Я томлюсь по объятьям какой-нибудь дамы

 

Я томлюсь по объятьям какой-нибудь дамы,

Ведь любовь моя бродит по свету,

И я знаю, что завтра она не приедет,

И сегодня ее тут нету.

 

Плоти нет совершенней, чем та, что трепещет

На костях моей дальней избранницы,

Однако, она столь недостижима,

Пока мне одному прозябается,

 

Что кажется, будто она -- икона

В замке с засовами коваными,

И тянутся к ней на поклон пилигримы,

И монахи ее срисовывают.

 

Не могу я, увы, в дорогу пуститься

К любви, что живет в глубинах моей души,

И не могу я уснуть слишком близко

От любви, что в объятьях моих лежит,

 

Но томлюсь по объятьям какой-нибудь дамы,

Ибо плоть так тепла, ибо плоть так сладка.

Лишь скелеты холодные бродят ночами

У кровати моей, щекоча мне бока.

 

ВЛАДЕЯ ВСЕМ

 

Ты беспокоишься, что я тебя покину.

Я не покину тебя.

Только чужие уезжают.

Владея всем,

мне некуда идти.

 

ПЕСНЯ

 

Я чуть было не уснул

так и не вспомнив

четыре белые фиалки

что воткнул в петлицу

твоего зеленого свитера

 

и как поцеловал тебя тогда

и ты меня поцеловала

робко, будто я

никогда и не был твоим возлюбленным

 

АННЕ

 

Энни не вернется,

И чьи глаза теперь сравнить

С утренним солнцем?

 

Не то, чтобы я сравнивал все время,

Но вот теперь сравню,

Когда она больше не вернется.

 

У ВАС ЕСТЬ ВЛЮБЛЕННЫЕ

 

У вас есть влюбленные,

они безымянны, их истории -- только друг для друга,

и есть комната, кровать и окна.

Сделаем вид, что это ритуал.

Расправим постель, похороним в ней влюбленных, зачерним окна,

пускай поживут в этом доме поколение-два.

Никто не посмеет их потревожить.

Посетители в коридоре проходят на цыпочках мимо давно закрытой двери,

прислушиваются: вдруг звук, стон, вдруг песня, --

ничего не слышно, даже дыханья.

Вы знаете, что они не умерли,

вы ощущаете, что сила их любви -- здесь.

Вырастают ваши дети, покидают вас,

становятся солдатами и всадниками.

Ваш спутник умирает, прослужив вам всю жизнь.

Кто вас знает? Кто вас помнит?

Но в вашем доме происходит ритуал:

он не окончен: ему нужны новые люди.

Однажды в покои влюбленных открывается дверь.

Комната стала заросшим садом,

наполненным красками, запахами, звуками, которых вы никогда не знали.

Постель гладка, словно просвира солнечного света,

посреди сада она стоит одиноко.

В постели -- влюбленные, медленно, тщательно и молчаливо

исполняют действо любви.

Глаза их закрыты --

так плотно, словно тяжелые монеты плоти придавили их.

Губы почернели от старых и новых синяков.

Ее волосы и его борода безнадежно спутаны.

Когда он касается ртом ее плеча,

она не знает, ее плечо

подарило или приняло поцелуй.

Вся плоть ее -- будто рот.

Он обводит пальцами ее талию

и чувствует ласку на своей.

Она прижимает его к себе, и его руки смыкаются вокруг нее.

Она целует руку у своих губ.

Его это рука или ее -- едва ли важно,

столько поцелуев еще осталось.

Вы стоите подле кровати, плача от счастья,

вы осторожно снимаете простыни

с медленных тел.

Глаза ваши переполнены слезами, вы едва различаете влюбленных.

И, раздеваясь, вы поете, и голос ваш великолепен,

поскольку теперь вы верите, что он -- первый человеческий голос,

услышанный в этой комнате.

Одежды, оброненные вами, превращаются в лианы.

Вы забираетесь в постель и обретаете плоть.

Вы закрываете глаза и позволяете в е кам сшиться накрепко.

Вы творите объятья и падаете в них.

И есть только одно мгновение боли или сомненья --

когда вы спрашиваете себя, сколько множеств лежит рядом с вашим телом,

но губы целуют, а рука успокаивает и отгоняет мгновение прочь.

 

ПЕСНЯ ДЛЯ ЭБРАХАМА КЛЯЙНА

 

Усталый псалмопевец

Псалтирь вернул на место.

Уже миновала Суббота,

А с нею ушла Невеста.

 

И свечи почернели,

Стол сгнил и развалился,

Тот хлеб, что он пел так прекрасно,

В плесень обратился.

 

Псалтирь он снова в руки взял,

Дрожа в ночи ненастной:

Он позабыл всю музыку,

Чтоб утро стало ясным.

 

Закон давно заброшен,

И с трона Царь слетел.

Он тронул струны в забытьи,

Ведь петь -- его удел.

 

Ничто не изменилось,

Хоть многим песнь слышна,

Но лик его стал светел,

Во члены мощь сошла.

 

ПЕСНЯ УСПОКОИТЬ МОЮ ДУШУ

 

Опусти свои веки

по-над водой

И вступи в ночь

как те деревья

под которыми лежишь

 

Сколько сверчков

о сколько волн

легки так легки

к берегу льнут

 

Есть там и звезды

с другой стороны

есть и луна --

сквозь себя пропускает водоросли

 

Сверчков не считают тщеславными

когда их час настает

их час настает

Не сочтут ленивым и тебя

если с солнцем умрешь

 

 

ЛЕТНЕЕ ХАЙКУ

 

Фрэнку и Мэриан Скотт

 

Тишина

тишина еще глубже

когда сверчки

чуть мешкают