Множественность задач, этапы и методы прикладных исследований

Проблема взаимодействия природы и общества в связи с реше­нием насущных народнохозяйственных задач и необходимостью охраны и оптимизации природной среды в последние десятилетия становится центральной в географических исследованиях и рас­сматривается как с теоретических, так и с сугубо прикладных по­зиций, направленных на географическое обоснование различных приемов природопользования. Решительный поворот географи­ческих исследований к рассмотрению вопросов, непосредствен­но связанных с народным хозяйством, породил новые направле­ния науки — агрогеографию, мелиоративную географию, медицинскую географию, рекреационную географию и др.

Комплексные физико-географические исследования могут быть нацелены на изучение условий ведения сельского хозяйства и от­дельных его отраслей, либо лесного хозяйства, строительства, транспорта, на создание гидроэнергетических сооружений, на обо­снование мелиорации, на конструирование новых ландшафтов на месте земель, нарушенных горнодобывающей промышленностью, ] на общую генеральную оценку природных условий и ресурсов отдельных хозяйств, административных районов, областей и т.д.)

Характерной чертой прикладных исследований является мно­жественность и разнообразие их аспектов, адекватные разнообра­зию видов природопользования.

Каждый вид прикладных комплексных физико-географических исследований имеет свои конкретные задачи, особенности и нуж- ' дается в специфических методических приемах. Вместе с тем все они имеют единую «генеральную» цель, общую методологиче-! скую основу, основные этапы исследования и методы для них так­же едины.

Общность цели заключается в том, чтобы подвести под приро­допользование комплексную научную базу. Методологическая ос­нова прикладных исследований состоит в признании объективно- j сти существования единой системы «природа—общество» и воз­можности познания как всей системы в целом, так и каждой из слагающих их подсистем в качестве самостоятельного целого.

Изучение природной подсистемы ведут не только физико-гео-графы-комплексники (ландшафтоведы), но и специалисты других естественных наук. Однако простым суммированием данных раз­личных наук невозможно получить полной характеристики при­родных территориальных единств (со всеми их внутренними и внеш­ними связями), так необходимой для принятия обоснованных ре­шений для того или иного использования или направленного из­менения природных условий и ресурсов. Поэтому комплексные фи­зико-географические исследования общенаучного типа, специально нацеленные на выявление закономерностей пространственного размещения, сложности структуры, динамических и функцио­нальных аспектов ПТК, должны стать основой любого вида при­кладных исследований для целей рационального природополь­зования.

Не следует при этом противопоставлять комплексные иссле­дования отраслевым и искать особых преимуществ тех или других. У каждого вида исследований свой объект. Но как в медицине нельзя обойтись без терапевта, врачующего весь организм человека в це­лом, так и в случае обращения к природе для целостного пред­ставления о ней недостаточно знать отдельные ее свойства, хотя бы и досконально изученные, необходимо исследовать ее общую организацию, что и достигается путем комплексных физико-гео­графических исследований.

Эти положения справедливы для любого вида прикладных гео­графических исследований. Общими являются и основные этапы исследований:

инвентаризация ПТК на основе их комплексного общенаучного изучения и картографирования;

целенаправленная оценка ПТК;

прогноз изменений ПТК на расчетный период;

разработка рекомендаций по использованию, мелиорации и ох­ране природных территориальных комплексов (А. Г. Исаченко, 1972, 1980).

Одновременно, считает А. Г. Исаченко, «применительно к лю­бому целевому назначению можно говорить о типовой серии при­кладных карт — инвентаризационных, оценочных, прогнозных и рекомендательных (проектных, планировочных)» (1980, с. 14). Из приведенного высказывания видно, что на всех этапах и для всех видов прикладных исследований важнейшим методом является картографирование. Ни одно прикладное исследование не обхо­дится также без использования метода оценки, в основе которого лежит сравнительно-географический метод. Несколько сложнее об­стоит дело с использованием метода прогнозирования, еще недо­статочно разработанного. Вот почему конкретные прикладные фи­зико-географические исследования нередко заканчиваются вторым этапом или же третий и четвертый этапы выполняются на уровне

самых общих «предсказаний» и рекомендаций, зачастую как част-1 ное дополнение к материалам инвентаризации и оценки.

Прикладные карты могут быть разного масштаба (в соответ- | ствии с разными уровнями планирования и стадиями проектных разработок) и иметь разный набор показателей, отражающих те J свойства и особенности ПТК, которые важны для заданного вида I использования или для комплекса основных видов хозяйственной ^! деятельности, возможной на исследуемой территории. Но исход- j ная основа у них общая — ландшафтная карта и характеристика 1 ландшафтов, данная в легенде и развернутая в тексте. Это значит,! что для разных видов использования, помимо специфических, вновь 1 и вновь будут требоваться одни и те же сведения о ландшафтах, их I размещении и наиболее характерных чертах. И это действительно ] так, причем с каждым годом спрос на ландшафтную информа- i цию возрастает и круг ее потребителей все более расширяется.

Еще в 1949 г. Н.А.Солнцев писал о необходимости создания кадастров географических ландшафтов — районных, областных, я республиканских и т.д. В 1973 г. А.Г.Исаченко предложил проект кадастра ландшафтов и разработал опытный образец его на при- мере северо-западных областей европейской части России. Бесспор­ным достижением в этой области является создание банка данных ландшафтов Кавказа (Н.Л.Беручашвили, 1979, 1980), рассчитан- \ ного на выдачу картографической и другой информации о ланд-шафтах с использованием компьютерной технологии.

О том, что ландшафтная карта — важнейший источник инфор­мации, итог определенного этапа исследования и фундаменталь- ная основа для дальнейших теоретических и прикладных построе- ний, говорят многие исследователи, отмечающие также важность правильно построенных и увязанных с картой текстовых харак­теристик, графиков, таблиц и других материалов целевой на- ■ правленности для решения практических задач народного хозяй­ства. В связи с этим А. Г. Исаченко (1980) писал: «По логике ве­щей, прикладным ландшафтным исследованиям должна предше­ствовать общегосударственная ландшафтная съемка, проводимая по единой программе и методике, безотносительно к тому или иному частному целевому назначению, ибо таких назначений мо­жет быть великое множество».

С тех пор прошло немало времени, но до государственной ланд­шафтной съемки (как это было у геологов и почвоведов) дело не 1 дошло. В то же время именно ландшафтная карта лежит в основе различных разработок по унификации и концентрации ландшафт­ных характеристик.

Для некоторых прикладных целей могут быть использованы кар­ты комплексного физико-географического районирования. Одна­ко, отражая и характеризуя в легендах относительно крупные и сложно построенные природные территориальные комплексы (фи-

зико-географические районы, провинции, зональные области и др.), эти карты оказываются во многих случаях слишком обоб­щенными.

Возвращаясь к этапам и методам исследования, отметим, что общенаучная ландшафтная карта (реже карта физико-географи­ческого районирования) уже сама по себе может считаться инвен­таризационной. Если же такой карты нет, то ее составление долж­но считаться одной из главных задач этапа инвентаризации. Если время и средства позволяют, лучше произвести кондиционную ландшафтную съемку. Метод ландшафтного картографирования выступает при этом в качестве ведущего. Основные приемы ланд­шафтного картографирования описаны в ряде источников и час­тично охарактеризованы выше (см. гл. 3).

Если полевая съемка почему-либо невозможна, то следует по­пытаться составить схематичную ландшафтную карту камеральным путем с использованием всех доступных материалов (топографи­ческих и отраслевых природных карт, аэрофотоснимков и увели­ченных космических снимков, буровых скважин и т.д.). Получен­ная при этом карта обычно значительно менее детальна, чем кон­диционная ландшафтная, но и она может оказаться очень полез­ной для практических целей. Ниже упоминается одна из таких карт, составленная авторами учебного пособия на Лесопарковый пояс Москвы в то время, когда географы только начинали искать контак­ты с архитекторами в решении проблемы рекреации (см. разд. 7.3). Карта эта послужила для Института Генерального плана Москвы базовой основой для проектирования зон отдыха.

На ландшафтной карте и в ее легенде могут быть отражены дополнительные (по сравнению с общенаучной ландшафтной кар­той) данные с учетом целевого направления исследования. Так, при мелиоративной направленности работ в поле и в камеральных условиях дополнительно собирают материал, конкретно характе­ризующий степень дренированности ПТК, развитие эрозионных, оползневых и других неблагоприятных процессов. Карта из ланд­шафтной превращается в ландшафтно-мелиоративную, оставаясь при этом инвентаризационной, констатирующей.

При наличии готовой ландшафтной карты (случай не частый) инвентаризационный этап целиком посвящается полевому и (или) камеральному сбору данных по характеристике именно тех специ­фических черт, которые необходимы для решения конкретной практической задачи, но недостаточно отражены (или совсем не отражены) в ландшафтной карте.

Эти дополнительные данные, как и данные о современном хо­зяйственном использовании территории, могут быть нанесены на основную инвентаризационную ландшафтную карту либо, во из­бежание ее перегрузки, вынесены на самостоятельные карты и схемы.

1

Стержневая проблема оценивания — выяснение закономерно- '] стей взаимодействия единой системы «природа—общество».

В большей или меньшей степени оценивание всегда входило в '■« состав географических исследований. В последние десятилетия в I связи с повсеместностью и все большим нарастанием «давления» общества на природу и порой неожиданными ответными реакция- \ ми природной среды внимание к теоретическим и методическим I приемам оценивания сильно возросло. Появился ряд экономико- 1 и физико-географических работ, полностью или частично посвя- | щенных методике оценки природных условий и ресурсов для жиз- 1 ни и деятельности человека. Среди них работы Д.Л.Арманда, t Т.В.Звонковой, К.В.Зворыкина, А.Г.Исаченко, И.В.Канцебов- | ской, Л. Ф. Куницына, Е.Б.Лопатиной, А. А. Минца, Л. И. Мухи- I ной, О. Р. Назаревского, Е. Л. Рейх и др.

Особо следует выделить работу Л.И.Мухиной (1973), где она рассматривает оценку природных комплексов как многоплановый и многоступенчатый вид познавательной деятельности.

В географическую литературу прочно вошли философские по- I нятия «объект» и «субъект» оценивания. При оценке природной среды для жизни и деятельности человека под объектом подразуме- вается природный территориальный комплекс в современном его состоянии или в будущих возможных модификациях; под субъек- ■'. том — человек, группа людей, коллектив, какой-либо вид произ- ] водственной деятельности, инженерно-техническое сооружение, ] культурные растения или животные и т.д., т.е. то, по отношению к чему производится оценка природных условий и ресурсов. В ко- ] нечном счете это всегда делается для человека, но не непосред- j ственно. В конкретном выражении это может быть оценка природ- ного потенциала для выращивания чая, для организации живот- ] новодческих комплексов, для сельского хозяйства в целом или его отдельных отраслей, для строительства дорог или строительства вообще, для жизни людей, для отдыха здоровых людей или для лечения больных и т.д.

Свойства одного и того же объекта на определенном отрезке времени однозначны, их можно измерить и выразить количественно. Но это еще не будет оценкой. Оценка всегда целенаправлена, со­относительна с субъектом, для которого она производится. Мно­жественность вариантов использования природной среды предоп­ределяет и множественность оценок одного и того же объекта для разных практических нужд. В то же время и сам объект достаточно сложен и, как правило, его интегральной оценке предшествует оценка его отдельных свойств: рельефа и его морфологических ха­рактеристик, состава и отдельных свойств геологических пород, климата с его многочисленными параметрами и т. д. В оценке не­редко присутствуют и элементы прогнозирования. Например, зем­ли таких-то природных комплексов пригодны для распахивания,

но в случае распашки есть реальная опасность возникновения вет­ровой эрозии; долина реки удобна для сооружения плотины, но подпор воды может вызвать оживление карстовых процессов, за­топление и подтопление ценных угодий и т.д.

Оценивание чрезвычайно важно для разработки нормативов допустимых нагрузок на ПТК.

Экономисты и экономико-географы, по выражению Н.Н.Ба­ранского, предпочитают по возможности все переводить на «точ­ный язык рубля» и сравнивать объекты по их стоимости. Однако не все свойства и ресурсы природной среды и не для всяких нужд могут быть измерены денежной стоимостью. Кроме того, при эко­номической оценке принимается во внимание много таких факто­ров и условий, которые предопределены не природой, а челове­ческой деятельностью (например, при оценке земель — расстоя­ние от железной дороги или от города). Поэтому сразу оговорим­ся, что экономическая оценка не входит в сферу деятельности ланд-шафтоведа. Однако грамотно решить вопросы экономической оцен­ки природных предпосылок хозяйственной деятельности невоз­можно без глубокого качественного анализа и синтеза основных составляющих природного комплекса (объекта оценки) по отно­шению к избранному виду использования того или иного ресурса, которым обладает объект.

Этот анализ и синтез могут осуществлять физико-географы ланд-шафтоведы либо в содружестве со специалистами соответству­ющей отрасли хозяйства, для которой производится оценка, либо самостоятельно, но с непременным предварительным освоением «техминимума» — основных требований, предъявляемых к среде со стороны «субъекта».

Сравнительный географический метод выступает в оценке в качестве ведущего. Л.И.Мухина (1973) вслед за рядом других ис­следователей предлагает использовать для оценки систему баллов, обосновывая удобства этого методического приема при получении интегральной оценки частных показателей, измеряемых в различ­ных единицах. Д.Л.Арманд (1975) также считает возможным пользо­ваться в оценочных работах баллами и рассматривает некоторые корректные и некорректные случаи операций с баллами.

С резкой критикой балльной формы оценки выступал А. Г. Иса­ченко (1980), предлагая взамен оценочную классификацию при­родных территориальных комплексов, построенную с сохранени­ем содержательных характеристик и натурных (измерительных) показателей оцениваемых комплексов.

Этот путь ближе ландшафтоведам и «безопаснее» в смысле мень­шей вероятности получения курьезной оценки. Однако мы не от­вергаем полностью применение балльных шкал, поскольку это отвечает общему стремлению во всех областях научных знаний к формализации характеристик и применению для обработки мас-

■

совых данных статистико-математических методов с использова-1 нием компьютерной технологии, в прогрессивности чего едва ли I следует сомневаться.

На этапе прогнозирования важнейшая задача — определить устой- I чивость природного комплекса к хозяйственной деятельности. Для 1 этого ландшафтовед должен хорошо знать тенденцию спонтанно- j го развития ПТК, что достигается применением методов ретро- л спективного анализа и сравнительно-географического, позволяю- 1 щих сопоставлять однотипные ПТК, находящиеся в разных фазах \ своего развития.

Кроме того, необходимо знать, как изменяется ПТК под не-Я посредственным (или косвенным) и целенаправленным влияни- | ем на него, какова интенсивность этого воздействия, какие свой- I ства ПТК оно затрагивает, насколько глубокие изменения проис- 1 ходят в природном комплексе и в какую сторону: становится ли I природный комплекс лучше, «комфортнее», «продуктивнее» и т. дИ или же он деградирует и есть опасность его безвозвратной гибели | и замены другими, менее желательными для нас природно-антро- I погенными образованиями.

Все эти и другие вопросы встают перед географом. Если на пер- I вых двух этапах мы не часто имеем дело с нормативной ситуацией 1 (а в большинстве случаев — с исследовательской), то в отноше- 1 нии прогноза, его теоретического обоснования и разработки ме- I тодов прогнозирования достигнуто еще очень немного и до нор­мативных ситуаций до сих пор еще далеко.

Помимо собственно природных данных для осуществления про- 1 гноза (чаще всего вариантного) географу необходимы точные све- 1 дения о планируемых преобразованиях, о структуре хозяйства дан- I ной территории на расчетный период, о численности населения и I др. (в зависимости от того, какого характера прогноз должен быть 1 разработан). Сама же работа требует очень тесного контакта с за- 1 казчиком.

Последнее замечание относится также к этапу выработки ре- I комендаций. Ландшафтовед может высказать свои соображения и 3 конкретные пожелания, исходя из оценки природных условий и \ прогноза их изменения с учетом требований охраны природы и 1 общей оптимизации природной среды. Однако «выгодно» или «не- 1 выгодно», «рекомендуется» или «не рекомендуется» то или иное I действие не всегда возможно решать с чисто ландшафтоведческих 1 позиций, как нельзя этого делать с чисто хозяйственной (а тем \ более с узковедомственной) точки зрения. Совместная работа здесь '] неизбежна. Иначе рекомендации ландшафтоведов могут повиснуть в воздухе и остаться лишь благими пожеланиями, а проектиров- ' щики обойдутся вовсе без них, как это уже часто бывало. Геогра- \ фам после этого остается искать причины оскудения среды и вновь ' без видимой пользы говорить о вреде «непродуманных» решений.

д между тем корень зла нередко кроется в недостаточной активно­сти самих географов и нежелании их брать на себя ответственность за решение конкретных практических задач.

Далеко не все разделы прикладных физико-географических ис­следований хорошо разработаны, и мы не имеем возможности осветить их все. Остановимся лишь на некоторых из них.

7.2. Исследования для целей сельского хозяйства

Сельскохозяйственное производство в очень большой степени зависит от всего комплекса природных условий территории. Вот почему физико-географические исследования для сельского хо­зяйства едва ли не самый распространенный и раньше других воз­никший вид прикладных исследований. Практически они осуще­ствлялись обычно попутно с почвенной и почвенно-геоботани-ческой съемкой, поскольку оба этих вида работ для сельского хо­зяйства давно уже традиционны и по содержанию близки к комп­лексным физико-географическим исследованиям.

Основная цель этих исследований — всестороннее, комплексное изучение земель и оценка их природных свойств с точки зрения сельскохозяйственного производства. Результаты могут быть исполь­зованы для полного кадастрового учета земель, для землеустройства сельскохозяйственных предприятий, для разработки агротехниче­ских приемов использования земель и их мелиорации, для обосно­вания специализации хозяйств и т.д. Из этого далеко не полного перечня следует особо выделить составление земельного кадастра.

Составление земельного кадастра. Земельный кадастр включает не только качественную оценку природных достоинств, но и эко­номическую оценку земель и поэтому делается, как правило, эко­номистами. Но от того, насколько глубоко и комплексно прорабо­тана природная составляющая оценки, в очень большой степени зависит конечный результат.

Это хорошо понимали В.В.Докучаев и его ученики, не ограни­чивавшиеся изучением только почвенного покрова. Именно к до-кучаевскому периоду относится зарождение подлинно ландшафт­ного подхода к изучению земель.

Разработка основ ландшафтного картографирования на базе учения Н. А. Солнцева о морфологической структуре ландшафта позволила географам вплотную подключиться к исследованию сель­скохозяйственных земель. Первыми агроландшафтными экспеди­циями были экспедиции МГУ: Зарайская (1951 — 1953) и Рязан­ская (1954— 1956), за которыми последовали многие другие, про­водившиеся также преимущественно силами вузовских коллективов. Методические приемы ландшафтных исследований для сельского хозяйства изложены в работах А. А. Видиной (1962), К. В. Пашкан-

га (1969) и др. (Комплексная полевая практика, 1969), В. А. Ни- колаева (1979), А.Г.Исаченко (1980) и др.

В процессе исследований было вполне доказательно установле- 1 но, что «именно ландшафтная (а не просто почвенная) карта наи- '< лучшим образом отражает местные природные особенности и пред-ставляет наиболее совершенную форму синтеза природных уело- вий сельскохозяйственных земель» (А. А. Видина и Ю.Н.Цесель-! чук, 1961). Выявилось также близкое соответствие земель, выделяе­мых специалистами сельского хозяйства в качестве кадастровых единиц, ландшафтным комплексам ранга урочищ, подурочищ. Ос­новное различие оказалось в том, что в понятия «земли», «типы земель», «агропроизводственные группы земель» специалисты сель- ского хозяйства вкладывают в первую очередь способ использова-! ния земель (точнее, принадлежность к определенному типу уго- дий), а затем уже их природную и другие характеристики. Ланд- шафтоведы на первое место ставят особенности земель как при- I родного образования и поэтому их «типы земель», «природные типы (виды) земель» близки по содержанию к типологическим группам урочищ, подурочищ. Современное использование рассмат­ривается как бы вторым планом. Имеется в виду, что природные предпосылки могут дать основание для пересмотра и перераспре­деления угодий, всегда оставаясь первостепенными при любых последующих действиях человека по отношению к земле.

Ландшафтная карта дает надежную основу для составления карты I природных типов земель и последующего оценивания их относи- Л тельных достоинств. Уже само составление списка земель обычно i носит характер оценочной классификации, так как земли распо- | лагаются в нем в порядке убывания природного сельскохозяйствен- ного потенциала. Отсюда всего один шаг до определения укруп- ] ненных оценочных категорий — агропроизводственных групп зе- мель: лучших, хороших, средних и т.д.

Однако признание главенствующей роли природных факторов в формировании качественно различных земель вовсе не означает, что в ландшафтных исследованиях для сельского хозяйства игно- ^; рируются данные о хозяйственном использовании земель. Напро­тив, крупномасштабное ландшафтное картографирование земле­пользовании бывших колхозов и совхозов, ставших теперь акцио­нерными обществами, кооперативами и др., а также фермерски­ми хозяйствами, предусматривает сбор детальных данных и со- ' ставление картосхем по фактическому севообороту, по срокам ве- сенней готовности полей к машинной обработке, по внесению удобрений за продолжительный ряд лет, по урожайности основ­ных культур (по полям и участкам), по вымерзанию, вымоканию, выдуванию посевов и проявлению другого рода неблагоприятных процессов, по кислотности почв и запасам в них основных эле­ментов питания — азота, фосфора, калия. Часть этих данных уда-

ется получить только методом опроса населения. Все эти материа­лы и составленная по ним промежуточная картосхема местной оценки природных условий земель должны служить важным до­полнением к ландшафтной карте (и производным от нее картам четвертичных отложений, геоморфологической, почвенной, рас­тительности) при составлении карт природных типов земель, объединяемых в природно-агрохозяйственные группы разных оце­ночных категорий.

Дальнейшие совместные действия ландшафтоведов с агроно­мами, землеустроителями и другими специалистами сельского хозяйства заключаются в разработке рекомендаций по способам использования и улучшения земель или же в совместном составле­нии плана-карты внутрихозяйственной организации исследуемой территории, сопровождаемого специальными рекомендательны­ми картами и картосхемами по различным видам мероприятий (противоэрозионных, по задержанию снега, известкованию, удоб­рению и т.д.).

Таким образом конкретно реализуются все этапы прикладных ландшафтных исследований, иногда не очень резко разделяемые. Только прогнозный этап в явном виде не представлен, но под­разумевается по крайней мере дважды. Прежде чем составлять ре­комендательные карты, приходится определять, к чему может при­вести дальнейшее развитие неблагоприятных процессов и явлений при неправильном использовании земель. В конце работы также следует прогнозировать положительные результаты, которые долж­ны будут последовать за осуществлением намеченных рекомендаций.

Иногда возникают возражения против использования данных об урожайности сельскохозяйственных культур для оценки земель. А.Г.Исаченко (1980) правильно говорит о непостоянстве урожай­ности и зависимости ее от многих других факторов, кроме при­родных, о том, что для целинных земель это просто неприменимо. Все это верно. Но в то же время, имея дело с ландшафтами, издав­на земледельчески освоенными, нельзя при оценке земель сбра­сывать со счетов антропогенные фитоценозы. Задача заключается в совершенствовании использования данных об урожайности куль­тур, чтобы получить по ним подтверждение выявленных природ­ных закономерностей или, в случае противоречивых результатов, тщательно перепроверить свои выводы о ценности земель, полу­ченные на основе ландшафтной карты.

Средний и мелкий масштабы ландшафтных исследований за­ставляют прибегать к существенной генерализации и картографи­ровать уже местности и ландшафты и их типологические группи­ровки. Но и тогда сохраняется возможность отражать на картах до­минирующие природные типы земель или их сочетания и давать рекомендации, хотя и в значительно обобщенной форме и обра­щенные уже в другой адрес (выше по инстанции).

Из опыта теперь уже многолетних работ постепенно сложи-* лось представление о рациональных масштабах картографирова-1 ния для сельского хозяйства. Карты самых крупных детальных масщ.| табов — 1: 5000 и 1: 10 000 — вполне соответствуют требованиям планирования сельского хозяйства конкретных землепользовании фермерских хозяйств и бывших колхозов и совхозов. Обобщенный крупный масштаб 1: 25 000— 1: 100 000 пригоден для администра- j тивных районов. Для областей и автономных республик целесо-| образен средний масштаб 1: 200 000— 1:600 000 (до 1: 1 000 000). Для России в целом и ее крупных частей (например, для Нечернозем­ной зоны европейской части России или Сибирского Средин- ) ного региона и др.) применимы мелкие масштабы 1: 1 500 000—' 1:2 500 000 и мельче.

Природное районирование для сельского хозяйства. Параллельно] с ландшафтным картографированием появились первые схемы природного районирования для сельского хозяйства. Наиболее! широкий размах работы по районированию приобрели у нас в стра-1 не с 1956 г., когда состоялось первое межвузовское совещание по природному и экономико-географическому районированию СССР для сельского хозяйства. Эта тема была официально утверждена Минвузом СССР для выполнения ее университетами и некоторы­ми педагогическими институтами. Было опубликовано большое количество монографий по крупным регионам страны: «Физико-географическое районирование центральных черноземных облас-1 тей» (Воронеж, 1961); «Физико-географическое районирование Нечерноземного центра» (М., 1963), а также по Поволжью, Укра­ине и др. Во всех этих работах заложено единое методологическое начало — признание объективного существования природных тер-1 риториальных комплексов различной степени сложности и воз- 1 можности создания единой общенаучной системы комплексного природного районирования независимо от целей дальнейшего ее использования. Это наложило известный отпечаток на опублико­ванные работы и обусловило их относительно общий характер. Сельскохозяйственная направленность частично выражена в ле-' гендах карт, больше в текстовых характеристиках. Однако считать это недостатком работ, пожалуй, не следует, так как было бы не- i правильно миновать общенаучный этап или оставить его в скры­том виде, не давая тем самым возможности использовать получен­ные результаты в других практических целях, а не только для сель­ского хозяйства.

Вместе с тем стремление приблизить комплексное природное районирование к нуждам сельского хозяйства привело к формиро­ванию специфичного направления природного районирования, названного агроэкологическим (К.В.Зворыкин, 1974). Оно базиру­ется преимущественно на выявлении региональных различий при­родных условий, влияющих на развитие и продуктивность наибо-

лее распространенных сельскохозяйственных культур. Принципы и основания агроэкологического районирования изложены в ряде коллективных статей и программ и обобщены К.В.Зворыкиным

(1981).

Районирование производят на основании статистической обра­ботки данных о многолетней урожайности культур и ее колеба­ний, а также на сопоставлении спектров фенофаз культурных рас­тений в различных районах их возделывания с учетом влияния на развитие растений вносимых удобрений, известкования и т.д. Ис­ходные материалы собирают по отдельным ячейкам, так называе­мым ТНИнам (территориальным носителям информации), како­выми могут служить административные районы или отдельные хозяйства в зависимости от детальности исследования. Такими пу­тями довольно четко выделяют крупные регионы, по-видимому, преимущественно климатической обусловленности. При более дроб­ном районировании на общем климатическом фоне явственно выступают ландшафтные различия, обусловленные неодинаковой литогенной основой, не считаться с которыми становится невоз­можным.

В целом же это направление представляется нам скорее биокли­матическим, чем комплексным физико-географическим.

Авторы агроэкологического районирования, как правило, не отрицают правомерности существования комплексного физико-географического районирования общенаучного типа, но считают, что группировка и ранговость таксонов обоих видов районирова­ния не совпадают и что собственно ландшафтные различия при агроэкологическом районировании выявляются лишь на низших ступенях членения территории.

Заметим, что физико-географы ландшафтоведы, изучая при­родные территориальные комплексы, предпочитают (вполне обо­снованно) оценочные работы производить в рамках естественных границ. Однако возникает вопрос, что удобнее для практического использования? На наш взгляд, оценка по естественным выделам точнее отражает действительность. Административные (или хозяй­ственные границы) при этом могут быть показаны вторым планом. Не исключен и другой подход, когда оценивают территории зем­лепользовании в целом, с учетом всего разнообразия природных комплексов, которое в текстовых характеристиках должно быть обязательно отражено.

В качестве примера среднемасштабного районирования для сель­ского хозяйства, выполненного на ландшафтной основе с привле­чением данных крупномасштабной почвенной съемки и некото­рых других материалов, приведем районирование Брянской области (рис. 44). Это одна из областей Нечерноземной зоны, расположен­ная в ее юго-западной части и характеризующаяся сложным соче­танием ландшафтов супесчаных и песчаных аллювиально-зандро-

9 Жучкова 257

_Bbix равнин и суглинистых моренно-водноледниковых равнин с дерново-подзолистыми почвами и смешанными лесами. Менее распространены «острова» лёссовых равнин с серыми лесными почвами, бывшие ранее под дубравами, а в настоящее время наи­более интенсивно распахиваемые (Природное районирование и типы сельскохозяйственных земель Брянской области. — Брянск, 1975). В результате полевых исследований и камеральных работ была составлена ландшафтная карта масштаба 1: 300 000 (А. К. Пастер­нак). На ней отражены 75 разновидностей местностей и 10 типо­логических групп ландшафтов, включающих 81 конкретный ланд­шафт. Используя опыт Рязанской экспедиции МГУ, ландшафт­ную карту и материалы крупномасштабной почвенной съемки, авторы районирования выделили на территории области 39 типов земель.

Приведем в качестве примера краткие характеристики некото­рых из них, сохраняя при этом нумерацию общего списка.

1. Плоские междуречья с черноземами оподзоленными и тем­
но-серыми лесными легко- и среднесуглинистыми почвами на
карбонатных лёссовидных суглинках.

2. Плосковолнистые междуречья с серыми с светло-серыми лес­
ными легко- и среднесуглинистыми почвами на лёссовидных и
покровных суглинках.

5. Плосковолнистые междуречья с дерново-подзолистыми лег­косуглинистыми почвами на покровных и лёссовидных суглинках.

11. Волнисто-холмистые междуречья с дерново-средне- и силь­ноподзолистыми легкосуглинистыми почвами на морене или на маломощных покровных суглинках, подстилаемых мореной.

18. Слабоволнистые междуречья и надпойменные террасы с дер­ново-подзолистыми супесчаными и песчаными почвами на мало­мощных водно-ледниковых и древнеаллювиальных песках и супе­сях, подстилаемых моренными суглинками.

20. Слабоволнистые междуречья и надпойменные террасы с дер­ново-подзолистыми супесчаными и песчаными почвами на мощ­ных песках и супесях.

23. Западины, плоские понижения междуречий и надпоймен­ных террас с дерново-подзолисто-глееватыми и глеевыми сугли­нистыми почвами на покровных суглинках и их делювии.

28. Покатые и крутые склоны с дерново-подзолистыми средне-и сильносмытыми суглинистыми почвами на покровных и морен­ных суглинках и элювии глинистой опоки.

31. Днища балок и долин ручьев с дерновыми и дерново-карбо­натными глееватыми и глеевыми суглинистыми почвами.

34. Плоские и пологогривистые поймы с аллювиальными дер­новыми, дерново-глееватыми и глеевыми суглинистыми почвами.

Из приведенных примеров видно, что природные типы земель близки, как указывалось выше, к ПТК ранга урочищ или подуро-

чищ. По способу использования все сельскохозяйственные земли были разделены на пахотные и луговые. Многие типы земель встре­чаются и в пахотных и в луговых вариантах, некоторые использу­ются только как луговые, не имея аналогов среди распахиваемых земель.