Пока в доме своем на «иглу» не наткнется.

И когда за спиной люди грязно плюют,

А родных не вернуть ни мольбами, ни криком –

Понимаешь, как шаток семейный уют,

Что, подобно стеклу, он ломается мигом!

И за это за все: за надежду спасти,

За святую любовь, что свята и осталась –

Дай Вам Бог меньше слез в материнском пути,

Трезвый взгляд сыновей и спокойную старость!

И сейчас, после стольких бессонных ночей,

Где была много лет нескончаемой драма

Пусть из глаз по щекам льется счастья ручей –

Вы теперь ПРОСТО МАТЬ, а не мать наркомана!

Ананьева Ольга*

 

Комментарий:

Родители, если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которым всем обще, то вы – незаконные дети, а не сыны.

Новый Завет Евр. 12. 7,8

 

В своих дневниках Макс пишет о родителях, и можно подумать, что они в чем-то виноваты. Представьте себя на месте родителей, когда ваш ребенок с 13 лет нюхает бензин.

 

* Россия, Татарстан, г. Альметьевс ул. Островского 11-15 Ананьева Ольга

Максим пишет о суровой любви, о той любви, которая спасает детей. Все действия родителей были продиктованы любовью за ребенка. Очень легко обвинить родителей, что их сын стал наркоманом, это сейчас очень модно обвинять. Но, как могут родители быть виноваты в том, что их сын стал наркоманом? Или же говорят, что наркомания – это от неверия в Бога, но при коммунистах не было наркомании, так что же получается, при них была вера? Никогда не обвиняйте родителей, что их ребенок стал наркоманом! Мне известны случаи, когда все родные отворачивались от родителей, у которых ребенок стал наркоманом, а потом узнавали, что их дети на игле…

Дневник №49

Я много раз принимал «окончательное» решение…

Десятая ступень это пожизненный отказ от наркотиков, алкоголя, табака, происходящий при смене убеждений.

Я много раз принимал «окончательное решение», говорил об этом на зачитке, но проходило время, и я вновь брался за мешок и таксикоманил, бросал курить и снова начинал, не пил 5 месяцев, но 20 июня у друга день рождения, и я напился. Я каждый день говорю себе, все я больше никогда не буду токсикоманить, но происходит какой-то сдвиг и опять срыв. Сейчас, сидя за дневником, я уверен в себе, но какая-то сила мешает, пугает принимать это решение. Для себя решил - не гнать пока лошадей, а просто пожить довольно внушающий срок трезво, а там я уверен, что приму решение о пожизненном отказе. Странно, я хочу принять решение, но боюсь, боюсь вновь не справиться со своими помыслами. Быть может, после дневников программы и пару десятков своих дневников я приму его, но пока я не знаю, в программе правильно написано, что сам наркоман не знает, когда он его примет, оно приходит внезапно, как у Сергея. Я верю, что в скором будущем, я его приму.

Декабря 2000 г., 20.55

Писать вновь нечего, вернее не наболело еще до той степени, чтобы с жадностью выплескивать свои мысли в дневник. Продолжаю учиться экстерном, хотя писал, что не буду, а потом подумал, что это нужно только мне. Сейчас какая-то тяжелая обстановка в доме, мать выгнала опять папу из-за очередной пьянки. Но я его понимаю, она постоянно пилит его, я даже не знаю, как он выдерживал, чтобы не убить ее, даже не ударить, да, тут я еще своим поведением добил в нем все, я им обоим долго внушал, что они для меня ничто и обращался с ними предвзято, что и делаю сейчас. Я, человек нового поколения и не хочу жить, как они мне навязывают. Конечно, жаль бывает их иногда, чаще папу, но порой так хочется, чтобы их не было. Был случай, я уже не в силах сидеть дома, начинаю говорить им, что написал выше, прославляя сатану (за это время я отрекся от Бога, благодаря им же родителям). Папа был пьян, мама тоже сидела выпивала с подругой, меня взяло бешенство, что ж вы пьете, а меня за все это наказываете?

Комментарий:

Родители Макса не знакомы с нашей программой и не знают, что надо вести полностью трезвый образ жизни. Винить их за это нельзя. В нашей программе есть такое правило: «Люди не виноваты в том, что употребляют спиртное, они так запрограммированы».

И начал опять бесноваться на них. Когда мать ушла с подругой к ней в гости, папа в опьянении начинает мне что-то говорить, учить жизни, обзывать. Я же, имея гордость в себе и злость на них, начинаю говорить так, что завел его, он начал меня бить по лицу вернее стараться, но все же раз попал. В этот момент, когда он пытался нанести мне удар, я как будто перенесся в спортзал на секцию каратэ, вспомнил моего тренера и это спасло меня, я не знаю, что меня удержало в момент блокирования ударов, чтобы не нанести ответный, т.к. суть обороны заключается блок и сразу удар. Затем он на время успокоился, но все равно продолжал оскорблять меня вновь захотел ударить, но почему то не сделал этого, я ему сказал, что он трус и трус по жизни – это правда хоть мне и больно признавать это, а правда как известно глаза колет – это привело его в бешенство. Он схватил гитару и снова ударил меня ей, эта гитара была тяжелей и крепче. Когда он занес уже ее надо мной, и когда она со всего маху приближалась ко мне, в голове пронеслась мысль: «Неужели еще одна», готова была правая рука нанести встречный удар и разнести ее вновь вдребезги, но любовь к этому музыкальному инструменту требовала жертв, т.к. это единственный мой верный друг среди разлук. И пытаясь плавно смягчить удар, подставил левый локоть. Удар пришелся ребром, корпус барабана оказался прочнее, чем я думал, на нем была лишь трещина. Я обрадовался этому, но папа взмахнул опять, но увидел кровь, вытекшую из раны, которая после удара обагрила большой участок моего тела. Он отбросил гитару и в бешенстве вышел из комнаты, на утро я проснулся в кровати весь измазанный кровью, а на полу до сих пор следы крови, но это было потом. Кровь и сильная боль лишь раззадорили меня, и привели в спокойную дерзкую бесноватость. Мне нравилось это состояние и так же нравилось, как папа что-то еще орал в мой адрес и в бессилии бесился. Сейчас он не живет с нами, и мне пусто без него, все же я люблю его, хоть иногда этого и не замечаю сам. А к матери я не испытываю любви из-за ее как будто барского характера, как будто она помещица, а мы с папой крепостные, меня бесит это отношение к нам. И не только это, но и еще множество всего исходящего из этого. Еще у меня пропала собака, которую я очень любил, неужели съели, узнаю кто, убью.

Комментарий:

После этого ровно через неделю Макс написал дневник, где он отрекся от Бога и передал это отречение мне. После чего уехал, а я продолжал молиться за него: «Господи спаси и сохрани…»