Устранение первопричины проблемы

В течение этих лет я наблюдал, как в регио­нах строятся новые дороги, а старые мостят­ся. Теперь жители деревень могли отвозить свои продукты в город на продажу. Король Таиланда финансировал и лично заведовал сооружением сотен небольших водохрани­лищ, соединённых с ирригационными си­стемами, что позволило бедным крестьянам Северо-Восточного Таиланда ежегодно со­бирать второй урожай риса. Электричество было проведено в самые удалённые деревуш­ки, а вместе с ним появились школы и больни­цы. Самый бедный регион Таиланда был взят под личную опеку правительства в Бангкоке, таким образом, деревни стали относительно благополучными.

 

Однажды тайский солдат, будучи в дозоре в джунглях, сказал мне:

 

«Нам не нужно стрелять в коммунистов. Они такие же тайцы. Когда, спускаясь с гор или следуя в деревню за провизией, они попадаются на моём пути, - и все мы знаем, кто они такие, - я просто показываю им свои новые наручные часы или даю послушать тайскую песню на своём новом радио - тогда они перестают быть коммунистами».

 

Это был его личный опыт, а также опыт его со­служивцев.

Тайские коммунисты восстали с такой силь­ной ненавистью к своему правительству, что были готовы отдать свои юные жизни. Однако сдержанность правительства помогла предот­вратить усиление этого гнева. Прощение, вы­разившееся в амнистии, предоставило им без­опасный и благородный путь к отступлению. Разрешение проблемы через развитие привело деревни к процветанию. Жители деревень увидели, что больше нет нужды поддерживать коммунистов: они были довольны тем правительством, которое у них уже было. И сами коммунисты начали сомневаться в том, что они делают, ведя полную лишений жизнь в горах, покрытых джунглями.

Один за другим они сдали оружие и вернулись в свои семьи, деревни или университеты. К на­чалу 1980-х годов едва ли остался хотя бы один повстанец, так что командующие лесной армии, лидеры коммунистов, тоже сдались. Я помню главную статью в газете «Бангкок пост» о предприимчивом бизнесмене, который водил тай­ских туристов в джунгли посмотреть на ныне покинутые пещеры, откуда коммунисты неког­да угрожали своей нации.

Что случилось с лидерами восстания? Могло ли подобное предложение о безоговорочной амнистии быть применено к ним? Более чем! Они не были наказаны или высланы из страны. Напротив, им предложили занять важные от­ветственные посты в тайской правительствен­ной службе - в знак признания их лидерских качеств, способности к трудной работе и в знак благодарности за заботу о собственном народе! Какой выдающийся поступок. Зачем терять да­ром потенциал таких смелых и преданных мо­лодых людей?

Это правдивая история, такой я услышал её тогда от солдат и жителей деревень Северо-Восточного Таиланда. Я видел это собственны­ми глазами. Печально, но вряд ли этот опыт был применён где-то ещё.

Во время написания этой книги двое из быв­ших коммунистических лидеров служили своей стране в должности министров центрального правительства Таиланда.

Успокоение благодаря прощению

Когда нам причиняют боль, мы не обязаны становиться карателем обидчика. Если мы христиане, мусульмане или иудеи, разве не верим мы в то, что Бог покарает этого человека а полной мере? Если же мы исповедуем буддизм, индуизм или сикхизм, то нам известно, что благодаря карме напавшему на нас человеку воздастся по заслугам, А если вы являетесь последователем современной религии под названием «психотерапия», то знаете, что ваш противник будет вынужден годами проходить дорогостоящее лечение из-за чувства собственной вины! Таким об­разом, зачем нам становиться теми, кто «препо­даст хороший урок» этому человеку? Рассуждая мудро, мы обнаруживаем, что не обязаны быть палачами. Отпуская свой гнев и успокаиваясь благодаря прощению, мы по-прежнему выполняем свой общественный долг.

Между двумя западными монахами, моими приятелями, произошёл спор. Один из монахов в прошлом был американским морпехом, сражавшимся на передовой во вьетнамской войне, где он получил серьёзное ранение. Другой был очень успешным бизнесменом, который заработал такое огромное состояние, что удалился от дел уже на третьем десятке лет. Оба они были умны, сильны, обладали чрезвычайно твёрдым характером.

Монахи не должны спорить, но они спорили. Монахи не должны драться, однако эти двое были на грани потасовки. Они стояли лицом к лицу, нос к носу, в ярости. В разгаре беспощад­ной словесной перебранки неожиданно быв­ший моряк опустился на колени и изящно по­клонился другому монаху, бывшему бизнесмену, тем самым приведя его в состояние шока. Затем он посмотрел вверх и сказал: «Виноват. Прости меня».

Это был один из тех редких жестов, которые исходят из самого сердца, они всегда скорее спонтанны и исполнены вдохновения, нежели заранее спланированы. Такие поступки можно распознать по их непосредственности и совер­шенной неотразимости.

Монах, бывший бизнесмен, заплакал.

Несколько минут спустя можно было на­блюдать, как они, помирившись, гуляют вме­сте. Считается, что монахам следует поступать именно так.

Позитивное прощение

Я уже слышу, как вы говорите: «Прощение мо­жет быть действенным в монастыре, но, если мы станем практиковать такого рода прощение в реальной жизни, другие будут использовать нас ради собственной выгоды. Люди не будут счи­таться с нами - они просто будут думать, что мы слабаки. Подобное прощение редко приносит результат. Как гласит поговорка: "Подставив­ший другую щёку пойдёт к стоматологу не один раз, а дважды!"».

В рассказанной ранее истории тайское пра­вительство сделало гораздо больше, чем про­сто простило, предоставив полную амнистию. Помимо этого правительство пыталось обна­ружить первопричину существующей сложной ситуации - бедность - и умело преодолело проблему нищеты. По этой причине амнистия оказалась действенной.

Такое прощение я называю «позитивным прощением». «Позитивное» означает осо­знанную поддержку тех хороших качеств, ко­торые мы хотим иметь в наличии. «Прощение» означает, что мы позволяем уйти всем дурным качествам, составляющим эту проблему, - не задерживаясь на них, а двигаясь дальше. На­пример, если в саду мы поливаем только сор­няки, это подобно культивированию проблем; если мы не поливаем вообще ничего, это ана­логично применению просто прощения; а если мы поливаем цветы и не поливаем сорняки, это символизирует принцип «позитивного прощения».

Около десяти лет тому назад в конце традиционной пятничной вечерней беседы в Перте ко мне подошла женщина, чтобы о чём-то поговорить. Сколько я помню, она регулярно по­сещала эти еженедельные беседы, но это был первый раз, когда она лично обратилась ко мне. Женщина сказала, что хочет поблагодарить меня, и не только меня, а также всех монахов, дающих учение в нашем центре. Затем она объ­яснила причину. Эта женщина стала приходить в наш центр семь лет назад. Она призналась, что в то время совершенно не интересовалась ни буддизмом, ни медитацией. Главной причиной её посещений был поиск предлога для ухода из собственного дома.

У неё был жестокий муж. Эта женщина была жертвой ужасного домашнего насилия. В те годы структуры поддержки не могли оказать действенную помощь таким жертвам. Варясь в этом котле бурных эмоций, она не способна была увидеть, что можно просто уйти навсегда. Поэтому она пришла в наш буддийский центр с мыслью о том, что хотя бы в течение двух часов, проведённых в храме, её не будут избивать.

То, что она услышала в храме, изменило её жизнь. Женщина услышала учение монахов, которые объясняли сущность «позитивного прощения». И решила проверить это на своём муже. Она рассказывала мне, что всякий раз, когда муж бил её, она прощала его и отпускала это. Ей одной ведомо, как ей это удавалось делать. Затем каждый раз, когда муж делал или говорил что-либо доброе, - и не важно, какой это был пустяк, - она обнимала его, покрывала поцелуями или любым другим способом давала понять, как много эта доброта значит для неё. Она ничего не принимала как должное.

Вздохнув, женщина сказала, что на это по­требовалось семь долгих лет. В этот момент глаза её наполнились слезами, мои - тоже. «Семь долгих лет, - сказала она мне, - и те­перь человека просто невозможно узнать. Он изменился полностью. Теперь у нас прекрас­ные, полные любви отношения, а также двое прелестных детишек». Лицо женщины излуча­ло святость. Мне захотелось преклонить перед ней колени. «Видите этот стул? - остановив меня, спросила женщина. - На этой неделе он сделал мне в подарок этот деревянный стул для медитаций. Семь лет назад он мог исполь­зовать этот стул, только чтобы ударить меня!» Я рассмеялся вместе с ней, и комок в моём гор­ле исчез.

Я восхищаюсь этой женщиной. Она заслу­жила своё счастье, которое, я хочу отметить, в значительной степени было создано её соб­ственными блестящими качествами. Она сде­лала из чудовища заботливого мужчину. Таким образом, она помогла другому человеку - это изумительно.

Таков исключительный пример позитив­ного прощения, рекомендованный только для тех, кто устремлён к достижению святости. Тем не менее, он прекрасно показывает, что может быть достигнуто, если прощение объединить с поощрением позитивного.

 

Созидание счастья