Основные особенности межрегиональных электоральных различий

 

В течение 1989-97 гг. в России прошла серия всенародных голосований - парламентских и президентских выборов, референдумов. Анализ результатов этих голосований в региональном разрезе позволяет определить особенности электорального расслоения российских регионов. Электоральная география России в этот период оказалась в целом достаточно стабильной и предсказуемой.

Анализ соотношения электорального влияния основных политических сил, выявляемого избирательными кампаниями, показывает, что оно остается в целом неизменным: размеры секторов, на которые условно делится электорат, довольно стабильны. С одной стороны, в России сформировался левотрадиционалистский электорат, который составляет около 20% всех российских избирателей и ориентирован на социалистические ценности. О стабильности этого электората говорят результаты всех голосований, начиная с июня 1991 г. Эти избиратели голосуют за КПРФ, АПР, “Трудовую Россию” и др., на президентских выборах они голосовали за Г.Зюганова. Вплоть до президентских выборов 1996 г. число избирателей лево-традиционалистской ориентации постепенно росло.

Особое место в электоральной структуре занимает русско-националистический электорат, который заявлял о себе на парламентских и президентских выборах голосованием за В.Жириновского, А.Лебедя, ЛДПР, КРО и др. (12-14% избирателей, наблюдается очень медленный рост их числа). При двухполюсных голосованиях типа президентских выборов 1996 г. он теряет единство и делится между левотрадиционалистским электоратом (в “расширенном” виде весь оппозиционно-традиционалистский, или протестный, электорат достигает примерно 25-27% избирателей) и избирателями “партии власти”. В сумме левотрадиционалистский и русско-националистический сегменты российского электората составляют традиционалистский электорат (32-34% российских избирателей), который при биполярных голосованиях в основном склоняется в сторону оппозиции, но часть которого все-таки отдает предпочтение “партии власти”.

С другой стороны, в cтране сформировался многослойный электорат “партии власти”. Один из его слоев - это либерально-реформаторский электорат, исповедующий либеральные ценности и голосующий за последовательных сторонников либеральной демократии и рыночной экономики, по крайней мере в их российской модификации (ДВР, “ЯБЛоко”, отчасти НДР и др.). Это - идеологизированное ядро электората “партии власти”. Величина этого слоя российского электората медленно уменьшается, но в целом за все эти годы укладывается в рамки 10-15% россиян.

Другие слои электората “партии власти” представлены:

а) контролируемым конформистским электоратом в некоторых республиках;

б) не приемлющим левотрадиционалистскую оппозицию и конформистски настроенным “центристским” электоратом.

Результаты апрельского референдума и президентских выборов 1996 г. показали, что “центристский” электорат при двухполюсных голосованиях склоняется к голосованию за “партии власти” в силу своего конформизма (как в марте 1991 г. он голосовал за сохранение СССР и обеспечил победу). Электорат “партии власти” заметно больше собственно либерально-реформаторского (он составляет 35-40% избирателей), а значит, все победы президента Б.Ельцина обеспечивались за счет привлечения электоральной периферии в лице “центристского” электората (10-15% россиян), неидеологизированного электората “партии власти” (около 3% россиян), контролируемого голосования в автономиях (дополнительный электорат, оцениваемый примерно в 3-4% всех российских избирателей) и антикоммунистической части русско-националистического электората (около 6% избирателей).

Наконец, значимая часть российского электората - 30-35% относится к разряду абсентеистов и на выборы не ходит. Абсентеизм был особенно характерен для парламентских выборов 1993 г., когда зафиксировано минимальное участие избирателей. К 1996 г. доля абсентеистов существенно понизилась, но по-прежнему осталась велика.

Наконец, нельзя не принимать во внимание небольшой по численности негативистский электорат (2-3% избирателей). Анализ показывает, что голосование против всех характерно для городской политической культуры, для отдельных регионов на всех выборах, а значит, является осознанным типом электорального поведения, а не просто реакцией на конкретную ситуацию, возникшую на конкретных выборах.

Восемь описанных выше слоев российского электората представлены во всех регионах, но в разных пропорциях, отсюда проистекает электоральное расслоение российских регионов. Существуют значительные региональные вариации структуры российского электората, которые и формируют электоральную карту нашей страны. Анализ голосований, начиная с 1991 г., показывает, что в одних регионах доля того или иного слоя избирателей была стабильно повышенной, в других - стабильно пониженной. Резких изменений не происходило.

Левотрадиционалистский электорат в его “чистом” виде, т.е. без русско-националистической примеси особенно характерен для некоторых национальных республик и аграрных регионов Юга России. Среди республик пока выделяется Дагестан (около 40% избирателей). “Левизна” до сих пор отличала электорат других северо-кавказских республик - Северной Осетии, Карачаево-Черкесии, Адыгеи, в меньшей степени - Кабардино-Балкарии. “Левизной” своего электората выделяются такие национальные автономии, как Чувашия, Мордовия, Башкирия, Республика Алтай, Агинский Бурятский и Усть-Ордынский Бурятский АО, в меньшей степени - Марий Эл и Бурятия.

Среди областей стабильно самой “красной” в последние годы является Орловская область (доля левотрадиционалистского электората - не менее 35%). К ней приближаются другие области “красного пояса” - Ульяновская, Пензенская, Тамбовская, Липецкая, Воронежская, Курская, Белгородская, Брянская, Смоленская и Рязанская. Эти регионы составляют довольно компактное левотрадиционалистское ядро России (Центрально-Черноземный район, южные регионы Центрального района, часть Поволжья), в котором доля “левых” избирателей составляет 25-35% (от общего числа избирателей).

В других районах России левый традиционализм оказывается характерен: на Северном Кавказе - для Ставропольского края, в Поволжье - для Саратовской и Волгоградской областей, на Урале - для Курганской и Оренбургской областей, в Сибири - для Алтайского края, на Дальнем Востоке - для Амурской области. Повышена, но не в такой степени, как в “красном поясе” доля левого электората в таких регионах, как Краснодарский край, Ростовская, Астраханская, Калужская, Омская, Читинская области. За последние годы сильно “полевела” Кемеровская область.

Русско-националистический электорат отличается особой географией, не совпадающей с географией повышенной популярности левых сил. Доля избирателей русско-националистической ориентации особенно велика в Псковской области - оплоте ЛДПР (20-25% от общего числа избирателей). Существенно повышен этот показатель в Ставропольском крае, Ивановской, Калининградской, Рязанской, Смоленской, Читинской областях, которые могут считаться своеобразными “бастионами” русского национализма. Среди регионов, в которых русский национализм сравнительно популярен, есть также области Центральной России (помимо Смоленской, Ивановской и Рязанской областей это - Владимирская, Костромская, Тверская), Центрального Черноземья (Белгородская и Воронежская), Северного Кавказа (Ростовская область и Краснодарский край в дополнение к Ставропольскому), Поволжья (Саратовская область), Зауралья и Сибири (Алтайский и Красноярский края, Курганская область), Дальнего Востока (Сахалинская область), Вологодская, Новгородская и Кировская области. Из национальных автономий выделяются Республика Коми, Ненецкий АО. За последние годы величина русско-националистического сектора стала особенно большой на Дальнем Востоке - в Магаданской области и Приморском крае, в центрально-русских Тульской и Ярославской областях, в северной Мурманской области. В целом русский национализм оказывается наиболее характерен для северных и центральных районов России, а также для некоторых приграничных районов Южной России. Список этих регионов лишь частично пересекается со списком самых “левых”.

Весь оппозиционно-традиционалистский (протестный) электорат России складывается из левотрадиционалистского и части русско-националистического. На выборах биполярного типа (пример - второй тур президентских выборов) за оппозицию голосуют почти весь левотрадиционалистский электорат (только в некоторых республиках часть этого электората удается склонить к голосованию за “партию власти”) и примерно половина русских националистов (которая не подвержена влиянию антикоммунизма). Все регионы, перечисленные выше как левотрадиционалистские, отличаются и повышенной долей протестного электората в целом. К ним можно добавить Псковскую область, которая оказывается в числе протестных за счет притока русско-националистического электората к левой оппозиции при биполярных голосованиях.

При исследовании структуры традиционалистского электората используется показатель соотношения левотрадиционалистского и русско-националистического электората. Левотрадиционалистская составляющая больше выражена в республиках (где по понятным причинам почти не представлен русско-националистический электорат) и аграрных регионах “красного пояса”. В то же время в северных районах, в Сибири и на Дальнем Востоке в пределах традиционалистского электората больше выражена русско-националистическая составляющая. ЛДПР на прошлых выборах часто опережала здесь компартию.

Самым крупным “оплотом” либерально-реформаторского электората является Москва. Именно в столице России доля этого сектора электорального поля наиболее велика в сравнении с другими субъектами федерации (около 25% всех избирателей). Высокая доля избирателей либерально-реформаторской ориентации традиционно характерна и для Санкт-Петербурга. Выделяются окружение двух крупнейших мегаполисов - Московская и Ленинградская области, регионы промышленного Урала - Свердловская, Челябинская и Пермская области, Севера Европейской части России - Мурманская, Архангельская и Вологодская области, Ярославская и Нижегородская области на Волге, в Сибири - Томская область, на Дальнем Востоке - Камчатская. К этой группе тяготеют Хабаровский край, Магаданская и Новгородская области, Корякский, Таймырский и Чукотский АО. В последнее время в группу лидеров либерально-реформаторского голосования вошли два западных региона - Карелия и Калининградская область.

К более или менее идеологизированному либерально-реформаторскому электорату примыкает неидеологизированный электорат “партии власти”, который делает рациональный выбор в пользу сложившейся экономической системы, позволяющей ему получать достаточно высокие доходы. Эти два электоральных слоя почти сливаются друг с другом, однако различия между ними есть: неидеологизированный электорат “партии власти” склонен голосовать за НДР, тогда как либерально-реформаторский электорат предпочитает “Демвыбор России”, “ЯБЛоко” и другие “интеллигентские” либеральные движения. Если “чистое” либерально-реформаторское голосование характерно для столичной электоральной культуры, больших городов со значимой прослойкой интеллигенции и предпринимателей, то неидеологизированный электорат “партии власти” в большей степени сосредоточен в экспортно-ориентированных индустриальных центрах. Его доля особенно велика в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком АО, в особенности в последнем. Голосование этого типа прослеживается в таких газодобывающих регионах, как Оренбургская и Астраханская области, во многих центрах ТЭК и металлургии.

Новым явлением за последние годы стал контролируемый конформистский электорат, который голосует за “партию власти” под влиянием местных политических лидеров и административного давления. Этот электорат характерен для национальных республик, в которых сельское население на выборах в массовом порядке поддерживает НДР и Б.Ельцина, что совершенно нехарактерно для сельского населения в русских районах. Показательно, что в большинстве этих районов титульное население на президентских выборах 1991 г. голосовало за тогдашнего кандидата “партии власти” - Н.Рыжкова, а отнюдь не за “оппозиционера” Б.Ельцина. Анализ последних парламентских и президентских выборов показывает, что контролируемый электорат особенно велик в Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Калмыкии, Татарстане и Туве. Последняя республика является самым ярким и исключительным примером: в 1991 г. это был единственный регион, в котором президентские выборы с результатом более 50% выиграл Н.Рыжков (62.15% голосов), а в 1996 г. здесь с большим преимуществом победил Б.Ельцин (63.1% голосов). Феномен контролируемого конформистского голосования прослеживается также в Башкирии, Карачаево-Черкесии, Дагестане, Северной Осетии, Якутии, в небольшой степени - в Адыгее и Республике Алтай, а также в отдельных сельских районах с русским населением, в которых местные руководители пользуются очень большим авторитетом и влиянием (таких случаев немного, но они есть).

В рамках электората “партии власти” по итогам парламентских выборов 1995 г. можно было исследовать соотношение конформистского электората, голосующего за НДР, и сторонников “традиционных демократов” (“ЯБЛоко”, ДВР и др.). Конформизм “лояльного” электората характерен для республик, сырьевых регионов, сел и малых городов. Тяготение к “традиционным демократам”, в т.ч. к “демократической альтернативе” более характерно для Сибири и Дальнего Востока, больших городов.

“Центристский” электорат распространен в северных и восточных регионах страны, хотя его доля обычно весьма нестабильна. Выделяются северные автономные округа - Ненецкий, Эвенкийский, Корякский, Чукотский, Ямало-Ненецкий, Коми-Пермяцкий, к ним примыкают Еврейская АО, Якутия, Бурятия и Удмуртия. Из краев и областей стабильно повышенная доля “центристов” отличает Архангельскую, Новгородскую, Ярославскую, Ивановскую, Тюменскую, Омскую, Иркутскую, Читинскую. В этот список можно включить и Чувашию.

Показатели явки избирателей серьезным образом отличаются друг от друга в различных регионах. Есть регионы традиционно “активные” и, наоборот, “пассивные”. К числу субъектов федерации с постоянно высокой долей абсентеистского электората относятся Таймырский (Долгано-Ненецкий), Ханты-Мансийский АО, Пермская, Свердловская, Кемеровская, Иркутская, Читинская, Сахалинская, Магаданская, Камчатская области, Приморский край, Республика Коми, Удмуртия, Хакасия (от 40% абсентеистов и выше). Наиболее пассивен, если сравнивать итоги всех кампаний, прошедших за последние годы, Ханты-Мансийский АО. Все эти регионы, как правило, расположены на Севере или за Уралом, их отличает высокая доля городского населения. Сравнительно пассивны Москва и Санкт-Петербург. Из южных регионов своим абсентеизмом выделяется Краснодарский край. Доля абсентеистов не столь высока, как в предыдущей группе, но обычно выше среднероссийской в Карелии, Туве, Архангельской, Вологодской, Астраханской, Нижегородской, Тюменской, Томской областях, Еврейской АО, Красноярском и Хабаровском краях, Эвенкийском, Ямало-Ненецком АО.

“Чемпионом” негативистского голосования все последние годы является Ненецкий АО. Среди регионов с наибольшей долей негативистского электората преобладают северные территории, Сибирь, Дальний Восток. Любопытно, что негативистская электоральная культура характерна для всех дальневосточных регионов. В Сибири можно выделить Омскую область, Таймырский АО. Заметно повышенная доля голосующих против всех отличает Архангельскую, Вологодскую, Кировскую области, Карелию, т.е. Русский Север.

В заключение проанализируем основные региональные различия в динамике голосований 1991-96 гг. Стабильность электоральной карты России достаточно условна. Рассмотрим региональные тенденции в изменении доли левотрадиционалистского электората за время электорального цикла 1989-97 гг. Если сравнивать президентские выборы 1991 и 1996 гг., то наиболее значительный прирост левотрадиционалистского электората зафиксирован на большей части “красного пояса” от Брянска до Ульяновска и Чебоксар (кроме Смоленской и Тамбовской областей, где левотрадиционалистский электорат и в 1991 г. был весьма велик), особенно в Липецкой области. “Красный пояс” сформировался в основном в 1992 г. как реакция отдельных регионов на радикальные гайдаровские реформы. Более чем в полтора раза увеличился левотрадиционалистский электоральный слой и в ряде изначально самых “прореформаторских” регионов - в Челябинской, Нижегородской, Самарской областях, в меньшей степени - в Волгоградской области. Что касается сокращения левотрадиционалистского электората, то в наибольшей степени оно затронуло северные регионы страны (снижение показателей более чем в два раза в сравнении с 1991 г. на Таймыре, в Эвенкии, Корякском АО, в полтора-два раза в Карелии, Республике Коми, Мурманской, Вологодской областях и т.д.).

Сравнение голосований на апрельском референдуме 1993 г. и во втором туре президентских выборов в 1996 г. дает ту же картину. В эти три года, как и за все пять лет правления Б.Ельцина, левотрадиционалистский электорат постоянно увеличивался в объеме в “красном поясе” и отдельных промышленных регионах типа Самарской, Нижегородской, Омской, Новосибирской областей, Красноярского края. Именно за последние три года происходят заметные подвижки на Дальнем Востоке: в Хабаровском и Приморском краях отмечается один из самых высоких показателей расширения левотрадиционалистского электората. Сдвиги в сторону оппозиции происходят и в не относящихся к “красному поясу” центрально-русских областях - Тульской, Владимирской и Ивановской. Напротив, самое существенное численное сокращение левотрадиционалистского электората в 1993-96 гг. затрагивает Ингушетию с ее постоянными колебаниями из стороны в сторону, Дагестан, Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию, Туву, Северный район в лице Вологодской, Мурманской областей и Карелии (в меньшей степени - другие регионы Северного района), Москву с Санкт-Петербургом.

На этом основании можно сделать вывод о все большем усилении политического расслоения российских регионов на либерально-реформаторские (ориентированные на “партию власти”) и левотрадиционалистские (протестные), хотя пока еще мало где можно говорить об абсолютном доминировании тех или иных электоральных ориентаций. Президентские выборы 1996 г. продемонстрировали, что водораздел между этими типами регионов стал еще больше, чем раньше.