Джордж, утешитель Меланхоличных Беби, хочет обнять всех, кто плачет.

Джоан говорит Рональду: " Я так рада услышать о ваших чувствах. Я так рада, что вы, наконец, присоединились к нашей группе ".

Джун обращается ко всей группе: " Мне нравится слушать о лю­дях, потому что тогда я вижу, что неприятности есть не только у меня ".

Нэд сообщает Фрэнку: " Я вас просто не перевариваю. Я решил, что вам не повредит это узнать. Я возмущен тем, что вы делае­те вид, будто у вас нет проблем. Такая поза выводит вас за пре­делы группы ".

Ласково, с негодованием или нейтрально - все эти люди дают предписания типа "Не будь счастлив", "Не будь в порядке", "Не будь независим". Все они, кроме Джоан, групповые терапевты. Мы обучаем, когда давать поглаживания, а когда удерживаться от них. Обычно лучшим ориентиром в этом является контракт кли­ента. Если человек учится быть независимым, но просит передать платок, вместо того чтобы взять его самому, он получит погла­живание, если только изменит свое поведение.

Клиентов, подавляющих слезы, мы поглаживаем, когда они впер­вые плачут. Хронических нытиков мы поглаживаем не за слезы, а за другие их качества. Мы никому не разрешаем физически погла­живать клиента за демонстрацию его личного стереотипного нега­тивного чувства. Когда обнималыцица начинает обниматься, мы говорим: " Стоп. Не сейчас ". Затем мы объясняем, что поглажива­ние усугубляет патологию, и спрашиваем спасательницу, хочет ли она найти новый, более здоровый путь налаживания контакта.

Мы крайне редко даем клиентам негативные вербальные погла­живания. Мы считаем, что подход " Пусть каждый расскажет Джон­ни, что ему в нем не нравится " деструктивен. Если у клиентки "наки­пело на душе" против остальных клиентов, мы не препятствуем, но и не поощряем ее, когда она начинает делиться своим негодованием. Вероятно, она росла в семье или лечилась в терапевтической группе, в которой приветствовалась "честность", понимаемая как негатив­ное поглаживание. Если же клиентка продолжает негативные погла­живания, мы спрашиваем, не хочет ли она научиться новым типам поглаживаний.

Мы никогда не использует негативные физические поглаживания. Нам не нравится мир, в котором люди совершают насилие под видом попытки предотвратить насилие. Мы просим родителей, учителей, терапевтов заключать контракты, по которым они никогда не будут бить, шлепать, колоть или словами унижать детей. И мы верим, что взрослые тоже имеют право на то, чтобы им не делали больно.

Джун: У меня фобия. Я не позволяю ногам расстаться с землей. (Она поясняет, что не может зайти в воду или кататься на водных лы­жах.)

Боб: Что может произойти? Чего вы боитесь?

Джун: Не знаю.

Боб: Давайте остановимся на том, чего вы боитесь. Представьте, что вы стоите на краю бассейна. Что вы чувствуете? Какие ужасы вы себе рассказываете?

Джун: У меня земля уходит из-под ног. Я теряю контроль.

Боб: А затем?

Джун: Я не знаю. Я слишком боюсь. Видите ли, мой отец любил хватать меня за ноги и держать вниз головой так, что я не доставала до земли. Он это делал, чтобы было весело.

Мэри: Нет. Он это делал из садизма.

Участник группы: Почему вы так решили, он же просто подсмеивался над ней?

Мэри: Если сильный подсмеивается, щекочет, засовывает снежки за шиворот, бросает в бассейн или озеро, держит сзади за локти сла­бого - это демонстрация презрения. Это насилие. Вы предпочи­таете, чтобы я называла ее отца насильником?

Участник группы: Но если он играл...

Мэри: Над ней совершалось насилие. Как вы считаете, Джун?

Джун: Я так не чувствовала. Моя мать была так ужасна, что я счита­ла отца самим совершенством. Он был такой добрый, теплый и совсем беспомощный. Правда, когда он меня держал вверх тормашками... (Всхлипывает). Я думаю, мне жалко себя маленькую, не очень-то весело мне жилось.