Политические движения в 40-х годах XIX столетия

Если обещание создать совещательные сословные представительства всего лишь разбудило политическую активность в стране, то после учреждения данных собраний процесс политизации общества значительно ускорился. В период 30 — 40-х годов XIX в. возникло не менее пяти политических течений, различие между которыми можно обнаружить лишь с помощью тщательного анализа, поскольку на деле представителями их зачастую являлись одни и те же личности. Речь идет об объединенном движении крестьян и хусманов, движении либералов, движении «друзей крестьян», национальном движении и движении скандинавизма. Их деятельность нашла проявление в заседаниях сословных представительств, а также в журналах, газетах, брошюрах, ставших рупорами соответствующих движений. Все перечисленные течения были едины в стремлении добиться принятия либеральной конституции, однако при этом приоритеты расставлялись по-разному.

Для движения крестьян и хусманов на первых порах конституционный вопрос был не главным. Приоритетным для него являлось завершение аграрных реформ, и поэтому к основным требованиям относилась отмена барщины и пожизненного фестерства, а также введение всеобщей воинской повинности. В 30-х годах треть всех крестьян оставались фестерами-держателями, и половина из них отрабатывала барщину. Набор рекрутов в армию производился исключительно среди сельского населения. Данное движение, которое лишь по прошествии определенного времени можно рассматривать как единое движение с общими целями, по-

296 ГЕРДА БОНДЕРУП. АБСОЛЮТИЗМ И РЕФОРМЫ (1720-1848)

началу объединяло людей с различными позициями и использовало разнообразные формы действий: ходатайства крестьян в адрес сословных собраний, инициативы, выдвигавшиеся депутатами от сословий, сбор подписей крестьян под петициями королю, выступления в печати и на собраниях. Что касается последних, то формы их могли быть самыми разнообразными. Это и встречи в частных домах, как это практиковали последователи новых религиозных течений, и крупные собрания по профессиональному признаку, а после 1841 г. и совещания членов приходских наблюдательных советов. Еженедельник «Друг народа» (Almuevennen) стал рупором идей движения. Среди его лидеров были представители новых религиозных течений, однако интересно отметить, что представляли они вовсе не те социальные группы, которые дали название движению, а учителей и ремесленников. Так, например, «Друг народа» был основан в 1842 г. школьным учителем Расмусом Сёренсеном и сапожником Й.А. Хансеном, часто публиковавшим свои материалы на страницах журнала.

Многие устремления крестьян находили отклик и в других слоях общества. Однако принудительная отмена фестерских отношений представлялась весьма проблематичной, ибо затрагивала право частной собственности или скорее задевала чувства собственников. Еще в 30-х годах XIX в. Орла Леман утверждал, что крестьяне фактически являются хозяевами своих угодий, поскольку помещик лишен права их обрабатывать. Его собственностью, в полном смысле этого слова, являются только земли при центральном имении. Сами же помещики, естественно, придерживались иной точки зрения. Поэтому проблема арендных отношений так и не была окончательно решена на протяжении всего XIX столетия. Еще в 1885 г. приблизительно 10% крестьянских хозяйств оставались в фестерской зависимости, хотя барщина для них и была заменена денежными выплатами; майораты при этом находились в более выгодном положении, ибо после продажи земли крестьянам могли сохранять около 10% своих угодий. Отмена фестерских отношений вплоть до земельных реформ 1919 г. оставалась предметом договора, заключавшегося заинтересованными сторонами на добровольной основе.

Другой крупной проблемой являлся «хусманский вопрос». Речь шла прежде всего о хусманах, арендовавших свои дома, ибо положение хусманов-фестеров по большому счету не отличалось от положения крестьян-фестеров. «Друг народа» регулярно пуб-

ГЛАВА 16. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В 40-Х ГОДАХ XIX СТОЛЕТИЯ 297

ликовал примеры жестокого угнетения, которому подвергались хусманы — арендаторы домов. От них требовалось выполнение тех же повинностей, что и от крестьян (выплата вступительного взноса, внесение оброка и отработка барщины), причем, по свидетельству «Друга народа», объем их был весьма значителен. Однако помимо еженедельной отработки барщины и обязанности ремонтировать дом положение хусманов осложнялось еще и тем, что договор с ними мог быть расторгнут с предуведомлением всего за 12 недель. Из-за этого у хусманов отсутствовала уверенность в завтрашнем дне и заинтересованность в каких-либо новациях. Особенно много материалов по данному вопросу опубликовал в журнале Педер Хансен-Лондбю, сам выходец из среды хусманов-арендаторов.

Вплоть до начала 40-х годов XIX в. сельское население продолжало традиционно почитать короля как защитника своих интересов, однако после «Фальстерской речи» О. Лемана (см. далее) светлый образ монарха в глазах крестьян значительно потускнел. После этого возросла активность разного рода агитаторов, выступавших с речами и собиравших подписи под бесчисленными петициями королю. В 1845 г. под одной из них значилось целых 9 тыс. подписей. Одно из собраний в Хольбеке, на котором присутствовало от б до 8 тыс. человек, настолько обеспокоило правительство, что оно издало так называемый Крестьянский циркуляр 1845 г. В соответствии с ним запрещалось проводить собрания, где обсуждались бы проблемы правового положения крестьян без разрешения на то полиции, а лица, не принадлежавшие к числу местных прихожан, ни в коем случае не могли принимать участие в подобного рода собраниях. Тем самым ставились препоны деятельности приезжих агитаторов.

Лояльность группы, образовавшейся вокруг еженедельника «Друг народа», по отношению к королю создавала существенные проблемы для либерального движения, основной целью которого было принятие либеральной конституции. Это движение не отличалось сплоченностью и целостностью, равно как и не обладало единой программой. Скорее можно говорить об общей заинтересованности в защите либеральных ценностей. Стремление к сохранению свободы печати в прежнем объеме — вопрос, кстати, весьма серьезно заботивший Фредерика VI из-за размаха, с которым велись дебаты, — как раз и привело к консолидации либералов и созданию ими в 1835 г. нового общественного объединения, которое уже через не-

298 ГЕРДА БОНДЕРУП. АБСОЛЮТИЗМ И РЕФОРМЫ (1720 - 1848)

сколько лет насчитывало около 5 тыс. членов. Либеральная пресса была представлена газетами «Отечество» (Fædrelandet), а также «Копенгагенская почта» (Kiøbenhavnsposten), читателями которой являлись также и городские ремесленники. Правда, либерализм представителей данного общественного движения не был последовательным. Так, в сословном собрании они не подвергали сомнению протекционистскую таможенную политику государства, а также не являлись сторонниками свободы вероисповедания, на чем особо настаивали последователи новых религиозных течений.

Многие правительственные чиновники, в том числе A.C. Эрстед и прочие умеренные либералы, трудились на общественном поприще бок о бок с более радикально настроенными деятелями. Однако их совместная работа была затруднена, после того как в 1841 г. О. Леман выступил со своей «Фальстерской речью». В ней он разъяснял крестьянам, что аграрные реформы 80-х годов XVIII в. были осуществлены не столько по воле кронпринца, сколько благодаря духу времени. Эта речь породила среди крестьян более критичное отношение к власти, которое только усилилось, после того как правительство отреагировало на выступление, заключив Лемана на несколько месяцев в тюрьму, чем создало ему ореол мученика. Растаяли и надежды на либерализм нового короля. Дело в том, что при восшествии на престол Кристиана VIII либералы возлагали на него большие надежды, памятуя о том кратком периоде, когда он в 1814 г. являлся норвежским монархом, действия которого определялись Конституцией Норвегии. Хотя петиция либералов от 1839 г. о даровании стране либеральной конституции была оставлена государем без внимания, они все еще продолжали лелеять призрачные надежды на этот счет.

Воспользовавшись недовольством, которое вызвал Крестьянский циркуляр среди вовлеченной в политику общественности, либералы создали в 1846 году Общество друзей крестьян, куда вошли представители различных социальных слоев. Среди первых его руководителей были офицер А.Ф. Чернинг, юристы Орла Леман и Бальтазар Кристенсен, фабрикант И.К. Древсен. В качестве своего печатного органа общество использовало еженедельник «Друг народа». И хотя в конце 1846 г. Крестьянский циркуляр был отозван правительством, данный альянс уже состоялся, и Общество друзей крестьян превратилось в своего рода объединение избирателей, выдвигавших общих кандидатов в сословные собрания. Что касается Расмуса Сёренсена, кото-

ГЛАВА 16. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В 40-Х ГОДАХ XIX СТОЛЕТИЯ 299

рый еще в 20-х годах обращался с бесчисленными жалобами в школьную комиссию Орхуса, снискав себе репутацию чрезвычайно неуживчивого человека, то он так и не сумел утвердиться в копенгагенском руководстве Общества и вынужден был его покинуть. Между прочим, «Друзья крестьян» были единственной «партией», которую не смущал странный треугольник: речь идет об отношениях, сложившихся между будущим Фредериком VII, Луизой Расмуссен (позже графиней Даннер) и ее любовником Карлом Берлингом. И вовсе не из-за того, что «Друзьям крестьян» было чуждо ханжество. Просто они справедливо полагали, что влияние, которое Луиза Расмуссен имела на Фредерика, во всех отношениях полезно.

В сословном собрании Шлезвига, а постепенно и в прочих собраниях все более сильные позиции занимало национальное движение. Уже в XVIII в. зазвучали голоса против засилья немцев в руководстве страны, а в 1801 и 1807 гг. имел место мощный всплеск датского национал-патриотизма, направленного против англичан. Было бы неуместным вдаваться в дискуссии о национальном самосознании датчан, ограничимся лишь несколькими строчками из стихотворения Грундтвига, чтобы иметь представление о сути дискуссий.

К народу тот принадлежит, Кто за него стоит горой, Себя его частицей чтит И чей язык — ему родной*.

Проблема, однако, в том и заключалась, что родных языков как раз было несколько. В 1840 г. Кристиан VIII издал так называемый языковой рескрипт, которым предписывал считать датский языком судопроизводства в тех районах Шлезвига, где он уже являлся также языком церкви и школы. Устанавливались также правила использования датского языка в работе тех сословных представительств, официальным языком в которых был немецкий. Один из депутатов, Петер Йорт Лоренцен, в 1842 г. потребовал права выступить на заседании собрания на датском языке, хотя сам он прекрасно говорил и по-немецки. Это сразу же сделало его национальным героем в глазах датскоязычного населения Шлезвига.

* Перевод О. Рождественского.

300 ГЕРДА БОНДЕРУП. АБСОЛЮТИЗМ И РЕФОРМЫ (1720- 1848)

Слава Лоренцена докатилась и до Копенгагена, и на национальных праздниках, проводившихся в Скамлингсбаккене, в его честь провозглашались здравицы. В 1844 г. в сословном представительстве Шлезвига было разрешено использование датского языка, однако лишь тем, кто не знал немецкого.

В авангарде борцов за национальную идею выступал Орла Леман, в лице которого видели объединение национального начала с позицией либералов, чьей главной целью по-прежнему оставалось принятие либеральной конституции. Поэтому здесь уместно употреблять понятие «национал-либеральный». На вопрос о том, должна ли новая конституция распространяться на королевство и герцогства, на одно лишь королевство или, как говорили, на «Данию до реки Эйдер», ответ национал-либералов был однозначен: они выбирали последнее. Подобному решению проблемы благоприятствовал тот факт, что Шлезвиг, где проживало преимущественно датскоязычное население, не входил в состав Германского союза и, таким образом, мог стать частью Дании без риска вмешательства извне. Тем не менее возникали затруднения, в основе которых лежала исторически сложившаяся общность Шлезвига и Голыитейна, на чем особо настаивало местное рыцарство и набиравшее силу шлезвиг-голштинское сепаратистское движение. Печатными органами, распространявшими идеи национал-либералов, были «Данневирке» и «Отечество».

Другим щекотливым вопросом, затрагивавшим национальные чувства, был вопрос о престолонаследии. Кому предстояло занять его после смерти бездетного Фредерика VI — представителю глюксбургской династии или члену августенбургского дома, который пользовался поддержкой рыцарства? В 1846 г. Кристиан VIII издал разработанное специально созданной для этого комиссией так называемое «Открытое письмо», где провозгласил свой, отличный от всех вариант решения данной проблемы: порядок престолонаследия, сформулированный в Королевском законе 1665 г., продолжал действовать в королевстве, Шлезвиге и Лауэнбурге, тогда как по поводу Голыитейна оставалась определенного рода неясность. Король, однако, пообещал обязательно устранить ее, что было реверансом в сторону поборников единого и неделимого государства и выпадом по отношению к шлезвигголштинскому сепаратизму. В то же время, обращаясь к своим подданным в Шлезвиге, монарх обещал, что хотя и не собирается ограничивать их самостоятельность и вмешиваться во взаимоот-

ГЛАВА 16. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В 40-Х ГОДАХ XIX СТОЛЕТИЯ 301

ношения герцогства с Голынтейном, однако считает Шлезвиг неотъемлемой частью своего королевства. Этот реверанс был обращен к национал-либералам, сторонникам установления границы по Эйдеру.

Постепенно обстановка накалялась, и вскоре разгорелся национальный конфликт, в котором фигурировали недвусмысленно сформулированные категорические требования и образ врага.

И наконец, последним течением было движение скандинавизма. Его приверженцы исходили из существования изначальной духовной общности между братьями-скандинавами — главным образом общности литератур. Вдохновленные идеями романтиков, последователи скандинавизма провозглашали, что лишь ошибочные действия правительств стран Скандинавии на протяжении веков не позволяли в полной мере реализовать данную связь. Свои историко-литературные изыскания они публиковали в журнале «Браге и Идун»*. Несколько позднее О. Леман и А.Ф. Чернинг выступили с изложением взглядов на политическое объединение Севера и принятие единой конституции по образцу норвежской. Такое объединение должно было противостоять Германии и России. Постепенно в скандинавизме стали звучать все более агрессивные нотки; сторонники этого течения мечтали о едином северном государстве, которое должно было включать в себя и защищать помимо прочих стран не просто Данию, а «Данию до Эйлера» — но не Голыитейн. На встречах студентов Скандинавских стран, первая из которых состоялась, что символично, в 1843 г. в Кальмаре, а затем (1845) в Упсале и Копенгагене, страстные речи произносили редактор газеты «Отечество» Карл Плоуг и Орла Леман. Выступление последнего носило столь общий характер, что на него можно было ссылаться каждый раз, когда требовалась помощь скандинавских соседей. Однако местами тон его был столь резок, что датское правительство, опасаясь за свою «дружбу» с Россией, сочло уместным подвергнуть оратора судебному преследованию; впрочем, в конце концов его оправдали.

В итоге может показаться, что все политические движения и общественное мнение страны в тот период представляли одни и те же деятели, и смещение политических акцентов обусловлено лишь различиями в темах, по которым они высказывались. Однако не все так просто. Действительно, основной фигурой политической

Имена богов в скандинавской мифологии. — Примеч. пер.

302 ГЕРДА БОНДЕРУП. АБСОЛЮТИЗМ И РЕФОРМЫ (1720 - 1848)

жизни Дании того времени являлся О. Леман, но по мере того как дебатировалась очередная доктрина, его окружение менялось.

Либерализм как политическое течение набирал силу. Однако в нем существовало, как минимум, три группы: умеренные, центристы и радикально настроенные либералы.

К умеренному крылу принадлежал один из наиболее видных правительственных чиновников, второе лицо в Датской канцелярии, генеральный прокурор A.C. Эрстед. Он пользовался авторитетом также и среди представителей центристов и радикалов. Профессор-ботаник И.Ф. Скоу, избранный депутатами президентом сословного собрания, восхвалял Эрстеда за то, что тому в одно и то же время удается быть преданным и королю, и народу. Правящие круги проявили исключительное благоразумие, неизменно, вплоть до 1844 г., поручая ему быть их представителемкомиссаром в обоих сословных собраниях на территории Дании. Не менее мудрым шагом следует считать его назначение министром Тайного государственного совета в 1842 г. И хотя Эрстед, будучи сторонником неделимого государства, утратил доверие либералов, не присоединившись к Эйдерской программе, все же с ним они ладили лучше, чем с кем бы то ни было из правительственных чиновников.

Постепенно либералы все больше разочаровывались в политике, проводившейся Кристианом VIII. В особенности это проявилось после резкой реакции правительства на «Фальстерскую речь» О. Лемана. Надо сказать, правда, что политическое руководство страны быстро раскаялось в своем опрометчивом шаге, создавшем Леману ореол мученика. Однако и он сам стал более осторожен. Некоторое время спустя после создания «Общества друзей крестьян» Леман перешел на позиции центристов, которые поддерживали Эйдерскую программу, ставшую платформой националлибералов. Левое же крыло либералов оставалось представлено «Обществом друзей крестьян», а также группами городских — главным образом копенгагенских — ремесленников (так называемое движение «Ипподрома»).

В последние несколько лет перед 1848 г. в стране царило внешнее спокойствие, даже затишье: не проявляли активности ни герцогства, ни правительство, ни либералы, включая и «Друзей крестьян». Когда О. Леман на сословном собрании в Роскилле в 1846 г. выдвинул требование о разработке либеральной «Эйдерской» конституции, вопрос этот даже не стал предметом обсуждения в подко-

ГЛАВА 16. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В 40-Х ГОДАХ XIX СТОЛЕТИЯ 303

миссии, однако заставил политическое руководство страны признать, что рано или поздно принятие либеральной конституции встанет на повестку дня. Небольшая группа чиновников занялась подготовкой соответствующего законопроекта, стараясь при этом учитывать и положения Королевского закона 1665 г. Проект следовало представить на рассмотрение Государственному совету, а затем сословным собраниям, заседания которых должны были состояться летом 1848 г. Однако в это время Кристиан VIII внезапно серьезно заболел. Хорошо зная своего неуравновешенного сына, он поспешил составить подробное завещание, в котором советовал наследнику принять либеральную конституцию единого государства. Когда вскоре за тем он скончался, сын его, Фредерик, счел себя обязанным выполнить последнюю волю отца.

Двадцать восьмого января 1848 г., спустя всего лишь неделю после смерти Кристиана VIII, Государственный совет выпустил рескрипт о разработке новой конституции. Помимо четырех уже существовавших должно было быть создано еще одно — общее для всех частей страны — сословное собрание, а до этого группа опытных специалистов, избранных, в частности, сословными представительствами, должна была подготовить законопроект. В различных политических структурах также велась напряженная работа, в ходе которой, однако, постоянно возникало немало трудностей. Помимо основной неразрешенной проблемы — либо единая и неделимая Дания, либо Дания до Эйдера — мнения разделились и относительно состава нового народного представительства. Должно ли оно состоять из одной или двух палат? Следует ли на выборах в него использовать ту же цензовую систему, что и при выборах депутатов сословного собрания? На последнем настаивали либералы, тогда как «Друзья крестьян» требовали введения всеобщего избирательного права. Однако еще до того, как дошло до открытой конфронтации, разразившаяся во Франции февральская революция внесла в работу свои коррективы, пробудив левые настроения.

Абсолютизм — формальный