Но как я явлюсь во всем черном.

Александр Золин

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

A – Z Project

2004 – 2014

ПОЛЯ КОЛОКОЛЬЧИКОВ

 

…цветы и песни, песни и цветы...

 

Все это - песни. ( Кроме *)

И цветы...

 

* КОЛОКОЛЬНЯ (интродукция)

 

В рубище, вервием подпоясанный,

Босой по гнили и плесени

Взбираюсь ко свету неясному

По накрученной, взвинченной лестнице.

Под лопатку толкает и колет

Сочиненное кем-то слово...

Зачем же мне на колокольню,

Если небо - понятье условное.

Зачем человеку с поверхности

Идти против силы тяжести

По чужой, заветно ветхой

Спирали тугой и протяжной?

Наверху есть частица ответа -

Как разверстый рот с языком,

Чуть покачиваясь от ветра

Надо мной нависает колокол.

Надо мной нависает колокол...

 

От его языка протянувшийся

Прямо мне в руки канат.

Я понимаю что нужно,

Хотя точно не знаю, как надо.

Я бужу его голос внутренний

И владею теперь языком,

Который до этой минуты

Совершенно мне не был знаком…

 

Как забыл я, в восторг вознесясь,

Что язык и рождает, и губит!

С самым первым победным гулом

Обрывается древняя связь.

 

Я лечу...

В колокольных ударах,

В скрипе балки и в свисте ветра -

Столько странных и страшных ответов...

Что-то было предсказано даром

До полета безумного этого...

Что запомнить, схватить еще надо?

Я лечу!

Я лечу...

или падаю?...

Я лечу или падаю?

Я..?

 

КОЛОКОЛЬЧИК ВО ВРЕМЕНИ

(А.Башлачеву.)

 

Поведал Печальный Клоун:

В каждом Моцарт закован.

Выставлять ли его под стеклом,

В темнице гноить под замком

Или бросить звездой с небосклона -

Каждый пишет себе закон.

 

Я вам не пою посвящения,

Я вам не желаю счастья.

Прячьтесь в свои щели

К вечеру каждого часа.

 

Ведь вы поклялись на гитаре!..

А немые, как от рожденья.

Посмотрите, какими вы стали,

Испугавшиеся отраженья.

 

Другие, сменив полярность,

Душу об совесть сломав,

С горя пьют популярность

Кумиров ларечной мафии.

 

Не бывает любви по расчету -

По счету поют гаммы.

Расселись, как дома, в печенках

Продавшие душу богам.

 

Другие, прижившись в гостях у богем,

Вежливо бьют в набат,

За пазухой крестятся на БГ,

Дескать, я сам себе бард.

 

Или мумии в страшном бальзаме -

Те, кто пьет по-черному.

Здесь вы виноваты сами,

Отдавшие душу черту.

 

А впрочем, и правда неплохо сидим,

Чего уж там о суициде.

 

Я взял гитару!

Я не был судим!

Теперь сами судите!

 

Но я видел зияющий нимб окна,

Силуэт, распятый в окне...

Поверьте мне, правда всегда одна.

Эта песня о вас, нет о нас,

 

Нет, она обо мне…

 

Выросшее некрещеным

Поколение полузлое…

Перебитое на полуслове…

Перелом, который не сросся…

Предложение без спроса…

Многоточие отсчета -

Кровоточие Башлачева

 

(Вступление как-то возникло из смутного воспоминания слов великого Леонида Енгибарова. На самом деле, как я выяснил сейчас, он сказал: «Зря, просто так обижать человека не надо. Потому что это очень опасно. А вдруг он Моцарт? К тому же еще не успевший ничего написать, даже «Турецкий марш». Вы его обидите — он и вовсе ничего не напишет. Не напишет один, потом другой, и на свете будет меньше прекрасной музыки, меньше светлых чувств и мыслей, а значит, и меньше хороших людей».

Леонид Енгибаров «Клоун с Осенью в Сердце»).

 

ГОРОДУ

обреченье

 

Вновь буду сброшен один

В город на богомолье,

И снова буду бродим

Холодной землей и волей

 

В город, что был мне родным,

В такой же, как я, недужный,

В котором все души равны

Полным своим равнодушьем.

 

Мне по-кошачьи мерзки

Необходимые лужи.

Но крепким узлом мирским

Я связан и обезоружен.

Чтоб не свернулась душа

От тяжких кислых дождей,

Брошу под сердце жабу

В день своего рожденья.

 

Привычка придет со временем

Слушать, как сердце замерло.

Лишь от холодного трения

Пойдут круги под глазами.

 

ТЕБЕ ФОНАРИ ЗАЖЕЧЬ БЫ,

ГРАД, КАК И Я, ОБРЕЧЕННЫЙ,

ЗАЛИТЫЙ СОБСТВЕННОЙ ЖЕЛЧЬЮ,

ОКРАШЕННЫЙ В СЕРОЕ ЧЕРНЬЮ...

 

С толстой кожей асфальта

За обе руки обрученный,

Сыграю последнюю свадьбу,

Сам на себя обречённый.

 

МНЕ БЫ ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА...

Но как я явлюсь во всем черном.

На лоб мне наложено вето.

Городу обречённый.

 

 

ИСТИНЫ

 

Мысли рвутся истошные.

Укатали крутые горки.

Независимо от источника

Истины все горькие.

 

И каждое откровение -

Словно открытые вены.

Источники чистых кровей

То верою бьют, то скверной.

 

И каждое зернышко слова,

Не успев взойти, погибает.

Или земля бесплодна,

Или не принимает.

 

Но зато проросли и пронзили

Случайно сметенные крохи.

Расплывается мертвенной синью,

Души заостряется профиль.

С КАЖДОЙ ТВОЕЙ СЛЕЗИНКОЙ

ВЫТЕКАЕТ

МОЯ

КРОВЬ...

 

Пожнет свою жатву серп.

Плевелы звуков отсеются.

Искорки от сердца

Схоронит бездонное зеркало.

 

 

Я САМ...

 

Время умолкнуть мечам.

Скину кольчугу с плеча.

Раньше я не замечал,

Что миром правит печаль.

 

Полная чаша песка.

Воду мне не отыскать.

Я ее сам расплескал -

Пьяный на чистую скатерть.

 

Господи! Дай мне зарю!

Душу взамен отдаю.

Колокол дай звонарю,

Чтоб я успел к алтарю.

 

Господи! Что ж я такой -

Меж двух берез тетивой.

Господи! Дай мне покой.

Если ты есть, то я твой.

Боль под ребром завязалась.

Сердце в предчувствье кинжала.

Ты - моя тихая заводь,

Просто надежда на жалость.

 

Я не пою аллилуйю

И не пощусь на посту я.

Но разве бреду не к теплу я?

Но разве все это впустую?

 

Боль не имеет значенья -

Я доползу по ущелью.

Но если там втрое мрачнее,

То кто мне дарует прощенье!?

Тьма заливает глаза.

Время умолкнуть часам.

Вон понесли образа.

Стойте...

Не надо...

Я сам.

 

ПРОВИНЦИЯ

фольк-лор

 

Путь до Тулы -

Снег надуло.

Не пройти, пока

Сугробы до пупка.

 

А дорога ж

Да на Воронеж -

Лужи да грязь.

Лучше не лазь.

 

А на Нижний,

Путь хоть ближний,

Лишь один изъян -

Накопали ям.

 

А до Твери -

Колеи

Черт наделал впрок,

Да все поперек.

 

А на Казань -

Наказанье -

Рогатки на пути.

Видно карантин.

 

А на дворе -

Вор на воре.

По нужде пойдешь -

Вернешься без подошв.

 

А так бы жили,

Да всем чужийи.

 

Взять да удавиться.

 

Мать ее, провинция.

 

 

* ПАЛАТА N

Плакучие ивы явились покорно

Пред мои светлые окна

И пали бы ниц, но сильны еще корни.

Я не вижу их лиц. Только нежные локоны.

За ними, как старые легионеры -

Листья словно медали -

Стоят без движения, мысли и нервов

Тополя пирамидальные.

А дальше - река покоя и грусти,

Самая мудрая из всех рек.

Святая вода в ее вечном русле

Дочиста искупает любой грех.

И купол, расписанный белым по синему,

Как в храме, скрывающий горе и стыд.

И теплый покров матерей всесильных,

Не дающих куполу пасть с высоты...

Когда кровь заката, за нас проливаемая,

Сворачивается в сгусток ночи,

Снисходит прощение и понимание

Своей мимолетности и одиночества.

Но утром, когда на рассветном пути,

Сгорают росинки, секунды отзванивая,

На миг проявляется нить паутинки,

Сплетенная в зыбкую ткань мирозданья.

Дыханье сбивает от тонкой капризности

Сеточки этой нейлоновой –

Как может сложиться в нелепой призме

Жизни линия ломаная...

ОТПУСТИТЕ МОЮ ДУШУ

фуга

 

Отпустите мою душу

Без ответа, без привета.

Я в ущельях дикой груши

Ей гнездо совью из веток.

Без меня меня жените,

Без меня меня крестите,

Умертвите, оживите,

Только душу отпустите.

Вся изъедена плевками.

Лазы черные, как норы.

На удавке тяжкий камень

У иссушенного горла.

Отведу я душу с песней.

Ей среди бездушных душно.

Без пайков, речей и пенсий

Отпустите мою душу.

Поцелую ее в губы:

Будь спокойна - ты на месте.

Не отыщут душегубы,

Не найдут дурные вести.

Ты горела, ты болела,

Ты от страха замирала.

Для души нет правых-левых.

Есть лишь правый и неправый.

 

Только зря так вдохновенно

Гонит сердце кровь по венам -

Без меня уже решили.

Мою душу заложили

За бумажку за бумажную,

За бумажку за рублевую,

Потому что вся изгажена,

Потому что вся оплевана.

Отпустите мою душу -

Без души на свете легче

Церкви строить, храмы рушить,

Править жизнь, детей калечить.

 

Буду я таким, как надо,

Буду делать то, что нужно,

Буду зверем, буду гадом -

Отпустите мою душу.

 

Но

Коль нет духа бестелесного,

Тело зарастает бесами,

И душа без тела тесного

(И душе без тела тесного)

Подобна облаку небесному.

(Не будет царствия небесного)

Подобна облаку небесному...

(Не будет царствия небесного...)

 

 

БАЛЛАДА

баллада

 

Я ей сказал: На двоих не хватит

Остатков моей доброты.

Она сказала: Права моя мать -

Вот в этом и есть весь ты.

Я спросил, почему за грехи обоих

Я должен платить сполна?

Она сказала: Господь с тобою,

В чем же моя вина?

Я им сказал: Выжигают нервы

Страшнее Вольтóвой дуги.

Они сказали: Дурная манера

Сваливать все на других.

Я хотел объяснить, что мне больно и страшно

Жить между сотен огней.

Они сказали: Родился в рубашке

И думает только о ней.

Тогда я выпил горсть люминала

И сел на краю окна...

 

Они сказали: Какая наглость -

Он совсем не подумал о нас.

 

Меня собрали по кускам и полоскам,

Землею засыпали гроб.

Но каждый камень, стучавший по доскам,

Был камушком в мой огород.

ЧАСОВНЯ

фолк

 

Ох, тоска, тоска, тоска, тоска мне!

Ох, чего, чего, чего, чего мне!

Привезите мне подводу камня.

Я построю из него часовню.

 

Жду с утра умытый и побритый.

С песней камень положу в фундамент.

Что ж вы привезли весь камень битый?

Ну куда ж теперь его, куда мне?

 

В мелкий щебень камень я порушу.

Велика морока - быть бы проку.

Если не получится церквушку,

То пока построю к ней дорогу.

 

Эх, затянула камень грязь-трясина,

Да и гору скоро тина скроет...

 

Для чего тогда распяли сына,

Если церковь не могу построить..

 

Ай, люли, люли, люли, люли-и

Ай, люли, люли, люли, люли-и

Для чего тогда распяли сына,

Если церковь не могу построить..

 

 

* АЙРТОН СЕННА

деепричастное

 

С каждым похмельем мелея,

Тычась в двери и стены,

Осмысляя мозгов омыленье

И выбросы едкой пены,

Очертя голову нимбом,

Творя именем Эго,

Проповедуя якобы им,

(Но) дверь приоткрыв для побега...

Лишь иной раз о чем-то обмолвившись,

Чтоб не прослыть прорицателем,

Разрываешься легкой молнией...

Проницаемо непроницательный.

Крича, что не хочешь их жалости,

Что знаешь все входы и выходы,

Раскалываешься при нажатии,

Как сосуд, переполненный выдохом...

В жерновах четырех стен,

Перемалывая стыд и боль,

Сожалеешь о том кресте,

От которого стал свободен.

Простым спиритизмом спирта,

Вызывая себя из себя,

Плачешь о том, что спился,

От того, что вокруг все спят,

А ты так и не был распят...

И вдруг от прострела предсердия

Застываешь несчастный и крохотный,

Осязая, как линия смерти

Намечает твой истинный профиль

 

И тогда, уже настоящий,

Ты проявишься в форме плевка...

 

Нужно как можно чаще бывать между двух зеркал,

Друг против друга стоящих.

Это - способ простого деления

Мыслями с самим собой...

Хоть познанье на самом пределе

Преумножает боль.

Когда только тоненький нерв

Из под плоти чуть-чуть пророс,

Именно в этот момент

Ты сможешь задать вопрос...

 

Наверно прекрасней лететь

И раз...

В преграду

на скорости больше трехсот.

 

 

ТОЧКА

(моим любимым студентам-выпускникам)

 

Не будет слез прощального оркестра,

Протяжных вздохов, трепетных платочков…

Из знаков пунктуации,

со школы всем известных,

Всерьез не принимают только точку.

 

И этот знак для вас –

лишь междометие, союз.

Союз со временем, чтобы вело быстрей, сильнее, выше.

А я на этой точке был и остаюсь –

мальчишкой остаюсь.

Чтоб выжить.

 

Как лучше – весело и налегке?

Или героем, со вселенской ношей?..

Журавль в руке? Синица вдалеке?..

Бог, может быть, и есть,

но вот спросить с него не можешь.

 

Мне все равно мальчишкой оставаться.

Я буду глупо лезть к большим - принять меня в игру.

 

Вы все мне дороги, и я боюсь за вас –

Мои бессильны Силы в наступающем миру.

 

Моя мечта, моя надежда, даже мания,

Что я не просто вслух для вас читал,

но хоть чуть-чуть – учитель…

И если попадете в точку вы в грядущем океане,

На странный мой нелепый островок,

хоть в мыслях,

заскочите.

 

Мне суждено мальчишкою до смерти оставаться,

А вы не бойтесь, вырастайте и детей растите –

Я вас приму всегда – в позоре и богатстве…

 

Во времени печальней, чем в пространстве, расставаться…

 

Я вас люблю.

Я вас люблю.

Как самого себя.

Простите…

 

 

КОЛОКОЛЬНЫХ ДЕЛ ПОДМАСТЕРЬЕ

(А.Башлачеву)

Стены.

Закрыта тема

Простым велением свыше.

А тело – так жить хотело,

Но дух – бродил, да весь вышел.

Утро бредет понуро,

С трудом подминая тени.

У мастера снова умер

Колокольных дел подмастерье.

 

На ощупь считая нас,

Утро скользит по стеклам.

Окно, раскрытое настежь -

Глазница еще чуть теплая.

Приняв беду за вину,

На пути через звезды к терниям,

Как наскучившую жену

Сознанье убило материю.

 

Стены растут не для плоти.

Телу довольно ограды.

Душа в свободном полете -

Особый объект для охраны.

Шаг влево, шаг вправо - к стенке.

Лежи и смотри, немой,

Как часовые стрелки

Заводят на круг восьмой.

Окна не так жестоки,

Просто они безучастны.

У них нет ручки настройки

И отсутствует выключатель.

Всегда сам себе навстречу,

Бьешься с собой об заклад.

(А) прозрачные окна к вечеру

Превращаются в зеркала.

Вольный выпас - иллюзия стада,

Потерявшего нюх на заборы -

Увеличенье масштаба

Создает миражи свободы.

 

Свобода - сгореть до золы,

По ветру себя рассеяв...

 

(А) стены растут и растут из земли,

Питаясь ушедшими в землю.

КТО С НИМ ВСЕГДА ЗАОДНО

В УНИСОН ЕГО СТАРЫЙ КАНОН

ПОЕТ С ПЕРЕСОХШИХ НОТ

ПАРАФРАЗОЙ ЗАДАННОЙ ТЕМЫ

Для тех, кто зажат стенами,

Одно остается - окно.

Окно - это прорубь, прострел,

Прыжок через автопортрет.

Окно, оно выше заборов и стен.

А что ТАМ - зеркал система,

Страшный анфас на холсте,

Согретая вечным теплом постель -

Знает только лишь тот, кто все это слепил,

Но его либо нет, либо он еще спит,

Либо просто не хочет открыть секрет.

С Т Е Н А

ПРОСТО ТАК. ( Так просто )

Ранним утром, пустым и простым,

Подчинившись назревшему пульсу,

Подхвачусь и пойду в монастырь –

В неизвестную странную пустынь.

 

Ни следа, ни строки, ни вранья

Не оставлю в затертой прихожке –

По дороге скажусь воробьям

И бродящим собакам и кошкам,

И воронам, следящим с кустов,

И деревьям, зовущим назад…

 

Я, конечно, пойду на Восток.

Потому что плевал я на Запад.

 

Я бывал и в бреду и в плену,

Вожделел то, чего мне не надо.

Уходя, я легко прокляну

Светлый путь сквозь медвежью страну –

Стразы мутные от эльдорадо.

 

Я пройду умирающим взвозом

Попрощаться с больными домами.

Разобьется мне вслед перезвоном

(Тихим, будто осыпался воздух)

Детский мир мой – простые вопросы,

Откровения и понимание,

И надежная сила отцовская,

и надежды наивные мамины…

 

Я, конечно, пойду на восток –

Разлюбил я закаты за холод.

(Все равно разметали тот стог,

Где твоя потерлась заколка…)

 

 

…И закончатся –

Эта страна,

простота,

воровство

и державность…

 

Где искать?

Где глухая стена

и калиточка - древняя ржавая?

Я найду. Я пойму: вот она!

(сердце взмыло и сжалось).

 

Я войду. И кровавого выпью вина,

И омоюсь в кристальных истоках тепла.

И очищусь душой добела.

И утрусь незлобливою жалостью...

 

Пусть дадут мне вериги и схиму,

лишь бы – тихую теплую келью,

Где писать разрешали стихи бы

И с утра бы лечили с похмелья.

Лишь бы боль мне не ставили в стыд.

Лишь бы петь в унисон не заставили…

 

Только разве найдешь монастырь,

Где берут со своим уставом.

 

Как-то утром мне, может, все так опостылеет

Я сорвусь на восток, где бывает заря.

Ну а может, все стихнет, свернется, остынет…

 

А пока что проходят, отходят, уходят друзья.

 

И не в пустыни я, а в пустыне.

 

 

цветы и песни, песни и цветы...

ПОЛЯ ДЛЯ ВЛЮБЛЕННЫХ

(избранные полянки)

цветы и песни... песни и цветы...

Все это - песни. ( Кроме *)

И цветы...

СВЕЧИ

 

Не потому, что я устал от мира,

Не потому, что кровь не горяча,

Люблю, чтобы во тьме моей квартиры

Горела иногда моя свеча.

 

Не потому, что гложет ностальгия,

Не потому, что оживает стыд,

А потому, что мы уже другие,

А Свечи все по-прежнему чисты.

 

И пусть светлей от стосвечевой люстры,

И чувствуешь себя, как Аль-Ад-Дин.

Но с ней по всем углам сверкает пустошь,

А со свечой как будто не один.

 

Не потому, что клятву я нарушил,

Не потому, что снова не начать,

Но оба с нею мы имеем душу,

И самую невинную - свеча.

 

Не потому, что слишком долги сутки,

И некого пристроить у плеча,

А потому, что свечи просто чутки

И не мешают думать и молчать.

 

И грустно не от призрачного рая,

Не от того, что тяжкое вино...

А потому, что свечи догорают,

И потому, что после них

темно.

 

***

 

Этот вечер прощальный

Без свечей и печали

Мы с улыбкой встречали.

Как решенье разлук.

Догадались едва ли,

Те, кто многого ждали,

Что мы им отдавали,

Не назвав это вслух.

 

И для всех этот вечер

Был обидно не вечен.

И смущались при встрече

Руки, вдруг замерев.

А для нас лишь гаданье,

То, что длилось годами,

Уходило в преданье.

Не захлопнув дверей.

 

***

 

Я помню эту ночь...

Как я вошел без стука,

Как рук твоих кольцо замкнулось позади.

Деревья, отстранясь, в полголоса шушукались...

И воздух между губ дыханьем выходил.

 

Я помню эту ночь...

Как не было той силы,

Которая разжать смогла бы то кольцо.

Как медленно, смеясь, сознанье уносилось

В заоблачную даль под звуки бубенцов.

 

Я помню эту ночь...

Как не было прекрасней

Овала теплых губ, подсвеченных луной,

Как с дна сухих морей на нас стекали краски,

Потопом золотым заполнив все пространство

И в слиток превратив, в один, тебя со мной.

 

 

Я помню эту ночь...

Как каждый шаг в тумане

Пощечиной звучал в рассветной тишине,

Как, падая, я знал, что был смертельно ранен,

И травы, наклонясь, стирали слезы мне.

 

Я помню эту ночь...

Как травы нависали,

Какой живой водой была мне их роса.

Как жаль!

Что рук кольцо твоих тогда разжалось,

Что я не смог догнать. Обнять. Какая жалость...

 

И сколько рук потом меня бы не вязали,

Все кольца мог разжать.

Легко.

Свободно.

Сам.

СТАРЫЙ ДУРАК

 

Старый дурак, ты забрел не туда.

Карта сокровищ соврала свой ребус.

Это - не новая в небе звезда.

Просто с тех пор передвинулось небо...

 

Голос гитар для нас был святым,

Но заросли наши драные джинсы,

В стволах винтовок увяли цветы –.

Воздух другой у сегодняшней жизни.

 

Старый дурак! Нет твой голос не сел,

Но ча(и)стота из другого регистра...

Жаль ты тогда не сумел и не спел.

Время бежит незаметно и быстро.

 

Старый дурак, милый старый пижон,

Нет, ни на грамм мы не стали плохими,

Но ты смешон, к сожаленью, смешон

В маске застиранной старого хиппи.

 

Никто не услышит ни клича, ни зова.

Куда ты с карманами, полными гаек?!

Нет на земле больше сталкерской зоны.

Зона повсюду – как свет или мрак –

только она, милый старый дурак,

совершенно другая.

 

Старый дурак! Пусть река наша тут,

Но наша вода далеко по теченью.

Нас не сметут - обойдут, обтекут,

И даже не спросят, зачем мы.

 

Старый дурак, ты опять опоздал.

Слушай один свои старые диски.

Если в окно вновь заглянет звезда,

Шторы задвинь, не простясь - по-английски.

Ты не игрок. Жизнь не урок.

И ошибаться, конечно же, можно.

Всему есть свой срок, для всего есть рок.

Все началось и закончится

ложью.

ТРИ ДНЯ

Дни ложатся как кирпич к кирпичу -

Черный –

белый,

черный –

белый.

Им плевать, что я так не хочу,

И богам до меня никакого нет дела.

И вдруг одинаковых три подряд.

Видно кто-то сбился со счету -

Белый,

белый,

белый,

а зря -

За ними - черный,

черный,

черный.

Дни ложатся как кирпич к кирпичу -

Черный –

белый,

черный –

белый.

Им плевать, что я так не хочу,

И богам до меня никакого нет дела.

К несчастью, я знаю, что будет потом:

Им надоест притворяться зеброй.

Будет холодный ровный бетон.

Серый,

серый,

серый,

серый.

Дни ложатся как кирпич к кирпичу -

Черный –

белый,

черный –

белый.

 

В ЗАМКЕ МОЕМ

баллада

 

В замке моем горит камин.

Старые стены покрыл гобелен.

Ветер в трубе сам себя утомил.

Свечей не зажгли - это я так велел.

Черными псами по углам темнота,

Но я их не боюсь - у них добрый нрав.

Я пью по глоткам волшебный нектар -

Моих погребов золотой виноград.

И вдруг откуда-то издалека

Тихий шепот легких шагов.

Я знаю, сейчас коснется рука

Моего измятого за день жабо.

И я поцелую эту ладонь,

И приму поцелуй как бесценный дар...

О боже! Какой же я молодой!

О боже! Как же она молода!

Совьются, как волосы, сон и явь,

В раскрытом камине застынет огонь...

В целом мире - лишь она и я,

И быть не может никто другой...

 

ПРЕКРАСНАЯ ЕЛЕНА

 

Разрушена, выжжена Троя

Огнем вожделенного плена...

О боже! Нас, кажется, трое,

Прекрасная Елена.

 

И скованы руки и ноги

Единою цепью железной

У многих, у многих, у многих,

Прекрасная Елена.

 

И диким безумным обрядом

Артерии свиты и вены

У всех, кто находится рядом,

Прекрасная Елена.

 

Мы связаны мыслью и кровью

Все в маленькой нашей вселенной...

Зачем же разрушена Троя,

Прекрасная Елена.

 

ТЕБЕ О ТЕБЕ

 

Мы могли бы друг друга найти в пустыне

И разминуться на узкой тропе...

 

Пока слова еще не остыли,

Я расскажу тебе о тебе...

На языке - вкус электричества,

Как будто молния свернулась в шар.

Во-первых, материальное вторично,

А во-вторых, первична душа.

Разум и сердце - знаменатель с числителем,

Но нацело их не дано разделить.

Не разливаются запросто слитки

Если и вправду однажды слились.

 

В твоих глазах, как в колодцах спрятаны

Искры таких близких миров.

И, вроде, созвездья просты и понятны,

Пока не затянет в их звездоворот.

Рву нитки нервов из-за неумения

Ладно кроить и крепко жить.

И каждая ложь, лишь придет на язык ко мне,

Сразу становится явственней лжи.

Я знаю – все в памяти может стереться

Случайным касаньем холодной руки…

Но зачем нас одним одарили сердцем

И одним осознаньем себя и других?

 

Жизнь может сгуститься и вынестись облаком,

Растратиться в сумерках, слиться в туман.

Но зачем тебя наградили обликом,

Который и после из мрака поманит

Парю в высоте неба седьмого

Не вижу земли - я ее потерял.

Но в каждом безмолвии чудится слово,

И каждое мне говорит про тебя.

 

Я знаю - будет утро казни,

Но это не скоро еще, не теперь...

 

Пока я способен, могу рассказывать,

Я расскажу тебе о тебе...

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

 

(Памяти Ольги)

Девочка, спи. Я с тобой. Даже когда меня нет.

Помнишь, какой голубой был тогда снег при луне...

 

Что освятило тогда в сонном прозрачном лесу

Теплую губ благодать, мягкую рук белизну?

Что вдруг случилось с тобой? Что вдруг привиделось мне?

Помнишь, какой голубой был тогда снег при луне...

Ветлы, нарвавшие звезд, речки журчит перелив,

Радостный легкий мороз. Город, забытый, вдали.

 

Ласковый призрачный свет, кружевом легкая тень.

Мягкий уступчивый снег - лучшая в мире постель.

 

Там теперь наша луна скрыта весенней листвой...

Все как и прежде у нас.

Спи, моя радость. Я - твой.

 

 

БЛЯХА-МУХА

жесточайший романс

 

В лесу, где не слышно ни звука,

Где стелется мох по земле,

Несчастная странная муха

Живет в неуютном дупле.

 

По утру в рассветном тумане

Она начинает полет.

Как будто бы кто ее манит,

Как будто бы кто-то зовет...

 

Вот - лист, неподвижный на ветке,

В лишайниках серых кора,

Вот - пень, полусгнивший и ветхий.

Чернеет пустая нора...

 

Горéц устилает дорогу,

И муха, присев на листок,

Взывает к уснувшему богу,

Чтоб в горе несчастной помог,

 

Чтоб злое безмолвье разрушив,

В тот лес, одуревший от сна,

Любую живую душу

Он ей во спасенье послал...

 

Но тщетны молитвы и просьбы.

Туман наплывает с болот,

И муха, надежды отбросив,

В свое улетает дупло.

 

Но чу! Что за звук раздается!?

О боже неужто сбылось!

Вдали застучали колеса,

Пронзительно взвизгнула ось.

 

И муха срывается с места,

Под крыльями воздух поет,

Несется по мрачному лесу,

Спешит, догоняет и вот...

Впивается лошади в ухо,

И лошадь несет напролом.

Мужик с криком "Эх, бляха-муха!"

Врезается в дерево лбом...

 

Порой забредает старуха

Из трав приготовить настой.

Ее ошалевшая муха

Загонит в бездонную топь...

 

Под мхами скрываются кости.

Болота уныло молчат.

А муха все плачет и просит,

Все хочет сначала начать.

 

И тянутся адские муки

Чредой нескончаемых лет...

 

Ты плачешь?

Ты плачешь о мухе,

Живущей в тоскливом дупле?

 

Послушай! Скорее дай руку!

Не стоит, ей богу, жалеть

Никчемную старую муху

В ее одиноком дупле...

 

Послушай, ей богу не стоит!

Какой из нее был бы толк...

 

Ах, это соринка... Пустое!

Сейчас я достану платок.

.....................................

Ты знаешь, глухими ночами

Мне виден из окон тот лес.

 

Я муху придумал случайно.

В своем одиноком дупле…

…….............................

В лесу, где не слышно ни звука,

Где стелется мох по земле,

Несчастная странная муха

Живет в неуютном дупле...

ПРОСТИ!..

(Памяти Ольги)

блюз

Прости.

Прощай. Я глуп и нем.

Жизнь - это сон, и я - кошмар в кошмаре -

В какой-то очень зыбкой глубине

Творюсь и растворяюсь в душном шаре.

Должно быть больно распадаться до основ

И разбиваться в тусклом отраженьи,

Но переливы форм от слов до снов

Смягчают непотушенное жженье.

 

Я возвращаюсь к зябкому теплу,

Ловя себя на мысли и на деле...

Но там лишь искры на заброшенном углу

И призраки растерянной метели.

Бывает, вздрогну –

искры мне в лицо

От мчащего навстречу фаэтона.

Вокруг все спят, баюкают рессоры.

И я –

один.

Все в летаргии тонет.

Я возвращаюсь к собственной вине

К страданью присудить без состраданья.

Кошмар во мне или кошмар извне -

Лишь формы недовыплаченной дани.

Бывает миг - чуть вскрикнет колесо,

И я проснусь от собственного стона...

Прощай.

Прости,

что снится мне не сон.

И я,

и явь -

лишь диссонанс от взятого неверно полутона.

***

Мы на пламени свечи

До утра с тобой гадали,

Сквозь ресницы наблюдали

Воскрешённые лучи.

 

Мы, кончено же, не ждали

То, что кто-то постучит,

Шоколадные медали

Как облатки нам вручит;

 

То, что Время замолчит,

Разобрав свои детали,

И волшебные ключи

Потемневшей древней стали

В скважину тихонько вставит,

Вихрем ласковым умчит

Из остывшей тусклой спальни

Нас в загаданные дали…

 

Воск истек… И, свет включив,

Я взглянул на календарик.

 

Время может подлечить.

Исцеленья – не подарит.

Даты потихоньку давят

Меж лопаток и ключиц...

 

Мы молчанием почтим

Каждую минуту дани,

Что мы времени отдали.

 

Ночь закончилась почти.

Воздухом забытым, давним,

Замурованным дыханьем,

Будто бы в янтарном камне –

Пузырьки в моем бокале…

 

Мы застыли.

Мы молчим.

 

Мы гадали.

Прогадали.

 

А! Все равно я благодарен –

И смешно.

И беспричинно.

ПОЛЯ, ГДЕ ВСЕГДА МНОГО ДИЧИ

(ПРОПАГАНДА)

...цветы и песни... песни и цветы...

Все это - песни. И цветы...

 

В ГОРОДЕ N

блюз

В городе N, состоящем из стен,

Нет никогда никаких перемен.

В городе N не пишут поэм,

Не дырявят виски и не режут вен.

В городе N много людей,

Но люди просто живут - без затей.

Главное - есть четыре стены,

А окна, зачем они, окна, нужны.

Чтоб чужаки не совали носов

На каждой двери тяжелый засов.

Чтобы никто его сдвинуть не смог,

На каждом засове тяжелый замок.

В городе N

Не бывает дилемм.

В городе N много антенн.

Каждый в курсе всемирных проблем.

В городе N любой старый хрен

В своих стенах сам себе супермен.

В городе N не бывает тревог -

Над каждой дверью оборван звонок.

Если к кому-то приходит беда -

Ее за стеной не слыхать, не видать.

Если что-то случиться со мной,

Как узнают о том за стеной...

Если четыре стены с мертвецом,

Его замуруют, и дело с концом.

В городе N

Всегда хеппи энд.

МЫ

рок`н` ролл

У нас хватает дури,

Чтобы мечтать о буре,

Но не хватает нам ума,

Чтоб сохранить свои дома.

Покою сниться запретив,

Мы бьем по окнам из мортир.

Из помещений не претит

Нам лишь общественный сортир.

И новоязом стал нам мат.

Как корабли, мы жжем дома.

И напиваемся в умат,

И строим замки из дерьма.

А в замок, убранный плющом,

Мы лихо ломимся плечом.

Мы лапти новые плетем

И ждем, что вырастет еще.

Чтоб утолить животный страх,

Других сжигаем на кострах.

Когда кого-то рядом жгут,

Худого для себя не ждут.

И, перепачкавшись в золе,

Мы носим истово скелет.

Но вот на выжженной земле

Зерно не всходит много лет.

Мы ловим робких пингвинят,

Чтоб боевой создать отряд.

А в чем нас после обвинят -

Каков процесс, таков обряд.

Мы плотно строим новый строй,

И пусть выходит с жиром кровь,

Когда на всех один покрой,

То наугад любой - герой.

 

И мне хватает силы,

Чтоб не казаться сирым.

Но не хватает мне тепла,

Но не хватает мне ума,

Но не хватает мне добра,

И я, как крест, несу свой флаг...

За фонарями только тьма...

 

Вот так-то, друг, вот так-то, брат.

 

РЕЛЬСЫ

 

Сколько же нас мыли,

Сколько же нас катали.

Перебирали мысли -

Вдруг не такая какая.

 

Сколько голов сбили,

Сколько колов навострили.

Сколько бород сбрили,

Сколько волос настригли.

 

Нас не мучают ребусы.

Дано простое задание:

Поставили на рельсы -

И беги.

А не то задавят.

 

Виселицами и розгами

Был наш путь провешен

От Иоанна Грозного

Через туман кромешный.

 

Ветру не дуть без давления.

В русле текут реки.

От Петра нас шугнули до Ленина,

Ну а он перевел стрелки.

 

Сколько извилин спрямили мне

Вдоль Ильичевой Строчки,

А нынче, вот, долбят библией

По голове сыночку.

 

И соплею кровавою

Мысль ускоряет скольжение.

 

Электричками и трамваями

Правит высшее напряжение...

Правит высшее напряжение...

 

РУБИКОН (Дитя во времени)

Сыну Дмитрию

 

Закопай свой талант на высоком крутом берегу Рубикона,

Плюнь три раза.

На все.

И вернись по натоптанной ими тропе,

Замуруй свое тело

в склепе двухкомнатном