Мы воззвали к богу. Затем мы пожелали, чтобы дьявол и весь ад знали, Что сказал Бог, и во Что мы верим, и на чем стоим.

Потом Тэрри положил свою руку на мой большой живот и сказал: "Тело, ты функционируешь правильно, так, как должно функционировать при родах. Кости, связки, вы растягиваетесь в тех местах, где это необходимо. Мышцы, вы сокращаетесь так, как должны сокращаться. Шейка матки, ты смягчаешься и расширяешься быстро, легко, без проблем. Влагалище, ты растягиваешься легко, ты будешь эластичным и растянешься идеально, без всяких разрывов". Он говорил каждой частице моего тела.

Мы сказали: "Это наша последняя ночь беременности. Наш малыш родится утром".

Потом он проговорил ребенку: "Ребенок, я повелеваю тебе, во имя Иисуса Христа из Назарета, принять правильное положение, чтобы родиться завтра утром". Было уже заполночь, поэтому Тэрри пошел помолиться, чтобы я смогла хорошо поспать, отдохнуть и проснуться свежей и готовой ехать в роддом, чтобы родить ребенка.

Говорите всем частям вашего тела, о которых только можете подумать, а потом будьте уверены, что ваше тело и ребенок будут работать в согласии и повиноваться во имя Иисуса. Перед нами возникла небольшая дилемма: так как мы никого не знали, кто бы так поступал, мы на самом деле не знали, чего нам ожидать. В конце концов, мы решили, что мы прикажем водам отойти. Слава Богу! По крайней мере, мы сможем иметь знак, который укажет нам на то, что у меня начались схватки, и, что мне пора ехать в больницу.

Я приняла душ, приготовила свои вещи и легла в постель. На этой стадии беременности хороший ночной сон — большая редкость. Я крепко спала примерно пять часов, как вдруг ребенок встал в правильное положение, разбудив меня. Я никогда еще такого не переживала, но я знала, что происходит, поэтому я поднялась и пошла в ванную комнату. Одна маленькая капелька воды потекла по моей ноге. Я не знала, отходят ли это воды, или это было просто давление на мой мочевой пузырь. (Когда я рожала Линн, доктор вскрыл мой околоплодный пузырь, поэтому я не знала, чего ожидать). Я подумала: "Господи, должно быть что-то большее, чем это. Я еще не уверена, настало ли время ехать в роддом".

Я вернулась в кровать еще на час. И когда я поднялась, то с каждым моим шагом за мной оставалась маленькая лужица воды. Это оно! У меня началось первое сокращение. Оно было не такое сильное, что меня приятно удивило. Я осознала, что если все будет продолжаться так и дальше, то понадобится немного времени, чтобы ребенок родился. Схватки начались с интервалом в пять минут. После четырех или пяти схваток я разбудила Тэрри и сказала: "Тебе лучше проснуться. Это оно".

Начиная с первой схватки, каждая мышца работала, сокращаясь и толкая ребенка, но совершенно без боли. Схватки были такими сильными, что когда одна из них началась, я не могла сделать ни шагу, пока она не пройдет, но боли не было. Я помню, что подумала: "Именно так с самого начала Бог и хотел, чтобы женщины рожали детей".

На пути к роддому одна схватка была более напряженная, чем предыдущие. Я думала, что ребенок родится в машине до того, как мы доберемся до роддома, и это испугало меня. И из-за того, что я была испугана, следующая схватка была очень болезненной. Я знала, что мне нужно взять контроль над ситуацией очень быстро. Я сказала: "Тэрри, молись за меня. Эта схватка меня напугала, и мне было больно". Он положил свою руку на мой живот и сказал: "Мы не собираемся иметь ни страха, ни боли. Уйдите вон, во имя Иисуса". Тэрри сказал мне: "Джекки, я не могу верить вместо тебя. Мы должны это сделать вместе; мы должны верить вместе. Но все будет зависеть только от тебя с того момента, как ты войдешь в палату роддома. Если ты захочешь, ты можешь попросить, чтобы тебе сделали анестезию или что-то обезболивающее, — просто знай, что я в согласии с тобой, что бы ни происходило". Мне нужно было принимать решение: продолжать идти дальше и сделать все так, как мы сказали, или сдаться, прекратить использовать мою веру и пустить все на самотек. Я помню, как после того, как Тэррипомолился за меня в машине, я топнула ногой и сказала: "Дьявол, я отказываюсь принимать боль и страхи!" Ко времени следующей схватки мы были победителями. Я вернулась в состояние веры и мира вместо страха. Вся боль ушла. Я уверена, что когда я взяла под контроль свой разум и беспрекословно приказала дьяволу убраться, он убежал, и ко мне вернулось то, что по праву принадлежало мне.

Когда, в конце концов, мы добрались до роддома, нам было уже почти что смешно. Медсестры спросили: "Мы можем Вам помочь?"

"У меня начались роды", — сказала я.

"Сейчас проверим", — ответили они.

Я сказала им: "Я имею в виду, что у меня они начались прямо сейчас!". Они не поверили мне, потому что я стояла напротив них, улыбалась, и нормально разговаривала.

Схватки повторялись уже через каждую минуту-полторы и становились все более продолжительными. С тех пор, как мы переехали в Мексику, я еще недостаточно хорошо изучила язык, и мы разговаривали через переводчика. Было так смешно, когда я пыталась убеждать переводчицу убедить медсестер, чтобы они поторопились.

Я сказала им: "Даю вам на все приготовления десять минут, потому что у меня нет больше времени". Они все рассмеялись. Они думали, что у меня даже не началась родовая деятельность.

Наконец-то мы убедили их, чтобы они посмотрели меня, и когда они это сделали, то поняли, что я была права. У меня полностью раскрылась шейка матки. Но я ошиблась во времени: ребенок родился не через десять, а через двадцать минут. А мойсладенький христианский доктор немножечко опоздал, — он прибыл как раз тогда, когда мы услышали крик ребенка.

Это было самое замечательное состояние, которое я когда-либо переживала, потому что у меня не было страха. Вместо этого у меня были уверенность и мир. Когда я последний раз сильно натужилась, чтобы появился на свет мой второй чудо-ребенок, и его принял на руки мексиканский доктор, которого я даже не знала, я переживала радость и трепет, которые невозможно даже передать словами. От начала схваток и до того момента, когда родился наш сын, Пол Дэвид, прошло всего сорок минут. Он весил 4175 г, во что я с трудом могла поверить. Я сказала Богу: "Я не сомневалась, что Твое Слово работает, если бы я родила ребенка, вес которого составлял бы 2700 г. И люди бы поверили, что я родила ребенка, весившего 2700 г, за сорок минут без боли, без разрывов и без швов. Это было бы чудесным свидетельством. Но 4175 г! Только Ты мог такое сделать! " (Я была так рада, что до момента рождения я не знала, насколько большим был ребенок).

Это еще не конец!

Следующим моментом во всем этом было предупреждение: "Так как это ваш второй ребенок, у вас будут послеродовые болии они будут очень сильные. Фактически, они хуже, чем предродовые схватки".

Позвольте мне сказать вам, что те послеродовые боли также связаны с проклятием, как и любая другая боль. После того, как вы родили своего малыша, продолжайте говорить своему телу, что делать. Все зависит от вас, а не от тела. Вы можете использовать имя Иисуса и заставить свое тело делать то, что оно должно делать. Повелевайте кровотечению остановиться. Повелевайте матке сокращаться, как она должна сокращаться, без боли. Это все еще сокращения, и они не должны быть болезненными.

Доктора и медсестры никогда не видели ничего подобного. Они никогда не видели того, кто пришел бы в роддом, улыбаясь, лег на родовое кресло, один раз натужился и родил ребенка весом 4175 г; а через час после этого, звонил бы всем друзьям и семье в Америку, сообщая о ребенке. Я никогда в жизни не чувствовала себя лучше!

Что я должна говорить?

Многие люди думают, что они должны рассказывать врачам, штату больницы, родственникам и каждому встречному все, во что они верят.

Мой доктор из Мексики исполнен Духом Святым, посещает церковь в Гвадалахаре, в которой мы служили, но мы не рассказывали ему полностью все, во что мы верили. Он уважал Тэрри, он знал, что Тэрри — муж Божий, поэтому ему было легко соглашаться с нами в том, что мы ему рассказывали.

Когда медсестры спросили, буду ли я делать анестезию, я сказала: "Мне не нужна анестезия". Они посмотрели на меня так, как будто я была немножко странная, но, несмотря на это, сказали: "Мы приготовим ее, она всегда будет под рукой, и, если Вы передумаете, мы Вам ее сделаем". Я ответила: "Хорошо". Я не побеспокоила их.

Я родила ребенка и мне не понадобилась анестезия. (То, что анестезия лежала под рукой, никак не повредило моей вере, — ведь она там была не ради меня, а ради них). Это произвело впечатление. Они приняли это не потому, что видели, как я поступаю, а не потому, что слышали мои "фанатические" исповедания по поводу всего происходящего.

Вам нужно делать исповедания вслух в первую очередь самой себе (и своему мужу, если он в согласии с вами), потому что вера приходит от слышания. Во-вторых, делайте исповедания Богу, потому что именно таким образом вы напоминаете Ему, точно так же, как и себе, то, что Он сказал в Своем Слове. И, в-третьих, говорите дьяволу, потому что вы точно хотите, чтобы он знал, во что вы верите и на чем стоите, и что вы не отступите ни на шаг. Больше никому об этом не нужно знать.

Не совершайте ошибку, рассказывая всем, во что вы верите. Для вас будет достаточно того, чтобы разбираться с сомнениями и неверием, которые дьявол будет подбрасывать в ваш разум. Зачем вам еще потом ломать голову над ответами, объясняя своим родственникам и друзьям, почему в естественном все выглядит так, как будто вера не работает, и почему никто другой в это никогда не верил.

Люди спрашивали меня: "Что Вы говорили доктору, медсестрам, персоналу в роддоме?" Ничего. Их не касалось то, что я собиралась делать.

Когда вы едете в роддом, то уже не время доставать свою карточку с исповеданиями и выкрикивать их с каждой последующей схваткой. "Благословен Бог, я рожу этого ребенка без боли". Уже слишком поздно. Если вы не построили уверенность внутри себя к тому времени, когда уже наступила боль, то попросите, чтобы вам сделали укол, чтобы вы смогли расслабиться. Вам не нужно никого впечатлять. Вам не нужно пытаться доказать, что Бог есть Бог. Вам не нужно размахивать перед ними Библией и кричать о том, какая вы духовная. Если вы, имея внутреннюю уверенность и мир, скажете: "Я собираюсь сейчас родить ребенка", — они будут сотрудничать с вами. Они сделают все от них зависящее, чтобы помочь вам, когда вы будете с ними сотрудничать. Но если женщина входит в роддом, как какая-то странная религиозная дурочка, то именно так они и будут думать о ней. В таком случае — это будет плохое свидетельство о христианстве, потому что часто женщина на самом деле не ходит в вере, и то, что она выкрикивает и исповедует — не сбывается. Вера — это уверенность, полный мир; уверенность в том, что все так и произойдет, как вы верите. "И вот, какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас" (1-е Иоанна 5:14).

Когда вы едете в роддом, вы можете тихонько делать свои исповедания, провозглашать Слово Божье, если хотите. Вы можете говорить своему телу, если хотите. Но, когда медсестра заходит в предродовую палату, вы не должны бросать ей в лицо свое исповедание веры. Вам не нужно ничего прятать, но вы и не должны быть болтливы, — все должно быть под контролем. Делайте все, что вам необходимо, но контролируйте себя, чтобы оставаться доброй и с любовью относиться к другим людям. Иногда ваши поступки говорят громче ваших слов и являются самым лучшим свидетельством, какое только может иметь христианин.