Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Кэти, милая, надеюсь, ты получила электронные письма и сообщения на телефоне. Вот формы.Стр 1 из 2Следующая ⇒
Какие сообщения? Какие формы? Прошу, заполни их с Дианой как можно скорее, чтобы мы купили билет. Мы любим тебя, малышка! И ждем дома. Бабушка и дедушка Какой билет? Томохиро приблизился. Он возник у меня за спиной, я чувствовала шеей его горячее дыхание. По коже побежали мурашки. Пальцы задрожали. Я поймала новые страницы, что выплюнул факс, разглядывая их. - Ты в порядке? – спросил Томохиро. Слезы застилали глаза, я сморгнула их. Там были документы об опеке. Деду стало лучше. Голова гудела, и когда Томохиро коснулся пальцами моих плеч, пришлось приложить усилия, чтобы не упасть. - Они хотят, чтобы я вернулась, - сказала я. - Домой? - К бабушке с дедушкой. Они хотят купить билет в Канаду. Томохиро замолчал, ослабив хватку. - Когда? – прошептал он. - Как только смогут, - сказала я. Они ничего не сказал, а я смотрела на бумаги, руки дрожали. Я не понимала. Я же так этого хотела. Не так ли? Так почему я чувствую себя так, словно кто-то ударил меня ножом? - Отлично, - сказал Томохиро, убрав руки с моих плеч. Я повернулась к нему, он выглядел радостным, вот только глаза его выдавали. - Но… - начала я. - Это твой дом, - сказал он, но в словах не было тепла. – Конечно, это не Нью-Йорк и твоя мама, но там ты хотела быть, да? С бабушкой и дедушкой. - Ну, да. Я так думала, - отозвалась я. – Но теперь не уверена. - Кэти, - сказал Томохиро, я поежилась от его низкого голоса. Как можно был выглядеть таким привлекательным с растрепанными ото сна на лилипутском диване волосами? - Томо, я не знаю, хочу ли возращаться. - Думаю, тебе это понравится. - Предатель. - Якудза и Ками могут опять напасть на тебя… не думаю, что они прекратят… - А как же ты? Если они придут за тобой? Томохиро одарил меня тяжелым взглядом, глаза были похожи на сверкающие камни. - Не важно, что они сделают со мной, - сказал он. – Может, даже лучше, если они… остановят меня. Но я должен знать, что ты в безопасности. - Ох, это для тебя так важно? – бросила я, меня трясло из-за его слов. Лучше бы он ничего не говорил. – А как я буду знать, что ты в безопасности, если меня не будет рядом, чтобы спасти твою прекрасную задницу? - Кэти… - Не Кэтькай мне! – крикнула я. – Ты решил, что знаешь, что будет лучше для меня. Но это моя жизнь! Я выбираю! – он отступил, потрясенный, по моим щекам полились слезы. – Ты хочешь управлять своей жизнью. Я тоже!
Я не останавливала слезы, не думая, как при этом выгляжу. Томохиро вдруг возник передо мной, обхватив руками. Он сжимал меня так крепко, что я боялась сломаться, а потом он слегка отстранился и коснулся губами моих губ. Его руки поднимались вверх, он провел по моим плечам, отбрасывая волосы, касаясь шеи теплыми руками. Он ловил губами слезы, а моя голова кружилась из-за его тепла, я и забыла о черной дыре, что могла поглотить меня. Он отстранился, убирая с глаз пряди челки. Через миг они вернулись на место. - Значит, у меня прекрасная задница? - Заткнись, - прошипела я, он усмехнулся. Зазвонили в дверь, мы застыли. Усмешка пропала с его лица, а тепло во мне превратилось в лед. - Это… - прошептала я. Томохиро сжал ладони в кулаки. Звонок раздался снова. - Будь здесь, - сказал он и пошел к двери. - Не открывай! – зашипела я, выглядывая из-за угла. Выронив бумаги, я схватилась за телефон и собралась набирать 911. Стой, черт! Почему я еще не выяснила, куда звонить? Томохиро открыл дверь и выглянул. Танака и Юки стояли на лестничной площадке, их лица покраснели так же быстро, как и наши. Я запаниковала. Мы ведь все еще выглядели ужасно и были в перепачканной чернилами и грязью одежде, волосы были спутаны. А еще – ужас – губы распухли от поцелуев. Мы стояли вчетвером, красные, как помидоры. - Томо-кун! – выдавил Танака. - И-ичиро. Юки зажала рукой рот и смотрела на меня, края широкой улыбки были видны между пальцев. Я знала, о чем она думает. И я не представляла, как переубедить ее. - Эм, - сказала я. Образец красноречия. - Охайо, - сказала Юки, поклонившись Томохиро. Он скрестил руки на груди, пытаясь выглядеть грозно, как в школе, но я еще не видела у него такого красного лица. Я поняла, о чем он думает, и вспыхнула. Уши горели. - Прекрасная погода сегодня! Можно нам войти? – спросила Юки, хитро поглядывая на меня. Она пыталась помочь. - Конечно, - сказала я. Они прошли в гостиную и разулись, пока мы с Томохиро отошли, чтобы освободить им место. - Мы пытались дозвониться, но ты не отвечала, - сказал Танака, развязывая шнурки. – Юки-чан беспокоилась, и мы решили тебя проверить.
- Ты ведь должна быть у меня дома, пока твоя тетя уехала, - сказала она. – Но, как вижу, ты неплохо справляешься. - Эм, все не так… Я… мы тренировались вчера в школе допоздна. Мы так устали, что… Юки замахала руками. - О, знаю, знаю, - сказала она, и я поняла, что она не поверила ни слову. – Не беспокойся. - Нам, наверное, стоит уйти, - решил Танака. - Все в порядке, - сказал Томохиро. – Заходите. Вы уже завтракали? Они переглянулись. - Что? - Уже почти полднень, - сообщил Танака. Юки чуть не лопнула. Она сдерживала нервный смех. - Значит, обед, - усмехнулся Томохиро. Его лицо уже было нормального цвета, он вел себя уверенно. Я ненавидела его. Томохиро прошел к холодильнику и принялся вытаскивать банки и миски. Он водрузил сковородку на плиту и принялся готовить. Юки схватила меня за локоть и оттащила в коридор. - Поверить не могу! – шептала она возбужденно. – Ты и Юу ночью! - Все было не так. - Какой он? – спросила она. – Он опасный снаружи. Но на самом деле нежный, да? - Юки! - Ладно, ладно, - захихикала она. – Он и готовит? Не ожидала, что наш чемпион кендо умеет готовить. Скажи еще, что Ишикава любит танцевать. Я слушала ее болтовню, а Танака с Томохиро разговаривали на кухне. Оттуда доносились ароматы рыбы бонито и мисо, восхищенная речь Юки заполняла воздух. Почему все это стало мне таким родным? Хочу ли я все это бросить?
Глава 18: После обеда Юки схватила меня за руку и сказала, что они с Танакой собираются в караоке. На миг я заметила, что Танака покраснел, но он тут же взял себя в руки. - Я не могу, - сказал Томохиро. – Мне нужно проведать друга в больнице. - Я тоже пойду, - вызвалась я. - Ты не должна. - Знаю. Мы помахали Танаке и Юки у здания, а сами отправились к станции Шизуока, где желто-зеленый автобус увез нас в больницу Кенрицу. Ишикава был на втором этаже в комнате с белыми стенами, таким же полом и шторами. Все было белым, его обесцвеченные волосы подходили. Вспышкой света был лишь лиловый синяк под его глазом, следы ударов на его лице и руках. Плечо его было забинтовано, рука лежала поверх больничной одежды. Он смотрел в окно, когда мы зашли, но на звук шагов обернулся. - Ои, - тихо сказал он. И выглядел таким слабым, словно всю силу из него выбили. Томохиро протянул цветы, что купил на входе, они были белыми, как и комната. - О, сэнкью, - сказал Ишикава, японский язык давно использовал чуть измененный вариант английского спасибо. Меня Япония поглотила так же. Томохиро оставил цветы не столике у кровати Ишикавы, убирая с них шуршащий целлофан. - Как ты? – спросил он. - Кошмарно, - отозвался Ишикава. - Как и всегда, - сказал Томохиро, отыскав за кроватью пустую вазу. – Но я из тебя дурь еще выбью. - Ха, - сказал Ишикава, но смешок тут же перешел в кашель. Томохиро отдал мне вазу, я поискала рукомойник в комнате, чтобы ее наполнить. Пока я ходила, Томохиро положил ладонь на плечо Ишикавы, а тот кашлял. Я чувствовала смесь зависти и предательства. Разве не Ишикава подставил нас? Зачем мы вообще сюда пришли? Вода поднималась в вазе. Но Ишикава принял удар на себя. Он передумал и попытался нас спасти. Если бы он не прыгнул тогда… вода полилась из вазы, я выключила воду.
Ишикава уже не кашлял, я поставила вазу на окно, он не смог взглянуть мне в глаза. - Надеюсь, в турнире префектуры выиграешь ты, Юуто, - сказал он после паузы. Последние два дня только я запомнила? Но Томохиро вел себя так, словно разговор не был странным. - Я выиграю в любом случае, - ухмыльнулся он. - Остерегайся Такахаши, - сказал Ишикава. Томохиро пожал плечами. - И это тоже не проблема. - Что? - Он сломал запястье. Ишикава усмехнулся. - Веселая ночка, да? - Именно. И молчание. Комната казалась душной. На лбу у меня выступил пот. Я хотела выбежать отсюда. Я уже не могла выносить духоту, Томохиро сказал: - Что ж, тогда… - Юуто, - сказал Ишикава. Он тяжело дышал и вот-вот мог закашляться снова. – Я не… то есть, я… Томохиро отвел взгляд. - Власть – ужасная вещь, - сказал он. – Беги от нее, пока можешь, - он пошел к двери, я последовала за ним. Я смотрела, как он поворачивает ручку двери, как напульсник сдвигается с запястья, приоткрывая старые шрамы, я понимала, о чем он говорил. Власть была разной, но и Ишикава, и Томохиро пострадали из-за нее. И хотя я сильно хотела ударить Ишикаву, я начинала понимать, почему они были друзьями, и оставались до сих пор. Они оба были испуганными и одинокими, но не показывали виду. И теперь я собиралась бросить Томохиро. Когда вернулась Диана с чемоданом на колесиках, я лежала на диване и переключала каналы. Вскочив на ноги, я встретила ее в прихожей, она склонилась, чтобы снять обувь. - Тадайма, - сказала она с удивлением во взгляде. Я, наверное, выглядела как лунатик, но времени выспаться не было. - Нужно поговорить, - сказала я. Она замерла. - Ты читала факс? Я кивнула. Слезы, которые я сдерживала, потекли по щекам. Я вытерла их, но Диана подошла и обняла меня. Объятия были так похожи на мамины. - Ох, милая, - сказала она, прижимая меня к синей блузке, что пахла косметикой. Она отпустила меня, но держала руками за плечи и разглядывала. – Но это же хорошо? Дедушке стало лучше. - Да, - сказала я. Голос ее доносился издалека, все тело онемело. - Бабушка сказала, что они освободили тебе мансарду. Они все там починили. И хотят узнать, когда покупать билет. - Дело в том, - сказала я, готовая взорваться, - что я не знаю, хочу ли уезжать. Диана замерла, ее глаза расширились. Она покачала головой. - Выпьем чаю, - сказала она, - и поговорим. - Хорошо. Сначала она ушли в ванную, а я разлила в два стакана остатки чая из черных бобов. Когда она пришла, я уже сидела на диване, потому она взяла свою чашку и села на подушку напротив меня.
- Что изменилось? – спросила она, прямота вопроса потрясла меня. По телу растекалась вина. Я должна была сказать, что мне понравилось жить с ней, что мне нравилась ее стряпня и передачи по телевизору. Отчасти это было правдой. Мне нравилось жить здесь, хотя и сложно было порой распознавать иероглифы. Но у меня были друзья, а еще кендо, что мне понравилось. А еще события прошлых нескольких дней, что не выходили из моей головы. Что изменилось? Томохиро. Время. Вот и все. Разве не глупо ломать себе жизнь из-за парня? Даже если он был прекрасным чемпионов кендо, даже если он прекрасно рисовал. Даже если он меня любил. Передо мной была целая жизнь: университет, карьера, все. Если я останусь здесь, то выберу смерть. И как я все объясню Диане? Но не только это изменилось. Внутри меня были чернила. Я была связана с Ками. Если я уеду, то так и не узнаю, кто я и на что способна. Я не узнаю, насколько сильна, почему в моих венах есть чернила. - Кэти? – позвала Диана, я взглянула на нее, ее плечи были опущены, как и у мамы, когда она беспокоилась за меня. Она ждала ответа, а я не знала, как его сформулировать. Что изменилось? - Я изменилась, - сказала я. Горло пересохло, я попыталась сглотнуть. – Я. - Ты не хочешь уезжать? - Не знаю, - сказала я. – Все так запуталось. - Расскажи мне. - Не могу. - Как это понимать? - Я не могу просто так расписать за и против, - сказала я. – Откуда мне знать, что там все сложится лучше? Конечно, бабушка с дедушкой будут мне рады, но как же моя жизнь здесь? Я не закончила учебный год. У них не начинается новый год с сентября, как в Канаде. Если я перееду, то как с этим быть? И… - мне нравится жить с тобой. Но я не могла добавить это после всех возмущений. Могла ли я знать раньше, что мы с Дианой так поладим? - С этим вполне можно справиться, - сказала Диана. – Переезды всегда даются тяжело. Никто не знает, что будет дальше. Но мы все равно идем вперед, потому что иначе не можем. - Думаю, проблема немного глубже, - сказала я. - Глубже? Я посмотрела на Диану, думая, поняла ли она мои слова. Она говорила, что мне нужно побыть здесь четыре или пять месяцев. Они прошли. И я привязалась к этому месту. - Кэти, - сказала она. – Не бойся уезжать. Япония от этого менее важной для тебя не станет. Ты можешь и у бабушки с дедушкой попробовать пожить пять месяцев. - Знаю, - сказала я, покачиваясь на диване в раздумьях. - Кэти? - Что? - Это из-за Танаки? - Танаки? – оу. – Нет. - Точно не из-за парня? Потому что оставаться из-за… - Знаю, - быстро сказала я. – Это не из-за парня. - Обдумай это до утра, - решила она. – Бабушка ждет, но еще денек потерпит, ладно? Я кивнула и направилась в комнату. Поняла ли она меня? Я оставалась не из-за парня. Но кто присмотрит за ним, если меня здесь не будет? А жизнь, к которой я привыкла? Я дала ей шанс и успела пустить корни. Так зачем меня пересаживать, если я вот-вот расцвету? А еще, хоть это и опасно, но я хотела знать. Хотели ли чернила убить меня? Или все не так? А если я – часть чего-то важного, что может остановить Ками?
Как бы поступила мама? О, как я по ней скучала. Она говорила, что я могу поступать, как захочу. Но мне нужны были эти слова сейчас, ее вера в меня. Я искала ее в пустоте своего сердца. Прижав подушку к груди, я смотрела в потолок, но не могла перестать думать, что будет с Томохиро, если Ками вернутся за нами. Он сказал, что я должна быть в безопасности. Черт. Я оставалась из-за парня. А он хотел, чтобы я уехала, потому что здесь за углом поджидала опасность. Кейтай зазвонил посреди ночи. Я резко проснулась, страх сковал грудь. - Моши мош? – отозвалась я, удивившись, что заговорила на японском, толком не проснувшись. - Кэти, - послышался голос Томохиро. Я успокоилась. - Боже, я уж подумала, что это Джун решил мне поугрожать. - Прости, - сказал он. И звучал виновато. – Знаю, что поздно. Но хотел убедиться, что ты в порядке. - Ага, - сказала я. – Только не могу спать. - Правда? - Да, - сказала я. – Какой-то идиот позвонил мне посреди ночи. Он фыркнул. - Я с ним разберусь. - Ладно. - Стоп, у Джуна есть твой номер? - Забудь, - сказала я. – Он пытался защитить меня от Ишикавы. И все. - Точно? - Даже не знаю, ведь злые Ками такие привлекательные. - Хидой на, - проворчал Томохиро. – Не разбивай мое сердце. - Так давай я его нарисую. Беременным. - Ои, - сказал он, но я слышала, что он улыбается. – Ты уже говорила с Дианой? - Да. - И? - Я сказала, что хочу остаться. - Черт, Кэти, - он прозвучал раздраженно, как в школе. - Это моя жизнь, помнишь? Я принимаю решения. - Знаю, - сказал он. – Но быть со мной – плохое решение. Отец понял, что со мной связывались Ками. Он сказал, что были тени. - Что? – я села и включила кондиционер, чтобы Диана меня не слышала. – Что случилось? - Они приходили ночью к моей двери. - Черт, - сказала я. - Кэти, - его голос снова смягчился. – Я потерял маму. Я не могу потерять и тебя. Потому я и хотела остаться, но причину обратили против меня. Мой выбор теперь казался эгоистичным. - Что теперь будет? - Он пытается перевести меня в Такатсуки, но я хочу его переубедить. Ками ведь могут быть где угодно. Я не могу менять школу, да еще и перед экзаменами. Я же провалю их. - А если ты уедешь со мной? - В Канаду? - Да. - А папа? Да, он в опасности из-за одного моего существования, но если меня здесь не будет, они ведь придут за ним? У него остался только я. По моим щекам текли слезы, я схватила платок и пыталась скрыть, что плачу. - Со мной все будет в порядке, - сказал он, но мы знали, что это ложь. - Я хочу быть с тобой, - призналась я. – Даже если… если… Он замолчал, мы знали, что я пытаюсь сказать. Когда он заговорил, я едва расслышала его голос. - Кэти, я знаю, что это твоя жизнь. Но, прошу,… живи. Просто живи. Я слышала его дыхание, мы еще долго шептались, а потом я осталась наедине с давящей тишиной. Если я уеду, мы оба будем в безопасности. Его рисунки не будут выходить из-под контроля, чернила перестанут нападать на меня. Я любила его. И знала, что должна сделать. - Ладно, - прошептала я в темноту. – Ладно.
Глава 19: Бабушка прислала билет, в пятницу он уже оказался в почтовом ящике, на конверте мерцали черные английские буквы. И в уголке рисунок самолета, летевшего вокруг земли. Томохиро уехал в субботу в тренировочный лагерь кендо, хотя я просила его не уезжать, ведь Ками могли поймать его так, однако, Джун так и не появился с угрозами. Видимо, со сломанным запястьем он мог не так и много. Я все выходные собирала вещи, а Диана обзванивала обе школы, чтобы перевод прошел гладко. В школах в начале августа и без этого было чем заняться. Я отмахивалась от летней жары, упаковывая альбом с фотографиями Юки и Танаки, свою повязку от формы кендо. «Двойной путь ручки и меча» - девиз нашего клуба. Я осторожно свернула ее. Я почти не трогала комнату, ведь ни Диана, ни я не могли оставить ее пустующей. Хотя мы друг другу в этом не признались. Томохиро прислал мне несколько сообщений из лагеря, передавая, что узнал от Ишикавы, что якудза хотят передумать свои планы насчет Томохиро. Думаю, художник, что нарисовал пистолет, выстреливший в него, не очень-то им поможет. Ками подозрительно притихли, я поймала себя на том, что часто выглядываю ночью в окно, думая, следят ли они за нами, ждут ли наши действия. Юки и Танака принесли днем небольшие подарки к отъезду. Юки всхлипывала и повторяла раз за разом, что не верит, что я уезжаю. Я пыталась ее успокоить, но как? Я тоже этому не верила. Она подарила мне чашку на память о наших занятиях в клубе чайной церемонии, а Танака – набор дисков с «Остаться в живых», его любимым американским сериалом, что мы часто смотрели на англоязычном канале. Его щеки покраснели, когда я обняла его у двери, что показывало, что я все же не была японкой. Нужно было поклониться. Я отправила посылку бабушке с дедушкой – в основном, там были сувениры омиягэ для них и местных друзей. Я сложила себе в сумку смеси для карри, не зная, смогу ли купить их в Дип Ривер, не веря, что смогу теперь жить без этого запаха на кухне. Я научилась у Дианы готовить никуджага и спагетти с мясом, надеясь, что запомнила все детали. Каждое утро я ела огромные тосты с медом, каждый день покупала пурин и мороженое с зеленым матча в комбини, пока не начинал приятно болеть живот. Если я и уеду отсюда, то нужно насладиться напоследок. Пока я укладывала вещи в чемодан, кейтай зазвонил, высветился неизвестный номер. Я подняла его дрожащей рукой. - Алло? Только дыхание. Я запаниковала, не понимая, откуда у них мой номер. - Грин, - тихо сказал Ишикава. – Ки о тскэтэ на, - выдавил он, кашляя. И отключился. Будь осторожна. Видимо, так он пытался помириться. Что ж. Лучшим другом ему не стать, я все еще зла на него. Хотя он и спас Томохиро жизнь. За день до моего отлета я собиралась встретить Томо на станции Шизуока, но, к моему удивлению, он постучал в дверь. Диана отозвалась со странным выражением лица. Я выглядывала из щели в двери ванной, кровь шумела в ушах. Теперь придется ей все объяснить. Дверь открылась, я представила худшее: Томохиро, сутулясь, убирает волосы с лица, показывая шрамы на руке. Может, у него разбита губа, он ведь мог пораниться по пути сюда. А если Диана узнает о слухах о его беременной девушке? Это конец. Но он стоял ровно, когда она открыла дверь, и с излишним рвением поклонился, говоря очень вежливо. Я и не думала, что можно каждое предложение заканчивать с –мас. Но Диана вскинула брови, увидев его медные волосы, серебряную толстую цепочку на шее и рваные джинсы. Она, видимо, решила, что это вымытая версия панка, и в чем-то оказалась права. Она развернулась, я скрылась в ванной, лицо горело, шею покалывало. - Кэти, - позвала она. – Эм, к тебе пришел Юу Томохиро. - Спасибо, - сказала я. Она встала у меня на пути. - Это не Танака, - медленно сказала она. - Кхм, - сказала я. – Кстати, я всегда говорила, что мы с Танакой только друзья. - Но и Томохиро ты не упоминала. - Не успела? Диана сверлила меня взглядом. - Прости, - сказала я. – Не хотела, чтобы ты беспокоилась. - С чего мне беспокоиться? - Из-за его репутации? - Вот теперь я беспокоюсь. - Он не такой, - сказала я. – Поверь, Диана, - она нахмурилась. - Поверить, хотя ты все это время врала? - Туше. - Если бы ты осталась, у нас был бы серьезный разговор. - Знаю. Прости. Но, клянусь, он хороший. Мы не делали ничего плохого, честно. - Не уверена. Томохиро прокашлялся. - Диана! – заскулила я. - Дома в девять, - сказала она. – Или я начинаю войну, - и она не смогла удержаться от улыбки. Но победа невелика. Она не говорила больше о том, что я остаюсь из-за парня, потому что я не собиралась оставаться. - Мы будем есть какигори, - сказала я. – И у меня с собой кейтай. - Ладно, - сказала Диана, но все еще не сводила с меня взгляда. – Развлекайся. Я позвоню, - подчеркнула она последние слова. - Хорошо, - отозвалась я и закрыла за нами дверь. Я попыталась ударить Томохиро по руке, но он легко уклонился, сверкая улыбкой. - Это еще за что? - А то ты не знаешь! Ты хоть одеться мог нормально? – я снова атаковала. Он отскочил назад, вскинув руки и ухмыльнувшись. Мы шли по этажу с кафе в торговом центре Миюки Роад, споря, на чьей витрине десерты выглядят привлекательней. Мы прошли через занавеску норен и сели за столик. Заказали какигори, измельченный лед, мой был с дыней, а его – клубничный с молоком. - Отвратительно, - сказала я, глядя, как он поглощает лед с сиропом и кремом. Он пожал плечами. - Не соглашусь. - Не хочется мне такого. Один укус, и кариес будет даже у моих внуков. Кошмар о Ками и якудза остался где-то далеко, я порой даже сомневалась, случилось ли это на самом деле, или просто приснилось. - Ишикава на этой неделе выписывается, - сказал он. - Оу, - а вот и реальность. - Я буду осторожен, - пообещал он. Я мешала ложкой измельченный лед. - Я ничего не сказала. - И не нужно. Он доел свой какигори и потянулся за моим через весь стол. - Эй! – возмутилась я, но думать могла лишь о мягком прикосновении его напульсника к моей коже, когда он потянул десерт на себя. - Не жалуйся, - сказал он, набивая рот. – Я спасаю твоих внуков от стоматолога. И ты знаешь, сколько там калорий? – он выпил молоко, что сталось на дне. - Больше ста? - Придется усиленно тренироваться для турнира. - Из-за какигори. - Приходится жертвовать из-за спорта. Мы шли по парку Сунпу, держась подальше от замка. Вишня не цвела, но в воздухе слышался стрекот одиноких цикад. Он взял меня за руку, напульсник прижался к моему запястью, шрамы на его руке щекотали мою кожу. Близилось время ужина, небо начало менять цвет, наш последний день подходил к концу. Томохиро завел меня в комбини и купил нам бенто, продавец подогрел их в серебряной микроволновке. Мы прошли мимо остановки, запах терияки и кацу карри щекотал нос. Я не спрашивала, куда мы идем. Я знала. Работы в Торо Исэки были завершены, ограждения лежали стопкой, ожидая, когда их вывезут. Там ходили студенты, девушки с парнями под руку. Возле музея Торо и по другую сторону от леса веселились и шутили ученики. Я смотрела и понимала, что что-то ускользает от меня. - Похоже, придется искать другое убежище, - сказал Томохиро, но его голос звучал печально, я чувствовала то же самое. Мы безмолвно шли мимо деревьев. Чирикали трясогузки, готовившиеся спать. Древние хижины окружала выстриженная трава, что когда-то была длинной. А еще был выжженный участок, где упало тело дракона, и только эта метка говорила, что здесь что-то случилось. Томохиро сжал мою руку и притянул меня ближе. Мы проникли в одну из хижин, пока никто не смотрел. Солнце над нами проникало в щели соломенной крыши. - У нас будут проблемы, - прошипела я. - Кто бы удивился, - улыбнулся он и поцеловал меня. Мы сидели у стены долгое время, глядя на небо, что темнело. Мы смотрели, как угасает наш последний день, как жизнь идет дальше. Я попыталась свернуть не туда, пока мы шли к автобусной остановке. Мир ускользал из-под ног. Томохиро не мог попасть в аэропорт в Токио, но когда мы остановились у моей двери, двери Дианы, он сунул мне в руку конверт, заставив пообещать, что я прочитаю его в самолете. Он прижался к моим губам в жадном и сладком поцелуе и умчался раньше, чем я успела попрощаться, прижав к лицу руку, поворачивая к лифту. Я прижалась к стене, слушая, как закрываются двери лифта. Чернила появились в коридоре передо мной, следы напоминали скрюченные пальцы. Они меня не достанут. - Может, бутерброд перед полетом? – спросила Диана в аэропорту. Я покачала головой. Я ничего не могла в себя впихнуть. Никак не могла есть. – Чай? Еще что-нибудь? Мы словно снова стали чужими, словно вернулись к тому времени, когда я только прибыла сюда. А ведь я только начала думать, что мы поладили. Она не была неподходящим кусочком мозайки, она завершала своим кусочком все. Мы стояли у ворот безопасности. - Что ж, - сказала она. Что ж. - Передавай привет от меня бабушке и дедушке, - сказала она. И погладила меня по голове. У нее была такая же улыбка, как у мамы, когда она пыталась скрыть грусть. – Они будут рады тебе. - Спасибо, - сказала я. - Обращайся, - ответила Диана. - Нет, - сказала я, глядя ей в глаза. – Спасибо. За все. Она смотрела на меня, а глаза наполнились слезами. Она меня крепко обняла. - О, милая, - сказала она, зажмурившись. – Если будет нужно, звони мне, ладно? Даже не думай о часовых поясах. - Хорошо, - отозвалась я. Она отступила и смотрела на меня блестящими глазами. - Мама бы тобой гордилась, - сказала она, теперь слезы выступили у меня. – Ей всегда было сложно быть вне родного города. А ты смогла прижиться даже с другим языком. - Большое дело, - фыркнула я, что означало, что если она не прекратит, я разрыдаюсь посреди аэропорта. Она, видимо, поняла, ведь закрыла рот и отступила. - Пока, - выдавила я. - У тебя всегда будет дом здесь, - сказала она. – Хорошо? - Ага. Я развернулась и прошла врата. Ступив в рамку металлоискателя, я оглянулась на Диану, но та затерялась в толпе. Я поймала свою сумку, проезжающую по ленте, и направилась дальше. Хотелось, чтобы пол подо мной провалился, чтобы я больше ничего не чувствовала. Я села на кожаное твердое кресло. Гайдзины и японцы сидели вокруг меня, двое из обслуживающего персонала говорили приглушенными голосами. Я смотрела в огромное окно на подъезжающий самолет. Все казалось сном. А ведь пять месяцев назад я так этого хотела. Вернуться домой. Но дом теперь был не там, но и не в Японии. Он был внутри меня. И рядом с ним. Потому я должна была уехать. Иначе он сломается. Я вытащила конверт и прижала его к губам, глядя, как к самолетам тянулись тележки с багажом. Самолеты на земле выглядели неуклюжими, покачиваясь. Я посмотрела на конверт в руках. Я была уже почти в самолете. И почти взлетала. Я развернула конверт и сунула пальцы внутрь, чувствуя согнутый листок. Я вытащила записку, листок белой бумаги, и осторожно развернула. Я не знала, что он мог написать мне, готовилась к боли от его слов. Но на странице была красной ручкой написано лишь одно слово: いてい てい Иттерашай. Уезжай, но возвращайся невредимой. Словно я уезжала на каникулы. Остальную часть страницы занимал рисунок – черно-белая роза, прикованная к листку пятью крестиками, наведенными по несколько раз. Рискованно, но это была лишь ручка, он ведь мог как-то писать в школе и зачеркивать свои наброски. Роза слабо шевелилась, когда я на нее смотрела: лепестки трепетали на ветерке. Рисунок выглядел почти нормальным. Но он был прекрасным, что-то похожее я видела в глазах Томохиро, когда он смотрел на трясогузок или на сакуру, когда он оживлял их в блокноте. Его взгляд, когда он смотрел на меня. Слезы катились по моим щекам, собираясь на подбородке и капая на бумагу. Чернила растекались там, где они капали, оставляя пятна на листьях и лепестках. Все кончено. Он хотел, чтобы я уехала, чтобы была в безопасности. Якудза и Ками пугали меня. Томохиро пугал меня. Если я уеду, силы Томохиро будут под контролем, он не попадется в руки Джуна. Я скользила по розе пальцами, пытаясь представить, как двигалась его ручка. Я не была хорошим художников, но притворялась, что каждая линия была нарисована мной, что я могла ощутить душу розы, как он мог. Рука коснулась стебля, боль пронзила палец. Я отдернула руку, разглядывая порез о бумагу. Темная капелька крови появилась на кончике указательного пальца. Сильно болело. Я посмотрела на рисунок. Шип. Я порезалась не о бумагу, а укололась о шип. - Окьяку-сама, просим прощения за ожидание. Ваш рейс 1093 в Оттаву… Кровь текла по моему пальцу и падала на страницу с шорохом. Кап-кап-кап. Окружающие поднимались, тащили чемоданы на колесиках, мамы несли своих чад, все устремлялись к нашему неуклюжему самолету. Кап. Я не могла ничего поделать. Бабушка купила билет. Диана ушла на поезд в Шизуоку. Кап. Я обещала Томохиро, что уеду. Если я останусь, то могу умереть. Я смотрела на кровь, красную на бумаге, где она была единственным ярким цветом, кроме единственного слова, оставленного мне Томохиро. Иттерашай. Возвращайся невредимой. Возвращайся. Но пора было идти в самолет. Я не могла убежать из аэропорта. В реальности все было не так. Может, в японских сериалах или в плохих голливудских фильмах это сработало бы. Но у меня в кармане лежал билет, рядом стоял чемодан. Нельзя просто так встать и уйти. Кап. Или можно? Я медленно поднялась на ноги, тело дрожало. Кровь шумела в ушах, пульсировала в каждой вене. Я не убегала. Если я ошиблась с решением… то это не будет побегом. Да? Прошу… живи. И вернись невредимой. Я сжала руки в кулаки, порез покалывало. И все это не из-за слов Томохиро. И даже не из-за него. Это моя жизнь и мой выбор. Я не смогла бы жить, оставив тут то, что было для меня важно. Шанс лишь один. Жизнь одна. Если чернила реагируют на меня, то я, может, и остановить их смогу. А если и не смогу, то страдать будем не только мы. Я шагнула вперед, ноги онемели. Я шла мимо рядов сидений, удаляясь от врат, где служащие проверяли паспорта. Я споткнулась и побежала к выходу из аэропорта. Рисунок Томохиро был зажат в руке. Я была такой живой, сила била ключом, перекрывая страх. Такова моя судьба. Я собиралась взглянуть на нее. Такова моя жизнь. И я проживу ее.
Америка-дзин – американка; Ано – эм; междометие, используется, когда человек хочет привлечь внимание и что-то сказать; А-рэ – междометие, обозначающее удивление; Бай-бай – аналог английского прощания; Бака джа наи но? – Дурак что ли? Бетсу ни – ничего особенного; Богу – часть брони кендо; Чан – суффикс, обозначающий подругу или кого-то, кто младше говорящего; Чаван – особая пиала для чайной церемонии; Чэ – Черт! Комбини – супермаркет; Даиджи на хито – важный человек; Дайджобу – Ты в порядке? или Все хорошо; Данго – клецки из рисовой муки, чаще всего сладкие, их едят во время созерцания цветения; Домо – в «Чернилах» - привет или эй; Доу – грудная пластина в броне кендо; Файто – призыв не сдаваться и постараться; Фурикакэ – сухая приправа для блюд из риса; Фурин – ветряной колокольчик; Гайдзин – иностранец; Гамбарэ – Постарайся; Гэнкан – прихожая, вход в японское здание. Обычно этот этаж расположен ниже, чем все здание, там переобуваются; Гомэн – Прости; Гузэн да – Какое совпадение! Гёза – пельмени; Гюдон – говядина с соусом и рис; Хай? – Да? или Прошу прощения? Хакама – штаны кендоука; Хана йори данго – фразеологизм, обозначающий, что сначала нужно судить по душе, а потом по внешности; Ханами – любование цветами сакуры; Ханши – особая бумага для каллиграфии; Хазуи – стыдно, сокращенно от хазукашии; Хэби – змеи; Хидои на – жестоко! Ии ка? – Хорошо? Ии кара – Хорошо, ладно; Икемэн – красивый парень; Икузо – идем, но в грубой форме; Итадакимас – говорится перед едой как «приятного аппетита»; И-тэ/Итай – ай, больно; Иттекимас – «я ушел (но вернусь)» - говорится перед тем, как покинуть дом; Иттерашай – «счастливого пути» - говорится покидающему дом; Джа нэ – увидимся; Кадо – искусство составления букетов, как и икебана; Какигори – измельченный лед с сиропом, похож на снежную гору; Канкенаи даро – Не твое дело; Карааге – кусочки жареной курицы; Ката – серия движений в кендо и других боевых искусствах; Кейгоки – мягкая одежда поверх брони кендо; Кейджи-сан – детектив; Кейтай – телефон; Кендоука – ученик кендо; Ки о тскетэ на – Будь осторожен; Киай – боевой крик кендоука, чтобы запугать противника и набраться сил; Кири-каеши – упражнение кендо; Коибито – возлубленные, встречающаяся парочка; Котэ – перчатки для кендо; Кун – суффикс для друзей мужского пола; Маа – Ладно, разговорный вариант; Маджи дэ – ни за что; Манджу – маленькие японские пирожные, обычно с начинкой; Маттэ – подожди; Мен – шлем в кендо; Миги-котэ – правая перчатка; Миета – Я это видел; Момиджи – кленовое дерево; Моши мош(и) – ответ на телефонный звонок, алло; Моу ии – Хватит; Наа – Эй, Знаешь ли, междометие, что указывает на желание высказаться; Насуби – баклажан; Нэ – Да? Не так ли? – может использоваться и как «эй!», чтобы привлечь внимание; Нерикири – сладкие пирожные из бобовой пасты, что едят во время чайной церемонии; Никуджага – тушеное мясо с картошкой; Норен – занавеска на двери магазина; Охайо – Доброе утро; Ои – эй; Окаэри – добро пожаловать домой – говорится, когда кто-то возвращается домой; Окономияки – блюдо, схожее с пиццей, где люди сами выбирают начинку, чаще всего это кабачки или другие овощи, лапша, мясо или рыба; Окьяку-сама – гости, господа, клиенты; Омиягэ – сувениры; Онигири – рисовые шарики;
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-26; просмотров: 144; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 52.15.63.145 (0.308 с.) |