Глава 10. Встреча с опасностью 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Глава 10. Встреча с опасностью



 

Сердце Нэнси усиленно забилось — что-то продолжается!.. Но она сдержала себя и не сразу взяла и прочитала записку, а сделала это только тогда, когда Тара в очередной раз увлеклась рассматриванием каких-то витрин и прилавков.

Вот что было написано шариковой ручкой и торопливым почерком на листке бумаги, который развернула Нэнси:

 

«Ждите меня на Пъяцетте в 6.00 вечера под Крылатым Львом.

Друг Р.»

 

В конце записки был нарисован ромб или, может быть, это было изображение масти — «бубны» — в игральных картах.

— Что-нибудь случилось? — спросила Тара, почувствовав, видимо, какую-то перемену в состоянии Нэнси.

— Расскажу немного позже. Ничего особенного.— Нэнси постаралась улыбнуться как можно спокойней.— Ну как? Мы уже созрели для ленча?

— Умираю от голода!

— Давай искать место, где приземлимся.

Оставив мост Риальто позади, они пошли вдоль по Мерчериа, главной торговой улице города, где по обеим сторонам было великое множество всевозможных лавочек, цепь которых прерывалась чуть меньшим количеством ресторанов, тратторий, кафе и гриль-баров.

Девушки выбрали кафе-террасу на открытом воздухе и уселись за столик под огромным полосатым зонтом. Нэнси думала вначале ограничиться скромным салатом, но не устояла перед соблазнительно выглядящим ароматным cannelloni, блюдом из трубчатых макарон, которое заказала Тара. Закончили они трапезу лимонным щербетом под шоколадным соусом, после чего почувствовали, что немного пресытились.

— Ух,— произнесла Тара,— я бы могла так просидеть до вечера. А потом еще разок съесть то же самое.

— И я, — сказала Нэнси.— Но не забывай, мы ведь хотели взять напрокат маскарадные костюмы. У меня адрес этого магазина. Дон Мэдисон дал мне... Это где-то здесь, на Мерчериа. Я записала, сейчас поищу.

— Ой, верно, чуть не забыла! — воскликнула Тара.— Столько сразу навалилось впечатлений... всего... А еще ты мне хотела что-то сказать, когда шли сюда: почему у тебя такой озабоченный вид? И в руке был какой-то листок.

— Ты права, Тара. Вот, смотри.

Нэнси протянула ей записку, найденную в кармане сумки. Тара прочла ее и с недоумением воззрилась на подругу.

— Ничего не понимаю! Что все это значит?

— Кто-то подсунул ее. А для чего и зачем, я знаю так же, как ты.

— Страшно немного,— проговорила Тара, испуганно озираясь.— Ты пойдешь?.. Или мы вместе?.. А что может значить это «друг Р.»?

— Ты ухватила главное. «Р», мне кажется, может означать фамилию «Ринальди»... Или... или имя твоего отца — «Рольф».

Лицо Тары застыло в напряжении.

— Ой, Нэнси,— прошептала она потом,— ты думаешь, это может быть?.. Такое?.. Нэнси медленно пожала плечами.

— Есть только один способ выяснить.

— Ты имеешь в виду, что надо пойти?

— А как же иначе узнать?

— Но ведь это может быть опасно! Разве нет?.. Подумай сама: моего отца застрелили или утопили, другого человека похитили... Сплошной ужас!.. А что, если кто-то посчитает, что ты стоишь у них на пути, потому что хочешь раскрыть все эти преступления? Что тогда?

Эти же мысли приходили и к Нэнси, особенно когда она вспоминала неприятное происшествие при посадке на борт парохода на пристани острова Мурано. Разумеется, то могла быть простая случайность — кто-то, чересчур нервный или просто малость озверевший, рванул на борт... Но ведь, кроме этого, было еще несколько странных и подозрительных происшествий: появление белой раковины, привидение, какая-то слежка... Или все это тоже казалось ей?

Несмотря на явное ощущение надвигающейся опасности, Нэнси попыталась все же успокоить Тару, а заодно и саму себя. Она сказала:

— Не будем понапрасну беспокоиться. Площадь Святого Марка — одно из самых оживленных мест в Венеции. В любое время суток там полно туристов. Неужели кто-нибудь осмелится причинить мне вред на глазах у сотен людей? Не может быть такого!.. А теперь пошли выбирать маскарадные костюмы. Не каждый день случается принять Участие в бале-маскараде, да еще в Венеции!

Костюмерная лавка находилась дальше по улице Мерчериа. Ее витрина была увешана одеждами чуть не всех народов и времен, а также разнообразными масками, полумасками, накладными носами и рожами, декоративными шпагами, саблями, палашами.

Девушки стояли, разглядывая всю эту разноцветную, пеструю мишуру, когда услышали сзади себя знакомый голос:

— Добрый день, синьорины!

И голос этот вызвал у Нэнси прилив раздражения и недовольства, а у Тары — радость и ликование. Потому что принадлежал он красавцу Джанни.

Нэнси не могла никак уразуметь, как осмелился он снова заявиться после того, что произошло несколько часов назад в музее Ка д'Оро! Тара же сразу вступила с ним в оживленный разговор, начала спрашивать совета, какой наряд выбрать для маскарада, который, сказала она ему, состоится сегодня вечером во дворце у маркиза Фальконе. Еще немного, и она пригласила бы его во дворец.

— Я зайду с вами в лавку,— предложил Джанни,— и помогу объясниться с хозяином, если он не говорит по-английски.

— Чудесно! — воскликнула Тара. — Правда, Нэнси?

Той оставалось лишь выразить молчаливое согласие, но, к ее удовлетворению, владелец магазина вполне сносно изъяснялся по-английски, и она могла не прибегать к услугам Джанни, хотя тот то и дело влезал в разговор и подавал советы, которым Тара была несказанно рада.

Пухлый усатый человечек, хозяин костюмерной лавки, услыхав имя Дона Мэдисона, показал им костюм, который тот выбрал: шляпа с плюмажем, камзол, плащ, шпага — одежда молодого забияки благородных кровей из восемнадцатого века.

— Типичный дуэлянт тех времен, верно?— весело сказал хозяин.— Один вид его шпаги пронзит любое женское сердце!

И он засмеялся, очень довольный своим юмором.

После долгих обсуждений и бесчисленных примерок Тара выбрала наряд средневековой принцессы, Нэнси остановилась на одеждах восточной танцовщицы. Они заплатили, и хозяин упаковал костюмы и сказал, что пришлет их прямо во дворец вместе с костюмом Дона.

Когда они вышли из лавки, Джанни извинился и сказал, что должен их покинуть. Он добавил, что получил срочное задание как репортер одной газеты. Нэнси заметила у него в кармане небольшую фотокамеру и решила, что, скорее всего, он из тех настырных молодых людей, которые называют себя журналистами, а на самом деле фотографируют, хотят того люди или не хотят, различные церемонии — от свадеб до похорон — и потом пытаются всучить снимки участникам. Конечно, за немалую плату.

Она была так благодарна ему за то, что он наконец ушел, и чувствовала такое облегчение, что выкинула из головы все прочие мысли о нем, хотя, возможно, о многом в его поведении стоило бы призадуматься.

Время неумолимо бежало вперед, было уже далеко за полдень, и теперь они отправились в южный конец улицы Мерчериа, туда, где находилась всемирно известная площадь Святого Марка — Пьяцца Сан-Марко, которую Наполеон окрестил однажды «гостиной Европы». С трех сторон площадь была окаймлена аркадами — рядами арок с магазинами и ресторанчиками, на четвертой стороне высилась базилика Святого Марка.

Как обычно, огромная площадь была внизу заполнена людьми, а вверху ее венчала высоченная колокольня, над которой летали тучи голубей. Еще больше их прохаживалось вперевалку по выложенной мозаикой мостовой.

Нэнси решила сразу, что эта базилика со своими пятью огромными куполами в восточном стиле пожалуй, самая величественная и диковинная церковь из всех, которые она когда-либо видела. Над ее входом взметнулась на дыбы четверка великолепных бронзовых коней, увезенная когда-то в качестве военной добычи при разграблении Константинополя. А внутри базилика словно купалась в золотом блеске византийской мозаики, которой были украшены своды куполов. Покрытый золотом алтарь был унизан драгоценными камнями.

С одного из углов площади Святого Марка можно было пройти на меньших размеров площадь — Пьяцетту, она вела к набережной, где располагался Дворец дожей, облицованный розовым мрамором. Девушки прошли туда, но у них оставалось меньше часа для того, чтобы осмотреть его великолепные залы и предметы искусства, собранные там,— ведь в шесть вечера Нэнси будет ждать кто-то неизвестный на Пьяцетте, под статуей Крылатого Льва.

Было уже без четверти шесть, когда они вышли из музея. Нэнси решила, что непременно еще раз вернется сюда и посмотрит все как следует, без спешки и волнения.

Тара обеспокоенно спросила ее:

— Ой, Нэнси! Может, не пойдешь на эту встречу? Я так боюсь.

— Пойду, — решительно ответила та, тряхнув своими «тициановскими»

волосами.— Я должна сделать это. А ты поезжай прямо во дворец и скажи моему отцу, что я ненадолго задержалась и скоро буду...

Две высокие колонны обрамляли путь на пристань. На одной стояла статуя Святого Теодора, покровителя Венеции, на другой — Крылатый Лев Святого Марка.

Нэнси прошла с Тарой на причал, убедилась, что та села в такси и отправилась вдоль канала. Сама же она расположилась у круглого подножия львиной статуи и стала ждать. Отсюда открывался чудесный вид на бухту, и можно было видеть место, где Большой канал впадает в лагуну.

Конечно, Нэнси не знала, с какой стороны появится тот, кто назначил ей встречу, а потому зорко оглядывала всю небольшую площадь. Минуты шли. Вскоре она услыхала, как огромные часы на одной из башен пробили шесть раз.

Снова Нэнси окинула взглядом площадь, и пульс ее забился чаще, когда она увидела направлявшегося к ней коренастого мужчину в одежде защитного цвета. У него было загорелое лицо, в шрамах, а губы слегка приоткрыты в улыбке, которая означала, что он узнал ее. И Нэнси поняла: он тот самый, кого она ждет... Что же он ей сейчас откроет?..

Но вдруг выражение его лица резко изменилось, как бы застыло. Улыбка сменилась злобным оскалом.

Не говоря ни слова, он повернулся и поспешил прочь.

ГЛАВА 11. ТАЙНЫЙ ОБЫСК

 

В полном расстройстве Нэнси поднялась на ноги. Ведь этот человек направлялся к ней — совершенно точно! Но потом что-то напугало его, заставило мгновенно изменить решение... Что же произошло?

Не было никакого смысла пытаться пойти за ним, догнать. Он смешался с толпой, и его уж не найти. Кроме того, преследование могло бы утвердить его в мысли, что ему готовят или готовили заранее какую-то ловушку.

Другая фигура привлекла ее внимание, более знакомая, чем первая,— фигура темноволосого привлекательного молодого человека.

Джанни Спинелли! Опять он! Да что же это такое? Сколько еще будет ее преследовать этот тип?! Он приближался развязной походкой, с обычной своей насмешливой улыбочкой на губах.

Внезапно Нэнси осенило: вот кто был причиной того, что тот человек не захотел с ней встретиться! Подойти к ней!.. Ухмыляющийся бесцеремонный идиот! Всюду он сует свой нос! А сейчас испортил, может быть, последний шанс как-то разобраться во всей этой загадочной истории, подобрать к ней хотя бы маленький ключик!..

— Опять вы меня преследуете? Когда это кончится? — крикнула она.— Мне просто надоело!

— Дорогая, — сказал он, ничуть не смущаясь.— Почему вы со мной так разговариваете? Как вам не стыдно?

Опять он насмехался над ней — это было ясно как день, а может, и в самом деле искренне не понимал всей нелепости своего поведения... Нет, каков кретин! Что с ним разговаривать!

Она сжала зубы, чтобы ненароком не проронить хотя бы одно слово, и, мимо его протянутой к ней руки, ринулась к берегу канала. Через минуту она уже сидела в речном такси, увозящем ее к дому маркиза Фальконе.

Ей удалось почти сразу выбросить из головы настырного красавца, и она принялась думать о человеке, с которым не пришлось встретиться и поговорить по милости этого нахала.

И вот что внезапно пришло ей на ум: что-то в этом человеке было странно знакомо. Только что же?.. Конечно, не лицо. Лица она никогда раньше не видела, потому что обязательно запомнила бы его: смуглое, со шрамом через всю щеку, оно было таким, что забыть трудно. Тем более у Нэнси была особенно хорошая память на лица — она специально ее тренировала и развивала... Но вот фигуру этого человека она определенно видела раньше. Именно фигуру... В ее памяти закрутились какие-то колесики, зазвенели звонки...

Минутку... Что-то начало всплывать на поверхность... Ближе... Еще ближе... Внезапно она вспомнила!

Фигура в полутьме узкого переулка на другой стороне канала, когда они с Тарой и Джанни выходили из дома Анджелы Спинелли! Конечно, она не могла видеть ничего, кроме общих очертаний, но была сейчас почти уверена, что именно тот самый человек подходил к ней только что возле статуи Крылатого Льва... Не напрасно же она столько тренировалась в запоминании не только внешних черт людей, но и походки, и каких-то других отличительных признаков.

«Да, это точно тот самый человек»,— решила Нэнси. Но что из этого следовало, она пока еще не знала и даже не могла решиться на какие-то предположения...

Расплатившись с лодочником, она вбежала по лестнице к главному входу и приятно удивилась, увидев, что дверь открыта и Доменик встречает ее.

— Синьорина Иган уже приехала? — первым Делом спросила Нэнси и успокоилась, услышав утвердительный ответ.

Она поднялась в их комнату, взглянув по дороге на часы и подумав, что хорошо бы уже доставили маскарадные костюмы.

Открыв дверь, она замерла на пороге в изумлении и растерянности... Что случилось?!

В комнате все было перевернуто вверх дном!

Ящики старинного комода, куда горничная уложила их вещи, вывернуты, одежда разбросана. Даже платья сдернуты с вешалок. Полный разгром!

Тара сидела, скорчившись, в кресле, бледная и испуганная.

— Привет,— сказала Нэнси, изображая бодрый тон.— Что случилось? Кража? Обыск?

— Откуда мне знать? — жалобным голосом ответила Тара.— Я застала это, когда пришла. Господи, что же происходит?!

— Ты говорила кому-нибудь?— спокойно спросила Нэнси.

— Еще нет. Я так напугалась и расстроилась... просто не знала, что делать... Я и складывать ничего не стала, как видишь. Подумала, может быть, так легче обнаружить какие-нибудь следы.

— А костюмы для маскарада? Их принесли?

— Я и забыла про них. Да, вон они,— Тара показала на две картонные коробки, лежащие на кровати.— Они стояли в нижнем холле, когда я пришла, и я захватила их с собой.

Нэнси положила свои покупки на свободный стул и присела, чтобы собраться с мыслями. Тара тем временем говорила о каких-то возможных свидетельствах, которые могли оставить те или тот, кто здесь побывал в их отсутствие, но Нэнси ничего не увидела, даже когда со вздохом снова поднялась и начала ходить по комнате в поисках каких-либо улик... Их не было. Оставалось только собираться с мыслями и думать, думать... Вспоминать... Сопоставлять... Анализировать...

Для чего кто-то мог обыскивать комнату? Что искал? Что хотел найти? Что у них с Тарой могло заинтересовать его? Деньги? Драгоценности?.. Смешно!.. Но что же тогда?

— Ты проверяла свои вещи, Тара?— на всякий случай спросила она.— Что-нибудь пропало? Тара покачала головой.

— Насколько я могу судить — ничего.

— Деньги? Что-нибудь ценное?

— Деньги у меня в основном в чеках, да и сколько их... Но они все в моей сумке, которая была со мной. Колечко и часы тоже. Что еще?

— Что-нибудь принадлежащее твоему отцу?

Или каким-то образом имеющее к нему отношение?

Тара немного испуганно посмотрела на нее.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Если какие-то документы, то я не привезла сюда ничего отцовского... Да их у нас, наверное, и нет. Какие?.. Вот только передник, который мне подарила Анджела,— добавила она с беспомощной улыбкой.

— Он здесь? Ты видела его?

— Да, вон в том перевернутом ящике...

Нэнси медленно подошла к окну, раздвинула шторы, задумчиво уставилась на открывшийся перед ней Большой канал... Тот, кто переворошил их вещи, был твердо уверен, что у них имеется что-то очень важное для него. Это несомненно. Иначе для чего рисковать? Но что? Что он искал?..

«...А теперь подумаем о так называемом призраке,— сказала себе самой Нэнси.— Что искал он? Ведь не просто так, в гости, наведался он прошедшей ночью! Тоже хотел что-то найти... Обнаружить... Может быть, это он вторично заглянул сюда в их отсутствие? И, как видно, страшно торопился — иначе зачем было устраивать такой кавардак? Если, конечно, не со злости или для пущего эффекта. А может, просто опасался, что его узнает тот, кто может вот-вот появиться? Горничная или кто-то еще из прислуги?..»

Это напомнило Нэнси о том, что произошло только что с «другом Р.», который поспешил скрыться — если ее предположение, конечно, правильно,— лишь завидев приближающегося Джанни Спинелли.

Внезапно еще одна мысль четко вырисовалась в ее мозгу. Она вспомнила, как посетивший их призрак, прежде чем выйти из комнаты (что он не так уж и торопился сделать), задержался там и остановил взгляд — по крайней мере, ей так показалось — на чем-то в глубине комнаты... Впрочем, что тут такого? Но сейчас ей казалось, это было не случайно: он что-то увидел при свете зажженной ею настольной лампы.

Что это могло быть?

Нэнси быстро подошла к двери, пытаясь поставить себя на место «призрака».

— Что с тобой? — испуганно спросила Тара.

— Ничего. Просто провожу следственный эксперимент. Подожди...

«Значит, так,— продолжала она разговаривать сама с собой.— Он, кажется, повернул голову в эту сторону... Так... Получается, его взгляд был направлен на тот туалетный столик, и, возможно, что-то на нем привлекло его внимание...

Что именно?»

Там сверкало всеми красками радуги стеклянное пресс-папье, которое она купила в подарок своей тетушке Элоизе для ее коллекции. Помимо пресс-папье, на столике стояли туалетные принадлежности обеих девушек, которые, безусловно, не представляли вообще никакого интереса.

Значит, если пришельца и заинтересовало что-то, находящееся там, это могло быть только пресс-папье... Ну, и что из этого?..

Видя, с каким напряжением наблюдает за ней Тара, Нэнси не могла не поделиться с подругой своими мыслями, но убедилась, что та еще меньше, чем она сама, понимает, какие из всего этого могут следовать выводы и заключения.

— Разве оно такое дорогое? — спросила Тара.

— Не думаю,— ответила Нэнси со смехом.— Иначе я вряд ли купила бы его...

«Если мои заключения правильны,— подумала она,— то единственный вывод, какой можно сделать: призрак и тот, кто рылся недавно в их комнате, не одно и то же существо. В противном случае стеклянное пресс-папье не стояло бы там, где оно стоит».

Не отдавая себе полностью отчета, зачем она это делает, Нэнси схватила эту вещь и спрятала, после короткого раздумья, в носок своих спортивных туфель, снова вызвав недоумение Тары.

Как ни странно, Нэнси почувствовала себя намного спокойней после произведенной работы мысли и некоторых действий, сопряженных с этим. Посмотрев на часы, она воскликнула:

— Ох, уже восьмой час! Нужно одеваться к маскараду.

— Даже не очень хочется,— с тоской сказала Тара.— А не надо все рассказать хозяину дома?

— Сейчас ему не до того. Да и что он теперь может сделать? Подождем еще немного,— ответила Нэнси.— Постарайся хоть немного развеселиться, подружка!

ГЛАВА 12. БАЛ-МАСКАРАД

 

Двумя часами позднее девушки спустились по центральной лестнице дворца уже в маскарадных костюмах.

Тара выглядела вполне изящно и романтично в облике принцессы эпохи Возрождения; Нэнси была загадочно экзотична в наряде танцовщицы из сказок «Тысячи и одной ночи». На лицах у обеих были серебристые полумаски. Нэнси поздно сообразила и теперь пожалела, что не нашелся какой-то головной убор, с помощью которого она сумела бы скрыть свои золотисто-рыжие локоны, но делать уж было нечего. Пусть ее кто-то узнает: она не собирается ни от кого скрываться, тем более от Дона Мэдисона.

Девушек не могло не порадовать, что их появление еще на верхушке лестницы было встречено приветственным свистом и аплодисментами.

Вскоре бал-маскарад был в полном разгаре. Его яркие огни лили добавочный свет на воды Большого канала, резные порталы были широко открыты для продолжающих прибывать гостей, которые все высаживались и высаживались из подплывающих к мраморным ступеням здания гондол возле полосатых причальных столбов с фонарями.

Сразу при входе гостей встречало множество служителей в напудренных париках, предлагая с подносов всевозможные освежающие напитки. Два оркестра попеременно наполняли воздух сладчайшими звуками своих струн, а в гостиной можно было послушать средневековое трио — музыканты, одетые в камзолы, в высоких чулках, играли на лютне, арфе и гобое.

Нэнси и Тара, уже отделенные друг от друга скопищем гостей, прошли наконец в главный зал — с мраморным полом, скульптурным потолком, канделябрами на стенах,— в зал, где уже четвертый по счету музыкальный ансамбль — рок-группа — ожидал своей очереди начать выступление.

У Нэнси слегка дрогнуло сердце, когда она увидела, кто направляется к ней с выходящего в сад балкона — задрапированная в плащ фигура, в шляпе с плюмажем, со шпагой, огромная рукоятка которой зловеще блестела. Несомненно, это был Дон Мэдисон в своем костюме бандита или наемного убийцы.

Только он к ней приблизился, как ансамбль грянул рок — на свой, особый, венецианский манер. Дон молча подхватил ее, и они заскользили по мрамору пола. Нэнси охотно подчинялась своему партнеру, ощущая биение его пульса. Откровенно говоря, она не ожидала, что такой человек, как Дон, окажется изумительным танцором.

Он вел ее в танце в направлении освещенной лишь светом звезд террасы, где почти никого не было из танцующих, и, прежде чем они миновали стеклянную дверь, еще на пороге, крепко прижал Нэнси к своей груди и попытался поцеловать. И в этот самый момент у Нэнси возникло подозрение, и вот почему: ей вспомнилось, что, когда Дон удерживал ее от падения в воду с причала и прижимал к груди, ее голова и губы были куда ниже уровня его собственных, а сейчас... сейчас почти наравне. Что же, он стал намного ниже ростом за последний день?.. Да еще в этих маскарадных сапогах с высокими каблуками!..

«Бандит» все же поцеловал ее, она ощутила запах знакомого уже мужского одеколона и в ту же секунду увидела, что из-под пестрого шейного платка, повязанного под шляпой на голову, виднеются черные волосы. Но у Дона они совершенно светлые!

Нэнси резко оттолкнула своего партнера.

— Вы не Дон! — выпалила она.— Я знаю! Вы Джанни Спинелли!

«Наемный убийца» вежливо поклонился и приподнял свою маску.

— Совершенно верно, дорогая Нэнси,— сказал он.— Вы разоблачили меня. Отдаю должное вашему таланту детектива.

Опять этот снисходительный уверенный тон, эта чуть ироническая усмешка, от которой на его Щеках появляются такие обаятельные ямочки.

Сдерживая ярость и желание снова ударить его, наказать за обман, она сказала:

— Думаете, вы самый хитроумный здесь? Как вам удалось оказаться в костюме Дона? Где он сам?

Улыбка не сходила с лица Джанни, когда он ответил:

— Все проще простого, дорогая. Я вернулся в костюмерную лавку, после того как вы ушли, и подобрал себе костюм — ковбойский, как у вашего Клинта Иствуда в его вестернах, знаешь? — Он хмыкнул.— В тех, которые навязли в зубах, как спагетти... А потом я предложил хозяину магазина, что сам доставлю костюмы по назначению, и он был рад как не знаю кто. Он ведь видел меня с вами и вполне доверился мне. Ну, я и доставил.

— И, конечно, заменили костюм Дона своим и посчитали себя великим хитрецом,— закончила за него Нэнси.

— Essatamente! Совершенно верно, cara mia! И не говори, что тебе не был приятен мой поцелуй!

И, чтобы поставить еще одну точку в своей победе, он снова схватил Нэнси в объятия и прижался губами к ее губам.

Она вырвалась из его рук и, отступив на несколько шагов, спокойно сказала:

— Если б мы не были в таком людном месте и в доме у нашего знакомого, я бы сумела ответить на ваше оскорбление. Но здесь не собираюсь устраивать сцену. Однако если вы тотчас же не уйдете, я вынуждена буду позвать служителей, и они выкинут вас отсюда как незваного и наглого гостя!

На какое-то мгновение победительная улыбка Джанни превратилась в злобную гримасу, на лице мелькнуло мстительное выражение. Но в следующую секунду оно снова сделалось привлекательным и любезным, как прежде. И, как прежде, чуть насмешливым. Он дотронулся пальцами до губ и послал Нэнси воздушный поцелуй, после чего повернулся, прошел через балкон в сад и скрылся в темноте.

Нэнси вернулась в зал. Нервы ее были на пределе: какой приставучий негодяй! Наглый и самовлюбленный!.. К своему облегчению, она приметила в толпе гостей высокого молодого человека с волосами песочного цвета, в костюме ковбоя и быстро направилась к нему.

Но что такое? Почему он так поспешно стал уходить от нее?! Может, это не Дон? Да нет же, точно, он самый! Светлые волосы из-под сомбреро, пончо на широких плечах... Но ясно, что он сознательно избегает ее. Отчего?..

Внезапно она догадалась: он наверняка видел, как она танцевала с Джанни, как они целовались... Дважды! Видел, с какой победоносной улыбкой Джанни ушел... Откуда ему знать, как было на самом деле? Издали все выглядело, как расставание влюбленных...

«Нужно немедленно догнать его и объяснить,— подумала Нэнси с непонятной ей самой тоской.— Зачем понапрасну обижать хорошего человека? Зачем ссориться не по своей вине?..»

Однако не только Дон видел ее объятия и поцелуи с Джанни! Не он один. Их видела и блондинка, одетая в наряд средневековой принцессы. И, несмотря на серебристую полумаску, не смогла скрыть горестного выражения лица, чего, в свою очередь, не могла не заметить Нэнси, когда их пути в зале снова сошлись.

— Пожалуйста, не думай то, что ты подумала, Тара,— умоляющим голосом сказала Нэнси.— Не нужен мне никакой Джанни, клянусь тебе чем хочешь! Он мне неприятен! Его приставания просто противны!

— Какая разница, даже если это правда?— с грустью отвечала Тара.— Все равно я ему ни капельки не нужна.

Она отвернулась, чтобы подруга не заметила слез, выступивших на ее глазах, и чуть не уткнулась в огромного пирата в маске, который схватил ее в объятия и весело закружил в танце под дрожащие звуки венецианского рока.

Нэнси продолжала искать Дона, и в конце концов ее поиски увенчались успехом: она увидела разобиженного ковбоя, протянувшего руку к бокалу шампанского на подносе.

— Дон, послушай,— сказала она.— Не надо все принимать так, как оно кажется с первого взгляда. Дай мне рассказать, как было на самом деле.

Он передернул плечами с безразличным видом.

— Какая разница? — повторил он слова Тары.— Я ведь видел то, что видел. Причем собственными глазами. Да и о чем разговор? Разве ты обязана извиняться и пускаться в объяснения, если кто-то тебе понравился? Или ты ему? Или вы друг другу?.. Или...

— Ты не прав! — прервала Нэнси эти сложные перечисления.— Ничего подобного! Все совсем не так! Хочу, чтобы ты выслушал меня. Почему ты...

На этот раз Дон не дал ей договорить.

— Не трать понапрасну слова. Все это не так важно!

— Нет, важно! Тебя, значит, совсем не интересует, что я хочу рассказать?

— Не очень. У меня хватает своих забот. Извини...

С бокалом в руке он отошел от нее. Нэнси осталась на месте, лицо ее под маской горело от обиды и негодования. Зачем, зачем еще ко всему тому, что произошло и происходит, эти ненужные, но такие досадные недоразумения и сцены? Она так хотела просто отвлечься немного на этом балу, потанцевать, поболтать с легкой душой, а вместо этого уже целых двое обиженных на нее, а третий так вовсе взбешен и наверняка горит желанием отомстить.

На какую-то минуту ей остро захотелось повернуться и убежать к себе в комнату, кинуться там на кровать, лицом в подушку и поплакать вволю, и высказать ей, подушке, все свои горести и печали. Но она с детства не привыкла чересчур себя жалеть, слишком предаваться своим сиюминутным настроениям и желаниям. Иначе говоря, в ней жило чувство самодисциплины, воспитанное отцом и укрепленное ею самой. А потому она расправила плечи, подавила желание прослезиться, какое бывает иногда и у прославленных детективов, и упрямо вздернула подбородок.

Несколькими минутами позже она уже весело отплясывала с китайским мандарином, под личиной которого скрывался не кто иной, как ее собственный отец.

— Давно вернулся с острова Мурано? — спросила она его.

— Около четырех. С тех пор почти все время сидел на телефоне.

— Из тебя получился шикарный китайский мандарин...

Ей не хотелось говорить сейчас с отцом о серьезных вещах — да и чем он мог помочь ей, если бы она и рассказала ему обо всем, что произошло странного и непонятного за последнее время?

Вспышка света от чьего-то фотоаппарата напомнила Нэнси, что она еще не видела здесь привлекательного голландского фоторепортера.

— А где Катрина? — спросила она.

— Должна быть на маскараде. Собиралась одеться дрезденской пастушкой с фарфоровых чашек.

— Ей, наверно, очень к лицу такой наряд,— великодушно заметила Нэнси.

Отец промолчал.

Потом они прошли в столовую, где были сервированы холодные закуски. Многие из гостей уже перекочевали туда, чтобы пополнить свои силы, истраченные за время танцев. Нэнси обратила внимание на высокого мужчину в костюме, пародийно изображавшем британского колониста,— белые парусиновые брюки, пробковый шлем, монокль... У кого видела она недавно монокль?

Оливер Джойс!.. Малоприятный гость маркиза, который совсем недавно здесь, во дворце, с таким вниманием присматривался к его достопримечательностям и, чуть ли не разинув рот, глядел на изумительное драгоценное яйцо, сотворенное самим Фаберже.

Да, несомненно, мистер Джойс! Хотя искусно сокрытый под тропическим шлемом и широкой маской. Интересно, куда он на этот раз упрятал свой револьвер? Неужели пришел без него?.. Будем надеяться, что этот малоприятный джентльмен не воспользуется своим оружием, если оно все же с ним. Хорошо бы немного последить за его поведением.

— Извини, папа,— сказала Нэнси,— я отойду ненадолго. Не скучай, скоро вернусь. Или пришлю к тебе Катрину ван Хольст.

Но, прежде чем она сумела добраться до «британского колониста», тот куда-то исчез. Кажется, его фигура мелькнула за дверьми столовой, и Нэнси поспешила туда. Однако, оказавшись в широком коридоре, она не знала, куда идти дальше,— повсюду были группы людей, сновавшие в разных направлениях, и мистер Джойс затерялся среди них.

Она направила свои шаги в главный зал, заглядывая по пути во все комнаты, но «колониста» и след простыл.

Внезапно она почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее плечу.

— Извините, мисс Дру...— услыхала она. Нэнси резко повернулась. Говоривший был в костюме Арлекина с забавной длинноносой маской на лице.

 

— Могу я поговорить с вами? — спросил Арлекин.— Всего два слова.

— Кто вы такой?

— Я — друг Р.

Не добавив ничего больше, мужчина быстро пошел вперед, не оглядываясь, уверенный, что Нэнси следует за ним. Она действительно так и сделала.

В дверях одной из многочисленных комнат он на мгновение задержался, ожидая, пока она догонит его. В комнату они вошли вместе. Здесь почти не было народа.

— Могу я увидеть ваше лицо?— сказала Нэнси.

Мужчина приподнял маску, и ей открылось очень загорелое лицо со шрамом почти через всю щеку— несомненно, то самое, что она видела несколькими часами раньше на Пьяцетте, возле Крылатого Льва.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Нэнси негромко сказала:

— Благодарю вас. О чем вы хотели со мной поговорить?

Прежде чем он ответил, внезапно погас свет... Все вокруг погрузилось в непроницаемую тьму.

ГЛАВА 13. «ТЕМНЫЕ» ДЕЛА

 

Нэнси застыла от страха... Неужели она попала в какую-то жестокую ловушку?

Но голос таинственного незнакомца прозвучал успокаивающе:

— Не бойтесь. Я не собираюсь причинять вам вред. Не я виновник этого затемнения. Скорей всего, просто случайная авария.

У говорившего в темноте был легкий гортанный акцент, происхождение которого Нэнси не могла определить. Нет, не итальянский, не французский и не испанский... Возможно, немецкий или еще какой-то центральноевропейский...

После того как потух свет, на короткое время наступило зловещее молчание. Но вскоре Нэнси уже услышала голоса, доносящиеся из коридора.

— Кто вы? — снова задала вопрос Нэнси.

— Зовите меня Ханс. Полное мое имя значения не имеет.

— Хорошо. Продолжайте, пожалуйста. Вы мне писали, что хотите что-то сказать, так говорите же!

— Ваша подруга Тара Иган,— услышала она тихий голос в темноте,— в большой опасности. Советую не спускать с нее глаз, насколько это возможно. Все может кончиться очень плохо.

— Опасность откуда?— спросила Нэнси.— Из-за кого или из-за чего? Говорите же, не молчите!..

Ответа не последовало.

— Вы назвали себя другом Р. Но какого Р.? Пьетро Ринальди или Рольфа Игана?.. Ответьте, пожалуйста!

Снова молчание.

Нэнси вдруг поняла, что Ханс, или кем он там был, исчез. Она протянула руку — в одну сторону, в другую,— но встретила лишь темную пустоту.

Раздосадованная своей очередной неудачей, она направилась к двери из комнаты. Уже можно было идти не совсем наугад: в коридоре стали появляться проблески света — от зажигалок, от спичек, от горящих сигарет.

Стал слышен голос маркиза, обратившегося к гостям сначала на итальянском, потом на английском.

— Дорогие друзья, сожалею, что вы испытываете неудобство. Но это продлится недолго, я уверен, так что прошу вас, потерпите и сохраняйте спокойствие. Мои служащие принимают все меры для того, чтобы свет снова зажегся, а в крайнем случае мы позвоним и вызовем аварийную службу. Уже сейчас будут принесены свечи, и мы сможем продолжить наше празднество. И тысяча благодарностей вам за ваше терпение и благожелательность...

Едва он закончил свою прочувствованную речь, как вспыхнул свет. Все заморгали от ярких огней, голоса сразу стали громче и веселее. Музыка зазвучала на том же уровне — словом, все вошло в свое русло.

Нэнси поспешила в танцевальный зал и с облегчением увидела, как Тара упоенно отплясывает с молодым человеком в пиратском облачении. Тогда она отправилась на поиски отца и обнаружила того в столовой с двумя тарелками еды в руках.

— Наконец-то!— воскликнул мистер Дру.— Немного неразумно с моей стороны, но я почему-то очень беспокоился о тебе, дорогая. Хотя не отказал себе в удовольствии запастись пищей для нас обоих. Давай присядем где-нибудь поуютней и отдадим должное кухне маркиза. Все тут выглядит так аппетитно!

Они нашли подходящее место, и, пока насыщались, Нэнси поведала отцу о загорелом таинственном мужчине по имени Ханс и о предупреждении, которое она от него получила в отношении Тары.

— Я и раньше что-то чувствовала вокруг нее,— говорила она отцу.— А сейчас начинаю беспокоиться еще больше. Но не идти же с этим в полицию. Там над нами просто посмеются или примут за психов... Прошу тебя, папа, по возможности присматривай и ты за ней.

— Хорошо, конечно,— согласился тот.— Только сама понимаешь, как это трудно, потому что так неопределенно... А кто же тот загадочный незнакомец? Имеешь хоть какое-нибудь представление?

— Думаю, он друг... их общий друг — Рольфа Игана и Пьетро Ринальди. И, скорей всего, из Южной Африки,— вдруг добавила она.

— Отчего ты так решила?

— Просто предположение.

Но она все же объяснила отцу, что заставило ее подумать именно так. На записке, которую ей подложили в сумку, был знак, напоминавший ромб или бубновую масть в картах, что, в свою очередь, напомнило о бубновой карте, найденной в квартире Пьетро Ринальди, а то и другое вместе навело на мысль о настоящих бриллиантах, условно обозначаемых подобным знаком, бриллиантах, которыми, как известно, славится Южная Африка.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-08; просмотров: 424; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.203.235.24 (0.154 с.)