Лекция №3. Культурно-историческая концепция Л. С. Выготского и ее возможности как теоретико- методологической основы нового подхода к психосоматической проблеме: проблема «культурного тела»

 

Выделим круг вопросов, который в настоящее время объединяется термином «психосоматика». Это - психогенные конверсионные расстройства, психовегетативные нарушения в структуре неврозов и маскированных депрессий, заболевания психосоматической специфичности, вторичные психогенные нарушения телесных функций у больных с хроническими соматическими заболеваниями, а также изменения психики, отягчающие течение основного (соматического) заболевания. К телесным проблемам психосоматического характера можно отнести проблемы сенестопатий и развитие ипохондрических состояний. Болезненные ощущения, не имеющие причиной возникновения соматического поражения или изменения, связанного с ним органа, носят название в медицине сенестопатии. Убежденность же субъекта в наличии заболевания называется ипохондрией. Сенестопатии могут возникать на основе уже имеющегося заболевания у субъекта как ощущение его развития, что на самом деле клинически не подтверждается.

Раскрытие природы сенестопатических и ипохондрических ощущений представляло изначально немалые трудности с точки зрения принципа объективизма и всеобщего причинно-следственного закона, обозначенного в свое время Б.Спинозой. Предположение о том, что может быть ощущение, не соответствующее стимулу, не может иметь смысла по отношению к норме в рамках этой идеи. В то же время все патологические процессы тоже объективны и протекают независимо от сознания субъекта, обнаруживая себя «истинными» симптомами.

В то же время медицина не может отрицать того, что больной не просто испытывает определенные ощущения, он их переживает. И не учитывать этот факт как опосредованный фактор успешности лечения или особенностей развития болезни даже самый критически настроенный врач сегодня не может. Человеческое в человеке ограничивается не только психикой, основным индикатором которой до сих пор считалось сознание.

В.В. Николаева и Г.А. Арина полагают, что культурно-историческая концепция Л.С. Выготского позволяет принципиально по-новому взглянуть на психосоматическую проблему. Обращаясь к записным книжкам Л.С. Выготского, они отмечают, что неоднократно, используя понятие психологической системы, Выготский связывает все то, что дано человеку, в том числе и тело, дано ему в культурно преобразованном виде, и имеет определенную историческую и культурно детерминированную перспективу.

Следовательно, не только в философии (Э. Кассирер) и искусство ведении (М. Бахтин), но и в психологии возникла идея «культурного тела», позволяющая раскрывать содержание феноменов сознания через телесность человека.

Важным моментом социализации, по Выготскому, являются закономерности онтогенеза индивида, опосредованные строением высших психических функций (ВПФ).

Нельзя полностью переносить представления о формировании ВПФ на процесс становления соматической сферы человека, но, основной принцип, принцип культурно-исторического развития распространяется и на организм человека в целом.

Таким образом, В.В. Николаева и Г.А. Арина вводят еще одно содержательное наполнение понятия «телесность». Они рассматривают телесность человека как внешний индикатор культурно-исторического развития психики человека на всех этапах онтогенеза, обусловливающих проявления психосоматических феноменов в норме и патологии. Здесь психосоматика приобретает более широкий смысл и отражает телесность человека, а не только ряд необъяснимых, с т.з. естественно-научного подхода, симптомов, связанных с ощущениями.

Психосоматический симптом не совпадает с психосоматическим явлением, так как «психосоматическое развитие» включает в себя такой аспект социализации, как закономерное становление в онтогенезе механизмов психологической регуляции телесных функций, действий и феноменов» (В.В. Николаева, Г.А. Арина, 1996,2003).

Эти авторы выделяют следующие этапы формирования психосоматического феномена: первичный – означивание витальных потребностей и телесных действий; этап телесной репрезентации на уровне символического манипулирования (действия); этап гностических действий (поисково-смысловой); этап рефлексивно-смыслового плана осваивания собственной телесности.

Первый этап осуществляется в симбиотической диаде «мать-дитя», где мать выполняет функцию означивания и наполнения смыслом витальных потребностей ребенка и его телесных действий на языке чувственной (сенсорной и эмоциональной) модальности.

На втором этапе телесные действия и проявления получают смысловое звучание в контексте собственной деятельности ребенка. Мать не только обозначает телесный феномен ребенка, но и наполняет его своим эмоциональным реагированием смыслом и ценностью. В тоже время ребенок готовиться самостоятельно экспериментировать со своей телесностью. Здесь сохраняется большое значение степени эмоционального контроля со стороны матери, его интенсивности и распространенности. Телесные феномены получают развитие вместе с аффективной сферой и являются ее индикаторами на всех этапах телесного онтогенеза (О.С. Никольская, 2000). Первый и второй этапы можно определить с позиции ребенка: «Я – тело».

Например, телесный дискомфорт означивается как голод, боль и т.д. и эти означенные феномены получают свое телесное сопровождение («терпи», «излечивающий поцелуй матери», «посмотри вон птичка - (твоя боль не имеет никакой ценности)» и т.д.) Этот этап совпадает с ослабеванием симбиотческой зависимости у ребенка и возникновением автономных, им самим управляемых действий, вместе с этим коммуникативный план телесных действий теряет свою актуальность, но не исчезает совсем. В ситуации соматической болезни или тяжелого душевного переживания он может возникнуть в патологическом виде истерической конверсии.

Следующий этап развития отличается пробуждением у ребенка собственного интереса к своему телу, поиском средств вербального и иного символического обозначения телесных событий. Данному этапу соответствует новый класс телесных действий – подражательные и имитирующие. Ребенок невольно усваивает семейные патологические симптомы и нормальные формы телесного выражения и эмоционального переживания. Освоенные и присвоенные в этом возрасте стереотипы могут сказываться в процессе симптомообразования в виде актуализации выученных симптомов, изменения смысловых, ценностных характеристик телесного страдания (фобические реакции на телесные ощущения в области сердца, желудка и т.д.). Этот этап характеризуется осознаванием: «У меня есть тело, я его наблюдаю».

Следующий этап социализации телесности связан с возникновением рефлексивного плана сознания, а, следовательно, с реорганизацией смысловой системы и усилением проявлений субъектности: «Я делаю свое тело». Дефицит рефлексии может приводить к устойчивому существованию потенциально патогенного алекситимического стереотипа психологической регуляции или наоборот к истерическому способу симптомообразования психосоматических расстройств в трудных жизненных ситуациях. Здесь же можно исследовать возможность развития ипохондрических черт личности.

Алекситимический способ реагирования обусловливается базовым конфликтом между эмоциональной природой человека и его отказом от этой природы (А. Холмогорова, Н. Гаранян, 1999). Результат - дефицитарные контакты, отрицающий когнитивный стиль и разрастание физиологического компонента эмоций, которые не осознаются и не перерабатываются на психологическом уровне.

Базовые психосоматические функции и основные телесные события развиваются коэволюционно. В.В. Николаева и Г.А. Арина выделяют наиболее культурнозависимые – это сексуальная, дыхательная, реакция боли: именно на базе этих функций можно наблюдать широкий спектр психосоматических патологий.

В целом, этими учеными выделяется следующий ряд отклонений в психосоматическом развитии ребенка:

- отставание в социализации телесных функций, обусловленное задержкой процесса психологического опосредствования. Пример: отставание в формировании навыков опрятности и произвольного регулирования движений, культурных форм удовлетворения потребностей. Критерием являются отклонения от социально- нормативных, «эталонных» способов осуществления телесных действий;

- регресс в психосоматическом развитии может быть кратковременным, как реакция на трудности развития (при плохом самочувствии ребенок может утерять обретенный телесный навык, который легко восстанавливается). Более сложный вариант регрессии – это актуализация

более ранних смыслов телесного действия (как при конверсионном симптоме) или переход на более ранние механизмы регулирования от (рефлексивных форм к аффективным);

- искажение хода психосоматического развития, детерминированное искажением всей системы психологического опосредствования: ценностного, смыслового, когнитивного. Искажение касается развития телесного Я в целом. Это связано с психологическим развитием и варианты дизонтогенеза связаны с нарушениями детско-родительских отношений (Э.Эйдемиллер и др., 2004)

Вопросы для самоанализа:

- Выделите основные этапы телесной социализации (становления культурного тела) человека, используя культурно-историческую концепцию Л.С. Выготского.

- Проанализируйте социально-психологический и телесный смысл различных психосоматических симптомов: гипертония, нарушения пищевого поведения, конверсионной истерии. Влияет ли приобретенный психосоматический симптом на внешнее оформление тела и моторики человека?

 

Лекция №4. Исследование телесности в естественно-научной традиции на основе принципа объективного подхода. Неклассический подход к исследованию телесности как топологического пространства субъективности: проблема границ и возможностей.

 

Основной методологический постулат рационального сознания делит возможность исследования на две области исследования, два принципиально не пересекающихся подхода: объективный и субъективный. Объективно все, что вокруг нас и называется материей. То, что не материально, хотя реально, то субъективно и вторично по отношению к материи. Психология как наука исследует сознание через феномен отражения. Поясним, что субъективное есть интерпретация отражаемого сознанием мира, т.е. есть мир и есть картина мира», запечетлённая сознанием субъекта. Это расщепление свойственно для науки, как результат разделения реальности на объективную и субъективную.

Попробуем выделить объект психологии телесности согласно объективной парадигме. В ее рамках изучается реально существующий вещный мир, который можно разделить (расчленить) на более простые сущности. Что и делает медицина как естественно-научная дисциплина.

Подобное членения человеческого тела как вещного материального объекта привело к возникновению ряда научных дисциплин: анатомии человека, анатомии отдельных органов, физиологии. Но это членение приводит к тому, что изучается не живой человек, а труп.

Телесность же – качество живого человека, при таком подходе она исчезает как феномен.

Следующий основополагающий принцип объективного подхода – это субъектность исследователя и пассивность объекта исследования, т.е чем меньше влияние исследователя на объект исследования, тем достоверней само исследование и его результат. Но, сознание исследователя имеет те же универсальные характеристики, что и сознание исследуемого им человека: оно активно, интенциально и продуктивно. Сошлемся на Б.С. Братуся, который замечает, что наука занимается проблемой не истинности, но достоверности, валидности, практического применения. Может быть несколько категорично, но справедливо звучат его слова о том, что «истину не доказывают как теорему, о ней свидетельствуют своим выбором, решением, жизнью».

Объективность психологии именно в субъективности утверждает он. Ученый конструирует «образ мира» и этот процесс не может быть не субъективен.

Попытки преодоления объективного принципа в объяснении некоторых телесных феноменов в медицине, а это:

- сенестопатии – болезненные, мучительные ощущения;

- ипохондрический синдром – представления субъекта, основанные на интрацептивных ощущениях о том, что у него развивается болезнь;

породили понятие «внутренняя картина болезни» - сложное сочетание субъективных ощущений и переживаний самого больного, где есть сенситивная (сенсорно-эмоциональная) часть и интеллектуальная (логическая), причем связь между ними односторонняя от «интеллектуальной» к «сенситивной».

Причем, логический блок имеет информационное и психологическое пространство (личностная надстройка – представления, установки, воображение, мышление, особенности темперамента и т.д.) В целом, в медицине все равно превалирует подход, при котором надстройку необходимо учитывать, но для реальной картины болезни она ничего не дает.

Психиатрия в этом отношении является наиболее показательной областью медицины, где попытка объективного исследования воплощена в принципе «паноптикума». По выражению М. Фуко, психиатрия сама создала свой предмет. На самом деле существуют две проблемы, которые с трудом преодолеваются объективизмом – это определение границ между живым и неживым, и между здоровьем и болезнью. До сих пор нет сколь-нибудь универсальной концепции здоровья, и медицина опирается в своем познании на клинический принцип описания симптомов. Психиатрия в клинической части занимается «коллекционированием» различных отклонений от социальной нормы, а в попытках объяснить их сближается в одной части с физиологией и клинической фармацевтикой, а в другой все сильнее с психологией (в поиске социальных предпосылок и исследовании структуры личности, особенно в «малой» психиатрии, где исследуются неврозы и пограничные состояния психики).

Субъект - объектные отношения с миром, в которые вовлечен современный человек можно описать таким образом; каждое событие описывается из двух позиций: «я сделал», «случилось со мной». В первом случае, я - объект воздействия не подчиняющихся мне сил, во втором, я - субъект своих действий. Вопрос в том, как человек отделяет первое событие от второго, является вопросом о топологической границе противопоставления Я и не Я.

Человек есть сам субъективно-объективное образование, но также вовлечен в субъектно-объектные отношения с миром.

Чтобы быть самим собой нужно иметь свое ограниченное место в пространстве, или тело, в этом он является объектом исследования, так как только его тело объективно, «вещно», материально и относительно константно.

Дж Бюджентал так определяет субъективную реальность человека: «Это внутренняя, особая интимная реальность, в которой мы живем максимально подлинно. Содержание этой реальности составляют образы восприятия, мысли, чувства и эмоции, ценности и предпочтения, предвидения и опасения, фантазии и сны, а также все, что бесконечно, днем и ночью, во сне и наяву происходит в нас, определяя таким образом, наши действия во внешнем мире и то, что мы выстраиваем из событий, происходящих с нами в этом мире» (Дж. Бюджентал, 1964)

Как видим из текста, субъективное - не только наш внутренний мир, но и его постоянные интенции во вне, причем интенции преобразующие. Субъективность человека в его уникальности; он способен сам воспроизводить феномены, заполняя ими мир.

Субъективность есть предпосылка существования человека; изначальное условие его существования. С этой точки зрения, всегда что – то в человеке будет находиться за пределами объективного взгляда ученого, потому что объективность (об этом много уже говорили и писали) требует статичной безучастности и стабильности.

В современной психологии давно уже используются топологические категории для описания внутреннего мира человека. Описывая субъективное человека, уже Адлер использовал термин «индивидуальное жизненное пространство», К. Левин пытался описать субъективное личности с помощью сближения естественнонаучного и гуманитарного, вводя такие понятия как поле, сила, валентность, т.е. делая более доступной психологическую реальность, уподобляя ее объективной.

Проявление субъективного (индивидуальности) человека топологически можно представить как его психологическое пространство. Как пишет А. Ленгле (Ленгле, 2005) наше персональное бытие – наша духовная сущность проявляется тогда, когда мы говорим «да», если с чем-то согласны и говорим «нет», в случае необходимости отграничиться от этого; позволим сказать, что таким образом проявляется психологическая граница нашей личности. И здесь граница столь же условна; сама субъективность личности выступает как граница, но не разделяющая, а дающая возможность сравнения и «соотнесения Я и не-Я» по выражению А.Тхостова (Тхостов, 2002).

Обращаясь к идее жизненного мира человека, отметим, что он связан с комплексом физических (тело), социальных и чисто психологических явлений, с которыми человек себя отождествляет. Значимыми эти явления становятся тогда, когда наполняются и сращиваются с личностными смыслами, соответственно «незначимое» существует за границей психологического пространства, которые охраняются различными средствами психологической защиты. Границы подвижны и устойчивы, проницаемы и непроницаемы, способны открываться и закрываться. С.Нартова – Бочавер (Нартова-Бочавер,2003). рассматривает психологическое пространство как устойчивую характеристику личности, где наиболее важным является сохранность его границ, дающая человеку переживание суверенности собственного «Я», чувство уверенности, безопасности, доверия к миру. Серия исследований, проведенных ею среди подростков, показала взаимосвязь депривированности жизненного пространства с высоким уровнем агрессивности, тревожности, низкой самооценкой, т.е. сохранность жизненного пространства и его границ является одним из условий душевного здоровья и комфорта личности.

Трудно сказать, кто ввел понятие психологической границы, но сегодня психологи тоже широко пользуются этим термином. С.К. Нартова – Бочавер выводит следующие свойства «психологического пространства» личности»:

- Человек ощущает пространство как свое, присвоенное или созданное им самим, и поэтому представляющее ценность.

- Человек имеет возможность контролировать и защищать все находящееся и возникающее внутри пространства, таким образом, реализуя свое чувство авторства (то, что не поддается контролю, отторгается и становится объектом вне личного пространства субъекта).

- Психологическое пространство существует естественно и не рефлексируется без возникновения проблемных ситуаций, оно «прозрачно» и потому с трудом поддается позитивному описанию.

- Важнейшей характеристикой психологического пространства является сохранность его границ.

Границы переживаются субъектом как сохранные или нарушенные и это наглядно проявляется в поведенческих реакциях: уход (пассивная защита) или нападение (активная защита). Если реакции являются сообразными ситуации, то они имеют адаптивный или даже оптимальный характер. Но при низкой степени доверия к себе или актуальному окружению психологические границы неадекватно жестко защищаются.

«Прозрачность», неуловимость психологических границ приводит к возникновению методических проблем в их изучении. Исследователи, активно изучающие этот вопрос приблизительно сходятся в своих представлениях.

В психологическом консультировании вошло в устойчивую традицию использовать графический знак как обозначение «Я» (Е.Мира-Лопес, Г.Абрамова, А. Кроник, Б. Поршнев, Э.Эйдемиллер и другие).

 

 

 

а) б) в)

 

 

 

г) д) е)

 

Рис. 3. Примеры демонстрации качества границ психической реальности по Г.Абрамовой.

 

Существование выраженных границ, закрытости, высокой степени сопротивления качеств психической реальности внешнему воздействию показывает рис.3а).

Существование различных видов защит как вариантов сопротивления поясняет рис. 3б).

Существование замкнутого психологического пространства со слабыми, неустойчивыми границами показывает рис. 3 в).

Разрушение границ, появление проницаемости, открытости, которые связаны с нарушением целостности психической реальности отражено на рис. 3 г Проницаемость границ как способность к принятию воздействия, может быть естественным свойством целостности психической реальности, что отражает рис. 3 д).

Возможность исчезновения (умирания) психической реальности как целостного образования показывает рис. 3 е)

Предложенный Г.Абрамовой круг как графическая модель несет следующие обобщения психической реальности как некой целостности человека:

- размеры психологического пространства (через величину круга);

- происхождение «Я» и его активности (понятие данности через построение круга);

- варианты изменения под влиянием разных сил (внешние факторы, деформирующие круг и внутренние факторы);

- качество границ «Я» (сопротивление и его варианты);

- качество «Я» (варианты структурирования, обозначения структурирующих сил).

Использование графики позволяет проявить характер отношений между людьми и степень близости и значимости другого. Это позволяют оценить так называемые «круги отношений», которые использовал в своих исследованиях А.Кроник (Кроник,).

 

 

 

а) б)

 

в)

Рис. 4. Круги близких и приятельских отношений по А.Кронику.

 

 

Расстояние между кругами символизирует психологическую дистанцию. Более значимые отношения и тесные привязанности отмечены меньшей дистанцией и наоборот. Размеры круга в данной методике не имеют значения.

На рис. 4 а) показано существование двух автономных независимых психических реальностей. «У каждого свой мир, своя планета, но все мы живем в одном космическом пространстве», - так интерпретирует этот рисунок Г.Абрамова.

Рис. 4 б) и 4 в) показывают возможность встречи как взаимопроникновение или возникновение очень близких отношений вплоть до ощущения единства бытия.

Как нам представляется, сопоставляя данные графических методов с данными типичных психодиагностических процедур можно получить достаточно ясное представление о границах психологического пространства и способах его защиты.

Механизмы психологических защит, которые определяют плотность границ и общее напряжения «Я» при нарушении границ, феномен, в отношении которого не существует до сих пор более менее систематизированного знания.

Американский психолог Генри Клауд приводит следующее определение границ:

Границы в общем смысле – это линии или сооружения, показывающие ограничения, передел или грань. В психологическом смысле границы – это понимание собственного «я» как отдельного от других. Это понимание своей отдельности формирует основу нашей личности. Границы говорят нам, где мы, а где не мы, что мы можем выбрать, а что не можем, что мы в состоянии вынести, а что нет, что мы чувствуем и чего не чувствуем, что нам нравится и что нам не нравится, чего мы хотим и чего не хотим. Одним словом, границы определяют нас. Точно так же, как физические границы определяют, где начинается и где заканчивается частное владение, духовные и психологические границы определяют, кем мы являемся, а кем не являемся.

Физическое «я» – это часть личности. Наше тело имеет физические границы, которые определяют, кто мы. Кожа – это яркий пример границы, которая определяет личность. Наша кожа ясно определяет, где начинается «я» и где заканчивается. Кожа естественным образом защищает наши тела, но от нас зависит принятие решения о том, что мы впускаем в свое физическое «я». Мы ответственны за свое тело. Лучше всего мы знаем, в чем нуждается наше тело. Мы чувствуем голод и поэтому едим. Мы чувствуем усталость и поэтому отдыхаем или ложимся раньше спать. Мы чувствуем себя вяло и поэтому идем гулять. Мы испытываем боль и начинаем искать ее причину.
Другие границы работают по этому же принципу. Если я владею домом и садом, я ответственен за то, что находится внутри моих владений. Если я хочу сгрести опавшие листья, я делаю это или нанимаю кого-нибудь, чтобы сделать это, или они остаются гнить на земле. В этом смысле моя ответственность заканчивается там, где заканчивается моя граница. Если двор моего соседа засыпан листьями, я не должен быть настолько самонадеянным, чтобы позволить себе перелезть через забор, разделяющий наши огороды, и начать собирать листья без его на то разрешения. Если я хочу помочь, я должен спросить его, и он решает, открыть ли мне ворота и разрешить ли мне перейти через его границу. Это его и только его решение.

Психологические границы показывают нам, где наши чувства, а где – чувства других людей. Когда не установлены четкие психологические границы, то мы даем другим людям возможность делать нас ответственными за их чувства, можем чувствовать вину за чужой гнев и т.д.

Духовные границы охватывают наши убеждения, ценности, нравственные критерии. Когда нет четких духовных границ, то другие могут навязать нам свои убеждения, заставить сделать что-то такое, что не согласуется с нашей личной этикой. Самые разрушительные результаты отсутствия границ – это физическое и эмоциональное насилие. Люди, которые не установили личных границ, позволяют другим манипулировать собой и даже причинять боль.

Обратимся к тому, что наработано сегодня именно в телесноориентированных психотерапевтических практиках. Г. Тимошенко и Е.Леоненко выделяют следующие этапы становления телесности: этап процессуальности, этап выстраивания границ, этап произвольности, этап осмысления (Тимошенко, Леоненко, 2006).

Этап процессуальности. Все явления, события и хронотопы (события во времени) нашей жизни имеют структуру или она отсутствует. Структура задается конечным результатом или целью. Но есть ряд событий, в которых нет явной обозначенной цели. Например, любование природой, ожидание, сексуальные радости и т.д. Другое дело, что современный человек старается вытеснять из своей жизни неструктурированные события и совершенно «оцелить» все события своей жизни.

На самом раннем этапе своего существования, еще в внутриутробно «Я» человека не сформировано и он не может иметь цели, равно как и желания. Нечто необходимое ему он получает почти беспрепятственно, но в том варианте, количестве и качестве, которое определяется не им, а извне. Соответственно, на этом этапе происходит освоение самой возможности проявлять собственную активность, с другой стороны способность принимать сам факт непредсказуемости мира, способность доверять ему, находясь в контакте со своими потребностями и нуждами. При этом не иметь никакой заранее созданной структуры для соотнесения желаемого и того, что предлагаем окружающий мир. На раннем этапе это связано с отсутствием опыта. Ребенок осваивает две задачи: определить что «хочу» и что «могу».

С самых первых дней жизни человек попадает в условия собственной социализации или усвоения различных ограничений, которая осуществляется в разных формах. Тимошенко и Леоненко выделяют два типа ограничений: через запрет и через долженствование. Как отсутствие ограничений, так и их избыточное использование взрослыми может привести к нарушениям в формировании телесности.

 

 

Таблица 1