Аустерия (ул. Советская, 10)

 

Построена аустерия во второй половине ХVІІІ столетия, вероятно, архитектором Яном Бойи, который проектировал при дворце Огинских ряд барочных надворных построек. Первоначально здание было двухэтажным (третий этаж достроили в ХХ столетии). Гостиный двор имел внутреннее хозяйственное каре. Из прежнего архитектурного убранства фасад сохранил только следы характерного членения крупномасштабными рустованными лопатками.

Половина первого этажа аустерии была отведена под гостиную, перекрытую четырьмя парусными сводами с центральной опорой. Под этой, правой, частью здания находятся широкие подвалы со сводами. Центральная лестница узкого вестибюля ведет на второй, жилой этаж. Декоративное оформление интерьера не сохранилось. Сейчас в здании учебное заведение.

Аустерия ¾ это, к сожалению, единственная уцелевшая постройка одного из интереснейших дворцовых ансамблей Беларуси, каким был дворец Михала Казимира Огинского, возведенный во второй половине ХVІІІ столетия на месте так называемого Замчища, куда мы сейчас пройдем.

 

Замчище

 

Замчище, замок ¾ так до сих пор называют жители Слонима это место. На старых планах Слонима Замчище показано в виде четырехугольника, ограниченного с юга и востока (где находимся мы с вами) крутыми откосами, а с севера и запада ¾ рвами глубиной до 8 м и шириной 15¾18 м. С городом Замчище соединялось мостом, находившимся с северной стороны.

В ХІІ ¾ ХІІІ столетиях здесь стоял деревянный детинец. В результате археологических исследований выявлены настилы мостовых, остатки жилых и хозяйственных построек. Основным типом жилых домов древнего Слонима были срубные строения площадью от 11 до 20 кв. м. Рядом с жильем обычно находились хозяйственные постройки. Общий вид застройки древнего Слонима и характер строительных приемов были типичными для белорусских городов лесной полосы, таких как Гродно, Полоцк, Минск, Волковыск, Новогрудок и др.

Слоним второй половины ХІІ столетия ¾ значительный военно-административный и ремесленно-торговый центр. Основную массу ремесленников составляли кожевники, о чем свидетельствует найденная здесь в большом количестве при раскопках обувь. Горожане занимались также сельским хозяйством, охотой и рыбной ловлей, ткачеством, выделкой железа из болотных руд, изготовлением ювелирных изделий. Широко было развито гончарное дело. Владели слонимцы и мастерством резьбы по кости.

От века к веку меняется облик Замчища. В начале ХVІ столетия здесь уже стоит деревянный замок на высокой платформе с подпорной стенкой из больших камней. В 1586 году старостой в Слониме становится Лев Сапега. Он строит рядом с замком каменный дворец, позднее названный его именем. По его инициативе в городе с 1597 года проходят генеральные сеймики ВКЛ ¾ почти столетие, вплоть до 1685 года. При замке была библиотека и архив. Ремонтируются мосты, дороги, благоустраиваются улицы, строятся роскошные заезжие дома ¾ все делается для того, чтобы произвести хорошее впечатление на делегатов и послов, съезжающихся сюда на сеймики.

Войны середины ХVІІ ¾ начала ХVІІІ столетия принесли страшные потери Слониму. Был разрушен сапежинский дворец, погибли архивы, библиотека, многие исторические ценности. После подъема, которым город был обязан Льву Сапеге, наступил долгий упадок.

Коренное переустройство Слонима происходит в 70¾80-х годах ХVІІІ столетия и связано оно с именем Михала Казимира Огинского (1730 ¾ 1800), который остался в истории как видный политический деятель и как натура художественно одаренная и многогранная, увлекающаяся и сотканная из противоречий. Четверть века он занимал одну из самых высоких ступенек на иерархической лестнице власти в Великом княжестве Литовском, обладая большой гетманской булавой, что в переводе на современный язык равнозначно должности главнокомандующего всеми войсками государства. Правда, в этом качестве он себя почти не проявил, зато во всем остальном... Его прочили даже в короли Речи Посполитой, а между тем наибольшую память о себе он оставил в Слониме.

Cлонимское староство, включавшее в себя город и окрестные поселения, перешло к Михалу Казимиру от Александры Сапеги, урожденной Чарторыйской. Их брак, закончившийся в конце концов разводом, был хотя и долгим (почти 40 лет), но крайне неудачным: супруги не нашли взаимопонимания и жили порознь. Слоним стал главной резиденцией Огинского.

Прозябавший в безвестности после опустошительных войн город на Щаре усилиями гетмана восстал, аки Лазарь из гроба, из руин и провинциального запустения. Вместо старого дворца, пришедшего в полную ветхость, был создан новый дворцовый ансамбль, поднятый на прямоугольный пригорок и укрепленный подпорной стенкой на левом берегу Щары, один из рукавов которой был выровнен буквально под линейку.

Дворцовый комплекс, отделившись садом, подпорной стенкой, каналом, прудом, парком и служебными постройками от города, повернулся к нему, фигурально выражаясь, спиной. И это вполне укладывалось в русло тогдашних традиций ¾ придавать барочной дворцовой резиденции вид замкнутого сооружения, ограждающего своих обитателей от посторонней социальной среды.

Одноэтажный дворец был П-образным в плане, с парадным двором-курдонером. В силуэте дворцового ансамбля доминировал центральный каменный корпус под высокой черепичной крышей, охваченный с двух сторон крыльями деревянных флигелей. Образованный ими внутренний двор был превращен в регулярный сад. А главный въезд устроили с северной стороны по мосту, переброшенному через ров.

Позже за дворцом, ближе к Щаре, возводится придворный театр, как грибы после дождя вырастают типография, манеж, оранжерея, дома для гостей, аустерия, а в парке появляются экстравагантные аксессуары «садового быта» ¾ беседки, павильоны и пр.

В городе открываются многочисленные мануфактуры, строятся дома ремесленнков и купцов, прокладываются новые улицы. Таковы были плоды бурной деятельности слонимского старосты и великого гетмана литовского, словно по мановению волшебной палочки, превратившего заштатный городишко в крупный культурный центр Европы ¾ «усадьбу муз», по определению современников.

Впрочем, все это не было случайностью. Еще молодым человеком Михал Казимир много путешествовал, жадно впитывал новые впечатления, вращаясь в высоких светских кругах. На это время приходятся первые контакты Огинского с масонством и тайными союзами, сыгравшими в его жизни значительную роль. Находясь в Вене, он познакомился с австрийским композитором Йозефом Гайдном (они были почти ровесниками) и подсказал ему идею его оратории «Сотворение мира».

В Париже сблизился с энциклопедистами и проникся их идеями переустройства мира и их нравственными ценностями. В восьмом томе знаменитой «Энциклопедии» Дидро и д’Аламбера мы найдем его статью «Арфа» ¾ Огинский усовершенствовал этот инструмент, придумав для него педаль, и в 1760 году три часа играл на своей арфе для Дени Дидро, удостоившись от последнего очень высокой оценки. Из Франции он вывез галльское остроумие и любовь к культуре этой страны ¾ качества, которые впоследствии будут свойственны его собственному двору и стилю его жизни.

В Слониме гетман пишет стихи и музыку, занимается рисунком и живописью. Как поэт, драматург и переводчик Михал Казимир вошел в историю литературы. Владевший на высоком уровне несколькими музыкальными инструментами, он недаром был назван современниками «гетманом-кларнетом».

Столь же деятелен Михал Казимир Огинский и на хозяйственном поприще. Через полесские болота он прокладывает дорогу из Слонима на Пинск и далее ¾ на Волынь. По его инициативе был сооружен и канал, соединивший Щару с Ясельдой, а стало быть, Балтийское море с Черным. Этот 54-километровый канал с дорогостоящими шлюзами и по сей день носит имя своего создателя. Постройка канала обошлась Огинскому в совершенно невообразимую по тем временам сумму ¾ 12 миллионов злотых. Первые суда и лодки проплыли по каналу Огинского прямо под окнами его дворца в Телеханах, что на Брестчине, в 1784 году.

Там же, в своей летней резиденции Телеханах, гетман основал фаянсовую мануфактуру, которая выпускала вазы и посуду, украшенную горельефами, карнизы и фризы для печей и каминов, скульптуру малых форм, изразцы, подсвечники и многое-многое другое.

Но пожалуй, самым знаменитым детищем этого дальновидного реформатора и щедрого мецената стал его слонимский театр. О грандиозных театральных зрелищах в Слониме была наслышана едва ли не вся Европа. Открытый гетманом театр на тысячу мест был построен по проекту известного итальянского театрального архитектора и декоратора Иноченцо Мораино в 1777¾1788 годах между дворцом и спрямленным участком Щары, на том месте, где вы сейчас видите городской парк.

 

Городской парк, канал Огинского

 

Театр, сооруженный здесь Михалом Казимиром Огинским, был двухъярусным. Изолированные ложи имели паркетный пол, натираемый специальным составом, и камин. Фойе и вестибюль украшали алебастровые фигуры. Освещалось здание роскошной хрустальной люстрой, а также лампами и настенными светильниками.

Чудо-сцена была поделена на две части: передняя часть предназначалась для актеров, а задняя использовалась в случае необходимости для особых театральных эффектов. Она могла через систему трубопроводов заполняться водой из небольшого озерца в парке, связанного с каналом, и тогда перед изумленными зрителями на водную гладь сцены выплывали корабли и лодки. Если же по ходу действия происходило сражение, то эту часть сцены покрывали толстыми щитами, а с тыльной стороны открывалась большая брама, через которую на сцену вступало марширующее войско или стремительно врывалась кавалерия...

В театре было несколько фонтанов, а также сложные технические приспособления для смены декораций. Таким образом, слонимский придворный «Опернхауз», как его тогда называли, являл собой пример великолепно оборудованного позднебарочного театра, который имел замечательное оснащение и своими размерами не уступал большим европейским городским театральным зданиям, приспособленным для разнообразного репертуара. На сцене находилось много людей, часто и с большой выдумкой менялись декорации, его технические возможности позволяли демонстрировать батальные эпизоды как на море, так и на суше.

Слава о слонимском театре Огинского, растекаясь по Речи Посполитой, была у всех на устах. И неудивительно поэтому, что в конце ХVІІІ века артисты слонимского и гродненского (созданного уже другим реформатором ¾ Антонием Тызенгаузом) театров, подаренные королю Станиславу Августу, составили основу труппы польского балета в Варшаве. В Слониме работали профессиональные итальянские и польские певцы и драматические актеры, крепостной хор и балет. Музыкальное сопровождение вела специальная капелла (оркестр) из 53 крепостных музыкантов. При выступлениях капеллы сам Огинский исполнял партию первой скрипки и к тому же играл еще на нескольких музыкальных инструментах.

Репертуар театра состоял из балетов и опер как итальянских композиторов, так и самого Огинского. Он оставил после себя в своей музыкальной библиотеке 60 опер, 18 балетов, 3 оперетты, 253 симфонии и много других музыкальных произведений. Правда, в установлении авторства этого колоссального музыкального наследия не прекращаются споры между специалистами ¾ историками и музыковедами. Театр имел два филиала ¾ в Седльцах под Варшавой, где размещалась резиденция жены гетмана, и в Телеханах.

Вот почему, нисколько не преувеличивая, современники называли город муз Слоним последней четверти ХVІІІ столетия «Северными Афинами». К великому сожалению, там, где когда-то расцветало искусство, били ключом веселье и фантазия, звучала музыка, сегодня обитают лишь исторические призраки, блуждающие по руинам былого в сумерках зыбких воспоминаний, легенд и преданий... Порой так и хочется, стоя на месте бывшего театра, воскликнуть вслед за Афанасием Фетом: «Мечтанье было то иль сон?»

Михал Казимир Огинский прожил 70 лет и своей смертью в Варшаве в 1800 году не только завершил блистательное и трагическое ХVІІІ столетие, но и, уходя, как будто закрыл двери за целой эпохой, сыном которой он был. Характеризуя его в нескольких словах, известный искусствовед Анджей Цехановецкий отмечал: «Его (М.К. Огинского. ¾ А.В.) знания были, несомненно, поверхностными, но блестящими и достаточными, чтобы произвести впечатление, прежде всего в салонах. Наивный и доверчивый в политических делах, с ярко выраженными склонностями к оккультным знаниям, Огинский не раз позволял втягивать себя в необычные и компрометирующие его аферы. Однако следует признать за ним право на подлинный патриотизм и желание добросовестно действовать на пользу своего края. Эти чувства явно переплетались с его собственными стремлениями к славе, с обуревавшими его симпатиями и антипатиями, тем не менее, если смотреть из-за кулис эпохи, Огинский позитивно оценивался многими современниками. Прежде всего это был человек искусства: музыки, живописи, художественной литературы».

Но вот занавес упал ¾ сцена жизни опустела: уже в 1804 году от его театра не осталось и следа. От былой роскошной «усадьбы муз» до наших дней уцелел всего-навсего гостиный двор (аустерия), а от дворца уже в 1880-х годах сохранились только остатки фундаментов да подвалы на пригорке, именуемом в Слониме Замчищем. На месте театра сегодня городской парк с танцплощадкой, выходящий к выпрямленному рукаву Щары, который слонимцы по-прежнему называют «каналом Огинского».

Заканчивая разговор о театре Огинского, упомянем о том, что сегодня в Слониме действует белорусский драматический театр, выросший из самодеятельного театра и получивший профессиональный статус в 1990 году. Однако в отсутствие собственного помещения (театр размещается на птичьих правах в районном Доме культуры), он влачит жалкое существование.

Продолжим, однако, путь по улицам исторического центра города. Канал Огинского делит город на право- и левобережную части. И здесь, в левобережной части, заслуживают внимания по меньшей мере еще два монументальных памятника ХVІІ века ¾ бывшие синагога и монастырь бернардинок с костелом. К ним мы сейчас и направимся.

 

Б. монастырь бернардинок

(ул. Первомайская, 11)

 

Монастырский ансамбль был изначально обнесен мощной каменной оградой с барочной въездной брамой-звонницей, не сохранившейся доныне. Архитектурный комплекс включает в себя ныне костел и монастырь, разделенные современной кирпичной стеной-перегородкой.

Костел Непорочного Зачатия Девы Марии относится к типу однонефных бескупольных базилик. Он был отстроен в камне в 1690 году на месте деревянного костела, заложенного в 1645 году, и выходит на улицу апсидой, украшенной стукковой фигурной рамой, в которой ранее помещалось иконографическое панно. Здание прорезано высокими окнами с фронтонами, появившимися после обновления костела в 1793 году.

К стенам алтарной части примыкают разновеликие прямоугольные ризницы. На западе возвышается трехъярусная, квадратная в сечении башня-звонница, выделенная в самостоятельный массивный объем. Верхний ярус ее более всего декорирован и завершается фигурным покрытием. Вертикаль звонницы формирует силуэт бывшей Рыночной площади, ныне городского бульвара, на котором кипит жизнь современного Слонима.

В отличие от скромно решенного экстерьера, интерьер костела отличается богатой пластикой. Художественную ценность ему придают исполненные целостно со стенами в технике стукко[20] пять алтарей, амвон и исповедальня. Скульптор-декоратор Иоганн Гедель в 1751 ¾ 1764 годах выполнил их в стиле рококо по эскизам известного архитектора Иоганна Кристофа Глаубица (1700 ¾ 1767). На архитектурной основе в них соединяются скульптура, живопись и декоративно-прикладное искусство.

Главный алтарь «Непорочное Зачатие» двухъярусный, в виде сдвоенных коринфских колонн, исполненных в технике розового стукко; на раскрепованном антаблементе размещены скульптуры ангелов. В центре находится образ Божией Матери ХVІІІ столетия в окружении евангелистов. Второй ярус декорирован пилястрами и волютами, скульптурами ангелов; в центре его образ Святой Троицы. Венчает алтарь лепной картуш «Глория» («Слава Господня»). По бокам алтаря размещены сидячие фигуры святых с атрибутами, ангелов, вазы.

Меньшие по масштабам четыре боковых алтаря («Распятие Христа», «Св. Франциск», «Св. Юзеф», «Наисвятейшая Дева Мария») как будто вмурованы в простенки и имеют аналогичную с главным алтарем композицию.

Амвон решен в виде фигурной кафедры с балдахином, украшенным рокайлями, вазами, путти, атрибутами евангелистов, драпировками. Исповедальня под балдахином тоже исполнена в стиле рококо.

При храме действует сестричество Ордена Непорочного Зачатия Наисвятейшей Девы Марии, основанного Марцелиной Даровской. Родилась она на Украине в 1827 году. После недолгого счастливого замужества, когда умер ее муж и сын, Марцелина, оставшись с дочерью, решила посвятить себя служению Богу и людям. В 1854 году в Риме вместе с Юзефой Карской она основала Орден Непорочного Зачатия Наисвятейшей Девы Марии[21] и позже, в 1863 году, переехала в Западную Украину, на Львовщину.

Основная задача ордена ¾ возрождение христианской семьи через воспитание женщины. Достигается это разными формами деятельности, важнейшие из которых ¾ воспитание детей в детских садах и начальных школах, а также девушек в средних школах, созданных при ордене.

Благословенная Марцелина умерла в 1911 году в возрасте 84 лет. Ее дело продолжают сестры ордена в Польше, Украине и Беларуси, в том числе и здесь, в Слониме. Со временем, когда монастырский корпус будет полностью освобожден от размещенной здесь больницы, сестричество сможет по-настоящему развернуть в нем столь необходимую нам сейчас деятельность по воспитанию детей и молодежи в духе христианских ценностей.

Что же касается самого монастыря бернардинок, то он был пристроен к костелу в 1760 году с юго-западной стороны. Двухэтажный монастырь создает внутренний прямоугольный замкнутый двор. Его фасады ритмично членятся пилястрами и декорированы по всему периметру поясом и профилированным карнизом. Юго-западный угол корпуса выделен ризалитом с мощными контрфорсами (чуть позже, двигаясь к синагоге, мы увидим эту часть монастыря).

Внутри типичная для подобных построек галерейная планировка с размещением келий по периметру здания. В кельях, выходящих своими окнами наружу, и в коридорах, обращенных внутрь двора, сохранились крестовые и цилиндрические своды. Под монастырем в различных местах сделаны небольшие сводчатые подвалы. Обогревался корпус кафельными печами.

Архитектура монастырского ансамбля бернардинок, построенного в конце ХVІІ ¾ первой половине ХVІІІ столетия, отличается суровой монументальностью. За долгую историю строительства архитектурный декор монастыря вобрал в себя характерные черты барокко, рококо и классицизма.

Те же черты монументальной архитектуры барокко прослеживаются и в слонимской синагоге, которая была организующим центром одной из трех главных площадей. К ней мы и направимся.

(По пути к синагоге обратить внимание экскурсантов на ту часть б. монастыря бернардинок, которая обращена к улице Советской и выделена угловым ризалитом с контрфорсами.)

 

Синагога (ул. Советская, 1)

 

Это монументальное сооружение было возведено еврейской общиной Слонима, которая в первой половине ХVІІ века по существу держала в своих руках все городские промыслы и торговлю, диктуя тем самым экономические условия жизни всего повета.

Прежде чем характеризовать этот памятник, стоит сказать несколько общих слов о самих синагогах. Они появились у евреев после возвращения из Вавилонского пленения, и их стали строить во всех более или менее значительных городах Палестины, а затем и за ее пределами. Греческое слово «синагога» (на иврите «бейт-кнесет») обозначает собственно «дом собраний», так что в строгом смысле эти постройки не являются храмами. Во-первых, потому, что в синагоге отсутствует алтарь ¾ главная деталь храма, а во-вторых, потому, что у евреев мог быть только один храм: это служило выражением веры в существование единого Бога ¾ Ягве.

Поначалу святилищем Ягве во времена пророка Моисея была переносная Скиния с Ковчегом Завета, который размещался в Святое Святых скинии. Скинию заменил первый Иерусалимский храм, возведенный царем Соломоном около 1000 года до Рождества Христова. Этот храм был разрушен вавилонским царем Навуходоносором в 586 году до Р.Х. (тогда же исчез и Ковчег Завета), а на его месте позже был поставлен Зоровавелем второй храм, который просуществовал до 70 года по Р.Х. и был уничтожен римлянами. С той поры евреи остались без храма, если не считать ограды западной стены Второго храма, уцелевшей и известной сегодня как «Стена плача».

В отсутствие Храма синагоги стали местом для общих молитвенных собраний, которые происходили каждую субботу. Кроме того, менее торжественные и необязательные собрания происходили по понедельникам и четвергам; для частной молитвы в синагогу можно было приходить ежедневно.

Собрания начинались общей молитвой; потом читался отрывок из Св. Писания и следовало его пояснение. Начальник синагоги поручал эту обязанность тому, кого он считал способным удовлетворительно ее выполнить. Синагога служила также и школой, в которой дети получали первоначальное научение в Св. Писании. Кроме того, в синагоге встречают шаббат (субботу), праздники, помогают бедным, продают книги и т.д. и т.п.

Внутри синагоги представляли собой довольно просторные залы прямоугольной или квадратной формы, иногда разделенные колоннами на три придела. В глубине находился особый шкаф, завешенный покрывалом, так называемый Аарон-Кодеш. В нем хранились свитки Закона (Тора) и других книг Св. Писания. Посреди синагоги возвышалась бима ¾ кафедра с сидением для чтеца или проповедника и с аналоем для свитков.

По такому же принципу была возведена и здешняя синагога. Ее построили в 1642 году как один из узлов в системе оборонительных сооружений города. Это представительное барочное здание, окруженное со всех сторон более поздними пристройками, являлось главным объектом старой площади и в то же время было архитектурным акцентом, который замыкал перспективы нескольких улиц, сходившихся сюда.

В Тринадцатилетнюю войну с Россией, когда город подвергся нападению войск воеводы Ивана Хованского, синагога едва не стала погребальным костром для многих евреев города, согнанных сюда на безжалостную расправу. Войска ВКЛ предотвратили это зверство.

Ныне участь этого памятника более чем печальна. Находясь по соседству с людским муравейником (рядом городской рынок), лишенный людского внимания, заброшенный памятник демонстрирует посетителям проломы да трещины в старых обветшавших стенах, накрытых суперсовременной металлочерепицей. Этот контраст придает памятнику особенно жалкий вид, граничащий с карикатурностью.

И все-таки попытаемся силой воображения вернуть синагоге ее прежний образ. Она представляла собой квадратное в плане кирпичное здание под высокой крышей, возведенное по установленной в ХVІІ ¾ ХVІІІ веках для этого типа культовых сооружений центричной планировочной схеме. Цели безопасности обусловили оборонительный характер архитектуры здания: толстые стены, отсутствие декора и членений на фасаде, высоко поднятые арочные окна. Единственным пластическим акцентом был высокий фигурный щит на главном ¾ восточном ¾ фасаде с круглым окном.

Интерьер был украшен фресками в технике гризайль, лепниной, покрытой позолотой и полихромной раскраской. Оригинальное орнаментально-декоративное решение интерьера в сочетании с архитектурно-композиционными приемами, использованными зодчими при возведении этого здания, ставят слонимскую синагогу в число наиболее интересных памятников белорусского барокко ХVІІ ¾ ХVІІІ веков.

Хотелось бы надеяться, что в ближайшем будущем судьба окажется милосерднее к этому памятнику, как это уже случилось совсем недавно с другим культовым сооружением города ¾ фарным костелом Св. Андрея, который является, по существу, лебединой песней стиля барокко в городе над Щарой. Размещается он на правом берегу Щары, в районе бывшего предместья Замостье. Туда мы сейчас и отправимся.