Как поссориться с сестрой и потерять работу

 

Дэна вполне бы устроило поесть с Моникой суши и посмотреть какой-нибудь старый французский фильм в «г» м стильном кинотеатре на Двенадцатой улице. Но Моника настаивала, что у них получится незаметно пробратся на вечеринку к Дамиану, украсть бутылку шампанского и пару сигар, а потом вылезти по пожарной лестнице и устроить свою вечеринку.

Район Бедфорд-стрит был именно тем суперкрутым и эксклюзивным уголком Вест-Виллидж, где Дэн представлял себе свой Дом, когда станет неслыханно знаменитой рок-звездой, и не было ничего круче, чем вышагивать по улице под руку с роскошной Моникой. Она была в совершенно прозрачном белом шелковом платье до щиколоток и белых босоножках, а он — в своих любимых поношенных вельветовых штанах ржавого цвета и мягкой черной футболке. По его мнению, они вместе смотрелись очень даже.

Видно, ему тоже никто не сказал о белом правиле.

Дверь в особняк Дамиана была настежь распахнута, а изнутри веяло ароматом креветок по-тайски. Еще на белых мраморных парадных ступенях Дэн отчетливо услышал голос своей сестры Дженни. Причем она не говорила — она пела.

С днем рожденья меня, с днем рожденья меня!

Дэн выпустил руку Моники и захлопал глазами от яркой белизны. Пальцы у него задрожали, а ладони вспотели. У Дамиана кругом было белым-бело. Даже остальные гости были одеты во все белое. Конечно, клевая тема. Просто жаль, что его забыли заранее предупредить.

Голос Дженни продолжал нестись из колонок.

С днем рожденья меня, с днем рожденья меня!

— Эй, — промямлил Дэн. Он подошел к Дженни, расположившейся на белом диване так, что ее ягодицы покоились на коленях Дамиана, а ее лодыжки на коленях Ллойда. — Что случилось? — Папа сказал, что ты уехала на выходные к Элизе на дачу.

Дженни захихикала, явно довольная собственной изобретательностью.

— Элиза вправду на даче. — Она хихикнула и откинулась Ллойду на грудь. — А я тут. Папа такой доверчивый, что ужас.

Дэну не нравилась мысль о том, что Дженни солгала отцу. Разумеется, он тоже в свое время увлекался безобидными байками, но от младших сестер требуется быть непорочными, невинными и честными, а не лживыми интригантками, которые сидят на коленях у старших парней в тоненьких полупрозрачных белых майках и явно мужских трусах, флиртуя направо и налево. Он бы сочинил стих о том, как она напоминает ему Офелию, но сейчас он до чертиков разозлился.

— С такими грудьями тебе дажже убийство с рук сойдьёт! — Моника указала на едва прикрытую грудь Дженни.

Теперь у Дэна всерьез затряслись руки. Он полез за пачкой «Кэмела» в задний карман и сунул в рот сигарету.

— Я не понимаю, что ты тут делаешь, — прорычал он с незажженной сигаретой в зубах. — Это моя группа, — добавил он, что прозвучало совсем уж по-детски.

Дамиан приподнял свои красиво изогнутые блондинистые брови.

— Вообще-то, у нас теперь Дженни вокалистка.

Дэн ожидал, что Дамиан прыснет и признается в розыгрыше, но Дамиан сидел с каменным лицом.

— Папа вечно говорит, что мне надо работать, чтобы поддерживать свою шоппингоманию, — протараторила Дженни и ее лицо просияло, демонстрируя милейшие ямочки.

— И мы решили, что нам нужно более мягкое звучание, — добавил Ллойд, гладя кучерявые волосы Дженни. — Естественно, мы все равно будем играть твои песни. Только в исполнении Дженни.

Пардон?

Дэн прикурил сигарету от своего ярко-зеленого пластмассового «Бика» и бросил зажигалку на белый диван из чистого протеста, его бесило, что Дамиан гладит голые ноги Дженни и что его мужественная, сильная грудь даже не прикрыта рубашкой.

Дамиан опасливо посмотрел на Монику.

— Я думал, ты вернулась в Сент-Бартс, дорогая.

Моника усмехнулась.

— Ну, я пытаюсь уговорить Дэна поехать со мной, но он говорит, что сначала хочет закончить школу. — Она закатила глаза. — Нудота.

— Приходила, Серена ван дер Вудсен, — сообщила Дженни брату. — Но потом ушла. Хотя тебе все равно.

— И она красивее тебя, Моника, — злорадно добавил Дамиан. Он обнял Дженни за талию. — Но до тебя ей далеко, малышка.

Дэн яростно затянулся сигаретой, изо всех сил стараясь не заорать благим матом. Увидеть Серену было бы приятно, но в данный момент его занимало нечто иное.

— Э-э, Дамиан, можно тебя на минутку? — процедил он сквозь зубы.

— Чао, чао, доррогуша! — закричала Моника кому-то на том конце комнаты и побежала осыпать лысого двойника Моби в белом льняном спортивном костюме влажными хвойными поцелуями.

Дэн ожидал, что Дамиан уберет руки от ног Дженни, встанет, наденет рубашку и поговорит с ним наедине, как мужчина.

Дамиан не двинулся с места.

— Всё, что тебе нужно сказать, можешь говорить при Ллойде и своей старшей сестре. Мы же все одна семья, так?

Старшей сестре?

Дэн сжал свободную руку в потный кулак.

— Дженни мне не старшая сестра, — прошипел он. — Мне через две недели будет восемнадцать. А ей в июле — пятнадцать.

— Вот спасибо! — пожаловалась Дженни.

Дамиан и Ллойд чуть-чуть выпучили глаза, но ничего не сказали. Потом Ллойд ухмыльнулся.

— Ну, хорошо хоть она не замужем.

Дамиан толкнул его локтем.

— Я сам разберусь. — Он вытащил из заднего кармана крошечную бутылочку «Столичной» и отхлебнул из горла. Его светлые волосы были короче, чем неделю назад, и более стильно взъерошены.

Может, потому что только вчера он постриг их у Салли Гершбергер?

— Дэн, — продолжал Дамиан. — В прошлую субботу ты пел дерьмово. И фактически блеванул на сцене.

Потом зажимался с моей женой.

У Дэна похолодело в желудке. Моника не упоминала, что она, оказывается, чья-то жена. Внезапно ему очень захотелось принять продолжительный ледяной душ.

— Мы расстались, — уточнил Дамиан.

Ах, ну тогда другое дело.

— Я уважаю твои тексты, понял? — серьезно сказал Дамиан, — Но нет между нами искры.

Дэн перевел взгляд на других гостей — воплощение крутости и элегантности в белых модельных одеяниях — довольно поглощающих свои мартини с яйцами и закусывающих креветками шу-май с рисовой лапшой, все с блестящими и профессионально всклокоченными волосами, как у Дамиана, Дэн носил вельветовые штаны «Олд Нэйви» и стригся в «Суперкатс» раз в год. Он любил растворимый кофе и хот-доги с уличных лотков. Ему нравилось приходить по вечерам домой и вместе с папой смеяться над местными новостями. В его спальне висел потрепанный малиновыми ковер на всю стену, которым он вообще-то гордился. У него было всего две пары обуви. Ему было просто-напросто не суждено стать рок-звездой.

— Давай, Дженни. Идем домой. — Он мрачно протянул младшей сестре руку.

Дженни с яростью уставилась на него. Он что, с ума сошел? Парням из «Рэйвс» даже было пофиг, что ей всего четырнадцать. Как тут не остаться?

— Сам иди домой, — огрызнулась она.

Дэн помахал перед ней потной рукой.

— Можем взять такси. За мой счет.

Дженни отшатнулась от него, прижимаясь спиной к спине Ллойда.

— Я тебя прошу, Дэн, не будь идиотом, — лениво зевнула она. — И не говори ничего папе. Я с ним сама все улажу.

— Хорошо. — Дэн сунул руки в карманы. У него было такое ощущение, что Дженни почти хочет поссориться с папой, но он не собирался ее закладывать. У нее и без его помощи получалось влезать в неприятности. — Но если вы думаете, что я отдам вам хоть один свой стих, вы ошибаетесь.

Дамиан вздернул брови, Ллойд закатил глаза, а Дженни застучала по белому дивану босыми ногами — как будто короткая тирада Дэна вогнала их всех в смертную скуку. На другом конце комнаты Моника поедала лапшу прямо из общего блюда парой палочек, полированных под слоновую кость. Какая-то девушка в белой расшитой жилетке, очень похожая на Хлою Севиньи, заплетала длинные медовые волосы Моники в косички.

— Передай своей жене от меня «до свидания?», — буркнул Дэн, обращаясь к Дамиану. Он помешкал, давая Дженни последний шанс уйти с ним, но она развернулась у Ллойда на коленях, обернувшись к брату спиной.

— Пока, Дэн, — сказала она таким тоном, будто не могла дождаться, когда же он наконец, уйдет.

Дэн спустился по белой мраморной лестнице на Бедфорд-стрит, не зная, плакать ему или смеяться. В принципе, это хорошо, что больше никогда не придется петь на сцене. Можно поступить в колледж, быть нормальным парнем, завести нормальную девушку и нормальную жизнь.

Что бы это ни означало.

 

ФАНТЫ

 

Блер осталась в ванной готовиться к выходу, а Ванесса попятилась к кухне, как стеснительная малолетка, пока Серена открывала дверь. Ванесса чувствовала себя полной дурой с глянцевым блеском на губах и в единственной паре эластичных черных «Ливайсов», которые она перестала носить год назад, сочтя их слишком узкими. Если честно, она чувствовала себя полной дурой — и точка. Скорее всего, Аарон окажется последним снобом, который увидит в ней жирную лысую извращенку, как думала и Блер, пока не сошла с ума и не переехала к ней.

— Привет. — Аарон вошел и чмокнул Серену в щечку. — Ты тоже тут живешь?

На нем была оранжевая льняная футболка, привычные армейские штаны и черные экологически дружественные резиновые шлепанцы. Свои тёмные дреды он скрепил парой бирюзовых заколок в форме сердечек, украденных из спальни Блер, явно пытаясь выявить порог терпимости Ванессы к веганским фрикам, нарядившись как последний веганский фрик.

Серена с облегчением обнаружила, что действительно разлюбила его.

— А, нет. Я только двери открываю.

В подъезде возвышался Стэн-5 с двумя коробками пиццы в руках, напоминающей школьника-мажора в своем костюме от «Хьюго Босс» цвета хаки, розовой рубашке от «Брукс Бразерз» и зелено-розовом полосатом галстуке от «Тернбулл и Ассер».

— Я встретил разносчика внизу, — сказал он в замешательстве. — Тут все действительно совсем по-другому, — добавил он, ясно давая знать, что ни разу в жизни раньше не бывал в Бруклине.

— Привет еще раз, — сказала Серена. — Я так понимаю, вы уже познакомились. — Она взяла пиццы и отнесла их на кухню. Стэн-5 нависал над Аароном, обшаривая глазами крошечную квартирку в поисках девушки, собственно, пригласившей его сюда.

Ободренная видом шизанутой прически Аарона, Ванесса решилась сделать пару шагов вперед.

— Привет! — Поздоровалась она, стараясь не говорить тупым и восторженным тоном. — Я Ванесса.

Аарон улыбнулся, и ей сразу понравились его тонкие красные губы и то, как его темные, почти черные глаза горели при свечах. Он подошел и пожал ей руку. Аарон был худым и намного выше ее ростом. Где-то пять футов девять дюймов — как Дэн, — но казался крупнее, атлетичнее. Он указал на ее ноги.

— Эй, это же туфли Блер, правда? Мой пес как-то пытался ими позавтракать.

— Она бы вряд ли заметила. У нее их пар восемьсот, — ответила Ванесса.

Они захихикали, улыбаясь друг другу. Настоящее общество взаимовосхищения.

Серена уже собиралась идти в ванную и тащить Блер волоком, но тут явилась сама Блер в облаке духов от «Каролина Эррера», со свежезавитыми ресницами, новым пробором в волосах, и блестящей розоватой пудрой на лице. Она была в той же узкой черной футболке, но переодела лифчик, и теперь ее грудь казалась на размер поменьше.

— Кто хочет выпить? — спросила она, стеснительно улыбаясь Стэну-5.

— Я бы не отказался, — ответил Стэн-5. Он подошел и чмокнул ее а щечку. Он был выше, чем ей помнилось, и как-то, формальнее. Но от него пахло мужскими «Поло», одними из ее любимых духов.

Блер захлопала завитыми ресницами в его сторону. Сегодня я тебя соблазню, мысленно сообщила она.

Серену начало раздражать, что все ведут себя как-то странно. И вообще, уже было почти десять — обычно она ужинала гораздо раньше. Она открыла крышку коробки с пиццей.

— Никто не против сразу поесть? Я умираю от голода.

Ванесса с Аароном взяли себе по вегетарианскому кусочку и ром-коле и сели за стол. Блер подлила себе еще выпить и положила на тарелку огромный кусок пиццы с пепперони и кучей сыра, подумав, что ей сегодня понадобятся силы. Стэн-5 взял два кусочка с пепперони — очевидно, он тоже полагал, что ему понадобятся силы А Серена взяла по одному кусочку от каждой, потому что всегда любила поесть.

— Давайте, может, в игру какую-то сыграем или типа того? — предложила она, когда все расселись за столом. Обычно она такого не предлагала, но сейчас была готова на все, лишь бы все прекратили улыбаться друг другу, как какие-то… олигофрены.

Блер откусила большой кусок пиццы и запила водкой с тоником

— Да! — поддержала она, чуть, ли не визжа. — Говоришь правду или выполняешь фант!

Серена потыкала пиццу. Теперь главное — выбирать только фанты, и все будет в порядке.

Аарон сложил свой кусочек пиццы вдвое и откусил сразу половину. Ванессе нравилось, как его миловидные уши ходят вверх-вниз, когда он жует.

— Я первый, — вызвался он, вытирая рот бумажной салфеткой. — Фант.

Блер сунула ему свою пиццу. В жирном сыре проглядывали большие кружки салями.

— Очень просто. Я хочу, чтоб ты съел это. Слабо?

Аарон закатил глаза.

— Ни за что. Тогда правда.

Блер попыталась придумать хороший вопрос, но Ванесса ее опередила.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — Она не отрывала глаз от своей пиццы, теребя маленькие головки брокколи, чтобы не покраснеть от такого напрочь попсового вопроса.

Нога Аарона едва заметно сместилась в ее сторону, и его колено в армейских штанах легонько соприкоснулось с ее джинсами. Затем он поднял остаток своей пиццы и сразу же положил обратно, даже не надкусив.

— Сто пудов, — заявил он, и его тонкие красные губы расползлись в широкой улыбке, демонстрируя ровные белые зубы. — Теперь верю.

Блер толкнула под столом ногу Ванессы, и вся голова Ванессы приобрела цвет малиновой зимней формы Констанс Биллард.

— Я ж говорила, — одними губами вымолвила Блер в немом восторге. Она отодрала от своего кусочка кружок салями и сунула в рот. — Теперь я. Фант.

Все стали думать, что б такого сочинить. Фанты всегда получались дурацкими. Правда всегда была гораздо интереснее.

Хотя не факт.

— Я хочу, чтоб ты меня поцеловала, — тихо сказал Стэн-5, отодвигаясь от стола, чтобы обеспечить Блер доступ. — И целовала пять минут. Слабо?

Сплошной седьмой класс, честное слово.

— Хорошо. — Блер встала и заправила свои темные волосы за уши. Неужели он думал, что она его не поцелует, кроме как на слабо? Что ж, чуть попозже она намеревалась не ограничиваться поцелуями! Она присела к нему на колено и обвила за шею руками. В уголке его рта была маленькая капелька кетчупа, а поскольку она самую чуточку перебрала спиртного и самую чуточку поспешила с поеданием пиццы, при виде этого к ее горлу подкатил комок. Она закрыла глаза и вдохнула аромат мужских «Поло».

— Засекайте время, — сказала она.

Она прильнула к его губам, стараясь расслабиться и войти во вкус, но это было нелегко, особенно перед публикой. Губы Стэна-5 были солоноватыми, непривычными, и странно влажными. Она собиралась было прерваться, просто, чтоб перевести дух, и вдруг вспомнила, как они с Нейтом участвовали в целовальном состязании на вечеринке у Серены в конце седьмого класса. Они залезли в шкаф, а Серена стояла снаружи и засекала, как долго они зажимаются, Они продержались сорок семь минут, но, по правде говоря, они не все это время целовались. Они тихо-тихо шептались, едва касаясь губами, так что почти целовались, на самом деле разговаривая, и наоборот. Что было, кстати, в сто раз романтичнее.

— Время вышло, — сказал Аарон.

Блер оторвалась от Стэна-5. От мыслей о Нейте во время поцелуя губы Стэна-5 показались ей гораздо приятнее.

— Я могла бы продержаться и дольше, — объявила она, сползая с его колен. Она села на место и допила свой коктейль. — Ты следующий, — сказала она Стэну-5. — Правда или фант.

— Правда.

Блер постаралась придумать какой-нибудь пикантный вопрос, но она знала его только в контексте Йеля.

— Если бы твой дедушка не был попечителем в Йеле, ты бы поступил в другой вуз?

Стэн-5 прочистил горло и ослабил свой мажорский розово-зеленый галстук. У него была красная шея.

— Правду, значит? — спросил он. Он взглянул на Блер и провел рукой по лицу. — Я не иду в Йель, — тихо сказал он. — Я не прошел.

Повисло гробовое молчание. На Блер опять накатила тошнота. Она оттолкнула стул и кинулась в ванную.

Серена улыбнулась Стэнфорду Пэррису Пятому хладнокровной улыбкой своей матери — той, что означала «от… и сдохни».

— Я хочу, чтобы ты сейчас же ушёл, слабо? — учтиво сказала она.

Стэн-5 пожал плечами, как будто не понимал, чего все так переполошились.

— С ней все будет в порядке? Типа ему оно надо.

— В полном, — заверила его Серена.

— Тут за утлом можно взять машину, — сообщила Ванесса, в своей эйфории вообще не понимая, что происходит.

Стэн-5 встал и распрямил галстук. Серена проводила его до двери.

— Спасибо за пиццу, — неуклюже промямлил он и ушел.

Под столом пальцы Ванессы и Аарона соприкоснулись.

— Правда или фант? — прошептала она.

— Правда, — ответил Аарон.

— Как ты считаешь, мне нужно отрастить волосы?

Аарон наклонился и быстро поцеловал ее в губы.

— Ни хрена не нужно.

Серена пошла проведать Блер, рассчитывая обнаружить ее на коленях перед унитазом, как это обычно бывало. Однако Блер нагишом лежала в ванне покрытая зеленой пеной «Витабат», и, прикрыв глаза влажной плоской мочалкой, смахивала на переутомленную театральную диву.

— Не знаю, что я себе думала, — простонала она, поворачивая голову к Серене. Она просто очень злилась на Нейта, и ей очень хотелось поступить в Йель, а Стэн-5 так говорил, будто ей не о чем беспокоиться…

Серена сбросила туфли и закатала джинсы. Затем она села на край ванны и опустила ноги в воду.

— Я тоже не знаю. — Она пошевелила розовыми пальчиками под пеной, мысленно призывая себя признаться Блер о поступлении в Йель.

Блер не глядя протянула руку и влепила Серене в лицо пенный ком.

— Я хочу, чтобы ты залезла ко мне, слабо?

Серена хихикнула и принялась расстегивать джинсы. Про Йель можно будет поговорить как-нибудь в другой раз.

В гостиной было не менее жарко:

— Это то, что всем обязательно нужно сделать до выпускного, так? — спросила Ванесса, помогая Аарону снять тоненькую оранжевую футболку. Она покрыла его шею поцелуями, поднимаясь к его тонким красным губам, которые так понравились ей с первого взгляда.

— В смысле подружится с самой стервозной и требовательной к вещам одноклассницей, а потом сойтись с ее сводным братом? — искренне уточнил он, а потом рассмеялся. — Точно не знаю. — Он провел пальцем по колючей макушке Ванессы. — Думаю, что в этот момент все мы готовы к чему-то новому.

Похоже на то!

 

Примечание. Все настоящие имена, названия мест и событий были изменены или сокращены, дабы защитить невинных. А именно — меня.

 

ЭЙ, НАРОД!