День пятый, пятница: а что же дальше?..

Как же это все-таки здорово - чувствовать ноющую, но в то же время приятную ломоту в теле, как это бывает после длительных - и удачных, что немаловажно - терзаний себя на паркете. Наверное, в каждом спортсмене, который причисляет себя к группировке achiever-ов, и готов держать бой с собой и собственной ленью ради такой вот послетренировочной нирваны, - теплится что-то мазохистское. Но это как наркотик. Сам не заметишь, когда уже затянуло. Живешь в ожидании момента, когда мир снова станет привычно прекрасным в своей невесомости, и нет ничего - ничего, кроме скорости, от которой все вокруг сливается в сплошное разнокрашенное пятно, и ощущения вкрадчивой грациозности хищника в напряженном теле, и легкость - невероятная легкость...

Нет мыслей.

Нет сомнений.

Нет забот и проблем.

Нет назойливых друзей и вечных врагов.

Нет слабости и нет неуверенности.

Есть только - тихое дыхание в унисон. И знакомое тепло уже родной руки - в твоей.

Я не знаю наркотика сильнее.

...- Ты так устала? - я моргнула, медленно возвращаясь в реальность, и удивленно покосилась на Олега, но он уже перевел внимательный взгляд на дорогу. Как он вообще умудряется ехать относительно ровно по этому стеклу, лицемерно выдаваемому за асфальт под снегом, - мистика. - Бледная очень, - пояснил названный партнер свою позицию. Я помедлила, прежде чем ответить. Закусила губу по привычке, безразлично провожала глазами желтые в цвете матовых фонарей снежинки за стеклом.

- Все прекрасно, - теперь даже я была в этом уверена. Если не сейчас, так очень, черт возьми, скоро будет, а иначе я забуду о танцевальной карьере и ударюсь в что-нибудь диаметрально противоположное. Может, греблю.

Он кивнул, соглашаясь, или делая вид, что соглашается. Вообще вел себя необычно сегодняшним вечером. Чуть слишком серьезней и торжественно молчаливей, чем всегда. Хотя - что это я говорю - "всегда"! Я и знаю-то этого человека всего несколько дней. Кажется, самых долгих, но самых удивительных дней в моей жизни...

- Куда мы едем? - этот вопрос я задала уже второй раз с тех пор, как мы вышли из зала в празднично заснеженный вечер. Городские огни потихоньку исчезали позади. За окнами чернели высокие ели и сосны, плотно укутанные искрящимся снегом. Я искренне недоумевала - что еще за фокусы?

- Увидишь, - Олег усмехнулся краем губ, - это...сюрприз, - да, можно так сказать. Вместо бонуса за твою усталость.

- Я не устала, - на автопилоте выдохнула я, чувствуя, как по венам струится приятное тепло, и позволила себе закрыть глаза. Если он и маньяк, сонно подумала я, то очень обаятельный...

 

...- Что ты здесь делаешь?!

Мы выкрикнули эту фразу одновременно - я и мой партнер, то есть, простите, мой экс-партнер. Андрей таращился на меня, точно увидел привидение, а за его спиной маячила хрупкая фигурка очередной дурочки, согласившейся стать с ним в пару. Что-что, а уговаривать он умел превосходно, - на собственной шкуре испытала. Тут я с ужасом осознала, что все еще полулежу на полу, и поспешила принять единственно возможное в моем плачевном состоянии положение - сидя. Одернула измятый сиреневый шелк и попыталась нацепить на лицо маску "внутреннее достоинство". Нет, ну как же это, все-таки, несправедливо! Господи, за что?..Чем я могла так тебя прогневать, скажи! Говоря "кто угодно", я имела в виду отнюдь не своего бывшего с новой пассией - которая уже готовит в прямых извилинах своего блондинистого мозга коктейль из новейших сплетен обо мне, и Наде, и Олеге!..

 

...Ты молодец, - неожиданно сказал Олег. В его голосе чувствовалась странная застенчивость, но в то же время успокаивающая твердость. Я сонно вскинулась на него. Он неопределенно взмахнул рукой, все так же не отрывая напряженного взгляда от заснеженного, в слепящих бликах фар встречных иномарок, шоссе.

- Ну...знаешь, столько свалилось за последние пару дней...любая бы растерялась на твоем месте, это естественно, - продолжал он все с тем же оттенком смущенной неуверенности в голосе, - а ты...ты держалась, как настоящая профессионалка, - последнюю фразу он пробормотал почти неразборчиво. Но я не обратила внимания на смятенный тон. Не могла поверить словам. Пыталась услышать фальшь в голосе. Не хотела обманывать себя, своих ожиданий, вечных сомнений в себе, своих силах, сомнений, кислотой разъедающих меня изнутри всю жизнь - с тех пор, как впервые вышла на паркет четырехлетним ребенком, и поняла, что наконец-то очутилась в том месте и в то время. Может, только тогда и начала отсчет своих дней на планете; может, тогда только и смогла вдохнуть во все легкие. Может быть. И все, все же...Фальши не было. Как настоящая профессионалка... настоящая. Как Надя. Как партнерша высшего эшелона. Ты слышишь, мама? Я - профессионал!..И это говорит мне один из самых завидных партнеров ближнего танцевального зарубежья!..

 

...- Ты ничтожество! - как и всегда в моменты припадков злобы, обычно правильные черты лица перекосила гротескная судорога. Теперь он уже кричал на меня, не сдерживаясь. Выплескивал все, что так старательно копил, берег в себе все эти несколько злосчастных дней, подстегиваемый ревностью, безутешной завистью и слепой яростью непонятно на кого. Нет, даже не на меня. Точнее, не только на меня. Я была всего лишь крохотной причинкой этой внезапной вспышки эмоций. О-о, что-что, а силу его ненависти - ко всему окружающему миру - только потому, что кто-то в этом мире живет в согласии с судьбой и собой самим, - силу этого чувства, которое всегда перевешивало все доброе в этом еще близком для меня человеке, я знала очень хорошо... Правду говорят, - "любовь слепа". В моем случае она была безнадежно незрячей.

- Ты никогда ничего не добьешься с ним, поняла? Никогда! Потому что ты - пустое место! - он нависал надо мной, и я не в силах была сопротивляться этому ледяному напору. Всегда была бессильна. Ноги дрожали, как желе. Все оставшиеся резервы тела и воспаленного сознания тратила на то лишь, чтобы стоять прямо и не потерять сознание, не упасть прямо к его ногам в спасительном полузабытье, или захлебнуться в безудержной истерике у него на руках, как когда-то... заберите меня, заберите отсюда!..

-...ты безмозглая дублерша, вот ты кто! - он бросался колкими словами, и они, как отравленные колючки, парализовали мозг. Дублерша?..

- Что, хватило ума вовремя заскочить на ее место, да? Решила побыть чемпионкой на халяву? Конечно, - потому что, если бы не случай, - плестисть тебе в хвосте за Надей, как обычно! - он цепко следил за моей реакцией на его слова, и бледность, которая заливала мне щеки, распаляла его еще больше. Так, наверное, доводили до сумасшествия своих жертв инквизиторы, - пронеслась в голове дикая мысль. Боже, я не выдержу... а ведь он прав, прав во всем. И потому мне так больно.

Он уже не мог сдерживаться, тряс меня за плечи, намеренно причиняя боль. Но я даже не чувствовала синяков, которые оставляли на коже его пальцы. Он прав...

Я жалкое подобие. Второй состав. Всегда им была.... и буду...

Обычно даже от малейшего стресса я могла расплакаться, как ребенок. Но сейчас глаза были абсолютно сухими. Я вырвалась, собрав последние крохи энергии, и попятилась от него, захлестнутая душной волной злобы, исходящей от человека, которого я любила больше жизни. Из последних сил оттолкнула от себя и его, и его блондинку, которая таращилась на меня с нескрываемым торжеством, таким липко моторошным, что аж заскрипело на зубах, и выскочила из этого ада, в чем была. Бежала, будто по раскаленным камням. Стояла под пронизывающим ветром, по щиколотку в снегу, но горело все тело, точно и правда обожженное. Дублерша... ничтожество. Ничтожество!..

 

-...У нас все получится, - твердо заявил Олег, лихо - так, что брызнули во все стороны снежные ошметки - заворачивая в освещенную заснеженными фонарями улочку столичного пригорода, и резко затормозил перед высокими, украшенными витой резьбой и пушистым снегом воротами. Он повернулся и весело посмотрел на меня. Я молча вернула взгляд. Не могла ответить на его радость даже болезненной гримасой. Раны на теле заживают долго. А раны на сердце?..

- Все получится, - повторил он, словно чувствуя мое смятение. Может, по-звериному ощутил мою молчаливую мольбу о помощи, поэтому сегодняшним вечером не скупился на похвалу, хотел поддержать меня. - Ну же! Улыбнись! - велел он.

Улыбнулась. Почему бы и нет? В конце концов, приученная с детства сверкать белыми зубками перед соперниками, судьями, зрителями, - всеми. Даже когда хочется впиться этими самыми зубами в горло и более удачливым соперникам, и раздутым от своей значимости судьям, и зрителям - судьям беспристрастным, и потому еще более ненавистным, - ведь они все были свидетелями поражения, твоего поражения - и чужого торжества!..

- Получится, - эхом отозвалась я, и незаметно поморщилась - фальшью пахло как раз в моем голосе. Олег ничего не увидел. Может, не хотел видеть. Нужна была ему послушной, и всегда в хорошем настроении. Как кукла.

Но все-таки, куда же он меня?..

Вопрос даже не успел до конца сформироваться в моем безразличном сознании, как кованые ворота гостеприимно распахнулись, и я увидела небольшой, но уютно-аккуратный домик, ужасно похожий на глазурованный тульский пряник, которыми меня когда-то баловала бабушка в детстве. Из угластых, ассиметричных окон со ставнями бился телпый желтый свет. Послышались легкие шаги и дробный цокот коготков по льду, - и меня чуть не сбили с ног три вертлявые фигуры: одна - явно женская, стройная и длинноволосая, с радостным возгласом бросилась к Олегу; еще две - немедленно уткнули мне в руки шершавые влажные носы.

Первая фигура повернула ко мне радостное, но очаровательно непропорциональное лицо, и оказалось миловидной брюнеткой где-то за тридцать.

- Как здорово, что вы все-таки приехали! - брюнетка громко поцеловала раскрасневшегося от теплого приема Олега в щеку и шутливо взъерошила ему волосы. - Что же мы стоим на пороге? Проходите, проходите, - и она стала подталкивать всех нас - в том числе и моих новых шершавоносых знакомых - к открытой двери пряничного домика, откуда призывно тянуло сухим теплом и умопомрачительными запахами. Ошарашенная сверх меры натиском происходящего, я повернулась к Олегу и брякнула:

- Кто это?..

Брюнетка стремительно развернулась ко мне. Я захлопнула рот, кляня себя за бестактность. Но в глазах женщины лишь запрыгали веселые чертики.

- Ну, здравствуй, дорогая. Так хотела увидеть новую героиню нашего семейного сериала, - приятное меццо с хрипотцой не скрывало ее теплой шутливости, - Олег о нас, конечно, не рассказывал, - верно, дорогой? - она обернулась к моему партнеру, который держался непонятно скованно. Он вздохнул и обнял женщину за плечи.

- Давно хотел познакомить тебя с мамой, - спокойно сказал он.

О Боже...