Карлсон - лучший в мире специалист по храпу 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Карлсон - лучший в мире специалист по храпу



Медленно сгущались сумерки. Весь день Карлсон отсутствовал. Видно, он хотел, чтобы домомучительница как следует отошла после «курощения бли­нами».

Малыш пошёл с дядей Юлиусом в железнодорожный музей. Дядя Юлиус очень любил этот музей, и Малыш тоже. А потом они вернулись домой и поужинали вместе с фрекен Бок. Всё шло чин чином — Карлсон не показывался. Но когда Малыш отправил­ся в свою комнату, его там ждал Карлсон.

По правде говоря, Малыш ему даже не обрадо­вался.

— Ой, до чего же ты неосторожный! — сказал он.— Зачем ты сегодня прилетел?

— Как ты можешь задавать такие глупые вопро­сы? — удивился Карлсон.— Да потому, что я собира­юсь у тебя ночевать» разве это не понятно?

Малыш вздохнул. Весь день он ломал себе голо­ву, как уберечь Карлсона от Филле и Рулле. Может, надо позвонить в полицию? Нет, это не годится, пото­му что тогда обязательно придётся объяснять, почему Филле и Рулле хотят поймать Карлсона, а это просто опасно.

А вот Карлсон не ломал себе голову и не боялся. Он стоял у окна и с невозмутимым спокойствием выкапывал персиковую косточку, чтобы очередной раз выяснить, насколько она проросла за сутки. Но Ма­лыш был в самом деле очень напуган.

— Я просто не знаю, что нам делать,— ска­зал он.

— Это ты про Филле и Рулле? — спросил Карлсон.— Зато я знаю. Есть три способа воздействия — курощение, дуракаваляние и озверение, и я собираюсь применить их все.

Малыш считал, что лучше всего притаиться. Он надеялся, что Карлсон просидит эту ночь у себя в домике на крыше, что он притаится как мышь. Но Карлсон ему сказал, что из всех дурных советов, которые ему давали, это самый худший.

Однако Малыш не сдавался. Дядя Юлиус пода­рил ему кулёк карамелек, и он рассчитывал, что с его помощью ему удастся переубедить Карлсона. Он по­махал кульком перед самым носом Карлсона, чтобы его соблазнить, и сказал не без задней мысли:

— Ты получаешь весь этот кулёк, если полетишь домой и ляжешь спать.

Но Карлсон отпихнул руку Малыша.

— Фу, до чего же ты противный! — воскликнул он.— Мне не нужны твои паршивые карамельки. Не воображай только, что я хочу их получить!

Он печально скривил рот, отошёл, забился в дальний угол и сел на скамеечку.

— Я и не знал, что ты такой противный»— сказал он.— Так я не играю.

Малыш пришёл в отчаяние. Ничего более ужасного, чем «так я не играю», быть не могло! Малыш тут же попросил прощения и постарался снова развесе­лить Карлсона, но ничего не получалось. Карлсон дулся. Он был упрям.

— Ну, я просто не знаю, что ещё можно сде­лать,— сказал в конце концов Малыш в полном от­чаянии.

— Я зато знаю,— сказал Карлсон.— Конечно, не наверняка, но вполне возможно, что я буду играть, если ты сделаешь мне что-нибудь приятное... да, пожалуй, сойдёт и кулек карамелек.

Малыш сунул ему кулёк, и Карлсон согласился с ним играть.

— Гей-гоп! — крикнул он.— Ты и представить себе не можешь, что будет! Сейчас приготовим всё, что надо.

«Раз Карлсон останется ночевать, я должен постелить себе на диване»,— подумал Малыш и побежал в комнату Боссе, но Карлсон остановил его. Он сказал, что не стоит стелить: сегодня ночью всё равно никто не будет спать.

— Никто, кроме домомучительницы и дядюшки, которые, я надеюсь, будут спать мёртвым сном, потому что нам придётся и пошуметь,— пояснил Карлсон.

Дядя Юлиус действительно рано отправился в спальню. Он очень устал — он ведь так плохо спал прошлой ночью и провёл потом весь день на ногах. И фрекен Бок нуждалась в отдыхе после волнений булочного и блинного «курощения». Она тоже рано удалилась к себе, вернее, к Бетан в комнату: мама решила, что фрекен Бок на время их отъезда будет там спать.

Но прежде чем удалиться на покой, они оба, и дядя Юлиус и фрекен Бок, зашли к Малышу поже­лать ему спокойной ночи, а Карлсон, услышав их приближение, спрятался в шкаф. Он сам счёл, что так будет умнее.

Дядя Юлиус зевнул и сказал:

— Надеюсь, нас опять посетит гном с красным зонтиком и навеет на всех нас сон.

«Можешь не сомневаться»,— подумал Малыш, но вслух сказал:

— Спокойной ночи, дядя Юлиус, желаю те­бе хорошо выспаться! Спокойной ночи, фрекен Бок!

— И ты сейчас же ложись. Спокойной ночи. Малыш!

И они оба удалились.

Малыш быстро надел пижаму — на всякий слу­чай, если фрекен Бок или дядя Юлиус вдруг вздума­ют встать посреди ночи и посмотреть, спит ли он.

Малыш и Карлсон решили обождать, пока фре­кен Бок и дядя Юлиус не заснут, поэтому они сели играть в подкидного дурака. Но Карлсон всё время жульничал и хотел только выигрывать — «а то я не играю». И Малыш по возможности давал ему выиг­рывать, а когда в конце концов тот всё же раз про­играл, то быстро смешал карты и сказал:

— Сейчас нам играть некогда, нора приниматься за дело.

За это время дядя Юлиус и фрекен Бок успели уснуть — гном с зонтиком не нарушал их покоя. Карлсон долго ходил от одной двери к другой, прислушиваясь к их храпу,

— Знаешь, кто лучший в мире храпун? А ну-ка, угадай! — скомандовал Карлсон, а потом изобразил для Малыша, как хранит дядя Юлиус и как фрекен Бок.

— «Брр-пс-пс» — это дядя Юлиус, а у фрекен Бок храп звучит совсем по-другому: «Брр-аш, бррр- аш!»

Но тут Карлсону вдруг пришла в голову новая мысль: у него всё ещё был большой запас карамелек, хотя он и дал одну Малышу и сам съел десяток, значит, необходимо спрятать кулёк в какое-нибудь надёжное место, чтобы не думать о нём, когда придёт время действовать.

— Понимаешь, ведь мы ждём воров,— объяснил он.— У вас нет несгораемого шкафа?

Малыш сказал, что, если бы у них был несгорае­мый шкаф, он запрятал бы туда прежде всего само­го Карлсона, по, к сожалению, несгораемого шкафа у них нет.

Карлсон задумался.

— Я положу кулёк к дядюшке,— решил он наконец.— Когда они услышат его храп, то подумают, это рычит тигр, и не решатся войти.

Когда он приоткрыл дверь спальни, «брр-пс-пс, брр-пс-пс» зазвучало куда громче и ещё более устрашающе. Карлсон довольно захихикал и исчез с ку­лёчком в темноте. Малыш стоял и ждал.

Вскоре он вернулся, сжимая в руке вставные челюсти дяди Юлиуса.

— Ну что ты, Карлсон! — ужаснулся Малыш.— Зачем ты их взял?

— Неужели ты думаешь, что я могу доверить свои карамельки человеку с зубами! — сказал Карл­сон.— Представь себе, что дядюшка проснётся но­чью и увидит мой кулёчек! Если зубы у него под ру­кой, он их мигом наденет и начнёт грызть конфеты одну за другой. Но теперь он, к счастью, не сможет этого сделать.

— Дяди Юлиус и так никогда в жизни бы этого но сделал.— поручился Малыш.— Он ни за что не взял бы ни одной чужой конфетки.

Дурак, он решил бы, что это его посетила фея из страны сказок и принесла ему гостинцы.— сказал Карлсон.

— Да как он мог бы это подумать, раз он сам купил мне эти карамель­ки? — возмутился Малыш, но Карлсон не желал ни­чего слушать.

— Кроме того, мне всё равно нужны эти челюсти,— сказал он.— А ещё мне нужна крепкая верёвка.

Малыш сбегал на кухню и принёс верёвку для сушки белья.

— А зачем тебе? — спросил Малыш, сгорая от любопытства.

— Хочу сделать капкан для воров,— ответил Карлсон.— Наводящий ужас, устрашающий, смертельно опасный капкан для воров.

И он показал, где он собирается его соорудить: в узеньком тамбуре у входной двери, соединённой ар­кой с прихожей.

— Вот именно здесь, и только здесь,— сказал Карлсон.

С каждой стороны арки в прихожей стояло по стулу и теперь, когда Карлсон приступил к сооруже­нию уникального и весьма хитроумного капкана для воров, он протянул на небольшой высоте от пола не­
сколько раз бельевую верёвку между этими стульями и хорошенько сё закрепил. Если кто-нибудь в тем­ноте войдёт в дверь и захочет пройти в прихожую, то обязательно споткнётся об это заграждение и упадёт.

Малыш помнил, как в прошлом году к ним забрались Филле и Рулле, чтобы их обокрасть. Они откры­ли дверь с помощью длинной проволоки, которую просунули в щель почтового ящика, и подцепили ею «со­бачку» замка. Наверное, и на этот раз они захотят по­пасть в квартиру таким же образом. Что ж, будет только справедливо, если они запутаются в протяну­той верёвке.

— И вообще я зря волнуюсь,— сказал он.— Ведь когда Филле и Рулле начнут возиться у дверей, Бим­бо так громко залает, что разбудит весь дом, и они бросятся наутёк.

Карлсон поглядел на Малыша так, словно не ве­рил своим ушам.

— Ах вот как? — сказал он строго.— Выходит, я зря делал капкан для воров! Нет, так я не играю. Собаку надо немедленно убрать.

Малыш всерьёз рассердился:

— Что ты несёшь! Куда мне её деть! Ты об этом подумал?

Тогда Карлсон сказал, что Бимбо может провести ночь в его домике на крыше. Ляжет на его диванчик, будет себе спать и тихо посапывать. А утром, когда Бимбо проснётся, Карлсон принесёт ему фарш, он обещает. Пусть только Малыш образумится и согласится отправить к нему Бимбо.

Но Малыш не образумился. Он считал, что отсылать Бимбо из дома — безобразие. А кроме того, как здорово, если Филле и Рулле наткнутся на лающую собаку!

— Ты хочешь всё испортить...— горько сказал Карлсон.— Никогда не даёшь мне повеселиться вво­лю! На всё ты говоришь: «Нет, нот, нельзя». Ты мне только мешаешь. Я не могу уже ни курощать, ни низводить, ни валять дурака, ничего не могу! Тебе па всё наплевать, лишь бы твой щенок налаялся всласть и поднял бы ночью переполох.

— Да разве ты не понимаешь...— начал было Малыш, но Карлсон его перебил:

— Так я не играю! Низводи сам, как умеешь, а я так не играю.

Бимбо сердито заворчал, когда Малыш вынул его из корзинки, потому что ему хотелось спать, и последнее, что увидел Малыш, когда Карлсон вылетел с собакой в руках, были два больших недоумеваю­щих глаза.

— Не бойся, Бимбо! Я скоро возьму тебя назад! — кричал Малыш, чтобы утешить не то себя, не то Бимбо.

Карлсон вернулся через несколько минут в прекрасном настроении.

— Привет тебе от Бимбо. Угадай, что он сказал? «Как у тебя уютно, Карлсон,— вот что он сказал. И добавил: — Но могу ли я стать твоей собакой?»

— Ха-ха, не мог он это сказать!

Малыш хохотал: он знал, чей Бимбо, и Бимбо это тоже знал.

— Что ж, теперь всё в порядке,— сказал Карл­сон. Он был доволен.— Ты же понимаешь, что такие добрые друзья, как мы с тобой, должны уступать друг другу: один всегда поступает так, как хочется другому.

— Да, конечно, но другим почему-то всегда оказываешься ты! — сказал Малыш со смешком. Он был поражён поведением Карлсона.

Ведь любой человек должен был понять, что в таком положении, в каком был Карлсон, лучше всего спокойно лежать себе ночью на диванчике в своём домике на крыше и предоставить Бимбо возможность спугнуть бешеным лаем Филле и Рулле, если они и вправду вздумают лезть а квартиру. Но Карлсон сде­лал всё буквально наоборот да ещё внушил Малы­шу, что так лучше. И Малыш ему охотно поверил, потому что в Малыше тоже жила жажда приключений и он сгорал от желания узнать, как они будут «курощать» на этот раз.

Карлсон спешил: он считал, что Филле и Рулле могут явиться в любую минуту.

— Я сейчас устрою нечто такое, что их с самого начала испугает насмерть,— сказал он.— И глупая собака нам здесь совсем не нужна, поверь мне.

Он побежал на кухню и стал рыться в шкафу. Малыш попросил его делать всё потише, потому что фрекен Бок спит в комнате Бетан, прямо за стеной. Карлсон об этом не подумал.

— Тогда ты стой на страже! — скомандовал он. Как перестанешь слышать «брр-ж-ж» или «брр-аш», дай мне как-нибудь незаметно знать.

Он задумался, и вдруг ему пришла мысль.

— Знаешь, что ты сделаешь? Ты сам начнёшь храпеть, да как можно громче. Вот так: «Гррр-ах- ах, гррр-ах-ах».

— Зачем? — недоумевал Малыш.

— А вот зачем: если проснётся дядюшка, он ре­шит. что это храпит фрекен Бок, а если проснётся фрекен Бок, она подумает на дядюшку, и ни у кого но возникнет подозрения. Но я-то буду знать, что «грр-ах-ах» — это значит, ты мне подаёшь сигнал: кто-то из них проснулся, надо быть начеку! И тогда я залезу в шкаф и притаюсь! Ха-ха, угадай, кто лучший в мире проказник?

— А если придут Филле и Рулле, что мне тогда делать? — спросил Малыш испуганно, потому что не так уж приятно стоять одному в прихожей, когда залезут воры, а Карлсон будет находиться в другом конце квартиры, на кухне.

— Тоже будешь храпеть,— сказал Карлсон,— но иначе. Вот так: «Грр-о-го, рр-о-го».

«Запомнить все эти храпы, пожалуй, труднее, чем выучить таблицу умножения»,— подумал Малыш. Как легко спутать все эти «брр-пс-ис», «грр-ах-ах», «грр-о-го», но он постарается изо всех сил не оши­биться.

Карлсон порылся на полках, где лежало бельё, и сгрёб в охапку все кухонные полотенца.

— Этих полотенец не хватит,— заявил он.— Но, к счастью, ещё есть полотенца в ванной.

— Что ты задумал? — допытывался Малыш.

— Мумию! — ответил Карлсон.— Вселяющую ужас, устрашающую, смертоносную мумию. Ещё бо­лее опасную, чем капкан.

Малыш толком не знал, что такое мумия, но ему помнилось, что это что-то связанное с египетскими пирамидами. Он знал, что в пирамидах хоронили царей и военачальников, они там лежали, словно задубевшие футляры с пустыми глазницами. Папа как-то раз об этом рассказывал. Царей этих и воена­чальников бальзамировали, как он сказал, чтобы они сохранились точно такими же, какими были при жизни. И их обматывали потом холстинами, как бинтами сказал папа. «Но Карлсон вряд ли умеет бальзамировать»,— подумал Малыш и спросил с удивлением:

— Как ты будешь делать мумию?

— Запеленаю её в кухонные полотенца как миленькую... Да ты об этом не заботься.— сказал Карлсон.— Стой на страже и выполняй своё дело, а уж со своим я справлюсь.

И Малыш стал на страже. Он прислушивался к звукам, доносящимся из за дверей: «Брр-пс-пс», «грр-ах-ах». Вроде всё как надо. Но потом дяде Юлиусу приснился, видимо, кошмар, потому что его храп стал звучать так жалобно: «Грр-мм, грр-мм», вместо протяжного «пс-пс-ис». Малыш подумал, не надо ли пойти доложить об этом лучшему в мире специалисту по храпу, который орудовал на кухне, но как раз в этот момент, когда он больше все­го забеспокоился, что делать, он услышал чьи-то то­ропливые шаги по лестнице, потом ужасный грохот и поток ругательств. Это явно сработал капкан во­ров, значит, Филле и Рулле уже здесь, в квартире. Вместе с этим он обнаружил, к великому своему ужасу, что звуки «грр-ах, грр-ах» совсем смолкли. Ой, что же ему делать? В отчаянии он повторил про себя все звуки, которые ему велел запомнить Карл­сон, и в конце концов попытался издать какое-то жалкое «грр-о-го» вперемешку с таким же жалки­ми «грр-ах», но всё это совсем не было похоже па храп.

Он снова попытался:

— Грр-ах, грр-ах...

— Заткнись! — донеслось до него откуда-то со стороны капкана, и в темноте он постепенно разгля­дел очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось в натянутых верёвках и отчаянно пыта­лось выбраться. Это был Карлсон.

Малыш подбежал к нему и, приподняв стулья, помог ему встать. Но Карлсон не сказал ему спаси­бо. Он был зол как чёрт.

— Это ты виноват,— пробурчал он.— Ведь я ве­лел тебе принести полотенце из ванной!

На самом-то деле он оставил Малыша на страже, а сам побежал в ванную, совсем забыв, бедняга, что у него на дороге стоит капкан для воров. Но при чём тут Малыш?

Впрочем, у них не оказалось времени выяснять, кто виноват в случившемся, потому что они оба услы­шали, как фрекен Бок нажимает ручку своей двери. Нельзя было терять ни секунды.

— Исчезни! — зашептал Малыш.

Карлсон помчался на кухню, а сам Малыш скрыл­ся в своей комнате и кинулся на кровать.

Всё это он, успел проделать в самый последний момент. Он натянул одеяло на голову и робко попробовал издать негромкий храп «грр-ах», но у него сно­ва не получилось, и он лежал молча и слышал, как фрекен Бок вошла к нему в комнату и подошла к его кровати. Он осторожно чуть приоткрыл глаза и уви­дел, что она стоит над ним в ночной рубашке, белев­шей в темноте, стоит и так пристально вглядывается, что у него всё тело начинает зудеть.

— Только не делай вид, что ты спишь,— сказала фрекен Бок, но голос её был не злым.— Тебя тоже разбудил раскат грома?

— Да... наверное...

Фрекен Бок с удовлетворением кивнула.

— Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так душно, гак парило! Но ты не бойся,— сказала она и погладила Малыша по голове.— Пусть себе грохочет, в городе это совсем не опасно.

Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться. Но в конце концов он всё же тихонько встал. Его очень тревожило, что с Карлсоном, и он неслышно прокрался на кухню.

Первое, что он там увидел, была мумия.

И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордый как лев, и освещал её карман­ным фонариком, который нашёл в стенном шкафу.

— Разве она не хороша? — спросил он.

«Она» — значит, это мумия не царя, а царицы!» — подумал Малыш. Круглая, толстая царица, потому что поверх кухонных полотенец Карлсон обмотал её всеми мохнатыми полотенцами, которые нашел в ванной. Голова её была скручена из салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он прорезал боль­шие глаза и обвёл их чёрным ободком. Но главное, у мумии были зубы. Настоящие зубы — зубы дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток, а для верности прикрепил еще с обоих концов пластырем. Наводящая ужас, устрашающая, смертоносная му­мия! При виде её Малыш содрогнулся.

— Почему на ней пластырь? — спросил он.

Она брилась,— объяснил Карлсон и похлопал мумию по щеке.— Гей-гоп, она гак похожа на мою маму, что я думаю назвать её «Мамочка».

И он схватил мумию в охапку и понёс в прихо­жую.

— Как приятно будет Филле и Рулле встретиться с Мамочкой!



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-08; просмотров: 435; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.235.75.229 (0.179 с.)