Идеальный тип или чистый тип

пример, в политической экономии "совершенная конкуренция"). В первых это позволяет более упрощенно исследовать явления и фор­мулировать универсальные обобщения высшего уровня (научные законы), с точки зрения которых реальные мировые события могут анализироваться и объясняться как более сложные эмпирические отправные точки. Вебер использовал идеальные типы с несколько иной целью, однозначно не относя к ним те, которые: (а) не пред­ставляют собой этический идеал; (б) не являются "средним" ти­пом; (в) не "исчерпывают действительность", то есть не соответ­ствуют в точности каким-либо эмпирическим образцам.

Достаточно определенно он причислял к идеальным типам: (а) идеальные в логическом смысле умственные конструкции, то есть устанавливающие логически экстремальное значение; (б) по­зволяющие абстрагироваться от действительности; (в) пригодные для использования в формулировке абстрактной модели общей фор­мы, взаимосвязанных причин и следствий сложного повторяюще­гося явления (например, бюрократии). Следующее требование со­стоит в "объективной возможности" этих понятий в том смысле, что они должны приблизительно соответствовать конкретным фак­там и быть также "субъективно адекватными", то есть понятными с точки зрения субъективных ориентаций гипотетического "инди­видуального актора" (см. также Методологический индивидуализм).

Идеально-типичные понятия нужны Веберу для обеспечения выявления "общих" понятий (например, "рациональный" или "тра­диционный" — см. Типы социальной деятельности), на основе кото­рых можно однозначно сформулировать "исторические" понятия, служащие отправной точкой общих идеальных типов. Подобным образом облегчаются классификация, сравнение явлений и оценка причинных гипотез. Так, специфическое идеально-типичное поня­тие протестантской этики сформулировано Вебером как прибли­жение к "рациональной деятельности" и обладание причинным значением для возникновения западного капитализма, а римско- католическая и не западные религии — как исторически специфи­ческие типы традиционной и нерациональной деятельности, кото­рая задерживает появление капитализма. Идеальные типы исполь­зуются Вебером в мысленных экспериментах (например, в следую­щем суждении: рациональный капитализм возник бы в Азии так же, как в Европе, если бы в Азии имелась какая-либо форма рели­гии, эквивалентная протестантству). Исторические понятия, выве­денные на основе идеальных типов, обладают точностью, которая в противном случае отсутствовала бы в сравнительном анализе.

Однако таким путем Вебер вовлекается в процесс явных (или неявных) типичных обобщений, то есть предположений о "законо­мерных регулярностях", связанных с наличием эмпирических при­
ближений идеально-типичных понятий и моделей. Следовательно, он приходит к таким "типичным совокупностям значения" или "установленным обобщениям из опыта", как закон Грешама (обес­цененные "плохие деньги имеют тенденцию изымать из обращения хорошие" — полноценные). Без предположений такого рода не до­стичь оценки причинного значения в идеально-типичном анализе.

В отличие от технических наук Вебер не предусматривает, что социологи достигнут соглашения по идеально-типичным понятиям или что эти понятия станут основой системы общих законов выс­шего уровня. Временами он рассматривает идеально-типичные роли понятий как эвристические, помогающие яснее описать и проана­лизировать исторические явления. Одной из причин такого ограни­чения "научности" социологии является видимое им постоянное наличие множества перспектив в дисциплине, возникающих из конкурирующих значений (см. Объективность и нейтральность; Раз­личие между истиной и значением). Позиция Вебера создает сложно­сти, делая идеально-типичный анализ в социологии по существу произвольным.

На эту проблему в подходе Вебера существуют два основных ответа. По мнению таких критиков, как Парсонс (1937), какие бы различия в степени ни признавались между социологией и техни­ческими науками, идеально-типичный анализ может стать после­довательным только путем обобщенного развития общих понятий и потенциально унитарной теории в социологии, избегая веберов- ского "типичного атомизма". Другие критики (например, Уинч, 1958) доказывают, что от него следует отказаться, раз он предус­матривает "значимое понимание" специфических случаев, а не раз­витие общих понятий и общих теорий.

ИДЕНТИФИКАЦИЯ (identification) — копирование поведения другого, близкое к страстному желанию походить, насколько воз­можно, на этого человека.

Понятие многим обязано пониманию Фрейдом решения Эдипо­вою комплекса через идентификацию с родителем того же пола. Этот процесс ведет к вбиранию нравственных ценностей родителя и формированию Суперэго ("сверх-Я").

Его использование не всегда является столь строгим, отражая также мимолетное чувство эмпатии к другому человеку. См. также Подражание.

ИДЕНТИЧНОСТЬ (identity) - смысл и непрерывность "Я", которое развивается по мере того, как ребенок отделяется от роди­телей и семьи и занимает место в обществе.

Неофрейдистский теоретик Эрик Эриксон предположил, что в юности наблюдается кризис идентичности. Именно на этой стадии молодой человек ищет идентичность, опробуя на опыте различные группы друзей, стили жизни, планы в карьере. В идеале к концу юности процесс стабилизируется и человек воспринимает себя, чувствуя непринужденно с этой идентичностью.

В представлении Эриксона, следовательно, идентичность фор­мируется в результате социальной интеракции, а проблемы проис­ходят, если юноша ощущает отчужденность от общества, напри­мер, из-за этнических различий или безработицы. См. также Иден­тификация.

В психологии и в социологии имеется много сходства, но есть и некоторые различия в акценте на идентичности и процессе ее фор­мирования (см. Мид; Кули). См. также Социальная идентичность.

В некоторых версиях психоаналитической теории, особенно в постструктурализме Лакана, идентичность в целом более пробле­матична. Лакан оспаривает основное предположение, содержащее­ся в вопросе "Кто я?" и в наличии картезианского "Я", предпола­гая зависимость от диалектики "Я" и других людей. Хотя такая ди­алектика относительно широко распространена в социологии, фор­мулировка Лакана отличается весьма большим радикализмом ее значений. Нет присутствия, только язык, а отсутствие идентифи­цируемого ядра "Я", согласно Лакану, может быть возмещено лишь "воображаемым "Я", "фантазией", в которой идентичность сохра­няется защитным механизмом, вроде "отрицания".

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АППАРАТ (ideo­logical state apparatus) — учреждения государства, помогающие в развитии условий производства капитализма. Термин внедрен фран­цузским марксистским философом Луи Альтюссером для описания способа функционирования таких институтов, как школы, церкви и средства массовой информации по поддержанию государствен­ной идеологии. Алътюссер (1971) признавал, что это воспроизвод­ство обеспечивалось не только идеологическим, но и репрессивным государственным аппаратом (армией и полицией), который дей­ствовал преимущественно путем применения насилия или его уг­розой. Однако никакой правящий класс не мог бы удерживать госу­дарственную власть в течение длительного периода, если бы утра­тил гегемонию над идеологическим аппаратом. Альтюссера крити­ковали за умаление значения идеологии сопротивления капиталис­тическому государству (см. Элиот, 1987; Урри, 1981).

ИДЕОЛОГИЯ (ideology) — 1. Система идей, лежащих в основе и наполняющих социальную и политическую деятельность. 2. В бо­лее узком значении, система идей, оправдывающая или узакони­вающая подчинение одной группы другой. 3. Всеобъемлющее эн­циклопедическое знание, способное к разрушению предрассудка и к применению в социальной реформе. В этом смысле термин и ис­пользовался изначально, когда вводился Антуаном Дестю де Траси в период социального оптимизма во французском Просвещении (см. Эпоха просвещения). Таким образом, между значениями 3 и 2 в тот период произошло полное расхождение, и именно значения 1 и 2 вызывают теперь первостепенный интерес.

В творчестве Маркса и Энгельса, оказавших наибольшее влияние на развитие теории идеологии, данный термин имел несколько оттенков. В "Немецкой идеологии" они подчеркнули два пункта. Во- первых, идеологии обеспечивали картину мира с точки зрения пра­вящего класса. Во-вторых, эта картина была при необходимости искаженной, ибо интересы правящего класса, по определению, частичны и не отражают интересов человечества в целом. В более поздних работах идеология изображена с точки зрения социально­го класса, представляющего свои особые групповые интересы как "естественные" и универсальные (например, как "национальный интерес").

Много позже авторы применяли термин ближе к значению 2, чаще всего обращаясь к гендерной идеологии, расовой и идеологи­ям поколений. Это предполагает наличие доктрины оправдания во всех властных отношениях. Например, в эпоху империй подчине­ние черных людей оправдывалось идеями, подчеркивающими "ес­тественное" превосходство белых людей, и способностью импе­риализма принести просвещение. Один из значительных вызовов представлению Маркса обеспечивается социологией познания Ман- нгейма. Маннгейм доказывал ошибочность рассмотрения точки зрения одного класса как неправильной, а других — как правиль­ной. В социологическом плане более ценно учитывать все системы убеждения, отражающие интересы определенных групп, включая коммунистические, социалистические наряду с консервативны­ми. Маннгейм следовал словоупотреблению Маркса, называя уто­пией идеи, которые поддерживают могущественные "идеологии" и которые противопоставлялись данной системе или стремились оправдать другую.

Современные марксисты внесли свой вклад в эту теорию, по­буждаемые прежде всего неспособностью революционного рабоче­го класса развиться в западных капиталистических обществах. Важ­ные примеры таких подходов включают:

(а) франкфуртскую школу критической теории;