Развитие социологической мысли в России.

Социологическая мысль в России развивается как часть общемировой социологической науки. Изменение общественных отношений, вызванное развитием капитализма в России после реформ 60-70-х гг., порождало объективную необходимость возникновения различных социологических школ и направлений. Основными из них явились -–географическое (Л.И. Мечников, С.М. Соловьев), психологическое (Л.И. Петражицкий, Н.И. Кареев), субъективистское (П.Л. Лавров, И.К. Михайловский), многофакторное (М.М. Ковалевский), марксистское (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин) и множество других.

Испытывая влияние со стороны различных течений западной социологии, она вместе с тем выдвигает оригинальные теории, в которых отражается своеобразие развития российского общества. В развитии социологической мысли в России исследователи выделяют три основных этапа. Первый этап – с середины XIX века до 1918 г. XX века, второй – с начала 20-х годов до конца 50-х годов, третий – с начала 60-х годов до наших дней. Кратко охарактеризуем каждый из этих этапов.

Первый этап прежде всего связан с творчеством таких крупных социальных мыслителей, как П.Л. Лавров (1829-1900) и Н.К. Михайловский (1822-1904). Развиваемое ими направление социальной мысли получило название субъективной социологии. Основополагающие идеи этого направления были впервые сформулированы в знаменитых «Исторических письмах» П.Л. Лаврова (1870). Как и у других классиков теоретической социологии – О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, в центре внимания субъективной социологии стояли разработка учения об обществе в целом, выявление закономерностей и направленности его развития. Значительное внимание представители субъективной социологии уделяли разработке теории общественного прогресса. Наибольшее внимание они уделили проблемам соотношения социального и исторического; предмета и метода социологии; теории прогресса и роли личности в истории.

П.Л. Лавров прежде всего стремился выявить связь и различие между социологией и историей. Общество и его законы, считал он, могут быть познаны лишь в той степени, в какой осмыслена сама история. Социологические вопросы тесно переплетены с историческими. Это связано с тем, что социология и история начинают изучение общества с изучения человека как естественного явления. Сам Лавров так определял социологию: «Социология есть наука, исследующая формы проявления, усиления и ослабления солидарности между сознательными органическими особями».

Лавров считал, что в общественном развитии происходило одновременно усиление сознательности личности и солидарности в обществе. Эти два взаимосвязанных процесса и есть объективные признаки социального прогресса. В работе «Задачи понимания истории» П.Л. Лавров, характеризуя прогресс, пишет, что он, как смысл истории, осуществляется в росте и скреплении солидарности, насколько она не мешает развитию сознательных процессов и мотивов действия в личностях. Ведущей силой социального прогресса является личность («орган прогресса») с ее критическим сознанием. Лишь с возникновением критически мыслящей личности начинается, по утверждению Лаврова, историческая жизнь человечества. Он рассматривал личность как создателя и носителя нравственного идеала и как силу, способную изменить общественные формы. Поэтому и формула прогресса состоит из двух частей. Единственно возможной целью прогресса является достижение солидарности во всех сферах общественной жизни. Но пока еще нет условий для установления прочной, устойчивой, истинной солидарности.

Капиталистический строй, по мнению Лаврова, разъедает солидарность людей. Только новое общество – социализм – в состоянии установить истинную солидарность всех трудящихся.

Сущность общественного развития, по Лаврову, состоит в переработке культуры, а именно: в переработке традиционных, склонных к застою общественных форм в цивилизацию, характеризующуюся гибкими, динамичными структурами и отношениями.

Цивилизация истолковывается субъективными социологами как сознательное исторической движение. Это движение осуществляется, прежде всего, критической мыслью. Но поскольку мысль реально осуществляется только через действия личности, постольку, рассуждают они, главной движущей силой общественного развития выступают критически мыслящие личности, передовая интеллигенция.

Личность в концепции субъективных социологов выступает не только главной движущей силой общества, но и мерилом общественного прогресса. Идеалом общественного развития является создание таких отношений, при которых были бы созданы предпосылки для всестороннего развития («разнородности») личности. Однако, по мнению субъективных социологов, история до сих пор шла по линии развития «разнородности» общества, его социальной дифференциации и разделения труда, что приводило к односторонности личности, к превращению ее в простой придаток общественного механизма. Полноценное развитие личности возможно только в рамках социализма, где будут реализованы идеалы свободы, равенства и справедливости. Однако следует отметить, что концепция социализма в субъективной социологии довольно существенно отличалась от марксистской концепции социализма и, тем более, от так называемого «реального социализма», который был воплощен в СССР и других странах социалистического содружества. Н.К. Михайловский определял социализм как «творчество личного начала при посредстве начала общинного». В связи с этим в субъективной социологии значительное внимание уделяется разработке вопроса об особом пути России к социализму, при котором должны быть учтены особенности российского опыта. В связи с этим, субъективные социологи развивали учение о капиталистическом пути развития России, в основе которого лежала идея о переходе к социализму через использование и преобразование коллективистских традиций докапиталистических форм устройства труда и быта – общины («мира»), артели и др.

В тесной связи с общесоциологической теорией находилась и методология субъективной социологии. В ней подчеркивалась мысль о существовании принципиального различия между природными и общественными явлениями. Природные – это закономерные, повторяющиеся явления, общественные – неповторимые, индивидуальные, изменяющиеся. На основу этого разграничения утверждалась необходимость использования различных методов познания – научного и социологического.

Естественнонаучный метод в своей основе – объективный метод. Социологический же должен быть субъективным методом. Обоснование необходимости использования субъективного метода в социологии строилось по такой схеме: основной единицей общества является не класс, группа, коллектив, а личность. Социальную деятельность личности определяют не какие-то внешние факторы, а ее субъективные помыслы и цели. Познать объективными методами эти помыслы и цели невозможно. Поэтому изучение личности социологом может быть осуществлено только по принципу «сопереживания», когда, по выражению Михайловского, «наблюдатель ставит себя на место наблюдаемого». В соответствии с этой установкой разрабатывается субъективная концепция истины.

Истина, по Михайловскому, не есть воспроизведение объективных свойств вещей самих по себе, она существует для человека и есть удовлетворение его познавательной способности. Но такой подход вел к отрицанию закономерности и, по сути дела, оправдывал произвольное истолкование общественного процесса. Чтобы избежать произвола мнений, Н.К. Михайловский выдвигает идею, что за критерий истины необходимо принимать познавательную способность «нормального человека», нормального не только физиологически, но и поставленного в благоприятные для нормального развития его личностных качеств социальные условия. Кроме того, позиция «нормального человека» должна отражать интересы подавляющей части общества, то есть трудящегося большинства. Поэтому социология должна начать с некоторой утопии, т.е. с построения социального идеала общества, обеспечивающего полнокровное развитие человеческих способностей. В русле субъективной социологии шло решение конкретных проблем политической социологии, механизма связи лидера и массы («Герои и толпа»), роль партии в общественной борьбе («Исторические письма») и др.

Н.К. Михайловский решительно выступал против органического направления в социологии, доказывал полнейшую несостоятельность аналогий и параллелей между обществом и организмом. По его мнению, при таком методе выявляется лишь внешнее, случайное сходство, а не глубинная причинная связь. Он считал, что история управляется общими, постоянными законами, которые заведуют порядком и сменой фаз исторического движения. Но вместе с тем развитие цивилизации не есть нечто фатально обреченное, не подлежащее изменению, поскольку в исторический процесс входит сознательная деятельность человека. Исторические законы определяют необходимость и направление развития, а индивидуальная деятельность – скорость социального прогресса. Идеал определяет не только выбор исторического направления, характер деятельности человека, но и дает «реальное содержание» законам истории. Это и есть субъективистский подход к оценке исторического развития.

Михайловский отводил большое место учению о кооперации, желая выяснить, как общество через кооперацию влияет на личность. Кооперация определяет все стороны социальной жизни. Она делится на простую и сложную в зависимости от того, с какими видами разделения труда она связана. Простая кооперация наиболее отвечает естественному разделению труда. Она дает людям общую цель, вызывает солидарность интересов и взаимопонимание. При простой кооперации каждая личность имеет возможность развить все заложенные в ней богатства – физические и духовные. Члены сложной кооперации утрачивают свою индивидуальность, делаются однороднее, приспосабливаются к выполнению одной функции, теряя при этом связь с целым. В такой кооперации общая цель постепенно исчезает, разбиваясь на ряд частных, обособленных целей, приходит взаимное непонимание, враждебность. Вместо солидализированного общества появляются разнородные социальные группы.

Прогресс есть постепенное приближение к целостности общества, к возможно полному и всестороннему разделению труда между людьми, писал Михайловский. Следовательно, все, что ведет к разнородности – безнравственно, несправедливо, вредно и, наоборот, все ведущее к однородности – нравственно, справедливо и разумно. Поэтому Михайловский страстно ратовал за сельскую общину, которая, по его мнению, дает возможность для всестороннего и гармоничного развития каждой личности, подчиняет интересы общества интересам человека.

Очень много внимания уделяет Михайловский проблеме «великой личности», «героям и толпе». С его точки зрения, «герой» и «великая личность» существенно различаются. «Герой» понимается им как зачинатель, который может увлечь своим примером на хорошее или дурное. «Великие личности» должны рассматриваться в связи с ценностями, которые вносятся ими в сокровищницу человечества. Они выступают в переломный момент истории как люди, наиболее полно осознавшие потребности общества и сумевшие их выразить. Великие люди – люди будущего – говорил Михайловский. «Герой» у Михайловского противопоставлен «толпе». «Толпа» как бы растворяет в себе индивидуальные черты и особенности человека, лишает его воли, провоцирует на подражание. Круг интересов толпы крайне узок, ее духовное развитие бедно. В этой убогой атмосфере какое-либо сильное впечатление, эмоциональный всплеск, яркий пример вполне достаточны, чтобы поднять «толпу» на любое дело. Народ до тех пор будет являться «толпой», способной впасть в подражание, пока каждый его элемент не превратиться в развитую индивидуальность.

Параллельно с субъективной социологией, в борьбе с ней в России развивалась социология марксизма, представленная двумя основными теориями. Ортодоксальный марксизм в тот период представляли две ведущие фигуры – Г.В. Плеханов и В.И. Ленин, так называемый «легальный марксизм» - П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановский, Н.А. Бердяев и др.

Однако при решении конкретных проблем общественного устройства между Г.В. Плехановым и В.И. Лениным существовали серьезные различия, которые в преддверии Октябрьской революции перешли в стадию непримиримой борьбы. Так называемый «легальный марксизм» как течение социальной мысли носил временный, социокультурный характер, связанный с увеличением либеральной интеллигенции марксистскими идеями в период кануна революции 1905-1907 гг. После ее поражения либеральная интеллигенция отошла от марксизма, и «легальный марксизм» прекратил свое существование.

Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) подверг резкой критике субъективистский подход русских народников к оценке общественного развития в пореформенной России, развивал социологические идеи марксизма в свете материалистического понимания истории, разработал вопрос о соотношении роли личности и народны масс в истории.

Субъективисты считали, что Россия идет своим самобытным путем, и, поскольку капитализм «искусственно» пересажен в Россию, он для самобытного русского экономического строя случаен, является упадком, регрессом. Поэтому надо задержать, остановить развитие капитализма, «прекратить ломку» капитализмом вековых устоев русской жизни. Плеханов сопоставлял условия возникновения и историческую роль капитализма на Западе с условиями развития его в России, выяснял общие предпосылки капитализма в различных странах и отсюда делал вывод об ошибочности противопоставления России Западу.

Плеханов, последовательно отстаивая марксистский детерминизм, выступал против волюнтаризма в истории. Он рассматривал историю человеческого общества как необходимый закономерный процесс и вместе с тем как продукт деятельности людей. Он считал, что существует тесная взаимосвязь между объективной и субъективной сторонами общественной жизни. Плеханов выступал против тех социологов, которые приписывали Марксу взгляды, согласно которым историческая необходимость якобы действует автоматически, независимо от деятельности людей.

Большой вклад внес Плеханов в разработку вопроса о роли народных масс и личности в истории. Он критиковал социологические теории Лаврова, Ткачева, Михайловского и других по вопросу о роли «героев» в истории. Не единицы, а народные массы, по мнению Плеханова, играют решающую роль в историческом развитии. Народ должен стать героем истории. В то же время Плеханов был весьма далек от того, чтобы отрицать роль личности в истории. Выдающаяся личность, неразрывно связанная с массой, выражающая ее интересы и стремления, при определенных исторических условиях может сыграть огромную общественную роль и своей прогрессивной деятельностью ускорить движение общества. Значение общественной деятельности выдающейся личности, подчеркивал Плеханов, зависит от того, насколько правильно поняты ею условия развития общества. Но никакой великий человек не может навязать обществу отношения, которые уже изжили себя, не соответствуют состоянию производительных сил. Плеханов блестяще раскритиковал идеалистический культ личности. В этом большая заслуга Плеханова как социолога.

С аналогичных позиций выступи против социологии народников в своих ранних работах Владимир Ильич Ленин (1870-1924). В полемике с буржуазной и народнической социологией он развивал марксистское положение об общественной формации, согласно которому общество – это живой организм в его функционировании и развитии, находящийся в определенной ступени исторического развития. Вслед за Плехановым Ленин показывает прочность субъективистской методологии в оценке роли личности и истории. Но если Плеханов, полемизируя с народническими социологами, в основном разрабатывал вопрос о роли личности в истории, то Ленин больше внимания уделял роли классов, народных масс. Он подчеркивал, что главным недостатком предшествующих социологических теорий являлось непонимание роли народных масс в истории.

Говоря о становлении Российской социологии нельзя обойти вниманием концепцию Л.И. Петражицкого (1867-1931), который определял социологию как науку, призванную изучать человеческое участие в процессах общественной жизни, опираясь на субъективную психологию человеческих мотивов. По мнению Петражицкого, все основные социологические понятия – хозяйство, общества, государство, культура, ценность и многие другие образованы далеко не научно, метафоричны, многозначны. Поэтому их использование приводит социологию к ложным обобщениям и классификациям. Социологии предстоит выработать такие понятия, которые являлись бы элементами в системе знания с четко очерченной спецификой объектов.

Традиционная социология вначале считала центральным научным термином социологии «общество», затем на первый план было выдвинуто новое понятие – «ценность». Но ни первое, ни второе не выясняют «мотивационной силы» давления на поведение индивида. Петражицкий выдвигает в качестве центрального понятия «социальное поведение» и его мотивы. Социальное понятие «мотив» равнозначно психологическому понятию «эмоции». Рассматривая эмоции как самый содержательный причинный компонент социального поведения, Петражицкий провозглашает предметом социологии понимание социального действия.

Психологи абсолютизировали кантовское деление психической жизни на элементы: чувство и волю. Чувство, являясь физиологическим (первым) этажом, носит пассивный характер, а воля, будучи функцией психики (второй этаж), - активна. Петражицкий считает, что в таком делении упущено передаточное звено между двумя этажами – эмоции, которые являются истинными двигателями поведения человека. Петражицкий и сам понимал, что на одной только априорной предпосылке признания определяющей роли эмоций можно изучать поведение человека, но без выхода в более широкую систему отношений. Поэтому он вынужден ввести в свои конструкции понятие групповой, народной психики. Посредником между «народной психикой» и конкретным поведением являются социальные нормы (или нормы-законы, как их называл Петражицкий). Будучи продуктом прогресса «народной психики», нормы-законы изменяются, развиваются вместе с ней. Любая социальная система, рассматриваемая нормативно, является переходной ступенью социального поведения. По мере выполнения своих функций она неизбежно заменяется новой, более соответствующей достигнутому уровню эволюции народной психики. С этой позиции история человечества есть постоянный рост разумных норм (правовых, моральных) и учреждений, что приводит к ускорению социальных действий. Поздние системы «играют свой психический концерт на лучших, более социальных человеческих душах», - писал Петражицкий.

Другой видный представитель этого направления Я.Я. Кареев (1850-1931). Основной идейный источник социологии Кареева – позитивизм, особенно контизм. Вместе с тем Кареев выступал с критикой контовской классификации наук, считая ее неполной. О. Конт, по мнению Кареева, в силу неразвитости психологического знания в тот период сделал скачек от биологии к социологии, минуя психологию. Коллективная психология способна, по его мнению, стать подлинной основой социологии, поскольку все общественные явления есть, в конечном счете, духовное взаимодействие меду отдельными людьми.

В историю русской социологической мысли Кареев вошел как последний крупный исследователь, который использовал в своих работах субъективный метод. Историческое и сравнительное изучение, говорит Кареев, подготавливает только материал для социологического мышления, с которым связан субъективный метод. Отдельные события, как и общество в целом, неизбежно оцениваются с точки зрения определенного идеала.

Общество в социологии Кареева выступает в абстрактной форме, вне его исторических, экономических и прочих особенностей. Общество, по Карееву, есть сложная система психических и практических взаимодействий личностей. Оно делится на две части: на культурные группы и социальную организацию. Культурные группы есть предмет индивидуальной психологии. Отличительными признаками культурных групп являются не природные свойства, а те привычки, обычаи, традиции, которые возникают в результате воспитания. Вторая сторона общества – социальная организация – результат коллективной психологии и изучается социологией. Социальная организация – это совокупность экономической, юридической и политической сред. Основанием для такой схемы у Кареева выступает положение личности в обществе: ее место в самой социальной организации (политический строй); защищаемые государственной властью частные отношения к другим лицам (право); ее роль в экономической жизни (экономический строй). Для Кареева социальная организация – показатель предела личной свободы.

К концу XIX века в российской социологии обнаружилась несостоятельность географического детерминизма, биологического и психологического редукционизма. Стало очевидно, что при решении сложных социальных проблем нельзя полагаться на какой-либо один фактор, а необходимо учитывать всю совокупность и взаимодействие социальных явлений и элементов. Так в российской социологии выдвинулся плюралистический подход к изучению общества, выразителем которого был выдающийся русский ученый М.М. Ковалевский (1851-1916). Его творческое наследие обширно и многогранно. Назовем лишь его главные труды по социологии: «Современная социология», «Очерк развития социологических учений», «Социология» в 2-х томах, написанные в последнее десятилетие его жизни. Как социолога М.М. Ковалевского интересовали следующие проблемы: связь социологии с историческими науками; сравнительно-исторический метод исследования; многофакторный подход к изучению общества; социальные закономерности и общественный прогресс.

Ведущую роль в своей социологической теории Ковалевский отводит учению о социальном прогрессе, сущность которого он видел в развитии солидарности между социальными группами, классами и народом. Одной из основных задач социологии Ковалевский считал выявление сущности солидарности, описание и объяснение многообразных ее форм. В своих многочисленных работах он активно использовал и развивал сравнительно-исторический метод, с помощью которого стремился выявить общее и особенное в социальных явлениях, осуществить познание различных исторических ступеней развития одного и того же явления или двух разных осуществляющих явлений. Ковалевский верил, что с помощью сравнительно-исторического метода через «параллельное изучение фактов и явлений общественной эволюции народов можно выявить общую формулу поступательного движения общественной жизни».

Ковалевский был лично знаком с Марксом, который побудил его к анализу экономического развития общества. Не верный идее многофакторности развития общества, он не абсолютизировал эту сторону. Он не принял идею Маркса о классовой борьбе как средстве решения социальных проблем. Ему гораздо ближе были идеи гармонии труда и капитала и способности государства решать все конфликты мирным путем. Поэтому и понятие социального прогресса для Ковалевского было связано с расширением солидарности.

Ковалевский считал, что социология отвлекается от случайных событий и указывает общую тенденцию развития общества. Цель социологии раскрыть причину покоя и движения человеческого общества, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой. В классификации наук Ковалевский помещает социологию вслед за биологией и психологией. Одним из важнейших методов социологии Ковалевский считал сравнительно-исторический метод, который, по его мнению, был наиболее научным. В соответствии с этим методом у различных народов можно выделить группы, сходные по своим политическим, историческим, юридическим процессам и дающие возможность установить факт прохождения различными народами и государствами одинаковых стадий развития. Сравнительно-исторический метод основывается на признании единства и целостности человеческого общества, на существовании исторических закономерностей, которые он призван обнаружить. Но один сравнительно-исторический метод сам по себе еще не гарантирует успеха исследования. Ковалевского не может удовлетворить хотя и правильная, но слишком узкая сфера исследования общественных явлений. Он считал, что необходимо брать общество во взаимосвязи всех его сторон и строить сравнение на предельно широком материале. Он видел основную ценность этого метода не в открытии новых фактов, а в научном объяснении уже имеющихся, в возможности «постепенного восхождения до общих мировых причин развития» социальных явлений.

Общественные явления Ковалевский пытался объяснить путем анализа их происхождения. Свой метод Ковалевский назвал «генетической социологией». С этих позиций он рассматривал, в частности, происхождение семьи, собственности и государства. Для него процессы возникновения классов и государства лежат в разных плоскостях и не связаны между собой. Социальная дифференциация зависит от разделения труда, которое в свою очередь вызвано ростом плотности населения. Следовательно, причина образования классов, социальных групп, сословий – экономический и биологический факторы, а главная причина возникновения государства коренится в психологическом факторе.

Для Ковалевского социальный прогресс является основным законом социальной жизни. Он не раз повторял, что «без идеи прогресса не может быть и социологии». Содержание прогресса Ковалевский отождествлял с расширением сфер солидарности и не только в психологическом плане, но и в виде роста объединения людей, их социального единства. Главным признаком прогресса является расширение сферы замиренности. Важнейший социальный закон есть закон «роста человеческой солидарности», а не закон трех стадий О. Конта. Закон солидарности более универсален и относится к обществу в целом. Ковалевский считал солидарность людей нормой, а классовую борьбу – отклонением от нее. На смену жесточайшим классовым битвам идут гармония и дружба людей. Даже между трудом и капиталом, по его мнению, разобщенность не растет, а уменьшается. Ковалевский признавал, что революции двигают вперед, но это движение происходит «в противоестественной форме». Прогресс общества закономерен, а революция не есть историческая необходимость, а есть следствие ошибок правительства. Нормальный исторический процесс основан на гармонии, соответствии всех сторон общества, а если эта гармония нарушена, тогда появляется почва для революции.

Следует также отметить, что в этот период у социологии накапливается большой фактический материал, шла отработка методов конкретно-социологического анализа с использованием достижений статистики, демографии и других смежных дисциплин. В 1869 г. вышла в свет работа известного общественного деятеля В.В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России». В этой работе автор обобщил значительный статистический материал в личные наблюдения, касающиеся социального и экономического положения рабочих и крестьян в различных губерниях России. Заметным событием в развитии социальной мысли в России была двухтомная работа Ю. Янсона «Сравнительная статистика России и западноевропейских государств (1878-1880 гг.)», в которой автор представил богатый фактический материал о социальных процессах в послереформенной деревне. Большое влияние на развитие социологии в России оказала опубликованная в 1899 году книга В.И. Ленина «Развитие капитализма в России». В первый период появляются также крупные работы российских социологов А. Богданова, В. Шулятикова, П. Сорокина, К. Тахтарева, посвященные проблемам социальной стратификации, теории классов.

Второй период развития социологической мысли в России характеризуется нарастанием процесса институционализации, приобретением социологической наукой статуса социального института. В 1918-1919 гг. в Петроградском и Ярославском университетах были созданы кафедры социологии, введена ученая степень по социологии. В 1919 г. был учрежден Социологический институт. В 1920 г. в Петроградском университете при факультете общественных наук было создано социологическое отделение, во главе которого стал Питирим Александрович Сорокин(1889-1968) – крупный ученый и общественный деятель, внесший существенный вклад в развитие отечественной и мировой социологии. П.А. Сорокин – один из лидеров правого крыла партии эсеров, после Февральской революции 1917 г. – секретарь Керенского, с 1920 – профессор Петроградского университета, в 1922 г. в числе большой группы интеллигенции по решению ЦК ВКП(б) выслан из России за границу. Жил и работал в США, где и опубликовал ряд крупных работ. Один из родоначальников теории социальной стратификации и социальной мобильности. На втором этапе продолжается развитие теоретической социологии. В 20-х годах издается обширная социологическая литература: Сорокин П.А. «Основы социологии» (в 2-х тт., 1922 г.), Хвостов В.М. «Основы социологии. Учение о закономерностях общественного процесса» (1928 г.), Бухарин Н.А. «Теория исторического материализма. Популярный учебник марксистской социологии» (1922 г.), Салынский М.С. «Социальная жизнь людей. Введение в марксистскую социологию» (1923 г.) и др. Основная направленность этих работ состояла в выявлении соотношения истории русской социологической мысли и социологии марксизма, в стремлении сформулировать оригинальную теорию марксизма и определить ее место в системе марксизма.

Наряду с разработкой теоретических вопросов разворачивались эмпирические социологические исследования. Центральное место в них занимают исследования по социальным и социально-психологическим проблемам труда и быта рабочих и крестьян. В этой области наиболее плодотворно работали А.К. Гастев, С.Г. Струмилин, А.Ф. Журавский и др. В тот же период активно разрабатывались социальные проблемы города, народонаселения и миграции (Н.Анцифиров, А. Годулов, В. Смулевич и др.), социальные проблемы культуры (И. Загорский, Н. Трояновский, Р. Елизаров).

В 30-х годах марксизм окончательно утвердился в качестве идеологической основы общества, социология была объявлена философской наукой. Было провозглашено, что «исторический материализм – это и есть социология марксизма», и, следовательно, эмпирические конкретно-социологические исследования, как несовместимые со спецификой философской теории, выводились за пределы социологии. Это была теоретическая предпосылка разгрома социологии и ее полного упадка в СССР. Практическая же предпосылка упадка связана с идеологией тоталитаризма. Социологические исследования, как научные исследования, опирающиеся на точные факты, были не нужны тоталитарному режиму, так как они вступали в противоречия с пропагандой так называемых «социалистических завоеваний». Начиная с этого времени, осуществляется идеологизация всей общественной жизни, в том числе и науки. Социология как социальный институт полностью прекращает свое существование. Отдельные ее проблемы развиваются в рамках смежных дисциплин: исторического материализма, демографии, статистики, психологии.

Возрождение социологии как науки начинается в конце 50-х – начале 60-х годов XX века, на волне «хрущевской оттепели». В этот период были проведены масштабные социологические исследования по изучению влияния научно-технического прогресса на социальную и профессиональную структуру работников, их отношение к труду. Большое распространение получило «социальное планирование», составление планов социального и экономического развития промышленных предприятий, колхозов и совхозов и даже некоторых городов. В ходе этих исследований был накоплен богатый фактический материал; отработаны методики социологического исследования, приобретены навыки проведения социологических исследований большим количеством социологов-самоучек.

В 60-х годах социология вновь восстанавливает статус социального института. В середине 1960 года было создано первое социологическое учреждение – отдел социологических исследований в Институте философии АН СССР и лаборатория социологических исследований при Ленинградском госуниверситете. В 1962 году была создана Советская социологическая ассоциация, а в 1964 году на философском факультете МГУ – кафедра конкретно-социологических исследований. В 1969 году был создан институт конкретно-социологических исследований АН СССР с отделениями в союзных республиках и крупных региональных центрах: Свердловске, Новосибирске, Ленинграде. С 1974 г. начал выходить специализированный журнал «Социологические исследования». С 1988 г. образованы социологические факультеты в Московском, Ленинградском, Свердловском, Киевском университетах. В настоящее время существует ряд академических, вузовских и независимых социологических центров, проводящих широкие эмпирические и теоретические исследования в самых различных областях общественной жизни.

 

Выводы.

К сожалению, разумное начало истории оказалось лишь теоретической идеализацией, ибо действительность предполагала как разумное, так и неразумное, как нечто планируемое, так и стихийное; иррациональное начало в истории зачастую превалировало над рациональным, принося людям беды, страдания и невзгоды.

Поэтому социально-философская мысль и до Гегеля, и особенно после него вновь и вновь обращалась к тайнам общественной жизни, стремясь выяснить ее законы и выработать такие теоретические ориентиры, которые хоть в какой-то мере могли бы смягчить иррациональные моменты истории, дух ее стихийности и слепой воли.

Подводя промежуточный итог сказанному, можно отметить, что в познавательной традиции обществоведения складывается альтернатива рационализма и иррационализма, граница которой вовсе не проходит между религией и философией, религией и наукой, философией и наукой, так как в каждой из этих форм общественного сознания есть свои проявления рационализма, своя теория, тяготеющая к абстрактным построениям, и свой эмпирический слой, свое отвлеченное и конкретное знание. Для правильного понимания соотношения рационального и иррационального, их проявления в той или иной форме сознания, необходимо выявление их связи с реальной действительностью, с тем, что утверждается в самой мысли – естественное или сверхъественное. Даже в самой абстрактной отвлеченной мысли есть своя рациональность, если она касается естественных предметов и процессов, и наоборот, мысль с формальной точки зрения вполне здравая, отвечающая всем правилам формальной логики не несет ничего рационального, если она не касается объективных явлений, а направлена на конструирование сверхреальных сущностей. При этом необходимо учитывать различные степени сочетания абстрактности, конкретности и рациональности. Например, в философии, в целом представляющей собой абстрактную форму познания, выделяют свои уровни абстрактности и конкретности. Общая теория бытия и познания, в какой бы форме она не выражалась (материалистической или идеалистической), всегда представляет собой предельный уровень абстрактности. Конкретные же формы бытия (общество, человек, культура, искусство, наука, политика, право и т.д.), отражаясь в специальных философских теориях, придают последним более конкретный характер. Что же касается логики, то она в настоящее время превратилась в сугубо конкретную науку.