, частная – 23,7%, то в 1924/25 году доля государственной и кооперативной промышленности составляла 79,3%, доля же частной промышленности уже не 23,7%, а 20,7%.

Удельный вес частной промышленности упал, в будущем году предполагается, что доля государственной и кооперативной промышленности составит около 80 %, доля же частной промышленности снизится до 20 %.

Абсолютно частная промышленность растет, но так как государственная и кооперативная промышленность растут быстрее, то удельный вес частной промышленности падает прогрессивно.

Вот факт, с которым нельзя не считаться и который говорит о том, что перевес социалистической промышленности над промышленностью частной составляет неоспоримый факт.

 

Если взять имущество, сосредоточенное в руках государства, и имущество, имеющееся в руках частных хозяйствующих лиц, то выходит, что и в этой области, перевес на стороне пролетарского государства, ибо капитальных фондов имеется у государства на сумму не менее 11,7 млрд. (на червонные рубли), а частным владельцам, главным образом крестьянским хозяйствам, принадлежит фондов на сумму не более 7,5 млрд.

Это – факт, говорящий о том, что доля обобществленных фондов весьма высока, и эта доля возрастает в сравнении с долей имущества необобществленного сектора.

 

И все же наш строй в целом нельзя еще назвать ни капиталистическим, ни социалистическим. Наш строй в целом есть переходный от капитализма к социализму, – где все еще преобладает, в смысле объема продукции, частновладельческое крестьянское производство, но где доля социалистической промышленности растет непрерывно.

Доля социалистической промышленности растет так, что эта промышленность, пользуясь своей концентрированностью, пользуясь своей организованностью, пользуясь тем, что у нас есть диктатура пролетариата, пользуясь тем, что транспорт в руках государства, пользуясь тем, что кредитная система – наша и банки – наши, пользуясь всем этим, наша социалистическая промышленность, доля которой во всем объеме народного производства растет шаг за шагом, эта промышленность, идя вперед, начинает подчинять себе частную промышленность, приспосабливать к себе и вести за собой все остальные уклады хозяйства. Такова уж судьба деревни, – она должна идти за городом, за крупной промышленностью.

Вот основной вывод, который получается, если поставить вопрос о характере нашего строя, о доле социалистической и частнокапиталистической промышленности в этом строе, о доле мелкого товарного, главным образом крестьянского, производства в общем народном хозяйстве.

 

Два слова о госбюджете. Вам должно быть известно, что он вырос у нас до 4 млрд. рублей. Если взять в довоенных рублях, то наш государственный бюджет, в сравнении с государственным бюджетом довоенного времени, составит не менее 71%. Затем, если к сумме общегосударственного бюджета прибавить сумму местных бюджетов, насколько их можно подсчитать, то тогда наш государственный бюджет составит не менее 74,6% по сравнению с 1913 годом.

Характерно то, что в системе нашего государственного бюджета удельный вес неналоговых доходов много выше, чем удельный вес доходов налоговых. Все это также говорит о том, что хозяйство наше растет и идет вперед.

Вопрос о прибылях, которые мы имели за прошлый год, от наших государственных и кооперативных предприятий, имеет важнейшее значение, так как мы – страна, бедная капиталами, страна, не имеющая крупных займов извне. Мы должны зорко приглядываться к нашим промышленным, торговым предприятиям, банкам и кооперации для того, чтобы знать, чем мы можем располагать для дальнейшего развертывания нашей промышленности.

В 1923/24 году госпромышленность союзного значения и Главметалл дали, кажется, около 142 млн. червонных рублей прибыли. Из них 71 млн. был отчислен в казну. В 1924/25 году мы имеем уже 315 млн. Из них 173 млн. по плану предполагается отчислить в казну.

Государственная торговля союзного значения в 1923/24 году дала около 37 млн., из них 14 млн. пошло в доход казны. В 1925 году мы имеем меньше – 22 млн., ввиду политики снижения цен. Из этой суммы пойдет в доход казны около 10 миллионов.

По внешней торговле в 1923/24 году мы имели прибыли 26 с лишним миллионов рублей, из них около 17 млн. пошло в доход казны. В 1925 году внешняя торговля дает или, вернее, дала уже 44 млн. Из них 29 млн. идет в доход казны.

По подсчетам Наркомфина, в 1923/24 году банки дали прибыли 46 млн., из них 18 млн. пошло в доход казны, в. 1924/25 году – 97 с лишним миллионов, из коих 51 млн. пошел в доход казны.

Кооперация потребительская дала в 1923/24 году 57 млн. прибыли, сельскохозяйственная – 4 млн.

Цифры, которые я только что приводил, более или менее преуменьшены. Вы знаете – почему. Вы знаете, как у нас вычисляют хозорганы в видах того, чтобы больше оставить у себя, для расширения дела. Если эти цифры вам покажутся малыми, а они действительно малы, то учтите, что они немного преуменьшены.

 

Несколько слов об оборотах нашей внешней торговли.

Если весь наш торговый оборот за 1913 год принять за 100, то окажется, что в 1923/24 году мы в своей внешней торговле достигли 21% довоенного уровня, в 1924/25 году – 26% довоенного уровня.

Экспорт в 1923/24 году равнялся 522 млн. рублей; импорт – 439 млн.; общий оборот – 961 млн.; активное сальдо – 83 млн. В 1923/24 году мы имели активный торговый баланс.

В 1924/25 году экспорт равнялся 564 млн.; импорт – 708 млн.; общий оборот – 1.272 млн.; сальдо – минус 144 млн. Этот год мы закончили по линии внешней торговли с пассивным балансом в 144 миллиона.

Позвольте мне на этом несколько остановиться.

Это пассивное сальдо в истекшем хозяйственном году у нас часто склонны объяснять тем, что мы в этом году, ввиду недорода, ввезли много хлеба. Но хлеба мы ввезли на 83 млн., а тут получается минус 144 млн. К чему ведет этот минус? К тому, что, покупая больше, чем продаем, ввозя больше, чем вывозим, мы тем самым ставим под вопрос наш расчетный баланс и, стало быть, нашу валюту.

У нас была директива XIII съезда партии о том, чтобы партия добивалась во что бы то ни стало активного торгового баланса. Я должен признаться, что мы все, и советские органы, и Центральный Комитет, допустили тут грубейшую ошибку, не выполнив данной нам директивы. Трудно было ее выполнить, но все‑таки можно было бы, по крайней мере, некоторое активное сальдо получить при известном нажиме. Мы эту грубую ошибку допустили, и съезд должен ее исправить. Впрочем, Центральный Комитет сам постарался ее исправить в ноябре этого года на специальном заседании, где, просмотрев цифры нашего ввоза и вывоза, принял решение о том, чтобы к будущему году внешняя торговля была заключена с активным сальдо, по крайней мере, в 100 млн.

Это необходимо. Это абсолютно необходимо для такой страны, как наша страна, где капиталов мало, куда ввоз капиталов из‑за границы не происходит или происходит в минимальной степени, и где расчетный баланс, его равновесие должно быть поддержано за счет торгового баланса для того, чтобы наша червонная валюта не качнулась, и для того, чтобы, сохранив валюту, мы тем самым могли сохранить возможность дальнейшего развертывания нашей промышленности и сельского хозяйства.

Вы все испытали, что значит качающаяся валюта. К этому злосчастному пункту мы не должны возвращаться, и нужно принять все меры, чтобы пресечь в корне все факторы, которые могут нас подвести в дальнейшем к условиям, могущим качнуть нашу валюту.

 

Таковы цифры и соображения насчет нашего народного хозяйства в целом, насчет промышленности и сельского хозяйства в отдельности, насчет удельного веса социалистической промышленности в отношении других видов хозяйства и насчет тех руководящих идей в строительстве социализма, о которых я говорил и на почве которых стоит Центральный Комитет нашей партии.

 

Промышленность и сельское хозяйство

Если взять дальше вопросы, касающиеся непосредственно промышленности и сельского хозяйства в их взаимоотношении в настоящем и ближайшем будущем, то эти вопросы можно было бы свести к следующим пунктам.

 

Во‑первых. Мы все еще страна аграрная: продукция сельского хозяйства преобладает над продукцией промышленности.

Основное в промышленности состоит в том, что она уже подошла к пределу довоенных норм, что дальнейшие шаги в промышленности означают развертывание ее на новой технической базе, с использованием нового оборудования, и разворотом нового строительства заводов. Это дело очень трудное. Перешагнуть через этот порог, перейти от политики максимального использования всего того у что было у нас в промышленности, к политике построения новой промышленности на новой технической базе, на базе нового строительства заводов. Но этот переход требует больших капиталов, а так как недостаток капиталов у нас значительный, то в дальнейшем развитие нашей промышленности будет идти, по всей вероятности, не таким быстрым темпом, каким оно шло до сих пор.

Не так обстоит дело с сельским хозяйством. Нельзя сказать, что все возможности, таящиеся в сельском хозяйстве, при его нынешней технической базе, уже исчерпаны. Сельское хозяйство, в отличие от промышленности, может двигаться на известное время быстрым темпом и при нынешней технической базе. Даже простое поднятие культурности крестьянина, грамотности, даже такое простое дело, как очистка семян, могли бы на 10-15% поднять валовую продукцию сельского хозяйства. Сосчитайте‑ка, что это означает для всей страны. Вот какие возможности еще таятся в земледелии. Вот почему дальнейшее развитие земледелия не встречает пока что таких технических затруднений, какие встречает наша промышленность. Поэтому несоответствие баланса промышленности балансу сельского хозяйства в дальнейшем на ближайший ряд лет будет еще расти ввиду того, что в сельском хозяйстве таится целый ряд внутренних потенциальных возможностей, далеко еще не использованных и подлежащих использованию в ближайшие годы.

В чем состоят наши задачи в связи с этим обстоятельством?

Прежде всего в том, чтобы поднять нашу крупную госпромышленность во что бы то ни стало, преодолевая трудности, стоящие перед нами. А затем в том, чтобы поднять советскую промышленность местного типа.

Товарищи, мы не можем сосредоточиться только на развитии союзной промышленности, ибо союзная промышленность, наши централизованные тресты и синдикаты не могут удовлетворить все разнообразие вкусов и потребностей 140‑миллионного населения. Для того чтобы можно было удовлетворить эти потребности, необходимо добиться того, чтобы закипела жизнь, промышленная жизнь в каждом районе, в каждом округе, в каждой губернии, области, в национальной республике.

Не развязав силы, таящиеся на местах, по линии хозяйственного строительства, не оказав всемерной поддержки местной промышленности, начиная с районов и округов, не развязав всех этих сил, мы не сможем добиться того всеобщего подъема хозяйственного строительства в нашей стране, о котором говорил Ленин. Без этого, без смычки интересов и выгод центра с интересами и выгодами мест, нам не разрешить проблемы развязывания строительской инициативы, проблемы всеобщего хозяйственного подъема в стране, проблемы быстрейшей индустриализации страны.

 

Во‑вторых. Раньше в отношении топлива стоял вопрос об его перепроизводстве. Теперь мы подходим к вопросу о топливном кризисе, потому что наша промышленность растет сильнее, чем топливо. Мы приближаемся к тому уровню, в котором находилась наша страна при буржуазном строе, когда топлива не хватало, и мы вынуждены были ввозить его. Иначе говоря, выходит, что баланс топливный не соответствует балансу промышленности, ее потребностям. Отсюда задача усиленного развития нашего топливного хозяйства, улучшения его техники, с тем, чтобы топливо догнало, могло догнать в своем развитии развитие промышленности.

 

В‑третьих. Существует некоторое несоответствие баланса металла к балансу всего народного хозяйства. Если исчислить минимальные потребности в металле и исчислить максимальную возможность выпуска металла, то у нас не хватает металла на целые десятки миллионов. Так двигаться дальше наше хозяйство, особенно наша промышленность, не может. Поэтому на это обстоятельство следует обратить особое внимание. Металл есть основа основ нашей промышленности, и его баланс должен быть приведен в соответствие с балансом промышленности и транспорта.

 

В‑четвертых. Несоответствие баланса нашей квалифицированной рабочей силы балансу нашей промышленности. Ряд цифр опубликован в печати, и я не буду их оглашать, скажу лишь, что потребность в дополнительной; квалифицированной рабочей силе во всей промышленности на 1925/26 год равняется цифре 433 тыс. человек, а мы можем дать только четвертую часть этой потребности.

 

В‑пятых. Я хотел отметить еще один недочет и несоответствие, состоящее в том, что норма использования подвижного состава по железным дорогам переходит через все границы. Спрос на работу подвижного состава так велик, что в будущем году мы вынуждены будем использовать паровозы и вагоны не на 100 % возможности, а на 120-130 %. Таким образом, будет изнашиваться основной капитал НКПС через меру, и мы можем оказаться в ближайшем будущем перед катастрофой, если не примем решительных мер.

 

Вот все те недочеты и несоответствия, которые имеются внутри нашего народного хозяйства вообще, внутри промышленности в особенности, и которые должны быть преодолены.

 

Вопросы торговли

Позвольте теперь перейти к вопросам торговли. Цифры говорят о том, что и в этой области, как и в области промышленной, рост удельного веса государственного начала по отношению к началу частнокапиталистическому идет вперед.

Если считать, что общий оборот внутренней торговли в товарных рублях до войны равнялся 20 млрд., то в 1923/24 году этот оборот равнялся 10 млрд., т.е. 50% довоенного, в 1924/25 году равняется 14 млрд., т.е. 70%. Общий рост внутреннего оборота несомненен.

Если говорить о доле государства в этом обороте, то выходит, что в 1923/24 году доля государства равняется 45% всего торгового внутреннего оборота, доля кооперации – 19%, доля частного капитала – 35%.

В следующем 1924/25 году, доля государства равнялась 50%, доля кооперации вместо 19% – 24,7%, доля же частного капитала вместо 35% – 24,9%.

Доля частного капитала, в общем обороте, падает, доли государства и кооперации возрастают.

Если разделить оборот на две части, опт и розницу, здесь имеется та же тенденция. По опту в 1923/24 году доля госторговли равнялась 62% с лишним всего оборота, в 1924/25 году – 68,9 %. Увеличение явное.

По кооперации мы имеем увеличение с 15 до 19 %. Частная торговля имела 21 %, теперь – 11 %.

По рознице в 1923/24 году доля государства равнялась 16 %, в 1924/25 году – почти 23 %.

Доля кооперации в рознице в прошлом году равнялась 25,9 %, а в 1924/25 году равняется 32,9 %. Рост несомненный.

Доля же частного капитала в рознице в 1923/24 году равнялась 57 %, теперь – 44,3 %. Мы явно перешагнули через порог в области розницы. В прошлом году в рознице частный капитал преобладал, в этом году преобладают государство и кооперация.

Рост значения государства и кооперации в сырьевых и хлебных заготовках составлял: по масло‑семенам в 1924/25 году 65 %, по льну – 94 %, по хлопку – почти 100 %, по хлебу в 1923/24 году – 75 %, в 1924/25 году – 70 %. Тут мы имеем некоторое снижение.

В общем рост государственного и кооперативного начал в области внутренней торговли несомненен как по линии опта, так и по линии розницы.

 

Если по линии хлебных заготовок процент государственной доли преобладает, но все‑таки он растет меньше, чем в прошлом году, это указывает на те ошибки, которые были допущены по хлебозаготовкам.

Дело в том, что просчет по заготовкам является просчетом не только советских органов, но и ЦК, ибо он должен наблюдать за советскими органами, и он отвечает за все, что делается в советских органах.

Этот просчет сводится к тому, что при планировании мы не учли того, что состояние рынка, условия заготовок в этом году являют собой нечто новое, особое в сравнении с тем, что имело место в прошлом и позапрошлом годах. Этот год является первым, когда мы на хлебном рынке выступили без административных мероприятий по части нажима, когда мы тяжесть налога, налоговый пресс свели до минимума, и когда крестьянин и агенты правительства столкнулись лицом к лицу на рынке, как равные. Вот эти обстоятельства не были учтены нашими планирующими органами, вознамерившимися заготовить к 1 января 1926 года 70 % всех заготовок хлеба за год. Не учли мы того, что мужик тоже умеет маневрировать, что он откладывает свой валютный товар – пшеницу – для будущего, в ожидании дальнейшего подъема цен и предпочитает пока что выходить на рынок с другими, менее ценными хлебами. Этого мы не учли. В связи с этим перестроен план заготовок и сокращен план экспорта хлеба так же, как сокращается соответственно импортный план. Пересматривается экспортно‑импортный план, который должен быть заключен с активным сальдо в сто миллионов рублей минимум, но который не выработан еще окончательно.

 

Особенности нашего хозяйства

Мы работаем и строим в обстановке капиталистического окружения. Это значит, что наше хозяйство и наше строительство будут развиваться в противоречии, в столкновениях между системой нашего хозяйства и системой хозяйства капиталистического.

В системе нашего хозяйства имеется некоторая пестрота – целых пять укладов.

Есть уклад хозяйства почти что натуральный: это – такие крестьянские хозяйства, товарная продукции которых очень мала.

Есть второй уклад хозяйства, уклад товарного производства, где производство на продажу играет решающую роль.

Есть третий уклад хозяйства – частный капитализм, который не убит, который оживился и будет до известных пределов оживляться, пока у нас есть НЭП.

Четвертый уклад хозяйства, это – госкапитализм, т.е. тот капитализм, который мы допустили и имеем возможность контролировать и ограничивать так, как хочет этого пролетарское государство.

Наконец, пятый уклад – социалистическая промышленность, т.е. наша госпромышленность, где в производстве представлены не два враждебных класса – пролетариат и буржуазия, а один класс – пролетариат.

 

Я хотел бы сказать два слова о госкапитализме и о госпромышленности, являющейся по типу социалистической, для того, чтобы рассеять те недоразумения и ту путаницу, которые вокруг этого вопроса сложились в партии.

Можно ли назвать нашу государственную промышленность госкапиталистической? Нельзя. Почему? Потому, что госкапитализм в условиях диктатуры пролетариата есть такая организация производства, где представлены два класса: класс эксплуатирующий, владеющий средствами производства, и класс эксплуатируемый, не владеющий средствами производства, и где производство работает на прибыль для капиталиста.

Ильич, когда он анализировал госкапитализм, имел в виду прежде всего концессии. Возьмем концессии и посмотрим, представлены ли тут два класса. Да, представлены. Класс капиталистов, т.е. концессионеров, которые эксплуатируют и временно владеют средствами производства, и класс пролетариев, который эксплуатируется концессионером.

Что здесь мы не имеем элементов социализма, это ясно хотя бы из того, что никто не посмеет сунуться в концессионное предприятие с кампанией о поднятии производительности труда, ибо все знают, что концессионное предприятие есть не социалистическое, чуждое социализму предприятие.

Возьмем другой тип предприятий – государственные предприятия. Являются ли они госкапиталистическими? Нет, не являются. Почему? Потому, что в них представлены не два класса, а один класс, класс рабочих, который в лице своего государства владеет орудиями и средствами производства и который не эксплуатируется, ибо максимум того, что получается в предприятии сверх заработной платы, идет на дальнейшее развертывание промышленности, т.е. на улучшение положения всего рабочего класса в целом[wwww]. Эксплуатации нет, средства производства принадлежат рабочему классу и предприятия работают не на прибыль для чуждого класса, а на расширение промышленности для рабочих в целом.

Могут сказать, что это все‑таки не полный социализм, если иметь в виду те пережитки бюрократизма, которые сохранились в управляющих органах наших предприятий. Это правильно. Но это не противоречит тому, что госпромышленность есть по типу производство социалистическое.

Ленин так и говорил, что наши государственные предприятия есть последовательно‑социалистические по типу предприятия[xxxx].

Здесь можно было бы провести аналогию с нашим государством. Наше государство тоже называется не буржуазным, ибо оно есть по Ленину новый тип государства, тип государства пролетарского. Почему? Потому, что наш государственный аппарат работает не на угнетение рабочего класса, как во всех без исключения буржуазных государствах, а на освобождение рабочего класса от гнета буржуазии.

Вот почему по типу своему наше государство есть пролетарское государство, хотя дряни в аппарате этого государства и пережитков старины можете найти сколько угодно. Никто, как Ленин, провозгласивший наш советский строй пролетарским типом государства, не ругал его так крепко за его бюрократические пережитки. Тем не менее он твердил все время, что наше государство есть новый тип пролетарского государства.

Нельзя говорить, что так как в хозяйственных органах или в трестах есть еще ошибки, бюрократизм и т.п., то наша государственная промышленность не есть социалистическая. Нельзя так говорить. Тогда и наше государство, по типу своему – пролетарское, не было бы пролетарским.

Я могу назвать целый ряд аппаратов буржуазных, лучше и экономнее работающих, чем наш пролетарский государственный аппарат. Но это еще не значит, что наш государственный аппарат не есть пролетарский, что наш государственный аппарат не стоит по типу выше буржуазного. Почему? Потому, что этот буржуазный аппарат хотя и лучше работает, но работает он на капиталиста, а наш пролетарский государственный аппарат, если даже он вихляет иногда, то все же работает на пролетариат, против буржуазии. Эту принципиальную разницу нельзя забывать. То же самое нужно сказать о государственной промышленности.

Нельзя на основании неувязок и пережитков бюрократизма, которые имеются в управляющих органах наших госпредприятий и которые еще будут существовать, нельзя на основании этих пережитков и этих недостатков забывать, что наши предприятия по существу своему являются предприятиями социалистическими. На предприятиях, например, Форда, работающих исправно, может быть, и меньше воровства, но все‑таки они работают на Форда, на капиталиста, а ваши предприятия, где иногда бывает воровство и где не всегда складно идут дела, все же работают на пролетариат.

Вот эту принципиальную разницу забывать нельзя.

 

Два периода НЭПа

Основной факт, определяющий нашу политику, состоит в том, что в своем хозяйственном развитии наша страна вступила в новый период НЭПа, в новый период новой экономической политики, в период прямой индустриализации.

Пять лет прошло с тех пор, как Владимир Ильич провозгласил новую экономическую политику.

Основная задача, стоявшая тогда перед нами, перед партией, состояла в том, чтобы в условиях новой экономической политики, в условиях развернутого товарооборота построить социалистический фундамент нашего народного хозяйства[yyyy].

Тов. Ленин говорил: наша задача – построить социалистический фундамент народного хозяйства, но для того, чтобы построить такой фундамент, необходимо иметь развитую индустрию, ибо индустрия есть основа, начало и конец социализма, социалистического строительства, а для того, чтобы развить индустрию, необходимо начать дело с сельского хозяйства.

Почему?

Потому, что для того, чтобы развернуть индустрию, промышленность в условиях той экономической разрухи, которую мы тогда переживали, необходимо было создать, прежде всего, некоторые рыночные, сырьевые и продовольственные предпосылки для индустрии, для промышленности.

Нельзя развивать промышленность на пустом месте, нельзя развивать индустрию, если нет сырья, если нет продовольствия для рабочих и если нет сколько‑нибудь развитого сельского хозяйства, представляющего основной рынок для нашей индустрии.

Стало быть, чтобы развивать индустрию, надо было иметь, по крайней мере, три предпосылки:

во‑первых, – внутренний рынок, а у нас он пока что по преимуществу крестьянский;

во‑вторых, – надо было иметь более или менее развитое сырьевое производство в сельском хозяйстве;

в‑третьих, – необходимо было, чтобы деревня могла выделить известный минимум сельскохозяйственных продуктов для снабжения промышленности, для снабжения рабочих.

Вот почему Ленин говорил, что построение социалистического фундамента нашего хозяйства, построение индустрии мы должны начать с сельского хозяйства[zzzz].

Таков был первый период новой экономической политики.

 

Теперь мы вступили во второй период НЭПа.

Самое важное и самое характерное в состоянии нашего хозяйства состоит теперь в том, что центр тяжести переместился в сторону индустрии.

Если, в первый период новой экономической политики, нам надо было начинать с сельского хозяйства, то теперь, для того, чтобы продолжать строительство социалистического фундамента нашего хозяйства, для того, чтобы двинуть вперед хозяйство в целом, необходимо сосредоточить внимание именно на индустрии.

Теперь само сельское хозяйство не может двигаться вперед, если вовремя не подашь сельскохозяйственных машин, тракторов, изделий промышленности и т.д.

Поэтому, если тогда дело развития народного хозяйства в целом упиралось в сельское хозяйство, то теперь оно уже уперлось в развертывание индустрии.

 

Курс на индустриализацию

Очередная и основная задача состоит теперь в том, чтобы ускорить темп развития нашей промышленности, двинуть вперед вовсю нашу индустрию, используя имеющиеся ресурсы, и ускорить тем самым развитие хозяйства в целом.

Эта задача принимает особенно острый характер именно в данный момент, потому, что у нас сложилось несоответствие между спросом на изделия промышленности и предложением этих изделий со стороны промышленности.

Спрос на продукты промышленности растет быстрее, чем сама промышленность, и имеющийся у нас товарный голод является результатом этого несоответствия. Едва ли нужно доказывать, что быстрое развитие нашей индустрии является наиболее верным средством для ликвидации этого несоответствия и изживания товарного голода.

Вот в чем суть и основной смысл лозунга, курса на индустриализацию страны, который был провозглашен XIV партсъездом и который проводится ныне в жизнь.

 

Что значит индустриализовать нашу страну? Это значит превратить страну аграрную в страну промышленную. Это значит поставить и развить нашу индустрию на новой технической основе.

Некоторые товарищи думают, что индустриализация представляет собой развитие всякой промышленности. Есть даже такие чудаки, которые полагают, что еще Иван Грозный, который когда‑то создавал некоторый зародыш промышленности, был индустриалистом. Если идти по этому пути, тогда Петра Великого надо назвать первым индустриалистом. Это, конечно, неверно. Не всякое развитие промышленности представляет собой индустриализацию.

Центр индустриализации, основа ее состоит в развитии тяжелой промышленности (топливо, металл и т.п.), в развитии производства средств производства, в развитии своего собственного машиностроения.

Индустриализация имеет своей задачей не только увеличение доли промышленности, но еще ту задачу, чтобы в этом развитии обеспечить за нашей страной, окруженной капиталистическими государствами, хозяйственную самостоятельность, уберечь ее от превращения в придаток мирового капитализма.

Не может страна диктатуры пролетариата, находящаяся в капиталистическом окружении, остаться хозяйственно самостоятельной, если она сама не производит у себя дома орудий и средств производства, если она застревает на той ступени развития, где ей приходится держать народное хозяйство на привязи у капиталистически развитых стран, производящих и вывозящих орудия и средства производства.

Застрять на этой ступени – значит отдать себя на подчинение мировому капиталу[aaaaa].

Это особый метод империализма – развивать в колониях промышленность таким образом, чтобы она находилась на привязи у метрополии, у империализма.

Поэтому индустриализация нашей страны не может исчерпываться развитием всякой промышленности, развитием, скажем, легкой промышленности, хотя легкая промышленность и ее развитие нам абсолютно необходимы.

Поэтому индустриализация – это прежде всего развитие у нас тяжелой промышленности и, особенно, развитие нашего собственного машиностроения, этого основного нерва индустрии. Без этого нечего и говорить об обеспечении экономической самостоятельности нашей страны.

 

Вопросы социалистического накопления

Но, товарищи, для того, чтобы индустриализацию двинуть вперед, необходимо обновить старое оборудование наших заводов и построить новые заводы.

Тот период развития нашей промышленности, который мы переживаем сейчас, характеризуется тем, что мы уже загрузили старые заводы и фабрики, оставленные нам капиталистами царского периода, загрузили целиком, и теперь для того, чтобы двигаться дальше, надо технику улучшить, надо переоборудовать старые заводы, построить новые. Без этого невозможно теперь двигаться вперед.

Но для того, чтобы обновить нашу промышленность на основе новой техники, для этого требуются, товарищи, большие и очень большие капиталы. А капиталов у нас мало, как это всем вам известно.

В этом году нам удастся вложить в основное дело капитальных затрат на промышленность миллионов восемьсот с лишним. Этого, конечно, мало. Но это все‑таки кое‑что. Это первое наше серьезное вложение в нашу промышленность.

Я говорю, что этого мало, потому что наша промышленность могла бы с удобством поглотить в несколько раз больше этой суммы. Нам нужно двигать вперед нашу промышленность. Нам нужно расширять нашу индустрию возможно быстрым темпом, увеличивать количество рабочих вдвое, втрое. Нам нужно превратить нашу страну из страны аграрной в страну индустриальную, и чем скорее – тем лучше. Но для всего этого требуются большие капиталы.

Поэтому вопрос о накоплении для развития промышленности, вопрос о социалистическом накоплении приобретает теперь для нас непосредственное значение.

 

Можем ли мы, в состоянии ли мы, будучи предоставлены себе самим, без займов извне, на основе внутренних сил нашей страны обеспечить для нашей индустрии такое накопление и такие резервы, которые необходимы для проведения курса на индустриализацию, для победы социалистического строительства в нашей стране? Это вопрос серьезный, на который следует обратить особое внимание.

История знает различные способы индустриализации.

Англия индустриализировалась благодаря тому, что она грабила десятки и сотни лет колонии, собирала там «добавочные» капиталы, вкладывала их в свою промышленность и ускоряла темп своей индустриализации. Это один способ индустриализации.

Германия ускорила свою индустриализацию разгромив Францию в период франко‑прусской войны и выколотила из нее 5 млрд. контрибуции у французов. Это второй способ индустриализации.

Оба эти способа для нас закрыты, ибо мы – страна Советов, ибо колониальные грабежи и военные захваты в целях грабежа несовместимы с природой Советской власти.

Россия, старая Россия, сдавала кабальные концессии и получала кабальные займы, стараясь таким образом выбраться на путь индустриализации, но это – путь кабалы, путь превращения России в полуколонию.

Вы знаете, что почти весь Донбасс, большая половина петербургской промышленности, бакинская нефть и целый ряд железных дорог, не говоря уже об электрической промышленности, находились в руках иностранных капиталистов[bbbbb].

Едва ли нужно доказывать, что этот путь также неприемлем для Советской страны: не для того мы проливали кровь в трехлетней войне с империалистами всех стран, чтобы на другой день после победоносного окончания гражданской войны пойти добровольно в кабалу к империалистам.

 

Что же остается делать Советскому государству, если старые пути индустриализации страны являются для него неприемлемыми, а приток новых капиталов не на кабальных условиях все еще остается исключенным?

Остается один путь, путь индустриализации, путь собственных сбережений для дела промышленности, путь социалистического накопления, на который неоднократно указывал тов. Ленин, как на единственный путь индустриализации нашей страны.

Нет слов, задача эта трудная. Но, несмотря на трудности, мы ее уже разрешаем. Да, товарищи, через четыре года после гражданской войны мы эту задачу уже разрешаем. Вот в чем вопрос, товарищи, и вот в чем наши основные достижения[ccccc].

 

Путь этот невозможен для буржуазных государств, но вполне осуществим для государства пролетарского. У нас есть источники накопления, достаточные для того, чтобы обеспечить индустриализацию.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-01-19; просмотров: 187; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.236.138.253 (0.123 с.)