Восток как историко-культурный ареал

Восток как историко-культурный ареал

Нет точного ответа, что является объектом изучения в востоковедении. Когда речь идет о других науках (математика, биология, социология), специалисты не затрудняются отвечать на этот вопрос. Из определения Большой Советской Энциклопедии известно, что: «Востоковедение – исторически сложившаяся в Европе наука, комплексно изучающая историю, экономику, языки, литературу, искусство, религии, философию, памятники материальной и духовной культуры Востока, где есть страны Азии и Африки». Восток – это не географический, а историко-культурный ареал. Восток, который определяет объект Востоковедения, объемлет страны Азии и Африки. Традиционализм – фундамент культурной и социально психологической специфики, выделяет Восток в особый культурно-исторический ареал. Для восточных культур опирающиеся на историю ценности, занимают высшее положение в иерархии ценностей. Культурные координаты востока носят временной характер. Признаки традиционализма – консервативность, охранительность, коллективизм. важнейший признак, — это аперсонализм (коллективизм, эгалитаризм: с некоторыми оговорками данные понятия выступают здесь как приблизительные синонимы). В архаических культурах Востока личность не выпячивается. В восточных обществах личность жестко встроена в сетку отношений, но ее усилия, образцовое следование канонизированному своду правил – залог успеха. Структура общества основана на половозрастных классах.

Много писалось, в особенности Д. С. Лихачевым и учеными его круга, об анонимности средневековых, когда автор воспринимался и воспринимал себя скорее в качестве транслятора общего (либо высшего) знания, нежели в качестве творца. В этих же работах подробно анализируется такой феномен, как этикетность: положение того или иного персонажа полностью определяется его социальным статусом, корпоративной принадлежностью и т. п. Социально-идеологические — отношения находят свое отражение в текстах, где реализуется подчас сложная система обращений и самоназваний, прямо соотносящихся с социальной ролью говорящего (пишущего), его адресата и т. д. Исследования на материале параллельных текстов ряда языков показали, что, например, в древнекитайском тексте местоимениям и собственным именам русского перевода (несмотря на стилизацию последнего) в типичном случае соответствуют этикетные дескрипции, т. е. обозначения и самообозначения персонажей по их социальному статусу.

Исследования выявили также, что в древнекитайском тексте местоимение 1-го лица опускается в три с половиной раза чаще, чем в русском (при прочих равных условиях). Данные свидетельства — как и целый ряд других, которые опустим по недостатку места — служат, как представляется, подтверждением тезиса об определенной аперсональности восточных культур.

Итак, объект изучения востоковеда – традиционалистские общества. Основной материал, из которого востоковед черпает знания о них – это языки и тексты. Триединство «предмет-теория-метод» лежит в основе любой науки. Востоковедение – приложение разнородных дисциплин (истории, филологии) к изучению определенного региона. Это подвид регионоведения. Общей теории востоковедения в сколько-нибудь явном виде на сегодняшний день не существует.

Миф, эпос, фольклор

Мифы – особый вид текстов. В узком смысле – это рассказ, произведение, повествующие о событиях, которые для данного общества являются сакральными. Часто они связаны с жизнью предков. Миф не разделяет сверхъестественное и вещи с естественным объяснением. В мифе и сверхъестественные персонажи и обычные люди взаимодействуют на равных. Миф – универсальное объяснение всему, с чем сталкивается человек (например, архаический человек не может объяснить, почему идет дождь, поэтому он создает миф о небесной корове, чье молоко орошает землю). Обычно он связан с религиозными обрядами. Миф – синкретическое произведение, из которого позднее выделяется литература, искусство, наука и религия. Миф обычно связан с религиозными обрядами, хотя для самого носителя соответствующей культуры это не всегда очевидно. Например, в буддийских странах принято каждого мальчика отправлять на какой-то срок, иногда всего на несколько дней, послушником в монастырь, что сопровождается особым обрядом. Структура и характеристики обряда со всей несомненностью говорят о том, что в обряде воспроизводится миф о царевиче Сиддхартхе, который покинул дворец своего отца, чтобы стать отшельником и впоследствии Буддой Гаутамой.

Наиболее известны ближневосточные, античные и древнеиндийские (индуистские) мифы — миф о всемирном потопе, миф о Прометее, миф о космическом яйце и многие другие.

Иногда можно подозревать,что мифологические произведения просто не дошли до нас. Например, в фольклоре многих народов Юго-Восточной Азии широко представлены сюжеты этиологического характера, т. е. такие, в которых объясняется, откуда «пошло» некое явление, появились те или иные предметы, почему существует такой-то обычай и т. п. (скажем, «Откуда появились бетель, арековая пальма и известь?» — название вьетнамской сказки). Этиологические сюжеты — типичная принадлежность мифов, но в таких случаях либо сюжеты не сложились в общее полотно мифа, либо перед нами «обломки» древнего мифа.

Даже в тех культурах, которые не создали мифов, мифологическое мышление, мифологическое мировосприятие в значительной степени отражаются в языке, в фиксируемой языком картине мира. Небольшой пример: для мифа и мифологического мировосприятия типично отождествление времени с пространством, и это сохраняется в языке, когда, скажем, один и тот же предлог (наподобие русских в, на) употребляется с временным и пространственным значением. Архаическое мифологическое мышление отнюдь не умирает со становлением реалий нового и новейшего времени, а, поддерживаемое языком и (пра)исторической памятью, продолжает явственно сказываться в ментальности и поведении современного человека.

Вне специальной литературы термин «миф» употребляется тогда, когда имеют в виду укрепившиеся в массовом сознании ходульные представления, которые, вне зависимости от их правдоподобия, широко используются для объяснения и отстаивания своих взглядов на самые разные факты и явления; ср. знаменитое гоголевское «это всё англичанка гадит!» или, ближе к нашему времени, миф о том, что в Советском Союзе была бесплатная медицина. Наконец, уже безотносительно к вопросам о типах мышления, социальной психологии, степени распространенности соответствующих взглядов слово «миф» употребляется в значении 'выдумка, вымысел, не соответствующие действительности'.

К мифам может восходить эпос; эпические тексты имеют чрезвычайно большую культурную значимость, нередко они входят в число основных этноформирующих факторов.

Говоря об эпосе, также следует различать широкое и узкое значение термина. В широком смысле эпос — это произведение или совокупность произведений, которые дают панораму жизни народа, обычно охватывая некий важный период в его жизни. С этой точки зрения эпосом называют, например, романы «Война и мир» Л. Н. Толстого или «Тихий Дон» М. А. Шолохова. В узком смысле эпос — это героический (народно-героический) памятник словесности, в котором повествуется о славных деяниях героев, богатырей; герои воспринимаются как предки ныне живущих людей, а их деяния — как то, что положило начало существованию соответствующего этнокультурного сообщества.

Типичная событийная канва эпоса — борьба с внешними врагами (которые порой выступают как чудища — и к ним, соответственно, неприменимы правила человеческого общежития). Герои-воины эпоса тоже могут обладать сверхъестественными качествами — даже если эпос основывается на реальных исторических событиях, как Троянская война в «Илиаде». Эпическое время и эпическое пространство сильно преображены фантазией авторов и сказителей, складываясь в особую страну-утопию, которая существовала в столь же утопическую эру.

В отличие от мифа у эпоса есть автор, нередко, впрочем, мифический, легендарный. Автор эпоса наблюдает за описываемыми событиями «с высоты птичьего полета», но порой живописует сцены, особенно батальные, как их непосредственный участник.

Эпос чаще всего имеет стихотворную форму, причем язык эпоса — это особый язык, насыщенный поэтическими формулами, стереотипными выражениями и конструкциями. Преимущественно поэтическая форма эпических текстов объясняется, прежде всего, тем, что эти тексты, обычно очень большого объема, возникали задолго до возникновения письменности, а потому передавались из уст в уста, от поколения к поколению; в силу большей формальной структурированности, поэтические тексты лучше поддавались запоминанию. Хранителями и исполнителями-сказителями эпических текстов были особые их «носители» (аэды, акыны, ашуги, манасчи и др.). До сих пор сохранились поверья о том, что ребенок может родиться манасчи, т. е. сказителем киргизского эпоса «Манас», текстом которого такой ребенок владеет якобы от рождения.

Наиболее известные эпические произведения — это вавилонский «Гильгамеш», «Илиада» и «Одиссея», «Махабхарата» и «Рамаяна», «Песнь о Роланде», «Манас», «Джангар», «Старшая Эдда» и др.

Иногда мифы, эпические произведения относят к фольклору — наряду с легендами, преданиями и сказками. При определенной родственности этих жанров между ними есть, однако, важные различия. Если считать наиболее типичным представителем фольклорных произведений (волшебную) сказку, то главное ее отличие от мифа и эпоса заключается в функции. Центральной функцией мифа можно считать то, что миф призван объяснить мир и человека в мире, центральной функцией эпоса — «этногенетическую», поскольку эпос повествует о том, как возник этнос в борьбе с другими этносами; в отличие от этого, у сказки совсем другое назначение — эстетическое. Миф сакрален и, как уже говорилось, воспринимается в качестве высшей реальности; эпос — это своего рода историческая реальность. Действительность же, описываемая сказкой, заведомо нереальна: равно анонимно-коллективный автор сказки и ее слушатель/читатель знают, что сказка — это небылица, которая призвана развлекать, удовлетворять эстетическую потребность (и, лишь развлекая, поучать), а не рассказывать «о жизни». Именно структурная стереотипность сказок и объясняет широчайшую распространенность в мире так называемых «бродячих сюжетов», т. е. сказок разных времен и народов, имеющих сходные сюжеты. + заимствование

Например, в некоторых сказках, бытующих в странах Юго-Восточной Азии, нетрудно увидеть несколько модифицированные индо-буддийские джатаки (нравоучительные рассказы о жизни Будды в его прежних перерождениях). Заимствоваться могут и отдельные персонажи или определенные реалии. Например, в русском фольклоре в сказках о животных нередко фигурирует лев, хотя львы в российских лесах не водятся, это явно заимствованный персонаж.

В отличие от фольклора, художественная литература творится индивидуальными авторами. Если стереотипность сказок, которые создавались «коллективным» автором, отражает в значительной степени стереотипность мышления «человека вообще», человека как такового, то индивидуальность автора художественного произведения имеет своим следствием уникальность этого произведения — поскольку уникален его создатель. Художественная литература впитывает в себя миф, эпос, фольклор — и как возможный источник сюжетов, и как инструментарий эстетического преобразования действительности (в первую очередь «ментальной действительности» самого автора), но в конечном итоге творит новые миры: сколько авторов — столько миров.

 

Основы фольклористики

Фольклор — явление универсальное для всех культур. Это один из важных способов вербального хранения и передачи информации, для него характерны законы самоорганизации и самовоспроизведения. Везде, где есть традиционная сфера, существует и фольклорная традиция.

Существуют два подхода к рассмотрению понятия «фольклор»: филологический, рассматривающий фольклор как устную народную словесность, и этнографический, для которого фольклор (народное творчество) объединяет слово, музыку, танец, действие.

Основными характеристиками фольклора принято считать:

- художественность (а точнее отсутствие четких граней между художественностью и не художественностью);

- устность (как форма существования, с которой связана и его вариативность); народность (или коллективность);

- формульность:

- включенность в практику или в те или иные формы непосредственного общения.

Многие ученые называют также еще два признака: полиэлементность и полифункциональность.

Фольклор часто называют устной традицией или устной литературой. Хеда Джасон определяет три вида литератур: устную, общественную и высокую. Основными отличиями устной литературы являются следующие:

1. Фольклорный текст представляется устно и существует только во время повествования или представления текста, при следующем исполнении произведение неизбежно претерпевает изменение.

2. Произведения фольклора построены согласно определенному канону (набор композиционных правил, определенная лексика и набор сюжетных/содержательных единиц). Исполнитель фольклора импровизирует строго в соответствии с этим канонами. Соответственно, благодаря использованию определенного канона, репертуар тем и контекстуальных единиц ограничены в фольклоре и исполнитель вольно и невольно держится в этих рамках. Таким образом, фольклор весьма традиционен.

3. И фольклор, и его исполнитель зависят от аудитории, которая выступает в качестве цензора.

Отметим, что поскольку фольклорные произведения являются безымянными по определению, исполнитель не претендует на авторство, однако во время исполнения участвует в его творении. У каждого сказителя есть излюбленные приемы, выражения и манера исполнения, что значительно отличает варианты одного и того же произведения.

Фольклор оказывает влияние на каждого члена общества, он участвует в формировании личности. Личность — это сложная иерархическая система свойств разного уровня, как врожденных, так и приобретенных; на последние и может влиять фольклор. Наибольшее влияние он оказывает на систему ценностных ориентаций.

На сегодняшний день устная традиция различных стран Азии и Африки находится на разных ступенях развития. Если в Египте еще во время Среднего царства фольклор перерабатывался и записывался в виде сказок (сказки папируса Весткар, «Два брата», «Обреченный царевич»), то в странах черной Африки это происходит в наши дни.

Важный этап в развитии фольклора — развитие городской культуры, которая требовала появления новых жанров. Так, на современном этапе в некоторых странах Азии и Африки еще идет становление анекдота как жанра, а в странах с более ранним разделением на городскую и сельскую культуры этот процесс уже завершен. В государствах с доминирующей городской культурой преобладают бытовые сказки, тогда как в сельских культурах бытовых сказок значительно меньше, а в странах с развитым институтом охоты важную роль играют охотничьи сказки и охотничий эпос. Развитие эпических сказаний также претерпевало изменения - от архаического, классического эпоса, цикла сказаний к историческим песням.

В странах Азии с древнейших времен были распространены народно-танцевальные пантомимические представления. На их основе сформировался традиционный (фольклорный) театр народов Азии. Во многих странах западной Африки до сих пор существуют такие народные представления.

В большинстве стран Африки литература только начинает развиваться, причем литература на собственных языках уступает литературе на языках западных, что не может не влиять на ее характер. Указанная особенность литературного процесса не способствует тому, чтобы литература приняла на себя многие функции фольклора, и он по-прежнему доминирует в этих странах. Хотя литература стран Ближнего Востока прошла этап становления столетия назад, но устная традиция в определенных регионах, а также в определенных социальных группах еще жива и даже продолжает играть доминирующую роль.

Нередко фольклор частично переходит в религиозные и философские учения. Если учение Конфуция несомненно оказало и оказывает огромное влияние на китайское общество, то через него выполняет свои функции и фольклор. Например, беседы учителя Конфуция с учеником и поучительные беседы мудреца с правителем весьма часто включали в себя примеры-притчи как особую форму аргументации того или иного философского положения. Притчи были нередко фольклорного происхождения. Кроме того, когда правитель хотел знать о настроениях народа, он обязывал чиновников собирать все, что говорят в народе, т. е. толки, слухи, предания, рассказы об обычаях. Так сохранялись в китайской культуре различные фольклорные произведения. Подобные записи народных преданий и были предшественниками того, из чего впоследствии родилась столь богатая повествовательная литература китайцев.

Cамо появление литературы не останавливает дальнейшее развитие фольклора, поскольку литература и фольклор имеют собственные способы воздействия на слушателя и, часто, различную аудиторию.

Фольклор описывает тот круг предметов, явлений и реакций, которые должен знать представитель данного общества и, разумеется, необходимо знать востоковеду. К фольклору обращаются востоковеды, специализирующиеся абсолютно во всех областях гуманитарных наук от лингвистики до искусствоведения, философии.

Особого внимания заслуживает язык фольклора. Начиная с архаических текстов, воспроизводящих не повседневную, обыденную речь, а речь функциональную — трудовые или обрядовые песни, повествования, обращения «старшего» лица, — появляется принцип членимости речи на естественные смысловые отрезки по синтаксическим нормам, который дополняется или заменяется нарочитым, искусственным членением. Это порождает уже не обыденную речь, а «красноречие».

Практически во всех культурах существует институт традиционных сказителей, называться они могут по-разному, часто различен и набор функций, выполняемый ими в обществе. Мастерство сказителя передается от поколения к поколению. Интересно, что приемы, используемые традиционными сказителями, сейчас применяют в психологии и социологии, эти же приемы используют умелые ораторы и преподаватели. При тщательном изучении поведения и приемов сказителя, а также построения самих фольклорных текстов мы можем увидеть, как психологически четко действует сказитель, чтобы передать максимально полную информацию, без потерь пройти все мнемонические барьеры.

 

Источниковедение

К числу базовых категорий исторической науки относится «исторический источник». Для востоковеда «источник» — также одно из ключевых понятий. Лишь опираясь на источники, можно с достаточной долей уверенности говорить о событиях и явлениях, происходивших в странах Востока. Изучение любых событий, имевших место как в далеком прошлом, так и в достаточно близкое к нам время, всегда должно начинаться с рассмотрения максимально возможного числа имеющихся источников по данному периоду, касающихся интересующего нас события.

К числу «источников» историки относят самые различные письменные и вещественные памятники и материалы, которые несут в себе информацию о прошлом. В зависимости от того, какой вопрос предстоит рассмотреть, востоковед-историк обращается либо к письменному документу, либо к предметам материальной культуры. За прошедшее столетие круг источников резко расширился, всего за счет внедрения средств массовой информации. В настоящее время источниками стали пресса, телевидение. На рубеже XX и XXI вв. понятие «источник» стало применяться и к сети Интернет, ежедневно расширяющая круг пользователей.

В XIX в. историки ввели в научный оборот понятие «первоисточник». Дело в том, что к тому времени термин «исторический источник» стал применяться к позднейшим спискам, редакциям и публикациям источников более раннего времени.

Специалист по источниковедению истории Китая Г. Я. Смолин к древней и средневековой истории стран Востока выделяет пять основных групп исторических источников: «1) вещественные; 2) мифологические и другие фольклорные источники; 3) эпиграфические; 4) письменные; 5) данные языка». В основу данной классификации положены различия по способам кодирования и хранения заключенной в источниках информации.

Некоторые историки считают, что наибольшую, а может быть и единственную ценность представляют письменные источники, на долю которых действительно приходится максимальный объем фиксированной информации. Однако появились они существенно позже, чем фольклорные, эпиграфические и тем более ранние материальные памятники. Поэтому лишь эти группы источников могут дать ответ на вопросы о жизни людей в дописьменную эпоху. Вещественные источники оказываются существенным дополнением к источникам письменным и при изучении более поздних этапов исторического развития.

Исторические источники являются объектом специального изучения одной из отраслей научно-исторического комплекса, именуемой источниковедением. В его рамках разрабатываются методики изучения исторических источников, создаются концепции их изучения и использования.

 

Историография и вспомогательные исторические дисциплины

Историография в широком смысле — это источникотворческий процесс в целом. В более узком — изучение исторической науки, ее истории, а также методов, приемов, существующих в исторической науке теорий и концепций.

Важнейшим элементом исторической науки является историческая методология, включающая в себя системы методов и принципов исторического анализа, используемые в процессе исторического исследования. Первое сочинение по данному предмету, содержавшее элементарные сведения об историческом методе, было написано Лукианом Самосатским (ок. 120 - 180 гг. н. э.). Взгляд на историю как науку утвердился в Европе лишь в середине XIX в., и тогда появились первые представления о методах и принципах исторического исследования.

Большой вклад в становление и развитие методологии исторической науки внес российский ученый, действительный член Петербургской академии наук А. С. Лаппо-Данилевский (1863-1919). Предложенные им методологические подходы он изложил в фундаментальной работе «Методология истории», где предложил следующую структуру методологии истории как особой дисциплины: 1) теория исторического знания, 2) методы исторического изучения, 3) методология источниковедения, 4) методология исторического построения.

Основным методологическим принципом исторической науки в настоящее время считается принцип историзма. В соответствии с ним все объекты и исторические явления должны рассматриваться в их закономерном историческом развитии и в связи с конкретными условиями их существования. Никогда нельзя оценивать то, что происходило в далеком или даже не очень далеком прошлом или в обществе с иной культурой, с позиций современного человека — носителя конкретной культуры и исповедующего современную шкалу ценностей, принятую в обществе начала XXI в.

Существует также целый ряд вспомогательных исторических дисциплин, которые играют свою особую роль в изучении различных сторон исторических источников. Вексиллогия изучает знамена, флаги, вымпела; геральдика — гербы; дипломатика занимается изучением исторических актов, юридических документов официального и частного характера, их формы и содержания, определяет их подлинность; нумизматика изучает монеты и историю денежного обращения; сфрагистика (сигиллография) — печати; в сферу эмблематики входят символы и знаки принадлежности (воинские знаки различия, фирменные и товарные марки); эпиграфика занимается изучением древних надписей на камнях, металле, глине, костях, дереве.

 

Формационный подход

Понятие «общественно-экономическая формация» было введено в научный оборот в XIX в. К. Марксом. По определению Маркса, общественно-экономическая формация представляет собой «общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество, со своеобразными отличительными характеристиками». В советский период в марксистской исторической науке на базе формационного подхода сложилось представление о том, что человечество в историческом развитии обязательно проходит пять основных общественно-экономических формаций: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. В востоковедении данный подход закрепился в 1930-х гг. после выступлений академика В. В. Струве. В дальнейшем критики окрестили подобную схему «пятичленкой».

Утверждалось, что переход от одной общественной формации к другой происходит в результате социальной революции (некоторые историки пытались даже писать о «революциях рабов» как форме перехода от рабовладельческой формации к феодальной). Предпосылки подобной революции вызревают в недрах предшествующей формации, формируя конфликт между прогрессивно развивающимися производительными силами общества и устаревшей системой производственных отношений. Движущей силой истории оказывается классовая борьба, которую ведут массы против господствующего класса. Победивший класс проводит преобразования во всех сферах общественной жизни и возникает новый тип государственности, т. е. перемены в надстройке общества. В свое время появление теории общественно-экономических формаций в мировой обществоведческой науке дало возможность рассматривать качественные изменения, происходившие и происходящие с человеческим обществом, как единый закономерный процесс исторического развития. Однако при этом без должного внимания и объяснения оставались многие существенные стороны жизни человеческого общества: специфика материальной и духовной культуры, различия социальной организации тех или иных народов, исторические особенности их политической культуры, влияние этнических процессов на развитие обществ в исторической ретроспективе. Вне поля зрения оказывались роль и значение традиций в жизни народов, моральные и нравственные ценности, присущие разнообразным культурам. Всем этим процессам и явлениям отводилась второстепенная роль в истории.

 

Цивилизационный подход

С конца 1980-х гг. в отечественном обществоведении формационная парадигма стала постепенно заменяться на цивилизационную, активно использовавшуюся зарубежными учеными уже на протяжении длительного времени. Современное слово «цивилизация» восходит к латинскому civilis («гражданский»). Существительное civilitas в Древнем Риме обозначало совокупность положительных качеств гражданина (воспитанность, образованность и т. д.), что объективно совпадало с трактовкой древнекитайского понятия вэнъ — важнейшего качества, присущего конфуцианскому «благородному мужу», «совершенному человеку» — цзюньцзы. В Новое время термин «цивилизация» был введен в обиход французскими просветителями и стал использоваться в европейской науке еще в XVIII в. Впервые в печати его употребил в своей работе «Друг людей, или Трактат о населении» (1756 г.) маркиз Виктор де Мирабо, отец знаменитого деятеля Великой французской революции Оноре Мирабо.

Самый заметный вклад в становление цивилизационной парадигмы исторического развития, безусловно, внес Арнольд Тойнби. Теоретическая концепция Тойнби предполагала охват и анализ всех крупных социокультурных общностей в континууме исторического развития. Уподобляя цивилизации своеобразным живым организмам, Тойнби в своих исследованиях обращал внимание на то, что каждая из них проходит в своем развитии фазы рождения, роста, надлома, упадка и гибели. Специфике функционирования цивилизационных признаков он придавал ключевое значение и именно в этом усматривал основное содержания процесса исторического развития обществ. Тойнби одним из первых сумел показать теснейшее переплетение культуры и политики в истории человеческого сообщества. Вместе с тем в методологических подходах к изучению цивилизаций и социокультурных процессов у Тойнби социальное и культурное присутствуют практически в нерасчлененном виде, формируя своего рода двуединую характеристику типа цивилизации.

Обращаем внимание на два ключевых момента:

Во-первых, отмечается, что заключительным этапом развития цивилизации чаще всего становится империя, которая стремится с помощью силы держать в руках и стимулировать то, что уже не может объединяться силой духа данной цивилизации. История в значительной мере подтверждает это положение (наряду с Римской, Османской, Российской империями вполне можно включить в этот ряд и современные Соединенные Штаты Америки, с помощью активной внешней политики стремящиеся сегодня навязать определенные цивилизационные ценности и институты другим странам и народам, как представляющим иные социокультурные типы).

 

Во-вторых, Тойнби выдвинул идею так называемого «периферийного господства», согласно которой центр, культурный потенциал которого иссякает, подчиняется периферийным народам, оказывающимся сильнее в военно-политическом отношении.

 

Иногда термин «цивилизация» фактически подменяет у некоторых авторов понятие «формация» или включает его в себя. Именно в подобном контексте возникают такие словосочетания как «средневековая цивилизация» или «капиталистическая цивилизация». Все чаще понятие «цивилизация» используется и для обозначения региональных социокультурных общностей, выделяемых исходя из особенностей их духовной культуры (христианская, мусульманская цивилизации), по их территориальной или этнической принадлежности (европейская, восточноазиатская, ближневосточная, африканская, арабская цивилизации).

Термин «цивилизация» нередко употребляется и как синоним понятия «культура». Однако, как отмечал В. П. Илюшечкин, «отождествление их некорректно, поскольку второе охватывает совокупность достижений общества в области материального и духовного производства, что составляет лишь одно из слагаемых цивилизации».

 

Современные сторонники цивилизационного подхода считают цивилизацию ключевой структурной единицей процесса развития общества. Цивилизация представляет собой некую общность (систему), сцементированную внутренним единством, определяемым некими общими факторами (религиозной, культурной, экономической, политической, социальной или социокультурной общностью). С точки зрения ученых, работающих в русле цивилизационного подхода, он достаточно универсален и может быть применим к истории любой страны или группы стран. К числу его сильных сторон относят представление о многовариантности истории и приоритет духовного начала при выработке основных критетриев выделения отдельных цивилизаций (при этом роль материального начала нередко преуменьшается). Слабой стороной цивилизационного подхода является расплывчатость либо полное отсутствие критериев выделения тех или иных цивилизаций.

 

Рассматривая всемирно-историческое развитие с различных методологических позиций, формационный и цивилизационный подходы во многом могут дополнить друг друга и стать основой для конструирования новой парадигмы исторического развития.

 

 

10-12 билеты

- Картина мира в древних культурах

- математические модели как основа культурного кода

- Принципиальные различия ближневосточной и дальневосточной математических моделей

 

У разных народов и в разные эпохи различаются так называемые культурные коды, или, по словам Умберто Эко, «системы поведения и ценностей». В наиболее ясном виде культурные коды представлены в национальной картине мира. Ученые, как правило, выделяют три со-ставляющих этого понятия:
- самоощущение человека;
- представление им о пространстве, видение его;
- ощущение времени.

Важным фактором, от которого можно отталкиваться в процессе изучения древних (и в принципе традиционных) обществ, является абстрактное выражение картины мира с помощью математики. Например, для древних греков математика была выражением заложенной в мире гармонии, проявляющейся в музыке, во взаимотношении пропорций, в движении небесных тел. Подобной оказывается роль этой науки и в других традиционных культурах, но в каждом случае математическая система имеет свои характерные особенности. В этом вопросе восточные культуры имеют много схожих черт.

На дальнем Востоке, в частности в Китае, каждое из чисел от одного до девяти являлось выражением определенных философских категорий, что сыграло значительную роль в становлении различных форм миропонимания и социального поведения, а также художественного творчества. Для многих культур как Ближнего, так и Дальнего Востока характерно отношение к единице (в случае Китая и к девятке) как к сакральным символам. В Китае это число обозначало Абсолют, начало и конец всего; в исламской традиции «Единый» или «Единственный» – шестьдесят седьмое имя Аллаха; один - число Бога Ра в Древнем Египте.

Однако существуют различия между культурными кодами народов Дальнего и Ближнего Востоке, связанные с разными взглядами на математические системы.

 

Ближневосточные математические школы стремились к вычеслению корню всего сущего, универсального ключа к тайнам мироздания; для это традиции характерно тяготение к деястичным дробям (принцип десятичных дробей описан самаркандским астрономоми математиком Джемшидом ибн Масудом аль-Каши в первой трети 15 века).

Стремление к поиску единого ключа к загадкам мироздания находит отражение не только в трактовке математических абстракций, но и в мистичесиких учениях. Например, согласно легендам, открытое Моисею истинное имя Бога, состоящее из четырех букв еврейского алфавита (Тетраграмматон), обладало невероятной магической силой. Та же традиция прослеживается у исламских мистиков, увереных в существовании 100-ого, тайного имени Аллаха, ведомого лишь узкому кругу достойных, знание которого позволяло совершать чудеса и преобразовывать мир. Подобные мотивы можно наблюдать в различных культурных реалиях. Так, в текстах «Тысяча и одной ночи» поднимается тема существования некого магичсекого обьекта(перстня, лампы, печати и тд), обладатель которого способен с его помощью исполнить любое свое желание героя. Интересен тот факт, что могущество герою придает сам факт обладания магическим предметом, личные качества и добродетели героя едва ли имеют занчение. Причина этому- бытование неперсонифицированной универсалии, существующей в мире вне зависимости от личности владетеля.

Дальневосточная традиция отрицает возможность существования единого принципа для выражения изменчивого характера универсума; согласно ей, у необьятных для разума процессов, происходящих во Вселенной, не может быть никакого внутреннего закона, кроме самого этого процесса, поэтому отрицается и существование ключа, обретение которого позволило бы этими процессами управлять; использование нерациональных чисел было нехарактерно для дальневосточной математической системы.

Отсюда, в рассказах об обретении могущества и и чудесных способностей, в культуре Китая, например, повествуется о том, как герой смог на духовном уровне соединиться с Дао (Абсолютом, высшим законом бытия), и, став его воплошением, творить чудеса. Таковы повестоввания о даосских отшельниках, а также часто об обретении удивительных способностей благодаря естественной жизни, подчинению бытийного закона.

Если в подобных литературных произведениях и упомянаются магические предметы, то наделение ими адресно и временно, так как связано с возложенной на героя миссией.