Карамзин Н.М. История государства Российского// Хрестоматия по истории России. Т. 1. М., 1994. С. 26-27.

Материалы к семинару

 

ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ

(Начало ХII в.)

 

Полем же жившем особе и володеющем роды своими, иже и до сее братье бяху поляне, и живяху кождо с своим родом и на своих местех, владеюще кождо родом своим. И быша 3 братья: единому имя Кий, а другому Щек, а третьему Хорив, и сестра их Лыбедь. /.../ И створиша град во имя брата своего старейшаго и нарекоша имя ему Киев. Бяше около града лес и бор велик, и бяху ловяща зверь, бяху мужи мудри и смыслени, нарицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве и до сего дне. /.../

И по сих братьи держати почаша род их княженье в полях, а в деревлях свое, а дреговичи свое, а словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже полочане. От них же кривичи, иже седять на верх Волги, и на верх Двины и на верх Днепра, их же град есть Смоленск; туде бо седять кривичи. Таже север от них. На Белеозере седять весь, а на Ростовьском озере меря, а на Клещине озере меря же. А по Оце реце, где втечеть в Волгу, мурома язык свой, и черемиси свой язык, моръдва свой язык. Се бо токмо словенеск язык в Руси: поляне, деревляне, ноугородьци, полочане, дреговичи, север, бужане, зане седоша по Бугу, послеже же велыняне. А се суть инии языци, иже дань дают Руси: чюдь, меря, весь, мурома, черемись, моръдва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норома, либь: си суть свой язык имуще /.../

Имяху бо обычаи свои, и закон отец своих и преданья, кождо свой нрав. Поляне бо своих отець обычай имуть кроток и тих, и стыденье к снохам своим и к сестрам, к матерем и к родителем своим, к свекровем и к деверем велико стыденье имеху, брачный обычай имяху: не хожаше зять по невесту, но приводяху вечер, а завътра приношаху по ней что вдадуче. А древляне живяху звериньским образом, живуще скотьски: убиваху друг друга, ядяху все нечисто и брака у них не бываше, но умыкиваху у воды девиця. И радимичи, и вятичи, и север один обычай имяху: живяху в лесе, яко же и всякий зверь, ядуще все нечисто, и срамословье в них пред отьци и пред снохами, и браци не бываху в них, но на игрища межю селы, схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовьская песни, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся; имяху же по две и по три жены. И аще кто умряше, творяху тризну над ним, и по семь творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу, мертвеца сожьжаху, и посемь собравше кости вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на пустех, еже творять вятичи и ныне. Си же творяху обычая кривичи и прочии погании, не ведуще закона божия, но творяще сами собе закон. /.../

В лето 6367 (859). Имаху дань варязи из заморья на чюди и на словенех, на мери и на всех, кривичех. А козари имаху на полянех, и на северех, и на вятичех, имаху по беле и веверице от дыма. /.../

В лето 6370 (862). Изъгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в себе: «Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву». И идоша за море к варягом, к руси. Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зовутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си. Реша русь, чюдь, словени, и кривичи и вси: «Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет. Да поидете княжить и володети нами». И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша; старейший, Рюрик, седе Новегороде, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий Изборьсте, Трувор. И от тех варяг прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени. По двою же лету Синеус умре и брат его Трувор. И прия власть Рюрик, и раздая мужем своим грады, овому Полотеск, овому Ростов, другому Белоозеро. И по тем городом суть находници варязи, а перьвии насельници в Новегороде словене, в Полотьски кривичи, в Ростове меря, в Беле-озере весь, в Муроме мурома; и теми всеми обладаше Рюрик. И бяста у него 2 мужа, не племени его, но боярина, и та испросистася ко Царюгороду с родом своим. И поидоста по Днепру, и идуче мимо и узреста на горе градок. И упрошаста и реста: «Чий се градок?» Они же реша: «Была суть 3 братья, Кий, Щек, Хорив, иже сделаша градоко сь, и изгибоша, и мы седим род их платяче дань козаром». Аскольд же и Дир остаста в граде семь, и многи варяги съвокуписта, и начаста владети польскою землею, Рюрику же княжащу в Новегороде /.../

В лето 6390 (882). Поиде Олег, поим воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи, и приде к Смоленьску с кривичи, и прия град, и посади мужь свои, оттуда поиде вниз, и взя Любець, и посади мужь свои. И придоста к горам х киевьским, и уведа Олег, яко Осколд и Дир княжита, и похорони вои в лодьях, а другия назади остави, а сам приде, нося Игоря детьска. И приплу под Угорьское, похоронив вои своя, и присла ко Асколду и Дирови, глаголя, яко «Гость есть, и идем в Греки от Олга и от Игоря княжича. Да придета к нам к родом своим». Асколд же и Дир придоста, и выскакаша все прочии из лодья, и рече Олег Асколду и Дирови: «Вы неста князя, ни рода княжа, но аз есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сын Рюриков». И убиша Асколда и Дира, и несоша на гору, и погребоша и на горе, еже ся ныне зоветь Угорьское, кде ныне Олъмин двор /.../ И седе Олег княжа в Киеве, и рече Олег: «Се буди мати градом русьским». И беша у него варязи и словени и прочи прозвашася русью. Се же Олег нача городы ставити, и устави дани словеном, кривичем и мери, и устави варягом дань даяти от Новагорода гривен 300 на лето, мира деля, еже до смерти Ярославле даяше варягом.

В лето 6391 (833). Поча Олег воевати деревляны, и примучив а, имаше на них дань по черне куне.

В лето 6392 (884). Иде Олег на северяне, и победи северяны, и възложи на нь дань легъку, и не даст им козаром дани платити, рек: «Аз им противен, а вам нечему».

В лето 6393 (885) Посла к радимичи, рька: «Кому дань даете?» Они же реша: «Козаром». И рече им Олег: «Не дайте козаром, но мне дайте». И въдаша Ольгови по щълягу, яко же и козаром даяху. И бе обладая Олег поляны, и деревляны, и северяны, и радимичи, а с уличи и теверци имяше рать. /.../

Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца ХУ века. М., 1960. С. 143-150.

 

Литература:

 

Примечания

Но мнению подавляющего большинства дореволюционных историков, русская государственность начинается с так называемого призвания варягов. Эта версия основывается на сообщении «Повести временных лет» под 862 г, о приглашении на княжение в Новгород местными славянами и чудью варяжского предводителя Рюрика. В 882 г. преемник и родственник Рюрика князь Олег совершил поход на Юг и овладел Киевом, объединив под своей властью Северную и Южную Русь.

Здесь приведены фрагменты из обобщающих трудов Н. М. Карамзина и С. М. Соловьева, посвященных становлению русской государственности и основанных на «Повести временных лет».

Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) - выдающийся русский писатель, публицист, историк, автор двенадцатитомной "Истории государства Российского", которая охватывает период с древнейших времен до начала XVII в. Главное внимание в своей "Истории..." Н. М. Карамзин уделяет деятельности князей и царей, в укреплении их единовластия, самодержавия видя залог процветания и могущества России. Призвание варягов он трактует как введение самодержавной власти сначала на Севере, а затем и на Юге, что предопределило возникновение единого Древнерусского государства.

Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879)-крупнейший русский историк XIX в. Его перу принадлежит "История России с древнейших времен", которая состоит из 29 томов и является самым обширным обобщающим трудом по истории России. Первый том ее вышел в свет в 1851 г. В дальнейшем каждый год выходил очередной том "Истории...". Лишь кончина историка в 1879 г. прервала эту грандиозную работу: 29-й том, посвященный 70-м годам XVIII в., оказался последним.

Основное содержание русской истории С. М. Соловьев видит в становлении и развитии государственности. Развитие государственности он понимает как объективный, не зависящий от воли конкретных людей процесс. Призвание варягов С. М. Соловьев связывает с возникновением "средоточия власти" на Севере в результате сплочения вокруг Новгорода нескольких племен. Причем решающая роль в этом принадлежит не столько варягам, сколько самим местным племенам, которые уже вышли за рамки "разрозненного родового быта" и осознали необходимость установления общей для всех власти, пусть путем призвания чужеземного князя. Таким образом, еще в дореволюционную эпоху версия "Повести временных лет" о призвании варягов трактовалась неоднозначно- Существовала концепция о решающей роли варягов и варяжских князей в развитии древнерусской государственности и даже о неспособности славянских племен к государственной жизни. Эта теория была выдвинута еще в XVIII в. и получила название "норманнской". Противниками ее были такие русские ученые, как М. В. Ломоносов, Н. И. Костомаров, Д. И. Иловайский и др. Дискуссия между норманистами и антинорманистами продолжалась в XX в. С критикой норманнской концепции выступили советские ученые, противоположные позиции отстаивали крупные скандинавские специалисты. Обе стороны использовали новые данные археологии, лингвистики, изучения летописей. Временами эта полемика приобретала политический оттенок, например в годы "холодной войны", когда особое звучание получил вопрос о роли и значении России в мировой истории в связи с победой Советского Союза над фашистской Германией. В настоящее время никто из серьезных исследователей не придерживается прежней трактовки норманизма, в соответствии с которой славяне не способны к государственной жизни. Однако полемика по "варяжскому вопросу" продолжается: сейчас она носит сугубо научный характер, речь идет в основном о степени влияния варягов на различные стороны жизни Древнерусского государства (политику, право, быт, материальную культуру и т.п.).

Исследователей, которые склонны преувеличивать это влияние, часто называют неонорманистами. Большой вклад в критику норманнской теории внес видный современный историк и археолог академик Борис Александрович Рыбаков, автор множества работ о восточных славянах, Киевской Руси, ее материальной и духовной культуре. Он неоднократно подчеркивал, что ведущая роль в становлении и развитии Древнерусского государства принадлежит Южной, Поднепровской Руси с центром в Киеве, где государство начало формироваться еще задолго до призвания варягов. Исходя из этого, он объясняет и происхождение названия народа русь, давшего имя государству восточных славян.

Однако ныне далеко не все разделяют взгляды Б. А. Рыбакова- Многие исследователи не только признают достоверность летописных сведений о варяжском происхождении первых русских князей, в том числе и княживших в Киеве Аскольда и Дира, но и подчеркивают большую роль норманнских дружин и их предводителей в становлении древнерусской государственности. Эти взгляды характерны и для научно-популярных книг по русской истории, появляющихся в последнее время. Авторы одной из них пишут: "Племена, заключавшие союзы с варягами, призвавшие к себе... варяжских конунгов с их дружинами, обеспечивали себе более сильные позиции в отношениях с соседними племенами... Объединение восточных земель, разумеется, было подготовлено внутренними социально-экономическими процессами. Но произошло оно в результате похода князя Олега на Киев, датируемого летописью 882г., при активном участии "руси" - варяжской дружины... Легкость утверждения власти Олега в Поднепровье доказывала, что к этому времени созрели внутренние условия для объединения или, во всяком случае, отсутствовали сколько-нибудь серьезные препятствия для него. Какую роль в этом сыграли варяги? Несомненно, очень важную... Они явились необходимым консолидирующим элементом, они на первом этапе - составили опору военной власти великого князя, их представителя. Речь шла при этом не о завоевании, а о сотрудничестве, синтезе культур. Славянизация династии и дружинной верхушки, по-видимому, была предопределена изначально... Древнерусское государство было создано не только и, может быть, даже не столько варягами, но без них, без того беспокойного элемента, вновь увлекшего славян в походы на Византию, может быть, объединение Севера и Юга свершилось бы значительно позже или (как это произошло у западных славян) на месте Киевской Руси возникли бы соперничающие друг с другом королевства" (Думин С. В., Турилев А. А. Откуда есть пошла русская земля // История Отечества: люди, идеи, решения. М-, 1991. С. 27-28).

Многие историки, филологи ныне признают достоверность летописных сведений о варяжском, скандинавском происхождении названия Русь. Эта версия обосновывается в приводимой здесь статье Е. А. Мельниковой и В. Я. Петрухина, современных специалистов по истории варяго-славянских контактов в древности.

1. Чудь - древнерусское название угро-финского народа, жившего в Северо-Восточной Прибалтике. Его язык, относившийся к иной, не славянской, языковой системе, был совершенно непонятен славянам, отсюда и название этого народа (ср.: чудь- чудной, т. е. непонятный). Современные эстонцы - потомки чуди, о которой рассказывает летопись. Чудские племена, расселившиеся вокруг озера Ильмень, наряду со славянами и другими народами формировали крупный полиэтнический центр зарождавшейся государственности на Севере - Великий Новгород.

2. Славяне- см. прим. 4 стр. 12.

3. Меря - угро-финский народ, проживавший в центре Восточно-Европейской равнины, в бассейне Клязьмы, Средней Волги и ее притоков, озер Неро и Плещеева. Видимо, поселения мери находились и в Новгородской земле.

4. В "Повести временных лет", как ив других древних русских летописях, применяется летосчисление "от Сотворения мира", употреблявшееся на Руси до 1700 г., когда Петр I ввел летосчисление "от Рождества Христова", существующее и ныне. Разница между ними составляет 5508 лет. В современных публикациях летописей после даты, проставленной летописцем, в скобках обычно указывается дата по современному летосчислению. Так, 6370 г. "от Сотворения мира" соответствует 862 г. "от Рождества Христова".

5. См. прим. 11.

6. Весь - угро-финский народ, обитавший на севере Восточной Европы в районе озер Белого и Онежского, к востоку от реки Волхова. Потомками древней веси являются современные вепсы, проживающие в Вологодской и Ленинградской областях, на юге Карелии.

7. Находники - пришельцы.

8....три части мира - Н. М- Карамзин писал свою "Историю..." в начале XIX в., когда России принадлежала Аляска, являющаяся частью Американского континента.

9. Имеются в виду даты, установленные Нестором для событий ранней русской истории IX в. Они весьма условны, так как летописец, определяя их, опирался на не вполне точную датировку некоторых византийских источников.

10. Гостомысл - новгородский старейшина, по предложению которого были призваны варяги. В "Повести временных лет" он не упоминается, сведения о нем сохранились в новгородском летописании.

11.... князей варяго-русских - согласно летописи, варяги, пришедшие с Рюриком, называли себя русью.

12. «Единоземцами» Рюрика, т. е. варягами, Аскольд и Дир названы в "Повести временных лет". Однако их происхождение окончательно не выяснено. Академик Б. А. Рыбаков считает Аскольда последним князем славянской династии, основанной Кием, первым князем в земле полян.

13....три брата... - речь идет о легендарном основателе Киева князе Кие и его братьях Щеке и Хориве.

14. По мнению большинства современных исследователей, Рюрик, видимо, сначала княжил в Ладоге, а оттуда был «призван» в Новгород.

15 Речь идет об убийстве Олегом княживших в Киеве Аскольда и Дира. Причем Б. А. Рыбаков сомневается в реальности Дира и склонен считать, что существовал один. князь Аскольд.

16. Как известно, эта версия гибели Олега использована А. С. Пушкиным в его «Песни о вещем Олеге».

17. «Русская Правда» - древнерусский свод законов, сложившийся в XI-XII вв. Древнейшая его часть (так называемая "Правда Ярослава") составлена, видимо, в начале XI в. Ярославом Мудрым в бытность его новгородским князем в связи с необходимостью урегулировать взаимоотношения между новгородцами и варягами, входившими в княжескую дружину.

18. Шахматов Алексей Александрович (1864-1920) - выдающийся исследователь древнерусского языка и литературы, академик. Наиболее крупный вклад внес в изучение русского летописания, впервые создал его целостную историю, установив состав, происхождение и связь друг с другом основных летописных сводов. В работе «Разыскания о древнейших русских летописных сводах», обстоятельно изучив «Повесть временных лет", пришел к выводу, что ее текст вскоре после Нестора редактировался дважды - в 1116 г. игуменом Выдубицкого монастыря под Киевом Сильвестром и в 1118г. Б.А.Рыбаков в своей полемике с норманистами большое внимание уделяет редакции 1118г., осуществлявшейся по заданию князя Мстислава Владимировича или им самим. Князь Мстислав (1075-1132), старший сын Владимира Мономаха, до 1117 г. княжил в Новгороде, а в 1125г. после смерти отца стал великим князем киевским. Его матерью была Гита, дочь английского короля Гаральда, павшего в битве с норманнами при Гастингсе в 1066 г., первым браком он был женат на шведской принцессе Христине, вторым - на дочери новгородского боярина Дмитра Завидича.

19 Имеется в виду восстание в Киеве, вспыхнувшее после смерти князя Святополка Изяславича. Киевские бояре, чтобы пресечь смуту, пригласили туда княжить Владимира Мономаха как наиболее авторитетного из русских князей, несмотря на то что по династическому счету он не был старшим в роде Рюриковичей и не. Имел права на великокняжеский киевский стол.

20. Иордан - готский историк VI в. В сочинении "О происхождении и деяниях гетов" рассказал о расселении в Восточной Европе германского племени готов, создании ими здесь обширной державы, рухнувшей под ударами кочевников-гуннов. Иордан говорит о роде (^епк) Росомонов, а не о народе, племени. Два брата из этого рода мстили вождю готов за гибель сестры. Поэтому многие специалисты возражают против отождествления росомонов с русью, славянами.

21. Б.А.Рыбаков имеет в виду сирийского автора VI в. Захария Ритора, который впервые упоминает о народе "рос" (точнее-Нго5). Однако, по мнению многих современных исследователей, упоминание этого народа появилось под влиянием содержащегося в Библии пророчества Иезекииля о нашествии Гога, "князя в стране Рош", которое было популярно в Византии и воспринималось как пророчество о нашествии каких-то племен с Севера, отождествлять которых со славянами нет никаких оснований.

22...."мира деля" - т.е. мира для, ради мира, данью покупая мир со славянами.

23. Свенельд - по происхождению варяг, сподвижник князя Игоря, воевода и советник его сына Святослава.

24. Великое переселение народов - вторжение германских, славянских, других европейских племен на территорию Римской империи во II-VII вв. н. э. Оно сопровождалось также мощным движением с востока на запад кочевников евразийских степей (гуннов, аваров и др.). Великое переселение народов коренным образом изменило этническую карту Европы и положило начало формированию многих современных народов и государств.

25. Этноним - название какого-либо народа, племен (от греч. этнос - народ).

26. Славяне на Нижнем Дунае расселяются с начала VII в. В конце VII в. сюда вторгаются тюркские племена болгар во главе с ханом Аспарухом. Возникает славяно-болгарское государство во главе с Аспарухом и окружавшей его тюркской знатью. Но вскоре тюрки-болгары ассимилировались в славянской среде, оставив этой южнославянской стране имя, под которым она известна и ныне.

Хрестоматия по истории России. Т. 1. М., 1994. С. 31-37.

 

5. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IХ-XII вв). Курс лекций. М., 1998. С. 41-77. //Текст есть в Интернете.

 

Лекция 4

Образование древнерусского государства.

Первые известия.

Самые ранние известия о существовании властных институтов у восточных славян связаны с событиями приблизительно середины IX в. и имеют легендарный характер. Под 6370 (862) г. в “Повести временных лет” сообщается:

“Изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в себе: “Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву”. И идоша за море къ варягам, к руси. Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зъвутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си. Реша русь, чюдь, словени и кривичи и вси: “Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет. Да поидете княжит и володети нами”. И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша; старший, Рюрик, седе Новегороде, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий Изборьсте, Трувор. И от тех варяг прозвася Руская земля”.

Итак, среди племен новгородских словен, чуди, мери, веси и кривичей, незадолго до этого прекративших платить дань варягам “ из заморья ”, началась усобица. Закончилась она тем, что ее участники решили найти себе князя, который бы ими “ володел и судил по праву ”. По их просьбе на Русь пришли три брата-варяга: Рюрик, Трувор и Синеус. Рюрик начал княжить в Новгороде, Синеус - на Белоозере, а Трувор - в Ладоге. Аналогичные легенды, связанные с зарождением государственных институтов, есть у многих других народов Европы. Так, предание о Рюрике едва ли не дословно совпадает с рассказом Видукинда Корвейского о приглашении саксов бриттами:

“И вот, когда распространилась молва о победоносных деяниях саксов, [жители Британии] послали к ним смиренное посольство с просьбой о помощи. И послы [из Британии], прибывшие к саксам, заявили: “Благородные саксы, несчастные бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить [бриттов] без помощи. Обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами [бритты] готовы вручить вашей власти. До этого мы благополучно жили под покровительством и защитой римлян, после римлян мы не знаем никого, кто был бы лучше вас, поэтому мы ищем убежища под крылом вашей доблести. Если вы, носители этой доблести и столь победоносного оружия, сочтете нас более достойными по сравнению с [нашими] врагами, то [знайте], какую бы повинность вы не возложили на нас, мы будем охотно ее нести”. Саксы ответили на это кратко: “Знайте, что саксы - верные друзья бриттов и всегда будут [с ними], в равной мере и в их беде, и в их удачах”. <...> Затем в Британию было послано обещанное войско [саксов] и, принятое бриттами с ликованием, вскоре освободило страну от разбойников, возвратив жителям отечество”.

Такое совпадение довольно любопытно. Дело в том, что автор “Повести временных лет”, скорее всего, не знал о труде Видукинда. Естественно, и сам Видукинд не мог пользоваться “Повестью”, хотя бы потому, что писал “Деяния” почти на столетие раньше. В то же время трудно представить себе, что подобная параллель возникла случайно. Когда мы сталкиваемся с такими дублировками, речь чаще всего идет о каком-то литературном источнике, на который опирались авторы обоих упомянутых текстов. Лишь обнаружив такой текст, мы сможем уловить смысл данного сообщения, заложенный летописцем.

Не считая этот вопрос вполне решенным, полагаю, что в основе приведенных фрагментов источников вполне мог лежать текст третьего стиха 111 псалма:

“Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. Сильно будет на земле семя его; род правых благословится. Обилие и богатство в доме его и правда его пребывает вовек. Во тьме восходит свет правым”. (Курсив мой. -И.Д.)

Иную библейскую параллель к интересующему нас летописному рассказу предложил Г. М. Барац. Он считал, что в основе статьи 6370 (862) г. лежит текст I Книги Царств, рассказывающий о том, как состарившийся пророк Самуил доверил власть над народом Израиля своим сыновьям, но те судили неправильно.

“И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов”.

Исходя из этой параллели Г.М. Барац пришел к выводу, что “Сказание о призвании скандинавских варягов, не имея никакой исторической достоверности, а также не отражая элементов народного эпоса, является изложенным библейским слогом рассказом, сочиненным применительно к чертам еврейской истории периода “судей””.

С подобными интерпретациями не согласен В.Я. Петрухин. Опираясь на широкий круг литературных и фольклорных аналогий, он пришел к следующим выводам:

“Естественно, библейский сюжет призвания царя оказал существенное влияние на формирование раннеисторических традиций, в т.ч. славянских... Однако возводить весь сюжет призвания к Библии невозможно... Более того, обращение к традициям, не связанным явно или вообще изолированным от культур средиземноморско-европейского круга, показывает, что мотивы интересующего нас сюжета о призвании правителя создавали вполне определенную и непротиворечивую структуру. Если и допускать влияние книжной (славянской или библейской) традиции, то оно явно вторично”.

И далее:

“Разительные [эрзянские и корейские] фольклорные параллели легенде о призвании варягов подтверждают ее фольклорные источники и делают неубедительными любые (не основанные на прямых текстологических изысканиях) предположения об искусственности легенды”.

Как бы то ни было, летописец, видимо, стремился прежде всего не столько точно описать конкретное событие, сколько передать смысл легендарного призвания Рюрика с братьями. Реальные обстоятельства образования государства, которое происходило за два с половиной века до него волновало его гораздо меньше. Кстати попутно заметим: что такое государство он, как и его потенциальные читатели явно не представлял. Судя по той образной системе, которой пользовался автор летописи, призвание варягов для него было связано с первыми шагами к обретению правды - истинной веры, Слова Божия. Недаром ведь очень близкую фразеологическую параллель мы находим в Житии Мефодия:

“Посъли какъ моужь, иж ны и_с_п_р_а_в_и_т_ь в_ь_с_я_к_о_у п_р_а_в_д_у”, ибо “соуть въ ны въшьли оучителе мнози крьстияне из влах и из грьк, и из немьць, оучаще ны различь. А мы, словени, проста чадь и не имам, иже бы ны наставил на истиноу и разоум съказал”. (Разрядка моя. - И.Д.)

При этом следует учесть, что под словом “правда” в древнерусских текстах чаще всего понималось то, что мы сейчас называем верой. Смысл приведенного отрывка становиться еще яснее в Житии Кирилла:

“Людемь нашимь поган’ства се о(т)вьрг’шиимь и п_о х_р_и_с_т_и_а_н_с_к_ы_и с_е з_а_к_о_н д_р_ь_ж_а_щ_и_и_м_ь, оучителя не имамы таковаго, ижже бы въ свои езыкь истинную веру христиан’скоую сказал”. (Разрядка моя. - И.Д.)

К этой теме мы еще вернемся. Пока же отметим лишь то, что буквальное понимание известия о призвании варягов может привести к довольно своеобразным выводам.

Томас С. Нунан

ЗАЧЕМ ВИКИНГИ В ПЕРВЫЙ РАЗ ПРИБЫЛИ В РОССИЮ**

За последние два столетия накопилась многотомная литера­тура по «норманнской проблеме», то есть по вопросу о том, какую роль играли викинги, или норманны, в образовании первого русского государства. При таком большом количестве работ по норманнской проблеме можно было бы подумать, что почти каж­дый аспект деятельности викингов в России уже очень подробно изу­чен. Однако есть один аспект этой проблемы, которым историки до сих пор пренебрегали, а именно: причины, по которым викинги впер­вые проникли во внутренние районы России. Если наибольшее вни­мание традиционно уделялось вопросам о том, когда викинги впер­вые появились в России, то причины этого интереса викингов к Рос­сии еще не были изучены с должной полнотой.

Важность вопроса о том, почему викинги в первый раз прибыли в Россию, можно осознать, сопоставив относительное богатство Англии и Франции с относительной бедностью Северной России в начале эпо­хи викингов, то есть около 800 г. С точки зрения викинга, Англия и Франция были идеальными землями для грабежа. Это были сравни­тельно богатые территории, где богатство зачастую было сконцентри­ровано в монастырских сокровищницах и процветающих городах. Бо­лее того, большое число этих монастырей и городов располагалось вдоль побережья Северного моря, на берегах Ла-Манша или по главным ре­кам, которые туда впадали. Таким образом, викинги-налетчики могли на своих парусных ладьях сравнительно легко устраивать внезапные

высадки в этих центрах богатств или неподалеку от них, довольно бы­стро освобождать аборигенов от «излишков» и затем убегать на своих ладьях назад в безопасные просторы моря или реки, прежде чем мест­ное население успевало развернуть действенное сопротивление [I].

Хотя у нас нет способа точно измерить достаток Западной Европы накануне эпохи викингов, мы можем получить некоторое представле­ние о ее богатствах из дискуссии по вопросу об объеме чеканки моне­ты в Англии того времени. Д.М.Меткалф, например, оценил объем производства серебряных пенсов («sceattas») при короле Уитреде Кен-тском (ок. 691-725 гг.) в 2,5 - 3 миллиона монет. Он также подсчитал, что в конце восьмого века, в правление Оффы, было отчеканено от 10 до 30 миллионов серебряных пенсов. Наконец, он подсчитал, что с 796 г. - года смерти Оффы - до 840 г. было отчеканено от 24 до 72 миллионов монет [2]. Эти подсчеты резко критиковал Ф.Гриерсон, ко­торый полагал, что данные, приведенные Д.М.Меткалфом, завыше­ны, а его методы анализа сомнительны [З]. В ответ на критику Д.М.Меткалф попытался усовершенствовать свою методологию и произвел новый подсчет монет Оффы, результаты которого состави­ли теперь от 6,7 до 27 миллионов пенсов, в то время как результаты нового подсчета производства монет между 796 и 840 гг. - от 20 до 95 миллионов монет [4].

Здесь мы не собираемся включаться в эту оживленную дискуссию, которая все еще продолжается. Для наших целей достаточно знать, что в конце концов это обсуждение вращается вокруг вопроса о том, сколько миллионов монет было отчеканено в Англии VIII и IX веков. Д.М.Меткалф склонен утверждать, что число монет составляло де­сятки миллионов, и использовать статистические методы анализа, чтобы примерно определить возможные численные пределы, а Ф.Гри­ерсон выступает за меньшее число миллионов и сомневается в том, что можно сделать достоверные подсчеты. В любом случае, очевидно, что в раннесредневековой Англии на протяжении жизни одного-двух поколений чеканились миллионы серебряных монет, хотя мы еще не можем дать более точной оценки. Связь между таким большим объе­мом чеканки монет и активностью викингов на Западе отметил Д.М.Меткалф. В конце VIII века Англия и Франция были достаточно богатыми странами; богатство было легкодоступно, поскольку его составляли предметы потребления и серебряные монеты, и, таким об­разом, оно представляло собой большое искушение для викингов [5].

Напротив, ситуация в России в это время была совершенно иной. Главные пути викингов вглубь России проходили по территории,ко­торая позже стала историческим ядром Новгородских земель. Из нескольких путей через эту северо-западную часть России наиболее важ­ный проходил от Финского залива через реку Неву в Ладожское озе­ро и затем на юг, вверх по течению реки Волхов до озера Ильмень [б]. Позднее при впадении Волхова в озеро Ильмень вырос город Новго­род. От озера Ильмень ряд речек и волоков обеспечивали доступ к верховьям Волги, Западной Двины и Днепра. Таким образом, нам следует спросить: что нашли бы викинги, отправься они в Ладожское озеро около 800 г.? Ожидали ли их там сокровища, сравнимые с бо­гатствами, доступными в Англии и Франции?

Во-первых, следует заметить, что окружение было не слишком го­степриимно. В то время территория Северной России была покрыта густыми лесами, в которых были бесчисленные болота и топи. Леса и болота населяли разнообразные насекомые, звери и пресмыкающие­ся. Эти районы можно было пересечь по рекам, но и тут путешествен­ников ждали разнообразные препятствия. На Волхове были угрожав­шие судам пороги, в то время как на волоках лодки надо было пере­таскивать через девственные леса, полные хищников. Землям Северо-Западной России не слишком-то подходит роль Цирцеи, завлекавшей викингов в Россию.

Вероятно, еще более существенными были малонаселенность этих земель и отсутствие больших богатств в Северо-Западной России. По­скольку археологические данные о различных поселениях в этом райо­не довольно неопределенны, в настоящее время мы можем с увереннос­тью говорить только об одном городе во всей Северо-Западной Рос­сии, существовавшем около 800 г. Этим городом была Старая Ладога, расположенная на левом берегу Волхова в 12 километрах от места его впадения в Ладожское озеро. Самые ранние слои Изборска, Пскова и других городищ могут относиться к началу IX или даже к VIII векам, но немногочисленные грубые остатки в этих слоях не позволяют уста­новить точную датировку [7]. Следовательно, единственным значитель­ным городом в Северо-Западной России, который, несомненно, суще­ствовал в начале эпохи викингов, была Старая Ладога.

Однако Старая Ладога не была расположена в глубине этого регио­на, откуда она могла бы как магнит притягивать викингов в Россию. Напротив, она находилась очень близко к Ладожскому озеру, на север­ной окраине этой территории. Викинги могли легко посещать Старую Ладогу и даже совершать набеги на нее, не находя никаких стимулов к тому, чтобы покинуть достаточно знакомые воды Ладожского озера и отважиться двинуться на юг через густые леса и многочисленные боло­та Северо-Западной России с ихопасностями. Если бы Старая Ладога была единственным притягательным местом для ранних викингов, они никогда бы не проникли во внутренние районы.

При почти полном отсутствии городов в Северо-Западной России в начале эпохи викингов важным источником потенциальных данных об уровне развития экономики становятся остатки погребений. Су­ществуют ли захоронения того периода в новгородских землях, и яв­лялись ли они возможным источником богатства, как древние скифс­кие курганы? К счастью для целей нашего исследования, в Северо-Западной России обнаружено большое количество и так называемых длинных погребальных насыпей (длинных курганов), и так называе­мых высоких могильных насыпей (сопок). Многие вопросы о захоро­нениях с трупосожжениями в этих насыпях остаются неразрешенны­ми [8]. Так, дискуссионными все еще являются точные датировки длин­ных курганов и сопок, так же как и язык или этническая принадлеж­ность людей, оставивших эти погребения. Предметом дискуссии оста­ется также хронологическое и территориальное соотношение между длинными курганами и сопками. Несмотря на эти и другие неясности в изучении длинных курганов и сопок, почти все ученые согласны с тем, что эти археологические памятники датируются временем до эпо­хи викингов и ее началом. Другими словами, они появились еще до начала эпохи викингов, и их продолжали возводить в тот период, когда викинги впервые проникли на территорию России. Таким образом, содержимое сопок и длинных курганов становится лучшим показате­лем богатств, имевшихся в наличии в Северо-Западной России в на­чале эпохи викингов.