Цивилизации Востока: отход от традиционализма

 

В гигантской колониальной системе, созданной За­падом, в XIX в. происходили сложные противоречи­вые процессы. С одной стороны, она укреплялась и да­же расширяла свои границы, а с другой — в ней стали проявляться признаки распада.

Колониальная система в XIX в.

Первым слабым ее звеном стала Латинская Аме­рика.

Движение за отделение от метрополии сначала (в 1810-е гг.) поднялось в Венесуэле. Важнейшую роль в нем сыграли креолы — потомки знатных испанских родов, осевших в Новом Свете. К ним принадлежал и знаменитый Симон Боливар (1783—1830), который возглавил национально-освободительное движение. Из Венесуэлы оно быстро перекинулось в Колумбию, Перу, Чили и другие колонии. К 1826 г. от всей огром­ной колониальной империи у Испании остались толь­ко Куба и Пуэрто-Рико.

На территории бывших колоний образовывались государства, в которых, как правило, устанавливался режим военной диктатуры. Восстания, перевороты, заговоры стали обычным явлением в латиноамерикан­ских странах едва ли не с самого начала их существо­вания. Отсталость в политическом устройстве и в эко­номическом развитии (эти страны вывозили в основ­ном сельскохозяйственную продукцию) надолго опре­делила судьбу Латинской Америки, и прежде всего ее зависимость от США.

Разрушение испанских колоний с многомиллион­ным населением, конечно, пробило изрядную брешь в колониальной системе. Однако это вовсе не означа­ло ее ослабления в целом. Колониальная система была вполне жизнеспособна и активна. Экспансия Запада продолжалась.

К середине столетия была окончательно завоевана Индия. Китай, потерпевший поражение в опиумных войнах, стал утрачивать прежнюю самостоятельность. Некогда могущественная держава не превратилась в колонию, но в ее политические дела теперь активно вмешивались иностранные государства.

Почти полностью была колонизирована Африка. Если в XVII—XVIII вв. европейцы осваивали только побережье, то в XIX в. они продвинулись далеко в глубь континента и прочно там осели. Исключени­ем были только две страны: христианская Эфиопия, которая оказывала стойкое сопротивление Италии, и Либерия — первая негритянская республика, со­зданная в 1847 г. бывшими рабами — переселенцами из США.

Основная часть Африканского континента стала объектом борьбы Англии, Франции, Германии, Ита­лии, Бельгии и других европейских держав.

Османская империя, совсем недавно представляв­шая реальную угрозу для Европы, переживала упа­док. В середине XIX в. ее потрясали политические и экономические кризисы; катастрофически быстро рос внешний долг. Империя не потеряла своей политиче­ской самостоятельности, но правительство было вы­нуждено давать западному капиталу большие права и льготы.

Ирак и страны Леванта (Сирия, Ливан, Палести­на), которые официально считались частью Османской империи, в середине XIX в. стали зоной активного экономического и политического проникновения за­падных держав (Франции, Англии и Германии) и аре­ной их ожесточенной борьбы друг с другом.

Иран в отличие от Османской империи быстро ут­рачивал не только экономическую, но и политическую самостоятельность. В конце XIX в. он был поделен на сферы влияния между Россией и Англией.

В Юго-Восточной Азии к концу столетия францу­зы завершили завоевание «закрытого» Вьетнама, анг­личане захватили Бирму. В Индокитае относительную самостоятельность сохранил только Сиам (Таиланд), но и ему пришлось поступиться большими террито­риями. Корея, Тайвань и некоторые провинции Китая оказались под властью Японии — первой капиталис­тической страны на Востоке, которая быстро приняла участие в борьбе за колонии.

Итак, практически все страны Востока попали в ту или иную форму зависимости от наиболее силь­ных капиталистических стран, превращаясь в коло­нии, а чаще в полуколонии.

Однако в XIX в. колониальная система не только расширялась, но и менялась качественно. Восток под­вергся мощной атаке промышленного капитализма, который остро нуждался в сырье, драгоценных металлах, а также в рынках сбыта. Древние восточные ци­вилизации все больше втягивались в формирующуюся мировую экономическую систему и, следовательно, попадали под ее влияние. Запад уже не просто грабил колонии — теперь он внедрялся в самые основы их жизни. Это касалось не только экономики, но и поли­тических структур, и культуры.

Новые цивилизационные основы, привнесенные Западом, были в общем-то чужды Востоку и по многим параметрам просто несовместимы с вековыми тради­циями. Результаты взаимодействия двух цивилизаци-онных миров, развивающихся несинхронно и разно-направленно, оказались невероятно сложными, и дать им однозначную оценку нельзя.

Многие последствия колонизации были опреде­ленно негативными. С Востока в Европу по-прежне­му перетекал поток золота и серебра; под натиском товаров из метрополий хирело традиционное восточ­ное ремесло; государственная власть теряла свою си­лу, и это приводило к политическим кризисам; раз­рушались традиционные формы быта, система цен­ностей и т. д. Но одновременно колонизация давала и другие плоды. Чем глубже проникала на Восток Европа, тем активнее действовали механизмы вклю­чения колоний в новую систему мировых связей и их подтягивания к западной модели. Разрушение и грабежи шли рука об руку с созиданием, с формиро­ванием на Востоке капиталистической инфраструк­туры.

 

Как менялся Восток? Пример Индии

Самый яркий пример изменений традиционных структур под влиянием колонизаторов дает история Индии, оказавшейся в полной власти англичан. Поко­рить раздробленную Индию оказалось делом не слиш­ком сложным. Гораздо труднее было решить вопрос о том, как управлять гигантской колонией и что создавать на месте прежних структур. Особенно остро он встал после 1858 г., когда была ликвидирована Ост-Индская компания, прославившаяся своими граби­тельскими действиями, и Индия стала частью Британ­ской империи.

С этого времени реформы стали проводиться осо­бенно активно и быстро. Администрация, прибегая к займам у английских банкиров, строила железные до­роги, ирригационные сооружения, предприятия. Де­нежные вклады были огромны: к 1900 г. государ­ственный заем достиг 133 млн фунтов стерлингов. Кроме того, в Индии рос и частный капитал, который сыграл большую роль в развитии хлопчатобумажной и джутовой промышленности, в банковском деле, в про­изводстве чая, кофе и сахара. Владельцами предприя­тий были не только англичане, но и индийцы: 1/3 ак­ционерного капитала находилась в руках молодой на­циональной буржуазии.

Трансформировалась и политическая жизнь Ин­дии. В 1861 г. был принят закон о создании Индий­ских советов (законосовещательных органов) и в 1880-х гг. — о местном выборном самоуправлении. Уровень демократии, конечно, был невысок: члены индийских советов назначались сверху, система выбо­ров в органы местного самоуправления охватывала лишь 1% населения. Но все-таки было положено нача­ло совершенно новому явлению, неизвестному индий­ской цивилизации, — выборам органов представи­тельства. В 1885 г. появилась общеиндийская полити­ческая партия — Национальный конгресс, который выдвинул программу национального равноправия и требовал предоставить Индии самоуправление.

Английские власти в 1840-х гг. поставили задачу создать новую национальную интеллигенцию — «ин­дийскую по крови и цвету кожи, но английскую по вкусам, морали и складу ума», рассчитывая включить ее в работу административного аппарата. Такая интел­лигенция формировалась в колледжах и университе­тах, открытых в Калькутте, Мадрасе и Бомбее, а потом и в других городах. Надо заметить, что среди самих колонизаторов была распространена идея об особой ро­ли европейцев, судьба которых — нести по всему миру цивилизацию.

Новая интеллектуальная элита, прекрасно владею­щая английским языком, воспитанная на западных идеях, выступила за трансформацию традиционных норм индийской жизни. Но усвоение западных цен­ностей нисколько не отменяло любви к собственной культуре. Созданная англичанами интеллигенция оказалась в конечном счете наиболее опасной для ко­лониального режима; из ее рядов выходили люди типа Дж. Неру или Р. Тагора — убежденные и активные сторонники освобождения своей страны.