на внешнюю политику Пакистана 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

на внешнюю политику Пакистана



Одно и тоже внешнеполитическое событие в силу различных точек зрения, отсутствия у сторон понимания абсолютной полноты происходящего может получить множество откликов и иметь разные социальные последствия. В условиях традиционного общества особое значение приобретают взаимоотношения социума и правительства. В этой связи классик французской психологии Г. Лебон так характеризует это влияние: «Массы не дают себя никогда убеждать доказательствами, но только утверждениями, и авторитет этих утверждений зависит от того обаяния, каким пользуется тот, кто их высказывает».

Вследствие этого то или иное политическое событие может вызвать сильные эмоциональные переживания, вовлечь в социальные действия большое количество людей, превратив их в силу, влияющую на политический процесс в стране. Эмоциональная реакция общества при этом может выражаться как положительно [например, восторг (delight), гордость (pride), радость (joy), когда народ поддерживает правительство, как было при получении Пакистаном статуса наблюдателя в ШОС], так и отрицательно [например, гнев (anger), страх (fear), испуг (fright) ввиду фактического бездействия правительства при налетах беспилотников США].

Ярким примером формирования отрицательных эмоций в обществе стал выбор внешнеполитического курса осенью 2001 года: после того, как высшее политическое руководство Пакистана решило поддержать действия США в Афганистане, в стране началась волна протеста. Предательство братьев по вере вызвало всплеск недовольства у значительной части населения страны. В сочетании с презрением и отвращением эмоция гнева породила высокий уровень и четкую направленность активности социума. Одновременно гнев, усиленный эмоцией страха, основанного на мысли о потере уважения (в данном случае среди мусульманской уммы) или опасности ответной реакции со стороны талибов, породил агрессию и превратил толпу в разрушительную силу.

Риск снижения популярности власти среди населения, возможное использование гнева толпы вождями племен в своих интересах, опасность поддержки обществом на волне всеобщего гнева диверсий в отношении контингента США в Афганистане и возможность совершивших их боевиков укрыться на территории Пакистана – все эти обстоятельства заставляют правительство страны до сих пор учитывать психологическое состояние общества в своей внешнеполитической деятельности, принимать во внимание психологический фактор при выработке внешнеполитического курса страны.

 

Сидорова С.Е.,

Институт востоковедения РАН (Москва)

Гриффины: от удивления к отчужденности/неприязни

Гриффинами в Британской Индии называли только что прибывших на службу в колонию новичков. От местных европейских завсегдатаев их разительно отличало чувство крайнего удивления, порождаемого столкновением с незнакомой ситуацией и связанного с когнитивным несоответствием — рассогласованием, дисбалансом или диссонансом, в данном случае между оставленным привычным «домашним» миром и «экзотической» действительностью. Еще до того, как к делу подключались «разумные» соображения, происходило «телесное» погружение в эту действительность с непрограммируемыми физиологическими реакциями, т.е. непроизвольной визуализацией эмоций (лат. ēmōtus от ēmoveō, «выходить наружу»): глаза расширялись при виде непривычных размеров, форм и цветов; голова дергалась, реагируя на звучание непонятной речи, ориентальной мелодики и голоса местных животных; мышцы лица отзывалась на реакцию языковых рецепторов, тщетно пытавшихся распознать ингредиенты неведомых блюд; нос морщился от резких запахов, а кожа реагировала на зной, влажность, укусы и иначе взаимодействовала с прилегающий к ней тканью.

Переход из ранга гриффинов в сообщество бывалых одновременно сопровождался телесной адаптацией к экзотике и трансформацией первоначально нейтрально окрашенного чувства удивления в оценочно нагруженные эмоции, как правило, негативного свойства — высокомерие, надменность и отчужденность. Последнее становилось следствием не только зачастую так и непреодоленного дискомфорта, но и господствовавшей идеологической мифологемы о европейском цивилизационном превосходстве, конструировавшей «сознательные» реакции белых людей на колониальную действительность.

Источником для доклада выбраны письма миссис Джулии Мэйтлэнд, жены одного из ост-индских чиновников, которые она писала на протяжении четырех лет (1836–1840) – с первых и до последних дней пребывания в Индии. В отличие от мемуаров и других вербальных «жанров», корреспонденция, фиксирующая текущие события из жизни адресанта, «схватывает» и «удерживает» свежие, сиюминутные настроения автора, его первые и непосредственные реакции на происходящее, отражает и их невербальные проявления. Например, частота употребления слова curious («любопытный») в качестве лексической квинтэссенции удивления заметно снижается к последним письмам, в которых автор оперирует уже более точными или продуманными определениями своего отношения к окружающей действительности. Анализ словесных формул колониальных текстов уверенно утверждает в «истории эмоций» источниковедческую важность колониального эпистолярного жанра, поскольку он наиболее чутко отражает механизм перехода от непрограммируемого выброса эмоций к программируемым, умозрительно подогнанным, укрощенным реакциям.

Фирсова В.С.,

Музей антропологии и этнографии РАН (Санкт-Петербург)

Ностальгия как эмоция у мигрантов из Южной Азии в Японии

 

Автор доклада изучала миграционный опыт индийцев и других выходцев из Южной Азии (пакистанцев, бангладешцев и непальцев) в такой достаточно закрытой для массового приема иностранцев стране, как Япония, где, по самым приблизительным оценкам, проживает около 100 тыс. мигрантов из этого региона. Южноазиатская община в Японии имеет более чем столетнюю историю: со второй половины XIX в. сюда начали представители южноазиатских торгово-ростовщических каст для ведения торговли. Потомки тех предпринимателей-пионеров и в настоящее время проживают в Японии.

С 80-х годов ХХ в. отмечается многочисленная миграция из Пакистана и Бангладеш низкоквалифицированных рабочих, а с 2000-х годов – индийских ИТ-инженеров. Интервью, взятые у ее членов в ходе полевых исследований в 2011–2012 гг., подтвердили общепринятую точку зрения, что переезд в другую страну часто влечет сильные эмоциональные и психологические переживания у мигрантов.

Продолжительность пребывания в Японии, социальные и экономические статусы мигрантов из Южной Азии довольны разнообразны. Однако вне зависимости от этих факторов, а также причин, побудивших выходцев из Южной Азии к эмиграции в Японию, у них в той или иной степени можно выделить следующие стадии чувств и эмоциональных состояний: культурный шок (стресс, испуг, удивление, ненависть), ностальгию (грусть, тоска, печаль, сожаление, иногда – безысходность), ассимиляцию или адаптацию (принятие, смирение и в ряде случаев – радость и эйфорию), среди которых ностальгия является ведущей эмоцией.

Ряд исследователей считает, что в условиях глобализации и транснационализма, когда многие мигранты превращаются в космополитов (люди мира), проявление ностальгии становится менее ярким. Тем не менее, как будет показано, образ «дома» (историческая родина) продолжает играть важную роль для современных мигрантов в Японии, и ностальгия, сопровождаемая идеализацией покинутой страны и тоской по ней, влияет на на протяжении нескольких поколений на самоидентификацию мигрантов.


[*] Просьба ко всем участникам, планирующим демонстрацию слайдов, прийти за 20 мин. до начала заседания, чтобы проверить совместимость ваших «флешек» и программ с нашей аппаратурой. В программе возможны изменения по не зависящим от организаторов обстоятельствам.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-08-15; просмотров: 233; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.83.176.101 (0.005 с.)