Заклинание молитва к Мардуку

 

1 Могучий, пресветлый, муж Эреду

Верховный владыка, первородный сын Нудиммуда,

Мардук, ярый онагр Ээнгуры!

Господин Эсагилы, мощь Вавилона,

Покровитель Эзиды,

5 Хранитель душ, Эмахтилы избранник,

созидатель жизней,

Сень страны, защитник рода людского!

Дракон всех капищ,

Благодатно имя твое в устах человечечьих!

Мардук великий владыка!

10 Всевышней волей твоей да буду жив я,

да буду здрав я,

Твою божественность да увижу,

Желаний моих достигну!

В уста мои вложи мне правду,

В сердце мое – слова благие!

15 Да будут милостивы ко мне знатные мира!

Мой бог да пребудет со мною справа,

Богиня моя да пребудет слева,

 

И что сказал я, так, как сказал я, пусть и свершится!

Мардук, всемогущий владыка, прибавь мне жизни!

Душе моей дай жизни!

Долгой дай жизни — тебе молиться!

Тебе да возрадуется Эллиль,

с тобою да возликует Эйа!

25 Благословен будь богами вселенной!

Великие боги сердце твое да успокоят!

 

Молитва поднятия рук перед Мардуком.

 

 

«МУДРЫЙ МУЖ, ПОСТОЙ, Я ХОЧУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ...»

 

 

«Вавилонская теодицея»

 

I. [Страдалец]

II.

1 Мудрый муж, постой, я хочу сказать тебе,

[......................], я хочу поведать тебе,

[..........................................] тебе.

Слуга твой страждущий — постоянно хочу

прославлять тебя.

Где мудрец, что был бы подобен тебе?

Где ученый, что сравнился б с тобою?

Где ж советчик? Хочу рассказать свое горе.

Конченый я человек: настигло меня страданье.

Младшим я был в семье, —

а родитель судьбою похищен;

10 Мать, что меня родила,

обратилась к Стране без Возврата, —

Отец и родительница моя оставили меня

без защиты.

 

II. [Друг]

 

Друг мой почтенный, что сказал ты — печально.

Милый мой, помыслы ты на зло направил,

Ум твой высокий рассудку глупца уподобил,

Облик твой светлый мрачным сделал.

Да, оставляют нас наши отцы,

уходят дорогой смерти —

«Реку Хубур переходят», как говорилось издревле.

Ты всех людей многочисленных видел:

[.......] первенец слабый, — не [........] одарил его.

20 Лоснится богач — кто его осчастливил?

Служащий богу в делах удачлив,

Чтущий богиню копит богатства.

 

III. [Страдалец]

 

Друг мой, сердце твое — поток,

чей источник не иссякает,

Воды обширного моря, что убыли не ведают.

Тебя хочу расспросить: узнай мое дело,

Взор обрати на мгновенье, выслушай речи.

Сковано тело, нужда меня мучит,

Успех мой минул, прошла удача,

Сила ослабла, кончилась прибыль,

30 Тоска и беда затмили мой облик,

Хлеба с полей для еды не хватает,

Сикеры, живящей людей, недостает для питья мне,

Наступят ли вновь дня счастья? — узнать хочу я.

 

IV [Друг]

 

Уста мои сдержанны [.......................]

Рассудок твой стройный, как безумец, ты спутал,

Рассеянным и неразумным сделал ты поведенье.

Взор твой прекрасный взгляду

слепого ты уподобил.

Что неотступно желаешь, — получишь:

Прежняя сень по молитве вернется,

40 Примиренная богиня возвратится по просьбе;

Те, кто тебя не прощали, сжалятся над тобою.

Разумения справедливости ищи постоянно.

Могучий защитник да положит милость,

Гнев его да смягчится, прощение он да подарит!

 

V. [Страдалец]

 

Склоняюсь, мой друг, пред тобою:

мудрость твою принимаю.

Слушаю слово твоей речи.

Дикий осел, онагр, что травой набивает утробу,

Внимал ли толкователю божественных истин?

50 Лев свирепый, что добрую плоть пожирает,

Жертву принес ли, чтоб успокоить гнев богини?

[............] богач, что имущество приумножает,

Драгоценного золота отвесил Мами?

Задержал ли я приношенья? — Богу молился,

Посвящал я жертвы богине, но не услышано

мое слово.

 

VI. [Друг]

 

Пальма, роскоши древо, мой брат драгоценный,

Исполнен всей мудрости, золотой самородок:

Ты ведь стоишь на земле, а замыслы бога далече.

Взгляни на красавца-онагра в долине, —

50 Строптивца, что нивы топтал, — стрела опрокинет.

На льва посмотри, губителя стад,

о котором ты вспомнил, —

За преступленья, что лев совершил,

ему уготована яма.

Богача, что имущество в кучи сгребает,

Царь на костре сожжет до срока.

Путями, что эти идут, пойти и ты желаешь? — "

Лучше ищи благосклонности бога!

 

VII. [Страдалец]

 

Разум твой — северный ветер, дуновенье,

приятное людям.

Избранный друг мой, совет твой прекрасен,

Одно только слово тебе я добавлю:

70 Идут дорогой успеха те, кто не ищет бога,

Ослабли и захирели молившиеся богине.

Сызмальства следовал я воле божьей,

Простершись, с молитвой искал богиню,.

Но я влек ярмо бесприбыльной службы, —

Бог положил вместо роскоши бедность;

Дурак впереди меня, урод меня выше, —

Плуты вознеслись, а я унижен.

 

VIII. [Друг]

 

Поистине, умница мой, тому, что открыл ты,

нет подтвержденья!

Истину ты отвергаешь, предначертанья бога

поносишь!

80 Не соблюдать обряды богов ты возжелал

в твоем сердце.

Обряды богини истинные ты презираешь.

Точно средина небес, мысли богов далеко;

Слово из уст богини не разумеют люди.

Верно понять решенья богов заказано человекам,

Замыслы их для людей недоступны.

[........................................]

 

[Далее недостает 48 стихов.]

 

XIII. [Страдалец]

 

Брошу дом [................................]

Имущества не восхочу [....................]

Жертвы богу презрю, божьи меры нарушу.

Бычка зарежу, что назначен был богине в пищу.

Тропой пойду, вдаль заберусь я,

Запруду открою, пущу наводненье.

Точно вор, по широкой степи скитаться стану;

Буду из дома в дом ходить, утоляя голод;

140 Буду голодным бродить, буду по улицам рыскать.

Точно убогий, внутрь войду [......................]

Далеко благо [...................................-]

[...........………..........]

 

 

[От строф XIV, XV и XVI сохранились лишь отдельные обрывки стихов.]

 

XVII. [Страдалец]

 

180 Все [..........] обратились люди:

В жалкое рубище одет царевич —

В роскошный наряд облачен сын бедняка

и голодранца.

Кто солод стерег — золотом владеет,

Кто мерой червонное мерил —

тяжкую ношу таскает.

Кто ел одну зелень — пожирает обед вельможи,

А сыну почтенного и богатого —

дикий плод пропитанье!

Рухнул богач, далеко [.................]

 

[От строф XVIII, XIX сохранились лишь отдельные слова.]

 

XX. [Друг]

 

[............………….........]

Мыслям искусным твоим ты заблудиться позволил.

[..................] изгнал ты мудрость,

Разумное ты презрел, установленное унизил.

Кто ритуалы свершает —

от тяжких трудов избавлен.

215 [.................] сделался важным,

[.......................] имя ему ученый:

Голову держит высоко, имеет то, что желает.

Следуй стезею бога, храни его обряды.

220 [.................] и на добро поставлен.

 

[От строфы XXI сохранились отдельные слова: «плута...»,

«мошенников всех...», «добро себе собирают».]

 

XXII. [Друг]

 

[........................................]

Завидовал ты процветанию плута? —

Прыть его ног исчезнет скоро!

Без бога мошенник владеет богатством?

Оружье убийцы его настигнет!

Что твой успех, если воли божьей не ищешь?

240 У влачащего божье ярмо достаток скромный,

но верный.

Найди благое дыханье бога —

И что за год утратил — восстановишь тотчас.

 

XXIII. [Страдалец]

 

 

Вгляделся я в мир — в нем дела — по-другому:

Демону бог не закрыл дороги:

Отец по каналам волочит лодку,

А сын его взрослый разлегся в постели.

Старший брат бежит, как пес, по дороге —

Младший ликует — своего погоняет мула.

По улице рыщет бродягой наследник, —

250 Второй сын дает бедняку пропитанье.

Что получил я от бога, которому поклонялся?

Пред теми, кто ниже меня, я склоняюсь,

Презирают меня и последний, и богатый,

и гордый.

 

XXIV. [Друг]

 

Искусный, ученый, знанья обретший,

Озлоблено сердце твое, — потому и покосишь бога,

. Как средина небес, сердце бога далеко,

Познать его трудно, не поймут его люди.

Творение рук Аруру, все существа живые, —

Отпрыск их первый у всех неладен:

260 Первый теленок мал у коровы,

Приплод ее поздний — вдвое больше;

Первый ребенок дурачком родится;

Второму прозванье — Сильный, Смелый, —

Видят, да не поймут божью премудрость люди!

 

XXV. [Страдалец]

 

Внемли мне, друг мои, пойми мои мысли,

Сохрани наилучшее слово из речи:

Превозносят важного, а он изведал убийство,

Унижают малого, что зла не делал.

Утверждают дурного, кому правда — мерзость,

270 Гонят праведного, что чтил волю бога.

Золотом наполняют ларец злодея,

У жалкого пропитанье из закрома выгребают.

Укрепляют сильного, что с грехом дружен,

Губят слабого, немощного топчут.

И меня, ничтожного, богач настигает.

 

XXVI. [Друг]

 

Царь богов Happy, человеков создавший,

Зулуммар великий, добывший их глину,

Царица, лепившая их, владычица Мами,

Кривую речь человечеству дали;

Наделили его навсегда неправедностью и ложью.

Доброе дерзко говорят о богатом:

Царь-де, на его стороне богатство;

Малому человеку вредят, точно вору,

Творят ему мерзость, убить замышляют,

Обманом зло принять заставляют,

ибо нет у него защиты.

Ужасно ведут к концу, гасят его, как угли.

 

XXVII. [Страдалец]

 

Добр ты, друг мой, — увидь мое горе.

Приди мне на помощь, страданья пойми же!

Был я послушен, учен, богомолен,

290 Но поддержки и подмоги

ни на мгновенье не видел.

Городскую площадь прохожу незаметно;

Тиха моя речь, мой голос негромок.

Головы не подъемлю, в землю смотрю я;

Точно раб, не молюсь я в собрании равных.

Боги, что бросили меня, да подадут мне помощь!

Богиня, что отвернулась, да возымеет милость!

Пастырь, солнце людей, как бог, пасет [человеков]

 

 

ИЗ ЗАКЛИНАНИЙ

«УТЕШЕНИЕ CEPДЦA БОЖИЯ»

 

Заклинание

 

1 Эйа, Шамаш и Мардук, в чем мои прегрешенья? —

Мерзость меня обступила, зло меня окружило.

Отец меня зачал, мать уродила;

Они постарались — и, как змея [.......]

5 Из мрака я вышел, — тебя, Солнце, увидел.

Ветер недобрый обломал мои ветви,

Сильная буря верхушку сломила.

У меня, как у птицы, подрезаны крылья, —

Растерял мои перья, лететь неспособен.

10 Отнял удар мои руки,

Пало бессилье на мои колени.

Ночью и днем, словно голубь, стенаю,

Весь я горю и сетую горько;

Слезы в глазах моих набухли.

15 Шамаш, с тобою покой нисходит;

Отца и матери грех ты отдали, отпусти мне.

Прочь, проклятье! Гони его, Эйа, царь Апсу,

И Асаллухи, владыка заклятий.

Грех мой да будет далек,

на тысячу верст да отдалится;

20 Река да примет его от меня,

да утянет в свои глубины.

Эйа, Шамаш и Мардук, мне помогите,

С вами да буду чист, пред вами да буду оправдан.

 

Заклинание

 

Боже, не знал я, — крепка твоя кара:

Клятвой важной легко поклялся,

25 Закон твой презрел, зашел далеко,

Дело твое в беде нарушил,

Границы твои преступил далеко,

Не знал я тебя, был дерзок слишком.

Грехи мои многи, — как сделал — не знаю.

30 Боже, уйми, отпусти, успокой зло в сердце,

Забудь проступки, прими молитвы,

Обрати грехи мои в доброе дело._

Крепка рука твоя, кару я видел:

Кто бога-богиню своих не чтит —

пусть на меня посмотрит.

35 Смилуйся, боже! Смягчись, богиня!

К мольбам-молитвам обратите лики,

Ярость сердец ваших пусть утихнет,

Да успокоится ваша печень. Милость мне окажите,

Чтоб, не забывая, славу вашу я возвещал

всем людям.

 

Заклинание

40 Бог мой, господин мой, меня сотворивший,

Хранящий мне жизнь, дающий потомство,

Яростный боже, утешь твое сердце.

Гневная богиня, примирись со мною.

Кто знает, мой боже, твое жилище?

45 Чистое место, твою обитель никогда я не видел.

Постоянно печален я, — где ты, мой боже?

Поверни свою выю, что отвратил от меня

с досадой;

Обрати твой лик к чистой пище богов,

превосходнейшему елею

Губы твои да вкусят его, и прикажи,

чтоб я был счастлив;

50 Жить прикажи мне чистыми твоими устами,

В сторону зло гони, и с тобой да спасен я буду!

Жить присуди мне на долю,

Продли мои дни, жизнь даруй мне.

 

Это заклинание для утешения гнева божьего.

 

[Опущено одно заклинание, 17 строф.]

 

Заклинание

 

Я-то, мой боже, что я сделал? Боже мой господи,

Что я сделал?

Госпожа, богиня моя, что я сделал?

Боже, родитель мой, что я сделал?

Богиня, родительница моя, что я сделал?—

75 [................], что я сделал?

Купец [..........], что я сделал?

[............] весы держащий, [что я сделал?]

О тот, в чьем доме я раб рожденный, что я сделал?

О тот, чей раб я, что я сделал?

80 Не пожалел для него быка из стойла,

Не пожалел для него овцы из загона,

Не пожалел для него добра, что имею.

Хлеб найду — один не съедаю,

Воду найду — один не выпью.

85 Как того, кто найденный хлеб один съедает,

куда меня гонишь?

Как того, кто, воду найдя, один ее пьет,

куда меня гонишь?

Как того, кто тяжкою клятвой легко поклялся,

куда меня гонишь?

Боже, отнял жену ты, отнял сына.

Боже, полную скорби прими молитву.

90 Точно воды речные, куда я иду, — не знаю.

Точно барка, пристани, где причалю, — не знаю.

Пал я — подними меня, оступился —

подай мне руку!

Боже, пал я — подними меня, оступился —

подай мне руку!

В водах спокойных ты — весло мне,

95 В водах глубоких ты — правило.

Не предавай меня часу злому,

Ненастному часу меня не выдай!

Хлеб найду — со слезами съедаю,

Я Воду найду — со слезами выпью.

100 Как бредущий болотом, в грязи извалялся.

Ты — смотрящий, всмотрись в меня хорошенько:

Как тростниковую заводь, несчастьями ты меня

наполнил. Голову мне подними же!

Ты — смотрящий, всмотрись в меня хорошенько:

Человек, на которого ты посмотришь, —

человек этот жить будет.

105 Ты — смотрящий, всмотрись в меня хорошенько:

От взгляда глаз твоих человек жить будет.

Ты — смотрящий, всмотрись в меня хорошенько!

Сердце бога ради меня на место свое да вернется!

 

 

ИЗ ЗАКЛИНАНИИ «ДА ОТПУСТИТ»

 

1 Грех мой, как дым, да поднимется в небо.

Грех мой, как воды, да оставит тело.

Грех мой, как плывущая туча,

над полем чужим да прольется.

Грех мой, как пламя, да погаснет.

5 Грех мой, как летучий огонь, да исчезнет.

Грех мой, как лук, да будет ободран.

Грех мой, как финик, да будет очищен.

Грех мой, как циновка, да будет распущен.

Грех мой, как битый горшок гончара,

над место свое да не вернется,

10 Грех мой, как черепок, да будет раздавлен.

Грех мой, как серебро-золото, с гор принесенные,

на место свое да не вернется.

Грех мой, как привозное железо, на место свое

да не вернется.

Грех мой, как сладкие воды речные, на место свое

да не вернется.

Грех мой, как вырванный тамариск,

на место свое да не вернется.

15 Грех мой, как льющий ливень, на место свое

да не вернется.

Грех мой птица да поднимет в небо, грех мой рыба

да утянет в пучину

 

 

ДЕЯНИЯ ЦАРЕЙ

 

 

«ЭЛЛИЛЬ ДАЛ ТЕБЕ ВЕЛИЧЬЕ...»

 

Военная песнь Хаммурапи

 

 

I 1 Эллиль дал тебе величье —

Что ж, кого ты ждешь?

6 Син тебе дал превосходство —

Что ж, кого ты ждешь?

11 Нинурта дал оружье славы —

Что ж, кого ты ждешь?

16 Иштар дала силу битвы —

Что ж, кого ты ждешь?

21 Шамаш и Адад твоя заступа —

Что ж, кого ты ждешь?

 

 

II 1 Царь, чьи деяния для Мардука приятны,

7 Воздвигни свою власть на четыре стороны света,

11 День да воссияет, твое да прославится имя,

Бессчетные люди за тебя да молят,

16 Для тебя пусть ниц падут, да велят хвалить

твою великую доблесть,

21 Почитают тебя великим почтеньем.

 

[Недостает одного-двух стихов.]

 

[Недостает пяти-шести стихов.]

 

...Горы и равнины служить заставил,

IV 2 Величье силы своей в поздние дни прославил! }

IV 5 Царь Хаммурапи, воитель могучий,

Побивающий супостатов,

на противников — наводненье,

Повергающее вражескую землю,

11 Гасящий супротивных, подавляющий мятежных,

18 Открывающий лоно гор недоступных,

[......................]

Царь Хаммурапи, хорошо тебя славить!

 

 

«Я -ШАРРУКЕН, ЦAPЬ МОГУЧИЙ...»

 

Сказание о Саргоне

 

1 Я — Шаррукен, царь могучий, царь Аккадафг

Мать моя — жрица, отца я не ведал.

Брат моего отца в горах обитает,

Град мой — Ацупирану, что лежит

на берегу Евфрата.

5 Понесла меня мать моя, жрица,

родила меня втайне.

Положила в тростниковый ящик,

вход мой закрыла смолою,

Бросила в реку, что меня не затопила.

Подняла река, понесла меня к Акки, водоносу.

Акки, водонос, багром меня поднял,

10 Акки, водонос, воспитал меня, как сына.

Акки, водонос, меня садовником сделал.

Когда садовником был я — Иштар меня полюбила» с.

И пятьдесят четыре года на царстве был я.

Людьми черноголовыми я владел и правил,

15 Могучие горы топорами медными сровнял я,

Я поднимался на высокие горы,

Преодолевал я низкие горы,

Страну морскую трижды осаждал я.

Дильмун победил я [..................]

20 В Дуранки великий я вошел и поселился,

[.............] изменил [....................]

Кто из царей, что поднимутся после,

После меня на царстве будет,

Людьми черноголовыми да владеет и правит,

25 Могучие горы топорами медными да сровняет,

Да поднимется на высокие горы,

Страну морскую трижды да осадит,

Дильмун победит [....................]

30 В Дуранки великий да войдет, да [......]

[................] из моего города Аккада

 

 

«АДАДНЕРАРИ, СВЕТЛЫЙ ГОСУДАРЬ...»

 

Из надписи Ададнерари I

 

Ададнёрари, светлый государь, наместник богов, основа­тель городов, истребитель мощных племен касситов, кутиев, лулумеев и шубарейцев, побивший всех врагов вверху и внизу, поправший страны их от Лубду и Рапику до Элухата, державший всех людей, расширивший границы и пределы, царь, к ногам коего Ану, Ашшур, Шамаш, Адад и Иштар скло­нили всех правителей и государей, славный первосвященник Эллиля, сын Арикденилу, наместника Эллиля, ишшакку бога Ашшура, покорившего страну Турукки и Нигимхи до преде­лов ее, всех правителей гор и холмов обширных пределов кутиев, покорившего страну Кудмухи и всех ее союзников, пол­чища ахламеев, сутиев, яуриев и их страны, расширившего границы и пределы, внук Эллильнёрари, ишшакку Ашшура же, который побил войско касситов и рука которого побе­дила всех ненавистников его, расширившего границы и пре­делы, потомок Ашшурубаллита, царя сильного, чье первосвя­щенство славно в грозном Экуре и чье благополучие царство­вания было утверждено до дальних мест, подобных горе, по­корившего страну Муцру, рассеявшего всех многочисленных шубарейцев, расширившего границы и пределы.

 

 

«...В НАЧАЛЕ МОЕГО ЦАРСТВОВАНИЯ...»

 

Из анналов царя Ашшурназирпала II

 

(1.43) […] В начале моего царствования, в первый год мое­го правления, когда Шамаш, судия, простер свою добрую сень надо мной и я величественно воссел на престол, а он вручил мне скипетр, пасущий человеков, — я собрал мои колесни­цы и войска, прошел трудными путями, крутыми горами, не устроенными для прохода колесниц и войск, и пошел на страну Тумме. Либе, их укрепленный город, сёла Сурра, Абуку, Арура и Арубе, лежащие между могучими горами Урини, Аруни и Этини, я покорил, устроил им большое побоище, их полон, их имущество, их крупный рогатый скот я полонил. Люди уклонились и заняли крутую гору. Гора была очень кру­та, вслед за ними я не пошел. Гора была расположена, как лез­вие наточенного железного кинжала, и даже летающие пти­цы небесные не достигают дотуда; а их убежище было устрое­но как гнездо коршуна посреди гор, внутрь которых не за­ходил никто из царей, моих предков. В течение трех дней витязь лез по горам, его смелое сердце задумало сражение. Он поднялся пеший, гору одолел, разбил их гнездо, рассеял их полчище, двести воинов сразил оружием, тяжкий полон их полонил, словно стадо овец; кровью их окрасил гору, как алую шерсть. Остаток их пожрали ущелья и обрывы гор. Их сёла я разрушил, снес, сжег в огне.

[................………………………………………………....]

(1.58) [....] Поселения страны Хабхи, расположенные меж­ду могучими горами Усу, Аруа и Арарди, я покорил, устроил им большое побоище, их полон, их имущество полонил. Люди уклонились и заняли вершину — башню напротив Ништуна, свешивающуюся с небес, подобно облаку. Туда, куда из царей, моих предков, никто не заходил, мои воины налетели на них, как птицы. Двести шестьдесят бойцов их я сразил оружием, головы им отрубил, сложил башней. Остальные из них, как птицы, основали гнезда на крыльях гор; их полон, их иму­щество я свел с гор, сёла, лежавшие среди могучих лесов, я разрушил, снес, сжег в огне. Все люди, которые бежали перед моим оружием, спустились и обняли мои ноги. Подать и дань, а также повинности я назначил им. Бубу, сына Бубы, началь­ника поселения Ништун, я ободрал в городе Арбеле, кожей его одел городскую стену. В это время я сделал статую моего об­раза и записал на ней славу моего мужества, поставил ее на горе Эку, в «городе Ашшурназирпала у источника». [............................................................................]

(1.101) [....] Когда я находился в Ниневии, мне доставили

весть: ассирийцы и Хулай, их начальник поселения, которых поселил в крепости Лухе Шульмануашаред, царь Ассирии, правитель, бывший до меня, восстали и пошли захватить Дамдамусу, мой царский город. По велению Ашшура, Иштар и Адада, богов, моих помощников, я собрал мои колесницы и войска; у истока реки Субнат, там, где стоят изображения Тиглатпаласара и Тукульти-Нинурты, царей Ассирии, моих отцов, я изготовил изображение моей царственности и по­ставил вместе с ними. В это же время я принял дань страны Ицалла: крупный и мелкий рогатый скот и вино. Я перева­лил через горы Кашияри и подошел к Кинабу, укрепленному городу Хулая. Множеством моих войск и моей яростной бит­вой город я осадил и покорил, шестьсот бойцов сразил оружием, три тысячи их полона я сжег в огне, не оставив ни одного из них в заложники. Хулая, их начальника поселения, я захватил в руки живым. Их тела я сложил башнями, их юно­шей и девушек сжег на кострах. Хулая, их начальника посе­ления, я ободрал, кожей его одел стену города Дамдамусы. Поселение Мариру в окрестностях его я покорил, пятьдесят их воинов сразил оружием, двести их полона сжег в огне. Триста тридцать два человека страны Нирбу в степной схват­ке я убил, их полон, их крупный и мелкий рогатый скот увел. Жители Нирбу... держались вместе. Они вошли в свой укреп­ленный город Тэла. Я выступил из Кинабу, подошел к Тэле. Город был очень крепок, обнесен тремя стенами; люди пола­гались на свои крепкие стены и на свои многочисленные войска и не спустились ко мне, не обняли мои ноги. После схватки и боя город я осадил и покорил, три тысячи их вои­нов я сразил оружием, полонил их полон, их имущество, крупный и мелкий рогатый скот. Их многочисленный полон я сжег в огне. Многих людей живыми я захватил в руки — одним я отрубил кисти или пальцы, другим отрубил носы, уши и пальцы (?) их, многим людям ослепил глаза. Я сложил одну башню из живых людей, другую из голов и привязал к столбам их головы вокруг их города. Их юношей и девушек я сжег в огне, город разрушил, снес, сжег в огне и пожрал его. В это время крепкие стены поселений Нирбу я разрушил, снес, сжег в огне [......]

 

 

«АШШУРУ, OTЦУ БОГОВ,

ВЛАДЫКЕ ВЕЛИКОМУ...»

 

Воинская реляция Саргона II

(в сокрашении)

 

 

(1) Ашшуру, отцу богов, владыке великому, моему влады­ке, живущему в Эхурсаггалькуркурре, своем великом храме, — большой, большой привет!

Богам судеб и богиням, живущим в Эхурсаггалькуркур­ре, их великом храме, — большой, большой привет!

 

Богам судеб и богиням, живущим в городе Ашшуре, их ве­ликом храме, — большой, большой привет!

 

Граду и людям его — привет! Дворцу и живущим в нем -привет!

 

Шаррукин, светлый первосвященник, раб, чтущий твою великую божественность, и войско его — весьма, весьма бла­гополучны.

 

(б) В месяце ду’узу, устанавливающем советы племен, ме­сяце могучего старшего сына Эллиля, мощнейшего из богов, Нинурты, предписанном на древней таблице владыкой муд­рости Нинигикугом для собирания войск и устроения ста­на, я отправился из Калху, моего царского города, и перепра

вился грозно через Верхний Заб в его месте сильного тече­ния. В третий день о взнуздании уст гордеца и связании ног супостата в страхе божьем склонился я пред Эллилем и Нин-лиль, а затем войскам Шамаша и Мардука я дал перепрыгнуть, как через арык, через Нижний Заб, чья трудна переправа. Я вступил в перевалы Куллара, высокой горы страны лулумейской, называемой Замуа, в области Сумбу устроил я смотр своему войску, коней и колесниц число я проверил; с вели­кой помощью Ашшура, Шамаша, Набу и Мардука в третий раз походный строй я направил в глубь гор, на Зикёрту и Андию я простер ярмо колесниц Нергала и Адада, значков, гряду­щих передо мной. Я прошел между Никиппой и Упои, гора­ми высокими, поросшими всякими деревами, чья поверх­ность мятежна, перевалы опасны, простирающими тень над окрестностями, подобно кедровому лесу, так что тот, кто идет их путями, не видит сияния солнца; а речку Буйя, что между ними, переходил я двадцать шесть раз, и войска мои, по сво­ей многочисленности, полой воды не страшились. Симир-риа, большой горный пик, что вздымается, словно острие ко­пья, возвышаясь главой над горами, жилищем Владычицы бо­гов, главой вверху упирается в небо, а конями внизу дости­гает глубин преисподней и со склона на склон, как рыбий хребет, не имеет прохода, — по бокам его извиваются про­пасти и горные ущелья, и при взгляде очам посылает он ужас — для подъема колесниц и скачки коней неудобен, и для прохода пехоты пути его трудны. В откровении мудрости и по замыслу сердца, определенных мне Эйей и Владычицей богов, развязавшими ноги мои на повержение вражеской страны, я заставил саперов моих поднять могучие медные кирки — края высокой горы они сровняли, как плиты, и улуч­шили дорогу. Я встал во главе моего войска — колесницы, конников, боевых людей, идущих со мной, я заставил взле­теть на ее пик, как храбрых орлов; вслед за ними послал я обозников и саперов, а верблюды и вьючные ослы прыгали по его вершинам, как козероги, порождение гор. Обширные войска бога Ашшура я поднял благополучно по трудным его подъемам, а на вершине этой горы я разбил мой лагерь. Семь гор — Синахульзи, Бируатти, — высокие горы, поросшие karSu и sumlalu, приятными благовониями, — Туртани, Синабир, Ахшуру и Суйа — с трудами я перевалил, Раппу и Арапу, реки, низвергающиеся с них, — в половодье их я перешел, как ров. [...............……………………………………......]

[.............……………………………….........],

 

(91) Я отправился из Аукане и прибыл в Уишдиш, маннейскую область, отнятую Урсой. Предо мной Урса урартский, не блюдущий слова Ашшура и Мардука, не чтущий клятвы вла­дыкой владык, горец, семя убийства, что не знает порядка, чьи уста бормочут злобные и негодные речи, что не блюл почтен­ного слова Шамаша, великого судии богов, и ежегодно, бес­престанно преступал его предначертания, — после прежних своих грехов он свершил великое безрассудство на разгром стране своей и истребление своим людям: на Уауше, большой горе, чья глава воздвигнута посреди небес, наравне с облака­ми, где от века не проходила ни одна живая душа, чьих путей не видывал путник, да и крылатые птицы небес не летали над нею, не выводили птенцов, не вили гнезда, на высокой горе, что торчит, словно острие кинжала, и где зияют пропасти и глубокие горные ущелья; в большие жары и сильные морозы гора эта — гибель, утром и вечером на ней сияние, день и ночь на ней копится снег, во весь рост покрыта она льдом; у того, кто переходит ее предел, — тело его поражают порывы бури, а от холода горит его плоть, — здесь он собрал свое много­численное войско и своих союзников и для отмщения за Метатти-зикертца устроил боевые силы: бойцов своих, опытных в битве, свое войско [......] их [......] построил, посадил их на верховых быстроходных коней и вручил оружие. Метатти-зи- кертец, что издавна ему пособлял и на помощь ему созывал всех окрестных горных царей и сам получал подмогу, поло­жился на многочисленность войска и на помощь и склонил их отложиться. Его слава победы в бою [......] возомнил себя равным моей силе. Сердце его пожелало со мною сразиться в открытом бою, поражение войск Эллиля и Мардука он заду­мал бесповоротно. В ущелье этой горы он построил войско; о сближении и умножении боевых сил меня известил гонец.

(112) Я, Шаррукин, царь четырех частей света, пастырь Ассирии, хранитель обрядов Эллиля и Мардука, вниматель­ный к решениям Шамаша, семя Ашшура, града мудрости и разумения, чтущий слово великих богов со страхом и не пре­ступающий их предначертаний, верный царь, рекущий доб­ро, для которого мерзость, злодеяние и ложь, из чьих уст не исходят слова притеснения, мудрец среди государей вселен­ной, созданный в разуме и совете и держащий в руке почи­тание богов и богинь, к Ашшуру, царю всех богов, владыке стран, породившему все, царю всех великих богов, озаряю­щему страны света, владыке города Ашшура, премогущему, что в ярости своего великого гнева унизил всех государей вселенной и уравнял их рост, к почтенному герою, из чьей сети не убегут злодеи, у не чтущего кого исторгается корень, который того, кто не чтит его слово, полагаясь на собствен­ную силу, забывает величие его божественности, похваляет­ся гордо, в стычке распри карает гневно, разбивает его ору­жие, обращает в ветер собранные силы, а тому, кто блюдет справедливость богов, кто полагается на добрый суд Шама­ша, кто божественность Ашшура — Эллиля богов — почита­ет, не презирает малых, — тому дает идти с собой рядом, по­прать победно своих врагов и супостатов, — ради того, что я еще не проходил ни пределов Урсы урартского, ни его об­ширной страны, не проливал в степи крови его воинов, чтоб нанести ему поражение в битве, чтобы дерзость уст его обратить на него же и заставить нести его собственный грех, — воздел я руки.

(125) Ашшур, владыка мой, внял словам моим справед­ливым, был к ним добр, повернулся к моей правдивой моль­бе, благосклонно принял мое моление, послал мне на помощь свое гневное оружие, при появлении коего бегут непокор­ные от восхода солнца до заката солнца, и я не дал стражду­щим войскам бога Ашшура, ходившим дальним путем, устав­шим и утомившимся, без счета перешедшим высокие горы, трудные при спуске и при подъеме, изменившимся в лице, успокоить их усталость, и не поил их водой, утоляющей жаж­ду, не разбивал я стана, не укреплял я лагерных стен, не по­слал я бойцов своих, не сбирал я полка моего, те, что были справа и слева, не успели вернуться ко мне, не ожидал я тех, кто позади, не страшился множества войск его, презирал его коней, многочисленность его панцирных воинов не удосто­ил я взгляда — с единственной личной моей колесницей и с конями, идущими рядом со мной, не покидающими меня во враждебных и чуждых местах, отрядом, сотней Синахуцура, как яростное копье по нему я ударил, нанес ему поражение, отвратил его наступление, устроил ему большое побоище, и трупы воинов его я раскидал, как полову, наполнил горные провалы; по пропастям и ущельям кровь их я заставил течь, как реки; степи, равнины, высоты окрасил, как алую шерсть. Бойцов его, надежду его войска, лучников и копьеносцев у ног его, как ягнят, я зарезал, головы им отрубил; его лучшим людям, советникам и приближенным, в схватке я поломал оружие, их забрал вместе с конями; 260 человек семени его царского рода, его доверенных лиц, его областеначальников, его конников захватил я в свои руки и рассеял боевые ряды; а его запер я в толпе его стана, упряжных коней его острия­ми стрел под ним побил; для спасения жизни своей он оста­вил колесницу и верхом на кобыле бежал впереди своего войска. Метатти зикертский с окрестными царями — я поверг их воинство, их полк рассеял; войскам Урарту, злого врага, и его советникам я нанес поражение, на горе Уауш обратил их в бегство; их конями я наполнил горные пропасти и ущелья, а сами они, как муравьи в беде, отправились трудными путя­ми. В ярости моего оружия вслед за ними и я поднялся, подъемы и спуски покрыл телами бойцов. На шесть бэру рас­стояния от Уауша до Зимура, яшмовой горы, гнал я его ост­рием стрелы; прочих людей его, что бежали для спасения жизни, я оставил славить победу Ашшура, моего владыки; Адад, мощный сын Ану, храбрый, поверг на них свой вели­кий гром, тучами ливня и градом небесным покончил с ос­татком. Урса, их правитель, преступивший предначертания Шамаша и Мардука, не почтивший присяги Ашшура, царя бо­гов, убоялся грома моего сильного оружия, и, как у птицы ущелий, что спасается от орла, содрогнулось его сердце; как проливший кровь, он покинул Турушпу, свой царский город, и, как бегущий от охотника, он достиг краев своих гор; как роженица, бросился он на ложе, отверг от уст своих хлеб и воду, неизлечимый недуг на себя навел он. Победу Ашшура, моего владыки, на вечные времена установил я над Урарту, страх перед ним, без забвения, на будущее я оставил; в гроз­ном бою я сделал горькой для Урарту силу мощи моей пре­великой и натиска моего великого оружия; людей Анджи и Зикерту я покрыл смертной пеной. Стопы злого врага отвра­тил я от Страны Маннеев, сердце Уллусуну, их владыки, я уб­лаготворил и для страждущих людей его дал сиять свету.

(156) Я — Шаррукин, охраняющий правду, не преступа­ющий предначертаний Ашшура и Шамаша, смиренный, не­престанно чтущий Набу и Мардука, — с их верного согласия я достиг желания сердца и над гордым врагом моим я встал победоносно; над всеми и каждыми горами я пролил оцепе­ненье, вопли и рыданья судил я вражеским людям. С радостным сердцем, ликуя, с певцами, арфами и кимвалами вошел я в мой стан, Нергалу, Ададу и Иштар, владычице битвы, бо­гам, населяющим небо и землю, и богам, населяющим Асси­рию, принес я гордые чистые жертвы; повергаясь ниц и мо­лясь, я стоял перед ними, их божественность славил.

На Андию и Зикерту, куда лицо мое было обращено, пре­кратил я поход свой, на Урарту обратил лицо я. Уишдиш, об­ласть Страны Маннеев, которую отнял и взял себе Урса, — ее многие поселенья, что, как звезды небесные, не имели чис­ла, покорил я, их укрепленные стены вместе с насыпью их основания я разбил, как горшки, и сровнял с землею, много­численные их амбары без числа я открыл и ячменем без сче­та накормил мое войско [...............................................

........................................................................]