Глава 1. Цунами. В преддверии больших волн.

УФСБ, Комитет по контролю стратегических наукоемких производств (КПКСНП).

 

«…Звук странный… чуть слышный, коснулся окошек,

потрогал решетки… растаял… исчез…

Был ветер ли это? А может, Царь Кошек,

Пожаловал в Замок, покинув свой лес…»

«Зеленый Альбом» А. Коробейщиков.

 

Здание на улице Якушева не выделялось ни какими-либо специфическими внешними атрибутами, ни табличками или вывесками, указывающими на его принадлежность. Просто обычный пятиэтажный особняк, выкрашенный в нейтральный серо-зеленый цвет. Скромные металлические ворота со стандартным оформлением: запрещающим знаком и световой табличкой, призывающей опасаться возможного появления автомобиля. Мало кто знал, что в этом невыразительном здании размещался Комитет, основной задачей которого было непосредственное кураторство над всеми перспективными научными разработками и уже запущенными в производство проектами, представляющими ценность для «стратегических интересов государства». Именно в это здание поступала аналитическая информация изо всех уголков страны. Именно здесь принимались решения по вопросам режима, финансирования, присвоению тому или иному предприятию-разработчику степени конфиденциальности и определения дальнейших уровней взаимодействия с данным предприятием. Именно в этом здании трудились самые профессиональные эксперты и аналитики, имеющие кроме нескольких высших образований еще и воинское звание, причем, не ниже офицерского.

Несмотря на поздний час, в одном из кабинетов, располагающемся на втором этаже здания, горел свет. Начальник Комитета полковник Скоков как всегда уходил с работы поздно, иногда вообще оставаясь ночевать в здании КПК. В кабинете полковника, в комнате отдыха, стоял удобный диван и был встроен в шкаф миниатюрный холодильник, что сглаживало дискомфорт подобных ночевок. Борис Леонидович Скоков вообще был непритязателен к антуражу рабочего офиса, чем очень удивлял своих коллег. Но если бы кто-нибудь из его сослуживцев побывали у него дома, их удивление бы значительно возросло. Квартира начальника Комитета была обставлена с учетом разумного минимализма, в классическом японском стиле, как будто ее владелец был не полковником ФСБ, а средневековым самураем, чудом оказавшимся в современной Москве: полупустые комнаты, выстланные прессованной рисовой соломкой, раздвижные «шудзи», низкие столики, два самурайских меча на подставке из японского кедра. Его внешность тоже соответствовала этому образу. Те, кто впервые видел Скокова, сразу обращали внимание на его гладко выбритую голову и невероятно пронзительный взгляд, обладающий поистине гипнотическим влиянием. Казалось, что полковник смотрит не на людей, а куда-то глубоко внутрь, в ту самую область, где зарождаются мысли и чувства. Фигура этого сорокапятилетнего мужчины в рабочей обстановке всегда была скрыта под дорогими костюмами. Но, опять же, если бы кто-нибудь мог видеть его без одежды, то контраст между социальным обликом Бориса Леонидовича Скокова и его потаенной жизнью был бы очевиден. Если в костюме он был сухопар, и даже худощав, то под одеждой он скрывал великолепно развитую мускулатуру, возможность приобрести которую, достигается только многолетними занятиями боевыми искусствами. Словно дополняя образ самурая, сзади, между лопатками, была выполнена великолепная крохотная татуировка - два стилизованных иероглифа, означающие в переводе понятия «Защита-Сила» и «Движение-Поток». Специалист по тату сказал бы, что рисунок создавал большой мастер, и что стоимость подобной, несмотря на свою внешнюю простоту, работы, оценивается очень дорого. Где мог полковник Федеральной Службы Безопасности сделать подобную татуировку и привить себе любовь к японской культуре никто из его знакомых не знал. Никто вообще толком не был посвящен в обстоятельства назначения Скокова на должность начальника Комитета. Его прошлое было окутано туманом, а свое настоящее он скрывал под непроницаем покровом безупречной службы в стенах КПКСНП.

Вот и сейчас, когда его коллеги уже давно разъехались по своим квартирам и домам, полковник сидел перед экраном портативного ноутбука, лежащего перед ним на гладкой полированной поверхности итальянского стола. Проблема, над которой он работал, несколько выделялась из общего ряда проблем, с которыми блестяще справлялись его замы и начальники отделов. Поэтому Скокову приходилось самому изучать материалы дела, которое ему принесли всего лишь несколько часов назад. Делал он этого исключительно для того, чтобы сложить более детальное представление о той сфере деятельности, в которой работало проблемное предприятие, представители которого должны были встретиться с ним завтра, в девять часов утра.

На экране ноутбука высвечивалась вся информация по научно-производственной корпорации «НОРС»: структура, контакты, личные дела сотрудников, основные направления работы. Корпорация развивала крайне интересный, интеграционный метод научно-производственных исследований. Вся работа основывалась на комплексном подходе, подразумевавшем исследования на стыке разных наук: химии и электроники, волновой физики и биологии, математики и медицины. Компания успешно, хотя и не без помощи курирующих структур, зарекомендовала себя в качестве перспективного партнера на современном интеллектуальном рынке. Создание новых видов энергогенераторов, основанных на использовании тончайших биологических пленок, напыляемых на кварцевую основу. Создание технологических новинок в области импульсной механики, основанных на бионическом управлении, когда с помощью импульсов человеческого тела, можно управлять сложнейшими электромеханическими агрегатами. Нанотехнологии - прорыв в область технического микромира, когда одни микророботы начинают создавать других, еще более малых микророботов, и так до тех пор, пока механизм не станет размером с клетку, или даже еще меньше. Все это и многое другое, составляло засекреченные разработки «НОРСА». Разработки, которые очень интересовали Комитет, и за которые «НОРС» неформально именовали в КПК «Фабрикой Чудес». Наверное, в пику голливудской «Фабрике Грез», которая создавала кинематографическую иллюзию, а разработчики «НОРСА» создавали реальные чудеса, благодаря которым Россия могла по прежнему гордиться своим интеллектуальным потенциалом и уверенно чувствовать себя на международном технологическом рынке.

Проблемы в корпорации началась именно тогда, когда специалисты «НОРСА» подготовили отчетный пакет для демонстрации на международной технической выставке в Брюсселе. Речь шла об одном из самых мощных направлений корпорации – сфере нанотехнологий. Как только пакет презентационных документов и опытные образцы были собраны, на НПК словно обрушился тайфун проблем.

Во-первых, это гибель сразу трех ключевых руководящих персон, учредителей НПК «НОРС»: Суворова, Куцана, Венгерцева. Инсульт, суицид и автомобильная катастрофа. Если не ставить все эти происшествия в один ряд, то внешне все выглядело просто как череда несчастных случаев, и никаких намеков на стороннее вмешательство. Но когда подобная динамика происходит в течение десяти дней, происходящее трудно принять за банальную «черную полосу» в жизни предприятия. В течение четырех дней в корпорации побывало три инспекции из различных силовых структур, желающих получить допуск ко многим стратегическим документам компании. Все три инстанции действовали по «наводке» добровольных неизвестных информаторов, предоставляющих весьма достоверные, на первый взгляд, факты нарушения НПК «НОРС» действующего законодательства РФ: экономические преступления, наличие незаконных программных продуктов и баз данных, фальсификация договорных документов и так далее. Все предлагаемые анонимами материалы после тщательного исследования оказались весьма искусно сфабрикованными фальшивками. Скоков открыл в параллельном окне компьютера программу с дополнительной информацией. Люди в камуфляжной форме и зловещих черных масках у входа в «НОРС» стали привычной картиной для сотрудников фирмы на этой неделе. Причем операции проводились столь картинно и зрелищно, что недвусмысленно указывало на желание создать определенный психологический эффект, оказанный в результате этих мероприятий на сотрудников организации. В двух отделах была сделана попытка опечатывания стационарных компьютеров и изъятия нескольких ноутбуков и двенадцати винчестеров - встроенных блоков-носителей информации. Правда, все попытки тут же пресекались вмешательством оперативных сотрудников курирующего «НОРС» Комитета, но, тем не менее, определенный деморализирующий эффект этими «наездами» был достигнут. Одновременно с этим, происходит разрыв контрактов с пятью производственными объединениями, до этого безупречно выполняющих все договоренности с корпорацией. За неделю из фирмы увольняются восемь ведущих сотрудников. В сети фирмы появляется компьютерный вирус, который, несмотря на все старания программистов и самые последние программные защиты, парализует деятельность компании на два дня. В подвале здания происходит возгорание, и пожар уничтожает почти треть подземных коммуникаций «НОРСА». Два дня назад три этажа в здании оказались обесточены в результате короткого замыкания, произошедшего в одном из распределительных электрощитов. Но это было еще полбеды. Как выяснили специалисты Комитета, это было необычное замыкание. Простой сбой в электропитании корпорации приняли бы на себя и выровняли специальные генераторы бесперебойного питания, рассчитанные на час работы в аварийном режиме за счет накопительных емкостей электроэнергии. Но это замыкание, собственно, было даже не замыканием. Электропроводку, и целый сонм высокоточных дорогостоящих приборов просто выжгли направленным избыточным импульсом энергии. Электрики даже установили место подключения прибора, который мог бы спровоцировать подобный «взрыв» в энергосети. И на этом фоне отмечается невероятная активность промышленных шпионов, пытающихся всевозможными путями получить доступ к самым последним разработкам компании. Скоков открыл отдельный файл, содержащий в себе информацию по деятельности службы информационной безопасности корпорации.

Крупная компания, занимающаяся высокотехнологическими исследованиями, неизбежно становилась объектом самого пристального внимания со стороны многочисленных заинтересованных лиц. Различного рода нападки и попытки проникновения в секреты фирмы регистрировались службой безопасности «НОРСА» практически каждые десять минут. Здесь отмечались и хакеры-любители, и охотники-частники, и мощные конкурирующие организации, прибегающие к услугам профессиональных промышленных шпионов, и даже официальные силовые структуры, пытающиеся осуществить негласный контроль над передовым краем интеллектуального бизнеса. Поэтому, отследить тщательно спланированную крупномасштабную атаку со стороны профессиональных разведчиков не всегда представлялось возможным. Однако когда в практически режимном учреждении объявляется чрезвычайная ситуация, к стандартному арсеналу службы безопасности предприятия добавляется весьма значительные возможности специального отдела технической службы ФСБ, в частности, спец-служба информационно-экономической безопасности КПКСНП. Вот и сейчас Скоков внимательно читал отчет оперативников, проводивших две весьма специфических разработки, со звучными названиями: «Капкан» и «Кольчуга». Целью первой было отслеживание подозрительных включений как с внешней стороны информационной сети «NORS-Net», так и во внутренней системе пользователей компании. Вторая подразумевала пресечение стороннего вмешательства путем создания дополнительных линий защиты с использованием специального программного обеспечения. В результате проведенных мероприятий было выявлено множественное использование идентификационных номеров доступа в сеть «НОРСА» сотрудников НПК, что могло указывать либо на массовый саботаж, либо на массовую кражу идентификаторов, что в свою очередь говорило о высокой технической подготовке злоумышленников. Полковник прочитал комментарии специалистов после длинного списка фамилий сотрудников, замеченных в несанкционированном доступе к секретной информации, хранимой в секретных файлах:

«Личности владельцев идентификационных номеров тщательно проверены. Установлено: никто из вышеперечисленных фигурантов к фактам нарушения режима политики безопасности отношения не имеет… Выводы…». Скоков пробежал взглядом несколько специфических формулировок, из которых было ясно, что злоумышленники присвоили себе чужие идентификаторы с помощью поисковой системы «Internet Scanner», которая проникает в уязвимые места виртуального пространства фирмы, обнаруженные сканером, а также программы подбора паролей «Crack».

Полковник откинулся назад в кресле и, закрыв глаза, помассировал виски кончиками пальцев. Все было как-то слишком сложно, очевидно и картинно. Ему, как специалисту в области информационных технологий было известно, что самыми эффективными методами сбора информации были либо поиск недовольных сотрудников фирмы, либо подкуп стратегических фигур, либо внедрение своих агентов. И в первом, и во втором, и в третьем случае, самая исчерпывающая и охраняемая информация утекала из фирмы быстро, тихо и незаметно. Если конечно кому-то не было нужно, чтобы факт шпионажа был обнаружен. Вот и сейчас, создавалось впечатление, что невидимый противник просто откровенно демонстрирует и руководству «НОРСА» и его кураторам свое техническое и профессиональное превосходство. Но самым интересным в сложившейся ситуации был тот факт, что на фоне явного технологического и психологического давления на научно-производственную корпорацию, неизвестный злоумышленник использовал и другие, мощные, но еще непонятные сотрудникам КПКСНП механизмы воздействия на «НОРС». Последний из оставшихся в живых руководителей корпорации - Торопов назвал это «чертовщиной». Погибший Венгерцев в своих письмах и дневниках оставил более интригующие названия: «инфернальные силы» и «оккультное влияние». Повесившийся в собственной ванной Куцан просто оставил на кафельной плитке рисунок фломастером - рожицу ухмыляющегося черта заглатывающего крохотный земной шар. А Суворов ничего подобного в качестве послания оставить просто не успел - инсульт сразил его наподобие удара шпагой - стремительно и неотвратимо. Единственное, что наталкивало на размышления оперативников, внимательно изучающих обстоятельства смерти одного из учредителей НПК - это его странное поведение в последнее время. Убежденный атеист Суворов за несколько дней до кровоизлияния в мозг приобрел в специальном магазине амулет, защищающий от влияния злых духов, которым пользовались в своих ритуальных практиках шаманы северной Америки, а также «Dreamceatcher» - «Ловец Снов» и миниатюрный томик Библии.

Скоков открыл глаза и его взгляд упал на репродукцию картины висевшей на одной из стен его кабинета, с изображением цунами – устрашающие волны обрушивались на обреченный город. Полковник улыбнулся. Он почувствовал то, чего зачастую недоставало ему в урбанизированной атмосфере Москвы, но являлось неотъемлемым элементом, составляющим сложный узор его жизни, большая часть которой протекала за гранью официальной работы в стенах Комитета. Он почувствовал охотничий азарт. Предвкушение чего-то захватывающего и волнующего. Полковник встал и, подойдя к репродукции, пробормотал, зачарованно глядя на буйство стихии, бушующей на глянцевом ватмане.

- Цунами, накатив на берег первой волной, всегда отходит обратно. Уступая место второй волне. Более разрушительной.

Он протянул руку и коснулся гладкой поверхности изображения в том месте, где пенилась вода на гребне огромной волны, зависшей над городом карающей дланью грозного морского божества.

 

Встреча с представителями НПК «НОРС» состоялась не в одном из приемных кабинетов Комитета, а личном кабинете Скокова, что само по себе указывало на особое отношение начальника КПКСНП к проблемам, имевшим место в корпорации.

- Расскажите кратко о тех разработках, которые вы готовили в качестве выставочного материала для брюссельского салона, – полковник внимательно разглядывал собеседников, которые сидели напротив него. Седовласый джентльмен в дорогом костюме, директор НПК Торопов Валентин Михайлович заметно нервничал. Он всего второй раз встречался с начальником Комитета по Контролю, и, будучи человеком далеким от силовых структур, испытывал невольное волнение при одном упоминании грозной аббревиатуры присутствующей в длинном названии курирующей организации. Начальник службы безопасности «НОРСА» Жданов Марк Анатольевич, был более привычен в общении с представителями ФСБ, так как сам являлся ветераном данной службы, и, будучи уволен в запас в звании майора, был рекомендован на эту должность при непосредственном участии аппарата КПКСНП. Поэтому он спокойно наблюдал за нервной манерой изложения своего непосредственного начальника. Торопов перебирал в руках перьевую ручку, постукивая ей по полированной поверхности стола и периодически отводя взгляд от наблюдающего за ним Скокова.

- Молекулярные микророботы. Мы работали как раз над этим направлением.

Полковник на секунду задумался, словно перебирая в голове все необходимые файлы с нужной информацией.

- Если я не ошибаюсь, в свое время настоящий фурор произвела книга некоего Эрика Дрекслера, одного из отцов-основателей этой отрасли знаний?

Торопов уважительно посмотрел на полковника.

- Ну и хорошо, меньше вводной информации. Так вот, у нас разрабатывались два особо приоритетных направления нанотехники: медицина и, - он многозначительно улыбнулся, показывая кивком головы на стены кабинета. - Понятно, что на брюссельской выставке мы планировали выставлять именно медицинское оборудование. Речь шла о биотехнологических нанороботах. Мы создали уникальную модель, которая выступала в качестве аналога иммунных антител. То есть, наноробот вводится в организм, и распознает чужеродные гены и вирусы. С помощью специального бионического программного обеспечения робот видоизменяет ДНК «пришельцев», и они начинают воспроизводить уже позитивные микромеханизмы, что приводит к естественному выздоровлению организма. Уникальная особенность подобного наноробота заключается еще и в том, что в качестве источника энергии он использует не чужеродные для организма виды энергий, такие как батареи сторонней зарядки или аккумуляторы, а собственно, глюкозу, которую сам организм выделяет в неограниченном количестве.

Скоков кивнул, показывая, что этой информацией он уже владеет, и теперь можно было переходить к непосредственной сути проблемы. Торопов задумался, размышляя с чего начать.

- После того, как мы подали регистрационную заявку на брюссельскую выставку, с фирмой начали происходить различного рода неприятности.

Он еще раз сжато пересказал ту информацию, которую полковник внимательно изучил накануне вечером.

- Кроме обозначенных в отчете мероприятий, какие действия были предприняты собственными силами службы безопасности? – этот вопрос Скокова был адресован уже Жданову, который невозмутимо принял на себя эстафету экспресс-опроса.

- Ну, во-первых, после стандартного оповещения сотрудника из оперативного центра «Куратора», была усилена личная охрана сопровождения директора НПК. Также усилены охранно-пропускные мероприятия. Лаборатории с повышенным уровнем секретности переведены на особый режим…

Скоков поморщился, что не ускользнуло от внимательного взгляда Жданова.

- Секунду, все это является стандартными процедурами. Меня интересуют нестандартные мероприятия, - полковник выразительно посмотрел на бывшего коллегу, словно подталкивая его к озвучиванию какой-то вполне конкретной и ожидаемой им информации, - Еще какие-нибудь непредусмотренные режимными правилами оперативные мероприятия были осуществлены? Какие-нибудь необычные контакты?

Жданов нахмурился, словно перебирая в памяти обстоятельства последних злополучных недель, а затем переглянулся с Тороповым, и неожиданно смутившись, замялся:

- Был еще непроверенный контакт со сторонней организацией.

Полковник еле заметно кивнул, ожидая продолжения.

- Контакт в частном порядке осуществил бывший директор НПК Венгерцев, погибший несколько дней назад.

- Что за контакт?

- Частная организация. Занимается психологической и информационной безопасностью. Но… - начальник СБ опять замялся, - Насколько я знаю, Венгерцев пригласил эту организацию для несколько иных целей.

В ответ на выжидательный взгляд полковника, он ровным голосом отчеканил:

- Оккультные войны.

- Что? – Скоков удивленно посмотрел на Жданова.

- Венгерцев считал, что «НОРС» подвергся оккультному влиянию. Говорят что сейчас это очень модная тема в Москве. Якобы многие экстрасенсы бывшего Союза и те, кто имеет связи с архаичными дедушками и бабушками в затерянных деревнях, сейчас активно внедряют методы дистанционного воздействия в сфере конкурентных войн. У нас ведь и на самом деле такая чертовщина твориться начала, что в пору и на колдовство подумать. Поэтому он пригласил фирму, которая как раз занимается подобными мероприятиями. Я об этом узнал несколько дней назад от его жены. С ее слов директор этой фирмы был хорошим знакомым Венгерцева. А, кроме того, никакой информации он от него не требовал, в корпорации ни разу не появлялся. О нем вообще ничего слышно не было. Поэтому я и не указал об этом контакте в официальном отчете.

- После гибели Венгерцева кто-нибудь из представителей этой фирмы пытался выйти с вами на контакт?

- Нет, - Жданов улыбнулся кончиками губ, - Я думаю, это был просто жест отчаяния со стороны Венгерцева. А фирмы эти… Профанаторы в большинстве своем, на мой взгляд. Информационные войны это я могу понять: промышленный шпионаж, психологическое давление, «черный PR» и всевозможные грязные технологии. Но при чем здесь колдовство?

- А вы? – Скоков перевел свой пронизывающий взгляд на Торопова, - тоже так считаете?

Директор «НОРСА» пожал плечами.

- Я… уже не знаю что думать. Я сейчас очень хорошо Лешу Венгерцева понимаю. Когда за несколько дней, один за другим… Тут во что угодно поверишь - и в чертей, и в дедов-колдунов, и в бабок-ведуний.

- А что это за фирма? О ней есть хоть какая-нибудь установочная информация?

Жданов отрицательно помотал головой. Когда Венгерцев в частном порядке обратился за помощью к каким-то специалистам по «невидимым войнам», режим особого положения в НПК еще не был объявлен, а, следовательно, личная жизнь директора не являлась сферой его внимания. Тем более, если этот специалист был хорошим знакомым Венгерцева.

- Узнайте о ней как можно больше. Поезжайте к его жене. Деликатно выясните все обстоятельства. Меня интересует все, что связано с этим контактом, - Скоков встал из-за стола и прошел в комнату отдыха, приглашая собеседников за собой. Неслышно заработал электрический чайник. Все трое участников беседы расположились на мягком диване. Через несколько минут в комнате распространился ароматный запах дорого кофе.

- Ну а теперь поподробнее расскажите, что за чертовщина с вами происходит? – Скоков специально сменил тон беседы и обстановку, чтобы сгладить ту негативную динамику, которая довлела над рассудком не только единственно выжившего директора «НОРСА», но и даже бывшего сотрудника Управления, который тоже оказался втянут в то безумие, которое царило в «НОРСЕ» уже несколько недель.

Торопов растерянно переглянулся со Ждановым, и немного помолчав, не то, вспоминая хронологию происходящего, не то, просто набираясь сил, для того чтобы начать этот непростой, для некогда уверенного в себе человека, разговор.

 

Скоков проснулся не оттого что ему снился страшный сон. Он уже давно привык к снам, наполненным страхами. Пробуждение было вызвано необходимостью реализовать то, что было получено во сне. Новая информация. Новое видение. Он открыл глаза, и его взору предстала привычная картина изображенная на стене его спальни: огромные волны, расходящиеся в стороны и обнажающие дно моря, на котором покоился гигантский спрут, напоминающий больше не просто обитателя морских глубин, а грозного повелителя всех водных просторов на планете. Скоков улыбнулся. Ему нравилось море. Оно покорило его разум и поработило себе его душу, после того, что он узнал там, в загадочных землях далекой Японии, в благословенные восьмидесятые, во время его иностранной карьеры в качестве технического эксперта специальной миссии КГБ СССР. Он неторопливо откинул в сторону тонкое покрывало и встал. Тело еще испытывало на себе холод, который словно тянулся за проснувшимся человеком дымным шлейфом из мира снов. Необходимо было стряхнуть с себя остатки наваждения. Скоков направился в ванную, где планировал принять обжигающе ледяной душ – единственное средство, моментально восстанавливающее сознание после далеких ночных грез. Проходя мимо подставки с мечами, он остановился и бережно взял один из них в руки.

Вакидзаси. Малый меч традиционной самурайской пары. Рукоятки обоих мечей были сделаны из темной и белой кожи морского ската. Скоков трепетно провел рукой по оплетке из шелкового шнура, а затем достал встроенный в специальную нишу небольшой нож – кудзука – с бронзовой рукоятью, на которой была сделана искусная гравировка. Повертев нож в ладони, словно пробуя его на вес, полковник медленно вложил его обратно, в скрытую нишу. Он любил это оружие. Ему каждый раз нравилось разглядывать ножны, покрытые черным лаком, детали оправы из позолоченной бронзы, стилизованные под волны, декоративные накладки на рукояти меча – мануки - из серебра с изображением кузнечиков и дельфинов. Даже здесь основным сюжетом оформления было бурное море. Скоков положил меч обратно на подставку. Если бы его сослуживцы узнали, сколько стоил хотя бы один меч, который полковник только что держал в руках, они бы удивились даже не столько его стоимости, а скорее тому, на что высокопоставленный офицер технической спецслужбы мог в принципе потратить эти деньги. Но именно поэтому никто и никогда не был в его квартире. Именно поэтому у него не было друзей. Именно поэтому начальник Комитета по Контролю получил среди своих подчиненных негласное прозвище Кощей, одновременно затрагивающее и его экстравагантную внешность, и его отрешенную недоступность. Но Скокова мало интересовало мнение его подчиненных. Ему было достаточно того, что в Комитете его не только побаивались, но и заслуженно уважали. Однако это не значило того, что в его окружении не было людей, которые знали об истинной сфере увлечений полковника. Такие люди были. Но работали они не в Комитете. И среди них он тоже получил прозвище, которое напрямую затрагивало аспекты его нерабочей, потаенной личной жизни, окутанной загадками.

РОНИН. Самурай, потерявший своего вышестоящего вассала и теперь не состоящий на императорской службе, а представлявший свои интересы и самостоятельно отстаивающий свои жизненные стимулы.

Легкий утренний ветерок впорхнул в приоткрытое окно, и невидимым призраком заскользил по комнате, овевая прохладой застывшего перед стойкой с мечами человека. Скоков задумчиво посмотрел на московский пейзаж, практически невидимый за дымчатой занавеской, прикрывающей окно, и медленно втянул в себя воздух, залетевший с улицы. На его лице отразилась неуловимая сложная гамма чувств, отражающая одновременно разочарование и тоску, азарт и решимость, страх и ликование. Наблюдая безмятежное июльское утро, заполняющее улицы столицы рассветными красками, он словно не видел всего этого. Его внутренний взор был прикован к потрясающему зрелищу, возникшему вдруг где-то в глубине воображения: стремительная темная волна-цунами, закрывающая собой горизонт, и низкий жуткий гул, сотрясающий небо и землю.

 

Жданов приехал в офис Комитета вечером следующего дня. На этот раз Скоков встретился с ним не в своем кабинете, а в одном из кабинетов, предназначенных для ведения конфиденциальных переговоров. Именно поэтому в помещении была предусмотрена минимальная мебельная обстановка: простой стол, три офисных кресла-стула, занавески на окне и телефонный аппарат, стоявший на специальной тумбочке. Зайдя в комнату, Жданов сразу оценил антураж и понял ее предназначение. Предстояла беседа между двумя профессионалами, и оба прекрасно понимали, что разговоры на общие темы это одно, а обсуждение установочных данных, которые вполне могли оказаться информацией стратегического значения, это совсем другой уровень взаимоотношений. Скоков улыбнулся и кивнул гостю на один из стульев.

- Прошу вас, Марк Анатольевич.

Присаживаясь, Жданов задержал свой взгляд на телефоне. Подобный минимализм в мебели был обусловлен, кончено же, не недостатком финансирования Комитета, а элементарным удобством в процессе регулярной проверки подобных кабинетов на наличие технических источников утечки информации. О том, что комната надежно защищена от прослушивания, он не сомневался, но телефон его насторожил. В последнее время в сфере промышленного шпионажа стала особенно популярна процедура подслушивания помещений через телефонную линию. Телефонный радиоретранслятор подключается к телефонной линии и питается непосредственно от нее, что делает его особенно эффективным - время работы такого устройства не ограничено питанием. При положенной трубке прибор работает как радиомикрофон с высокой чувствительностью, позволяющей прослушивать помещение площадью до пятидесяти квадратных метров. То есть хозяин помещения даже и предположить не может что его телефон, не смотря на то, что трубка лежит на рычагах, активно передает вовне все, что происходит в офисе или квартире. При поднятии трубки устройство переходит в режим телефонного ретранслятора, прослушивая телефонный разговор. Жданов сам недавно устанавливал подобные устройства в офисной части «НОРСА», поэтому один вид телефонного аппарата в полупустой комнате его подсознательно насторожил. Хотя, было понятно, что в Комитете ФСБ по техническому надзору, подобные моменты были предусмотрены и совершенно исключены. Скоков, чей везде проникающий взгляд, сразу заметил секундную задержку внимания собеседника на телефонном аппарате, не замедлил это прокомментировать:

- Телефон подключен к единой офисной станции, к которой присоединен специальный электронный фильтр, делающий невозможным прослушивание помещения через телефонную линию.

Представитель службы безопасности НПК смутился. Скоков опять улыбнулся:

- Итак…

Жданов протянул полковнику небольшой лазерный диск, содержавший необходимую информацию.

- В процессе разговора с супругой Венгерцева удалось установить что фирма, в которую обращался Алексей Иванович, называется «АКБ». Мы навели справки. «АКБ» официально зарегистрирована год назад в Москве под названием «Агентство Корпоративной Безопасности». Занимается фирма в основном психологической безопасностью: обучение бизнесменов приемам и способам профилактики и коррекции негативных состояний, создание эффективной стратегии переговоров, противостояние манипуляциям, психологическим атакам и эмоциональной агрессии. Также, Агентство занимается так называемыми «информационными войнами». Здесь и деловая разведка, и информационная безопасность. Все лицензии есть: ФСБ, Гостехкомиссия и так далее. Но в рамках психологической и информационной безопасности, фирма развивает еще одно направление, несколько экзотическое для современного бизнеса, но, как показала практика, очень востребованное. Речь идет об оккультной или психофизической безопасности. Как раз по этому направлению Агентство и работало с Венгерцевым. Директор Агентства – некто Мальцев Владислав Сергеевич.

Скоков слушал собеседника с непроницаемым лицом, но было видно, что он ловит каждое слово, поглощая всю услышанную информацию, тут же сортируя ее в своем уме. Жданов продолжал:

- Насколько нам удалось узнать, он приехал в Москву год назад из Барнаула, Алтайский край. Скорее всего, именно там он изучал какую-то культуру, связанную с шаманизмом. Отсюда и подобные специфические знания. Самое интересное в его биографии, это обстоятельства при которых он начал заниматься этими экзотическими практиками. Три года назад он, вместе с женой и друзьями подвергся нападению медведя в тайге, во время охоты. Все участники этого похода погибли. В живых остался только один Мальцев. Причем, ему каким-то образом удалось убить атаковавшего их медведя. И вот после этого он бросает свою работу, и в течение полугода проходит реабилитацию в психоневрологическом центре. Затем он внезапно исчезает из города. Никто из его друзей и бывших коллег по работе не знают о его местонахождении. Были лишь слухи, что он опять уехал на Алтай. И после этого, через год с небольшим, он объявляется в Москве и через три недели регистрирует АКБ. Самое забавное, что Агентство сразу обрастает заказчиками. Причем, весьма платежеспособными заказчиками. Мы подняли несколько контактов. Бизнесмены, которые работали с Мальцевым остались довольны уровнем услуг оказанных Агентством. Рассказывают об этом Мальцеве удивительные вещи. У него даже прозвище есть в деловых кругах – Аргус. Насколько я помню, что-то из греческой мифологии. По-моему, так звали стража с тысячью глазами, который охранял кого-то по приказу Зевса.

Скоков улыбнулся, но комментировать слова собеседника не стал, показывая кивком головы, что что-то подобное он тоже слышал. Жданов показал рукой на дискету, лежащую перед полковником на столе.

- Кроме данных по Агентству, там указаны все адреса и телефоны их клиентов, которых нам удалось установить.

Он замолчал и выжидательно посмотрел на куратора. Если Скоков и был доволен оперативным исполнением и весьма солидным информационным досье о фирме, о которой еще вчера вообще ничего не было известно, то это было скрыто под спокойным, совершенно лишенным мимических реакций, лицом.

- Это все?

Жданов кивнул.

- Отлично. Мы изучим предоставленную вами информацию. Если возникнут вопросы, с вами свяжутся. А пока, у нас остается в силе запланированная на послезавтра планерка.

Оба собеседника встали. Встреча была закончена.