Статистика труда, занятости и профессиональная статистика

Если в переписи населения содержатся данные о занятиях, профессиях жителей страны, то их данные могут быть использованы для изучения изменений в составе трудовых ресурсов, в социальной и классовой структуре общества. Однако большая часть исследований в этой области относится к людям, занятым в той или иной сфере производства, и строится по отраслевому принципу. Главное место при этом уделяется индустриальному труду, который рассматривался как главная общественная ценность в истории XX в. Естественно, что в центре изучения оказывались показатели, тесно связанные с трудом: профессия, квалификация, условия работы, ее оплата (заработная плата), рост производительности труда и т. п.

На эти вопросы обращала внимание уже дореволюционная статистика, а советская — особенно. Первым крупным мероприятием советской власти в этой области стала организация первой профессиональной переписи, которая была проведена в рамках промышленной переписи 1918 г. Поэтому ей свойственны те же недостатки, усугубленные трудностями индивидуального учета работников в условиях развала производства, бегства городских жителей в деревню ввиду продовольственных затруднений, мобилизаций в Красную Армию и продотряды. Перепись проходила очень трудно, растянулась на многие месяцы и в общем-то дала смазанную картину состояния трудовых отношений на производстве в тот бурный год. Само обследование примечательно своей программой: 37 детально разработанных статистиками вопросов, касающихся профессиональной подготовки, стажа работы, квалификации, тарификации, социального происхождения работников, их связи с деревней, семейного положения, оплаты, условий труда и быта. Перепись была обработана в ЦСУ очень скупо, далеко не в соответствии с теми возможностями, которые были заложены программой, и это обстоятельство сыграло свою роль в сохранении ее первичных материалов. Дело в том, что неоднократно ставился вопрос об их уничтожении, и даже были уничтожены материалы по Москве (за исключением полиграфистов, которых забрал себе профсоюз печатников), но это вызвало отчаянное сопротивление специалистов. Благодаря им сохранилось около миллиона первичных бланков переписи, которые находятся в архивном фонде ЦСУ.

Историки давно обратили внимание на эти материалы, используя их для изучения социальной структуры рабочего класса и отдельных групп рабочих, кадров промышленных специалистов и служащих. Но только наступление электронной эры и распространение математико-статистических методов позволило историкам заново ввести перепись в научный оборот. Было создано несколько десятков баз данных, в том числе с применением выборочного метода³⁷⁸. Но на этом возможности обращения к переписи далеко не исчерпываются. Историческое значение ее материалов огромно, несмотря на свойственные ей недостатки, например в свете нынешней тенденции обращения к микроанализу и региональным исследованиям. По существу эта перепись дает наиболее полное представление о работниках в промышленности России в начале XX в. Впрочем, надо спешить, ибо заполненные на плохой бумаге и плохими чернилами бланки переписи подвергаются постоянному разрушению.

В дальнейшем статистика труда стала выстраиваться по линии текущего учета. С 1921 г. стали довольно регулярно публиковаться ежегодные данные по динамике труда и заработной платы, выходить тематические сборники «Труд в СССР». По материалам бирж труда велся учет безработицы.

Примечательным явлением 1920-х годов стало проведение массовых обследований различных социальных групп: рабочих и служащих отдельных предприятий и учреждений, городской и сельской молодежи, студентов, школьников и т.п., организуемых государственными органами, институтами, общественными организациями. Их материалы публиковались в печати, и часть из них отложилась в архивных фондах.

Большое место в статистических обследованиях принадлежало профсоюзам. В конце 1920-х — начале 1930-х годов, как раз в период активного социалистического наступления, профсоюзы рискнули пуститься в самостоятельное плавание и организовали целый ряд массовых обследований, известных как профсоюзные переписи, результаты которых широко используются в исследованиях как отечественных, так и зарубежных ученых. Такое внимание обусловлено критическим периодом, который переживала страна с началом форсированной индустриализации, и обилием цифровых данных, большим количеством сложных комбинированных таблиц, характеризующих взаимосвязи статистических показателей³⁷⁹. Вместе с тем следует предупредить историков, что с проведением этих переписей много неясного, сомнительного и противоречивого, на что следует обратить внимание при их использовании как источника.

Во-первых, в отличие от государственных статистических органов, профсоюзы не располагали силами квалифицированных статистиков, и это сказалось на программе переписей, их проведении и обработке результатов. Советская профсоюзная статистика всегда ниже по качеству, чем государственная.

Во-вторых, программы переписей были политизированы, что вело к искажению достоверности полученной информации. Можно представить, какую достоверность имели данные о социальном происхождении переписанных: из бедняков, середняков, кулаков, нэпманов и пр., в обстановке сплошной коллективизации, ликвидации кулаков, нэпманов и прочих враждебных и социально чуждых элементов.

В-третьих, как было заявлено, переписи проводились выборочным методом. Но вся процедура организации выборки оказалась весьма далекой от научной и маловразумительной. В ряде случаев указывалось, что было переписано от 25 до 70% рабочих отдельных предприятий, но большой процент еще не гарантирует от искажений и обеспечения представительной выборки.

В-четвертых, на обработке материалов также сказались политические установки времени. Коммунисты и комсомольцы неизменно стояли в авангарде социальных изменений. Многие таблицы носят характер подтасовки цифр. Корреляционные зависимости в них, например, между квалификацией рабочих и образованием, образованием и стажем и т. д., близки к 1, что в статистике бывает редко. Обилие таблиц, составленных в отсутствие современных вычислительных средств, говорит о том, что скорее всего обработке подвергалась какая-то часть собранных материалов, а затем корректировалась и экстраполировалась на более широкие совокупности.

Но если подобная обработка еще сохраняла видимость научности, то потом и она была утрачена. Об этом с возмущением писали сами руководители переписей, характеризуя книгу Л. Зингера «Национальный состав пролетариата СССР», изданную в 1934 г. Автора упрекали в выдумывании цифр, жонглировании ими, в полном отсутствии статистической порядочности, спекуляции на доверии советского читателя к опубликованным данным. Книга была названа образцом самой низкопробной и вредной халтуры. Но дело не только в книге и ее авторе, который вряд ли был «белой вороной». Кажется, здесь приоткрывается «кухня» работы с цифрами в профсоюзной статистике. Что можно сказать, например, о регулярно публикуемых статистических данных о социалистическом соревновании, где цифры вообще брались, что называется, с потолка? Первичные материалы профсоюзных переписей и учета новых миллионов членов профсоюзов, которые позволили бы судить о качестве сведений, не сохранились. По некоторым свидетельствам, мешки с бланками переписей долго валялись в профсоюзных помещениях, а затем пропали.

Сказанное вовсе не означает «включить красный свет» на использование опубликованных итогов профсоюзных переписей, но их постоянно необходимо сравнивать с другими сведениями, полученными на основании других источников, в частности делопроизводственных документов предприятий.

В 1930-е годы годовые формы отчетности по труду, включая заработную плату, производительность труда и др., становятся основным источником сведений по этим вопросам. Время от времени проводились единовременные обследования, учет профессионального состава и заработной платы.

Среди материалов по социальной статистике следует отметить предпринятые во второй половине 1930-х годов по инициативе комсомольцев Госплана обследования рабочей и сельской молодежи СССР. Они проводились выборочным способом по весьма широкой программе. В качестве результатов была опубликована лишь элементарная сводка полученных сведений, но тот факт, что сохранились первичные бланки обследований, вызывает к ним большой интерес историков, особенно на фоне резкого сокращения в тот период массовых обследований, которые принято называть социологическими.

Собственно социологические или конкретно-социологические исследования стали развиваться в стране в послевоенный период в годы либерализации режима. Причем под ними подразумевались большей частью проводимые выборочным способом опросы различных групп населения по определенной тематике. Советская социология проделала довольно сложную эволюцию. Ее история еще не написана, как и не сделана оценка собранных ею материалов, как опубликованных, так и сохранившихся в архивах научных учреждений. Имеются лишь отдельные попытки³⁸⁰. Несомненны два обстоятельства: идеологическое давление, которое испытывала социология, и сказавшееся на выборе тем для исследований, и постоянное совершенствование организации и методологии проводимых работ, возрастание требований к сбору и обработке данных, осуществляемой с помощью ЭВМ. Поэтому отношение к этим данным как историческому источнику — не однозначное и зависит от возможности вскрыть всю подноготную обследований. Есть риск оказаться в плену ложных, надуманных тем, недоброкачественных и искаженных сведений.

Тут важно подчеркнуть другое: сфера подобных исследований постоянно расширялась, а в современной России с ослаблением централизованного статистического учета социологические и им подобные исследования, проводимые научными учреждениями, фондами, организациями, становятся основным источником сведений для социальной истории.