Объект сравнительного правоведения

Теоретико-методологическое значение выделения помимо предмета науки ее объ­екта состоит, прежде всего, в том, что объект науки является исходной точкой для более точного определения предмета науки, для дифференциации и установления соотноше­ния отдельных родственных наук, поскольку разграничение последних происходит, в пер­вую очередь, на уровне объекта науки. Разграничение объекта и предмета науки име­ет методологическую значимость также для раскрытия содержания изучаемых явлений²⁹. Объект и предмет науки - это как бы две сто­роны одной медали.

Детальный анализ проблемы позволяет отметить следующее.

1. При определении объекта сравнитель­ного правоведения некоторые ученые доволь­ствуются лишь указанием в качестве такового на правовую реальность. Безусловно, мы име­ем дело со сравнительным правоведением в том случае, когда некая сфера знания содер­жит суждения о правовой реальности; приходится изучать все, что входит в эту сферу - от целых правовых систем до конкретных правовых явлений. Однако эти, правильные по сути высказывания не позволяют выявить собственный объект (следовательно, и пред­мет) сравнительного правоведения, значит, и его «собственную стать», специфику. То, что в самом общем виде объект сравнительного правоведения - это правовая реальность, не вызывает сомнения. Но правовая реальность является общим объектом всех правовых наук. Если объект сравнительного правоведения не отличается от объекта других правовых паук, то резонно ли введение в научный оборот по­нятия «объект сравнительного правоведения» и стремление выделить такой объект?

Не является выходом из положения и выделение в качестве объекта особой «срав­нительно-правовой реальности», как это дела­ет М.Н. Марченко³⁰. В данном случае налицо явное смешение гносеологического с онтоло­гическим, ведь прилагательное «сравнитель­ное» произошло от понятия «сравнение», которое является одним из логических приемов познания, иначе говоря, понятием гносеоло­гическою порядка.

2. В таких условиях на передний план теоретико-методологических поисков вы­двигается вопрос о «единице измерения». Решение проблемы ученые видят в выборе в качестве объекта сравнительного правоведения определенной макроправовой единицы. В качестве таковой рассматриваются самые разные понятия: «правовые традиции», «пра­вовая культура», «правопорядок», «правовая система», «юридический режим» и т.д. Одна­ко из указанных понятий широко распростра­ненным является «правовая система», и это, на мой взгляд, обоснованно, поскольку среди них наиболее четко формализованным явля­ется именно данное понятие.

Цель научного познания - получение си­стемного знания об объективной реальности. Системное знание можно получить только об объекте, взятом как система. В связи с этим вполне допустима интерпретация любой науки как системы знаний о более или менее адекватной системе объективной реальности. Поэтому выделение объекта науки предпо­лагает выделение конкретно существующей системы или, по крайней мере, рассмотрение отдельного образования объективной реаль­ности как системы. Сложность, многогран­ность и, в то же время, целостность права обу­словливают необходимость рассмотрения его как определенной системы. Следовательно, результатом формализации правовой реаль­ности посредством применения системного подхода становится понятие «правовая си­стема», которое представляет собой совокуп­ность аналитически вычлененных из правовой реальности взаимосвязанных между собой элементов.

Достоинство теоретической конструкции «правовая система» заключается в том, что она легко операционализируется при класси­фикационных построениях в сравнительном правоведении. Именно эта конструкция по­зволяет «разложить по полочкам» все много­образные явления правовой реальности. Яв­ления, входящие в правовую систему, в свою очередь, могут быть объединены в относи­тельно целостное образование и создавать самостоятельные объекты, классифицирован­ные по различным признакам. Разделение правовой системы на отдельные подсистемы является объективной основой для их сравни­тельного исследования.

Понятие «правовая система» имеет более конкретное значение, чем понятия «правовая традиция» и «правовая культура». Современ­ный мир разделен на такие самостоятельные политико-административные территориальные единицы, как государства, в рамках ко­торых функционирует право, получая свое системное оформление как правовая систе­ма. Именно на этом уровне право получает свое наиболее глубокое воплощение. Когда сравниваются корреспондирующие отрасли, институты, нормы права, другие правовые явления (например, правопорядок, юридический режим, права человека и т.д.) в ка­честве объекта они выступают именно как части целого - правовой системы³¹. Даже правовые явления регионального и междуна­родного масштаба действуют в основном на уровне национальных правовых систем. Вот почему основной макроправовой единицей для компаративиста-юриста является «национальная правовая система». Однако, выдвижение национальной правовой системы в центр сравнительно-правовых исследований не исключает сравнительного изучения дру­гих уровней, которые очерчиваются границами регионов (интеграционные правовые системы) или охватывают все государства мира (международно-правовая система). Таким образом, объектом сравнительного правоведения является ни какая-то одна правовая система, а все правовые системы мира (нацио­нальные, интеграционные и международная).

Нередко ученые доменом сравнительно­го правоведения считают изучение основных правовых систем современности. Возникает вопрос: существуют и неосновные правовые системы? Кто определяет: какие из них явля­ются основными, а какие нет?

Поскольку ни одна национальная право­вая система не имеет право претендовать на то, что она полностью выражает лучшие правовые достижения человечества, то сравнительно-правовое познание должно охва­тить правовые системы всех народов. Однако, я понимаю, что это в идеале. Но здесь важно отметить, что все национальные правовые системы являются потенциальными объектами сравнительного правоведения. Выделение не­которых правовых систем в качестве основных является результатом европоцентризма.

В отличие от правовой системы, правовая традиция и правовая культура не могут быть полноценными таксонами, классификацион­ными единицами. Границы правовых тра­диций и правовых культур могут совпадать с границами государств, а значит, и нацио­нальных правовых систем. Но они могут и не совпадать. Так, возможно существование правовых традиций и правовых культур как суб­систем (субтрадиций и субкультур) в рамках одной правовой системы (например, мусуль­манская правовая культура в рамках правовой системы РФ). Кроме того, существуют и круп­ные системы традиций и культур, т.е. супер­системы (в рамках цивилизаций, регионов), охватывающие широкие группы правовых си­стем, имеющие во многом сходные правовые традиции и правовые культуры (например, западная и восточная традиции права). Меж­ду тем, особенности суперсистем правовых традиций и культур аккумулируются именно в национальных правовых системах.

Выбор в качестве объекта сравнительного правоведения такой макроправовой единицы как «правовая система» оправдан еще тем, что одной из важных задач сравнительно-правового познания считается лучшее знание и совершенствование права именно в рамках отдельных правовых систем, в первую оче­редь, национального права.

3. Безусловно, в правовую систему как объ­ект сравнительного правоведения входят все правовые явления³² как элементы этой системы. Но это высказывание оправдывает себя не в полном объеме в отношении правовых идей, ибо они, как относительно устойчивые типы теоретического дискурса, зачастую не знают ни языковых, ни национальных границ. В поле зрения сравнительного правоведения, в каче­стве системного образования, они оказывают­ся главным образом не как национальные или региональные явления, а как такие системы теоретико-правовых идей, как концепции, учения, теории, представленные различны­ми мыслителями, научными школами, тече­ниями. Сказанное, конечно, не означает, что не существуют системы теоретико-правовых идей, сложившиеся на том или ином нацио­нальном или региональном уровне, и они не могут быть объектом сравнительно-правовых исследований.

³² Сюда не могут быть отнесены разве что право­вые положения и явления, составляющие т.н. правовую экзотику, ибо они не характеризуют природу конкретных правовых систем, точнее - не являются идентифицирующими для этих си­стем. Замечу, что под правовой экзотикой при этом подразумеваются правовые нормы или яв­ления, существующие в какой-нибудь правовой системе и необычные, причудливые, нередко и курьезные для тех, кто их воспринимает.

Системные исследования обозначенной сферы, к сожалению, пока отсутствуют. Сле­довательно, она еще институционально не оформлена, однако достойна в ближайшем будущем стать южным научным направлени­ем сравнительно-правовых исследований.

Для обозначения всех системных объек­тов сравнительного правоведения (нацио­нальные, интеграционные и международная правовые системы, группы национальных правовых систем - правовые семьи, системы теоретико-правовых идей) предлагаю ввести в научный оборот выражение «системные правовые образования».

4. Все указанные системные правовые об­разования изучаются, так или иначе, и другими правовыми науками. Возникает есте­ственный вопрос: есть ли такая сфера право­вой реальности, которая выступает объектом только сравнительного правоведения, т.е. его специфическим объектом?

Отвечая на поставленный вопрос, отме­чу, что бытие права в мировом масштабе от­личается пестротой и многообразием: оно конструируется не только из разных систем­ных правовых образований, но и из процес­сов, выходящих за рамки этих образований, из их пересечений, связей и отношений. Эта сфера может быть названа межсистемной зо­ной, которая другими правовыми науками не изучается. Но без изучения этой зоны любые построения в правоведении являются скорее расчлененными на отдельные системы зна­ний, среди которых (и между которыми) пу­стоты гораздо более многочисленны, чем за­полненные места. Эту задачу должно выпол­нять (и отчасти выполняет в настоящее время) сравнительное правоведение. Стало быть, специфическим объектом сравнительного правоведения - объектом, который не изуча­ется другими правовыми науками, является такая сфера правовой реальности, как сфера связей и отношений между системными пра­вовыми образованиями, иначе говоря, зона межсистемных правовых связей и отношений.

Итак, все вышеизложенное позволяет предложить следующее определение. Объ­ект сравнительного правоведения как комплексной науки - это такой срез право­вой реальности, который включает в себя все правовые системные образования как целое (национальные, интеграционные, междуна­родная правовые системы, группы нацио­нальных правовых систем - правовые семьи, системы теоретико-правовых идей), их состав­ляющие (отрасли, институты, нормы и другие правовые явления, правовые проблемы) как части этого целого, а также зону межсистемных правовых связей и отношений.