Middle East Time Bomb: The Real Aim of ISIS Is to Replace the Saud Family as the New Emirs of Arabia

 

This article is Part II of Alastair Crooke’s historical analysis of the roots of ISIS and its impact on the future of the Middle East. My first article on this topic was "You Can’t Understand ISIS If You Don’t Know the History of Wahhabism in Saudi Arabia."

On the one hand, ISIS is deeply Wahhabist. On the other hand, it is ultra radical in a different way. It could be seen essentially as a corrective movement to contemporary Wahhabism.

ISIS is a "post-Medina" movement: it looks to the actions of the first two Caliphs, rather than the Prophet Muhammad himself, as a source of emulation, and it forcefully denies the Saudis’ claim of authority to rule.

ISIS is indeed a veritable time bomb inserted into the heart of the Middle East. But its destructive power is not as commonly understood. It is not with the "March of the Beheaders"; it is not with the killings; the seizure of towns and villages; the harshest of "justice" – terrible though they are – that its true explosive power lies. It is yet more potent than its exponential pull on young Muslims, its huge arsenal of weapons and its hundreds of millions of dollars.

Its real potential for destruction lies elsewhere – in the implosion of Saudi Arabia as a foundation stone of the modern Middle East. We should understand that there is really almost nothing that the West can now do about it but sit and watch.

The clue to its truly explosive potential, as Saudi scholar Fouad Ibrahim has pointed out (but which has passed, almost wholly overlooked, or its significance has gone unnoticed), is ISIS’ deliberate and intentional use in its doctrine – of the language of Abd al-Wahhab, the 18th century founder, together with Ibn Saud, of Wahhabism and the Saudi project:

Abu Omar al-Baghdadi, the first "prince of the faithful" in the Islamic State of Iraq, in 2006 formulated, for instance, the principles of his prospective state... Among its goals is disseminating monotheism "which is the purpose [for which humans were created] and [for which purpose they must be called] to Islam..." This language replicates exactly Abd-al Wahhab's formulation. And, not surprisingly, the latter’s writings and Wahhabi commentaries on his works are widely distributed in the areas under ISIS' control and are made the subject of study sessions. Baghdadi subsequently was to note approvingly, "a generation of young men [have been] trained based on the forgotten doctrine of loyalty and disavowal."

Abd al-Wahhab’s advocacy of these ultra radical views inevitably led to his expulsion from his own town – and in 1741, after some wanderings, he found refuge under the protection of Ibn Saud and his tribe. What Ibn Saud perceived in Abd al-Wahhab's novel teaching was the means to overturn Arab tradition and convention. It was a path to seizing power.

Abd al-Wahhab demanded conformity – a conformity that was to be demonstrated in physical and tangible ways. He argued that all Muslims must individually pledge their allegiance to a single Muslim leader (a Caliph, if there were one). Those who would not conform to this view should be killed, their wives and daughters violated, and their possessions confiscated, he wrote. The list of apostates meriting death included the Shiite, Sufis and other Muslim denominations, whom Abd al-Wahhab did not consider to be Muslim at all.

Wahhabism was forcefully changed from a movement of revolutionary jihad and theological takfiri purification, to a movement of conservative social, political, theological, and religious da'wa (Islamic call) and to justifying the institution that upholds loyalty to the royal Saudi family and the King's absolute power.

And what is this "forgotten" tradition of "loyalty and disavowal?" It is Abd al-Wahhab’s doctrine that belief in a sole (for him an anthropomorphic) God – who was alone worthy of worship – was in itself insufficient to render man or woman a Muslim?

He or she could be no true believer, unless additionally, he or she actively denied (and destroyed) any other subject of worship. The list of such potential subjects of idolatrous worship, which al-Wahhab condemned as idolatry, was so extensive that almost all Muslims were at risk of falling under his definition of "unbelievers." They therefore faced a choice: Either they convert to al-Wahhab’s vision of Islam – or be killed, and their wives, their children and physical property taken as the spoils of jihad. Even to express doubts about this doctrine, al-Wahhab said, should occasion execution.

The point Fuad Ibrahim is making, I believe, is not merely to reemphasize the extreme reductionism of al-Wahhab’s vision, but to hint at something entirely different: That through its intentional adoption of this Wahhabist language, ISIS is knowingly lighting the fuse to a bigger regional explosion – one that has a very real possibility of being ignited, and if it should succeed, will change the Middle East decisively.

For it was precisely this idealistic, puritan, proselytizing formulation by al-Wahhab that was "father" to the entire Saudi "project" (one that was violently suppressed by the Ottomans in 1818, but spectacularly resurrected in the 1920s, to become the Saudi Kingdom that we know today). But since its renaissance in the 1920s, the Saudi project has always carried within it, the "gene" of its own self-destruction.

 

Задание

Проанализируйте и сравните несколько вариантов перевода. В каких из них средства передачи смысла подобраны наилучшим образом?

 

Упражнение 2. Переведите текст, тщательно подбирая каждое слово к контексту, стилю и прагматике текста.

 

Деятельность и знание

В педагогике существует больная и, если вдуматься, странная проблема, формулируемая обыкновенно как проблема «применения знаний в жизни, в практике». Факт есть факт – то и дело оказывается, что выпускник школы (как средней, так и высшей) становится в тупик перед задачей, возникшей перед ним вне стен школы, не умея знание «применить».

Отсюда легко возникает представление, будто в составе человеческих способностей имеется (или должна иметься) особая способность каким-то образом «соотносить» знание и его предмет, т.е. реальность, данную в созерцании. Это значит, что имеется (или должна иметься) особого рода деятельность соотнесения знания и предмета как двух разных, отличных от самого человека, «предметов», одним из коих оказывается знание, заключенное в общих формулах, наставлениях и положениях, а другим – чувственно-данная, т.е. никак не формализованная, неразбериха явлений.

Между тем есть серьезный резон думать, что сама проблема, которую таким образом пытаются решить, возникает лишь потому, что «знание» задано человеку в неадекватной форме, или, говоря грубее, представляет собой не действительное знание, а всего-навсего похожий на него суррогат.

В самом деле, знание в точном смысле этого слова есть всегда знание предмета. Определенного предмета, ибо невозможно знать «вообще», не зная определенной системы явлений, будь то явления химического, психического или иного ряда.

Но ведь в таком случае сама фраза о трудностях «применения» знания к предмету оказывается достаточно несуразной. Знать предмет – и «применять» это знание – знание предмета – к предмету? В лучшем случае это лишь неточный, путающий способ выражения какой-то иной, скрывающейся за ним, ситуации. Предмет тут – всегда словесно оформленный предмет, – в том виде, в каком он существует до словесно-знакового «оформления», до его оречевления, он вообще в составе этой концепции не мыслится, не существует для нее.

Потому-то реальная проблема познания предмета и оборачивается тут задачей чисто лингвистического свойства – задачей усвоения сначала наличного языка («языка науки»), а затем – усвоения «фактов» в формах этого (наличного) языка. Естественно, что решается эта задача с помощью изощренной лингвистической ловкости, позволяющей любые «данные» выразить так, чтобы они влезали без скрипа, без противодействия, в наличный «языковой каркас», в наличное «знание».

Действительное решение проблемы «соотнесения» знания с предметом может заключаться, по-видимому, единственно в том, чтобы с самого начала предвидеть и устранить самую возможность ее возникновения, ибо, если уж она возникла, то как заведомо неразрешимая.

Это значит – организовать процесс усвоения знания как знания предмета, в самом точном и прямом смысле этого слова. В том самом смысле, который неопозитивистская философия старается дезавуировать обидными словечками, вроде «грубый» и «метафизический», – как вне и совершенно независимо от сознания (и от языка) существующий во всей его упрямой определенности предмет. Не как отдельная «вещь», которую всегда можно рассматривать и представлять особо, не обращая внимания на ее окружение, а именно как система вещей, обладающая своей, ни от какого языка не зависящей, «внеязыковой», организацией и связью, – как конкретное целое.

Только на этом пути и может быть преодолен вербализм, эта застарелая болезнь школьного образования, создающая в итоге пресловутую проблему «применения» знания к жизни, «соотнесения» знания и предмета, а на самом-то деле словесной оболочки знания и «предмета», о котором в действительности не знают ничего или почти ничего сверх того, что уже сказано, что уже выражено в слове и высказывании.

 

Задание

Проанализируйте и сравните несколько вариантов перевода. В каких из них средства передачи смысла подобраны наилучшим образом?

 

Мы уже касались того, что таксис может быть зависимым (он вошёл, глядя на меня) и независимым (он вошёл и посмотрел на меня), которым соответствуют различные синтаксические структуры [ТФГ 2011: 240–242]. Важно понимать, что сохранение типа таксиса не всегда необходимо при переводе, т.к. соотношение действий может быть попросту нерелевантным для общего смысла высказывания. Поэтому переводчику нечасто приходится следить за сохранением зависимого или независимого таксиса в тексте перевода: его сохранение диктуется смыслом и так или иначе будет ясно.

 

Упражнение 3. Выполните устный последовательный перевод или перевод с листа данных отрывков. Обратите внимание на то, какими средствами выражаются таксисные отношения при их наличии в высказываниях. Сравните несколько вариантов перевода.

 

(1) Зачастую люди несведущие считают, что одно только знание языка позволяет переводчику с лёгкостью переводить любые тексты. На самом деле всё не так просто. Нам приходится часто листать словари, выискивая там именно те слова, которые наиболее подходят. Ведь главное не просто заменить слова одного текста словами другого, а передать смысл. Причём, не потеряв, и что ещё важнее, не добавив ничего лишнего.

 

(2) In 2006, scientists reported that the number of pandas living in the wild may have been underestimated at about 1,000. Previous population surveys had used conventional methods to estimate the size of the wild panda population, but using a new method that analyzes DNA, scientists believe the wild population may be as large as 3,000. Although the species is still endangered, the conservation efforts are thought to be working. The giant panda is among the world’s most adored and protected rare animals, and is one of the few in the world whose natural inhabitant status was able to gain a UNESCO World Heritage Site designation.

 

(3) While pseudobulbar affect [псевдобульбарный синдром] can cause normal reactions, such as a chuckle following a joke, to become exaggerated, the emotional responses sometimes run contrary to the actual emotion the patient is feeling, or have nothing to do with it at all. “Different patients suffer it in different ways” says Dr. Brian Greenwald. “Sometimes they’ll be hysterically crying but not actually feel upset. Sometimes they are angry but it comes out as laughter. It can be incredibly frustrating to live with because it starts to interfere with one’s social and professional life” he says.

 

(4) I’m a chemist, who’s been working at the prestigious university in Chicago for 10 years. I spend most of my time, carrying out big researches, teaching my students, and, of course, making experiments. But you know what? My experiments… What a big deal! What I’m really proud of is my family and my friends. My grandpa used to say: “All life is an experiment. The more experiments you make the better.” Actually, he’d stolen this quote from Ralph Emerson, but still…

 

(5) Исследуя работы ведущих отечественных лингвистов, невозможно оставить без внимания собрание избранных трудов Ольги Владимировны Буйко. Книга посвящена вопросам сравнительной лингвистики. В первой главе автор изучает статистически преобладающие черты всех языков как эмпирически (индуктивно), так и дедуктивно, анализируя общие тенденции функционирования языка. Во второй главе книги рассмотрены основные модели чтения для буквенных и иероглифических языков, сделаны некоторые выводы как в методологическом, так и в лингвистическом плане, и, в частности, определено общее и специфическое в рассмотренных моделях.

 

(6) Уважаемые дамы и господа! Спасибо за присутствие на столь важной для нашей компании конференции. Итак, обсудим результаты работы в первом квартале этого года. Как вы знаете, в прошлом месяце наша делегация направилась в Нью-Йорк на встречу с нашими партнёрами, поставив перед собой цель продлить контракт на более выгодных для нас условиях. Мы были радушно приняты, на заседании по этому вопросу присутствовал и директор “Virgin Group“, Ричард Брэнсон. Наши предложения были рассмотрены и одобрены, а контракт продлён на три года.

 

(7) There were many valleys along the coast hiding behind the trees. The mountains rolled down to the sea in long stately curves to promontories and bays which cut deep into the wild country. In one of these valleys Jean lived all by herself. James had known her for many years and knew very well that she used to do things in her own way and according to her own silly rules. But he had never been as incredibly and unrealistically happy as now, passing by her house and admiring the roses on the lawn.

 

(8) Poetry, however, was his solace, and he read much of it, finding his greatest joy in the simpler poets, who were more understandable. He loved beauty, and there he found beauty. Poetry, like music, stirred him profoundly, and, though he did not know it, he was preparing his mind for the heavier work that was to come. The pages of his mind were blank, and, without effort, much he read and liked, stanza by stanza, was impressed upon those pages, so that he was soon able to extract great joy from chanting aloud or under his breath the music and the beauty of the printed words he had read. Then he stumbled upon Gayley’s “Classic Myths” and Bulfinch’s “Age of Fable,” side by side on a library shelf. It was illumination, a great light in the darkness of his ignorance, and he read poetry more avidly than ever.

 

(9) Только под конец вечера я заметил на его столе конверт. Мельком взглянув, я догадался, что это – то самое письмо из университета, куда он с детства мечтал поступить. Теперь мне стало понятно, отчего брат весь день ходил в возбуждённом и приподнятом настроении. Было заметно, что, развернув письмо, он прочёл его несколько раз, улыбаясь и иногда глубоко вздыхая. Не удивлюсь, если вечером он пойдёт к Соне и возьмёт его с собой, чтобы не просто похвастаться, а показать ей подпись ректора.

 

(10) The rules of the Hunger Games are simple. In punishment for the uprising, each of the twelve districts must provide one girl and one boy, called tributes, to participate. The twenty-four tributes will be imprisoned in a vast outdoor arena that could hold anything from a burning desert to a frozen wasteland. Over a period of several weeks, the competitors must fight to the death. The last tribute standing wins. Taking the kids from our districts, forcing them to kill one another while we watch – this is the Capitol’s way of reminding us how totally we are at their mercy, how little chance we would stand of surviving another rebellion.

 

(11) The character of the book is a wealthy aristocrat, feared and shunned because of his ugly, blue beard. He has been married several times, but no one knows what became of his wives. He was therefore avoided by the local girls. When Bluebeard visited one of his neighbours and asks to marry one of her two daughters, the girls were terrified, and each tried to pass him on to the other. Eventually he talked the younger daughter into visiting him, and after having hosted a wonderful banquet, he persuaded her to marry him. After the ceremony, she went to live with him in his castle.

 

(12) He lived in that time, when the Internet, TV sets, and even phones did not exist yet, so all information was delivered by letters. They met a long period of time ago, suddenly and perhaps fortunately. He asked her to bear him a company for his little trip to Moscow, but she refused. And once, a few months later, he was having a breakfast, when the butler announced – a postman came. Suddenly he stopped enjoying his traditional meat jelly and baked piglet stuffed with apples and went in his room, where the letter had been already waiting him. It was noticeable that, having opened the letter, he read it several times, smiling and sometimes sighed.

 

УРОК ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ

 

Упражнение 1. Ознакомьтесь с условиями речевой ситуации, данными в скобках, и выполните устный последовательный перевод текста.

 

[Вы переводите лекцию астрофизика – ту её часть, в которой любой желающий может задать вопросы. В конце своей лекции учёный говорит, в частности, об эстетике и изяществе некоторых теорий в физике и математике и о модели неизменяющейся вселенной. С этим и связан первый вопрос. Слушатели, задающие вопрос, обозначены буквой «С», учёный – буквой «У».]

 

Часть 1

 

(1) С.: Мне хотелось бы спросить Вас о сингулярности, но это очень сложный, мне кажется, вопрос, поэтому сначала, пожалуй, спрошу вот о чём. Когда Вы говорили о теории стационарной Вселенной, Вы упомянули об эстетичности теорий в космологии. Не могли бы Вы пояснить немного этот пункт?

(2) У.: I suppose it’s partly the big bang, which was unpleasant in some ways. The idea that you have this singular origin, which seems to go against physics. It’s where your view of physics goes wrong. If you have to have this singular state in the beginning, that’s ugly. It’s ugly because you don’t understand it. Aesthetics has a lot to do with understanding. It’s a difficult issue.

(3) С.: Я хочу задать вопрос о теории твисторов, которой Вы немного коснулись. Как Вы себя чувствуете, будучи уже на протяжении 20 лет лидером столь неортодоксального подхода к пространству-времени? Что Вы думаете о его необычности?

(4) У.: I suppose I don’t care about that. It’s a complicated question you’re asking. It’s unconventional and it’s not unconventional. It’s unconventional because people don’t know about it. A lot of it is mathematical techniques. I like somehow to make the analogy more with, say, Langrangian theory or Hamiltonian theory. See, there was Newtonian physics, and that had become conventional physics. Then a body of mathematics developed for how to treat Newtonian physics. It may be that Hamiltonian theory was not the best way to do Newtonian mechanics. But it was just nice, because it related to mathematical ideas that were interesting for their own sake. But it didn’t actually change the physics. Twistor theory is to a large extent like that. It’s a way of formulating physics which is unconventional – people don’t know about it much – but it doesn’t change the physics. One can use twistors in standard physics, like Maxwell theory or Yang-Mills theory. On the other hand, a lot of the motivation behind twistor theory is unconventional.

(5) С.: Позвольте задать вопрос насчёт теорем о сингулярности. После того, как Вы и Хокинг с Джорджем Эллисом применили их к космологии, почувствовали ли Вы тогда и чувствуете ли Вы сейчас, что наблюдаемая нами Вселенная полностью удовлетворяет условиям Ваших теорем? Если, конечно, предположить, что сингулярность всё-таки есть.

(6) У.: I always felt that the required conditions were probably satisfied, without knowing much about the observations. The words one uses here sometimes shift a little. When I first looked at the problem, I didn’t like to use the word singularity or think of the universe as singular, because I always believed it just meant that classical general relativity has to be replaced by some other theory. We shouldn’t be throwing up our hands and saying physics gives up. We should be understanding what physics is. And so I would tend to say that you don’t really have a singularity; what you have is some change in our physics.

(7) С.: Что ж, давайте используем определение сингулярности. И если мы вернёмся во времена Планка, то назовём сингулярностью то, что и было так названо.

(8) У.: Yes, okay. But then I think I did use the word singularity, because Stephen Hawking tended to use it that way to say that the universe had a singularity. I'm not sure that his viewpoint was the same as mine, but I got round to thinking that way. I tended to say it’s some new physics, maybe its quantum theory. Quantum gravity is what I think I really said. We tended to talk more about singular states, just as a way of talking. But I did think that we knew enough to believe that is what the universe did.

 

Часть 2

 

(1) С.: Основываясь на Ваших теоремах и наблюдениях, Вы действительно полагаете, что должна была быть эта квантовая эра? Я спрашиваю Вас об этом, потому что большинство из тех, кто работает в космологии, признают сингулярность, но очень немногие задаются вопросом, насколько это зависит от идеализированных допущений. Вы один из тех, кто может мыслить об этом более широко.

(2) У.: It was a fair question. Stephen Hawking was more cognizant of the direct observations and what the presence of the microwave background meant. We wrote this paper together, with an appendix that addressed this very issue. Stephen had already addressed this issue in an earlier paper. It’s just that since we had a more powerful theorem, we could weaken the physical assumptions. But I think that exactly to what extent the presence of the microwave background could satisfy the required conditions was something more Hawking’s than mine. I was prepared to believe that the universe was very close to a singular state at one time, from observations. One might then have believed in a previously collapsing phase, such as in an oscillating universe model. But the singularity theorems really showed that that couldn’t happen unless one had a gross violation of energy conditions.

(3) С.: Я хочу немного сменить тему. Меня интересует, насколько часто учёные используют в своей работе метафоры, наглядность, иллюстрации и подобные вещи. Мне кажется, это отличает Ваш стиль от других учёных – все эти диаграммы, геометрические фигуры… Не могли бы Вы побольше рассказать о роли всех этих картинок для Вас?

(4) У.: They’ve always been extremely important in my way of thinking. Mathematicians certainly don’t think the same as each other; some are much more geometrical, some much more analytical. This impressed me very much when I first started as a mathematical undergraduate student. I thought they would be more uniform in their thinking. I found myself to be much more geometrical than my mathematical colleagues. I tended to think about problems that other people thought were not geometrical in a geometrical way. So it’s always been very important in my thinking. On the whole, I think mathematicians are not always that geometrical. Sometimes they find geometrical arguments quite hard. In physics, people are a bit more geometrical. It’s curious that often if one is going to write a popular work, the editors say that one must have lots of pictures, and that’s to explain it to people who are not mathematicians. Whereas, mathematicians often find it difficult to think that way.

(5) С.: Я хочу спросить о Вашей реакции на некоторые последние исследования. Вы помните, что первое Вы узнали о проблеме горизонта событий?

(6) У.: I remember the first time I looked at this. I knew about horizons from Wofgang Rindler’s article. Well, it depends on what you mean by the horizon problem.

(7) С.: В смысле как мы её видим, например, в микроволновой коммуникации. Вы помните, что Вы тогда думали?

(8) У.: The first time that I began thinking about this in connection with the sort of thing that people now worry about – in terms of inflation and so on – was when George Sparling was talking to me about symmetry breaking. The question was: if one believes the standard models, then how it is that if you look at two distant quasars in opposite directions, they both seem to have broken their symmetries in the same way. My reaction, being unconventional in other ways, was completely the opposite from other people’s reactions. It's a problem. If you take the standard view, you have to believe that those two quasars were causally connected in some way.

 

Задание

Проанализируйте и сравните несколько вариантов перевода. В каких из них средства передачи смысла подобраны наилучшим образом?

 

Упражнение 2. Переведите письменно отрывок из книги по астрофизике.