Могучая сила традиций
–...............
– А почему?
– А всегда так было
Из разговора
Об обучении с пелёнок заговорили сравнительно недавно. А любое новшество во все времена воспринималось неоднозначно. Что ни говори, а в любых традициях есть могучий аргумент в их пользу: «А всегда так было!»
И любая ступенька прогресса должна пройти определенный период борьбы за право на существование.
Все открытия и изобретения, которые в конце концов завоевали доверие человечества и вошли в повседневный обиход, неизменно проходили три стадии.
Стадия первая: «Этого не может быть!»
Именно таким восклицанием встретили 500 лет назад учение Коперника (1473 – 1543). Несколько столетий его труд «Об обращении небесных сфер» был под запретом католической церкви.
Галилея под страхом смерти заставили отречься от очевидного, а непокорного Джордано Бруно сожгли на костре.
Аргументация отрицания нового на этой стадии абсурдна: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!»
Но для очень многих такой аргумент кажется весьма убедительным, и проходит длительное время, прежде чем наступает сомнение.
Стадия вторая: «Нет, в этом что-то есть…»
В этот период очевидность преимуществ нового всё больше завоёвывает сторонников, но это ещё не победа. До окончательного успеха может пройти весьма длительное время.
Стадия третья: «Как мы раньше без этого обходились!?»
Вот теперь, когда долгое сомнение перешло в абсолютное приятие, можно признать полную победу.
Но каким долгим может оказаться путь от абсолютного отрицания к всеобщему признанию!
Спустя 300 лет на той самой площади, где был сожжён Джордано Бруно, ему воздвигли памятник.
Только в 1828 году католическая церковь сняла запрет с труда Коперника «Об обращении небесных сфер» (1543).
По злой иронии, видимо, любая новая идея будет повторять судьбу Джордано Бруно: сначала сожгут, потом засомневаются (а правильно ли сделали?) и, наконец, пожалев и покаявшись, поставят памятник.
В наше время путь от первого неприятия («Этого не может быть!») до победного недоумения («Как мы раньше без этого обходились?!») не столь долгий, как раньше.
Первый автомобиль с паровым двигателем был сконструирован в 1770 году, а массовое автомобилестроение началось спустя полтора века.
Телевидение изобрели в конце XIXвека, а через 50 лет в нескольких странах началось регулярное телевещание. А сегодня мы и не помним, что двадцать лет назад переключали каналы плоскогубцами.
Компьютеры ещё быстрее, чем телевизоры, умудрились покорить мир, а всемирная паутина – окутать его.
Мобильная телефонизация произошла довольно стремительно и уже на наших глазах. Оглянуться не успели, как в кармане у каждого оказался мобильник.
Но если технические чудеса стали стремительно врываться в нашу жизнь, за 10 – 20 лет проходя путь от изобретения до массового внедрения, то с образованием дело обстоит совсем иначе.
В семь лет приходят дети в школу, а на парте у них – как и 500 лет назад – лежит букварь, который за эти столетия тоже мало чем изменился. А учителя начальных классов успокаивают родительское недоумение: «Неважно, что ваши дети уже умеют читать, они всё равно должны пройти букварный период, иначе будут неграмотно писать».
Стремительно наступило новое тысячелетие. В школу уже приходят дети, рождённые в XXIвеке, а сама школа не изменилась. Она осталась такой же, какой была несколько столетий назад. Менялись правители, менялась идеология, а школьный звонок так же отмеряет застывшее время урока, красные чернила так же нетерпимы к детским ошибкам, а менторский голос педагога так же пугает первоклассников: «Вы пришли в школу учиться, а учёба – это очень тяжёлый труд…» «Великая дидактика» Яна Амоса Коменского вот уже 400 лет безраздельно господствует в школьной системе.
Закончи фразу
«Побеждает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто…»
1…………………………………………………….
2…………………………………………………….
3…………………………………………………….
Как на самом деле заканчивается эта фраза и кому она принадлежит – Вы узнаете, прочитав эту книгу до конца. А сейчас есть возможность проверить свою сообразительность. Попробуйте продолжить фразу, вписав в пустые строчки свои варианты.
Подсказка: имя этого величайшего ученого XIX века известно всем образованным людям.
«Обучение с пелёнок» - явление уже не молодое. Книга Глена Домана «Как научить ребенка читать» была опубликована в 1964 году, но «обучение с пелёнок» ещё 40 лет находилось на стадии «этого не может быть». И только с наступлением XXIвека началась вторая стадия: «Нет, в этом что-то есть».
Задача данной книги – как можно быстрее приблизить третью стадию. Показать несостоятельность опасений и надуманность многих традиционных заблуждений.
Не претендуя на роль оракула, обладающего истиной в последней инстанции, автор желает лишь одного: открыть глаза родителей на проблемы обучения с пелёнок и предоставить им самим сделать выводы.
Заблуждение первое
История троих сыновей
Работая в школе, мы с женой видели, что большинству детей учеба даётся с трудом и никакие самоотверженные усилия педагогов не способны перевести двоечников в разряд успешных учеников. Поэтому раннему развитию наших сыновей мы всегда уделяли должное внимание.
Ни я, ни жена никогда не подвергали сомнению наш девиз: в раннем старте залог успеха. И каждый из троих сыновей буквально с пелёнок испытал на себе нашу родительскую одержимость ранним развитием.
Учёба сыновьям давалась легко. Я видел, что школьная программа им скучна, и откровенно считал, что если дать им волю, они с превеликим энтузиазмом покончат со школой раньше положенного срока. Но я ошибся.
В 1992 г. я работал завучем в средней школе и, готовясь к очередному педсовету, штудировал только что принятый Закон «Об образовании». Революционность этого документа меня поразила. На смену пресловутому всеобучу и единообразию пришли другие времена. Теперь наряду с государственными могли появляться и частные школы, а родители получили право переводить детей на семейное обучение и экстернат.
Обрадованный новой возможностью, я стал уговаривать старшего сына (он учился в 9 классе) перейти на домашнее обучение и пройти два класса за один год. Первоначально я думал, что уговорить его будет просто: учеба ему давалась легко, а серые школьные будни (я это видел) уже изрядно надоели. Но неожиданно для себя я столкнулся с твердым отказом. Мои уговоры были бесполезны. Его не прельщала перспектива закончить два класса за год, избавиться от скучных уроков, получить массу свободного времени и заняться любимым делом.
Убеждая сына, я выложил на стол все учебники за 9 класс и сказал: «Алеша, всё это ты можешь проштудировать за две недели и сдать экзамены! Какой смысл на протяжении двух лет слюнявить по несколько страничек каждый день?»
Алексей не спорил, он соглашался с тем, что любой из учебников мог бы одолеть за пару дней. Имея замечательную память и сообразительность, владея скорочтением, он был в состоянии без особого напряга пройти два класса за год, но наотрез от этого отказался.
Через два года он закончил школу с медалью, а затем друг за другом и три университета (два в России и один во Франции).
Перейти на домашнее обучение я предлагал и второму сыну, но так же безуспешно. Антон не блистал успеваемостью, как Алексей, но был ничуть не глупее.
Я прекрасно знаю, что школьные оценки зачастую отражают не уровень знаний, а степень исполнительности. С Антоном как раз этот случай. Он умудрялся учиться с тройками и получать призовые места на различных олимпиадах.
Уговаривая его на домашнее обучение, я надеялся, что в условиях экстерната он сможет сдать экзамены «на отлично» и закончить школу с медалью.
Антон имел независимый нрав и любил совершать экстравагантные поступки, поэтому я думал, что уговорить его посещать школу только на экзаменах будет нетрудно. Но я опять ошибся.
Осуществить идею с экстернатом удалось только с младшим сыном Александром, и то против его воли.
В жизни нашей семьи произошли большие перемены: мы открыли своё дело – Центр Раннего Развития. Работы было очень много. Организованные нами курсы для родителей пользовались большим успехом. Уставали все. Даже 10-летнему Саше приходилось выступать перед взрослой аудиторией с лекциями.
В связи с большой загруженностью мы были вынуждены сменить место жительства, перебравшись поближе к месту работы, и теперь возить ребёнка в родную школу было далеко и некому.
После небольшой административной проволочки (в Законе «Об образовании» прописано, а на практике этого ещё никто не делал) мне удалось перевести Александра на экстернат, и он за один год закончил 8-й и 9-й классы и сдал «на отлично» все экзамены. Помимо самостоятельной учебы в его обязанности входила работа лектора и педагога-консультанта, за что он получал заслуженную заработную плату и вполне серьёзно считал себя «младшим научным сотрудником» Центра Раннего Развития «УМНИЦА».
На следующий год по его настоянию мы вернули его в школу, записав в 10 класс, и дальнейшие два года он прошел в ногу с новыми одноклассниками, хотя был младше их на два-три года.
Историю своих сыновей я рассказываю в этой главе не из родительского тщеславия. Будь на то моя воля, я ни словом бы не обмолвился о них. Но у меня нет более весомых аргументов, чтобы развеять заблуждение многих родителей и педагогов в том, что детям, с кем рано начинают заниматься, будет потом неинтересно в школе.
Им интересно! Настолько интересно, что они не хотят её покидать, даже если им это разрешают, и выражают откровенный протест, когда их об этом просят.
Но самое удивительное в другом. Кому бы я ни рассказывал эту историю, никто даже приблизительно не смог определить главную причину, по которой все три сына наотрез отказывались перейти на домашнее обучение.
Победители и побеждённые
Дети ходят в школу не для того, чтобы изучать науки, и не потому, что считают, будто бы это им пригодится в жизни, и не потому, что так надо. Это мы, взрослые, каждый день выпинывая их вшколу, внушаем им эту глупость.
Если бы детям разрешили не ходить в школу, то большая часть школьников так бы и поступила.
Но есть некая группа учащихся, которая в школу ходить хочет. И не потому, что там товарищи, что существует некая потребность общения.
Главная причина в другом. У этих учеников именно в школе реализуется первостепенная человеческая потребность – потребность в признании.
Каждый человек на нашей планете мечтает стать победителем, а не побеждённым. И ученикам, которые день за днём переживают эмоциональное состояние победителя, в школе интересно.
Ведь они – призёры различных олимпиад и конкурсов, они – школьные знаменитости и всеобщие любимцы, они – «ходячие энциклопедии», знающие гораздо больше школьной программы, они – «умники и умницы».
Они не раз испытывали именно в школе сильнейшее эмоциональное потрясение звёздного часа, после которого человек становится другим, а его жизнь наполняется иным смыслом.
Покажи мне свой портфель
Интерес к школе соизмерим с величиной ученического портфеля. Попробуйте понаблюдать утром у школьного крыльца, как дети приходят в школу.
Задолго до первого звонка к школе торопятся ученики начальных классов под тяжестью громадных ранцев и рюкзаков. Постепенно поток малышей разбавляют ученики постарше. А перед самым звонком, а то и после, в школу, не торопясь, заходят старшеклассники. Их портфели самые лёгкие, а у некоторых школьных старожилов нет и таких. Только тоненькая папочка для бумаг или общая тетрадь под мышкой.
Помню, купили мы младшему сыну, ученику 5-го класса, большой школьный рюкзак. В нём было множество отделений и карманов, а самое главное, в нем было много места. Широкие мягкие лямки позволяли плечам выдержать нешуточную тяжесть, а удобная форма рюкзака не портила детской осанки.
Добротно и прочно сделанный, этот рюкзак верой и правдой прослужил сыну три года и с честью вынес экстремальные нагрузки. Мы даже брали его на туристические вылазки, поскольку его вместительность и прочность не уступала настоящему туристическому снаряжению.
Но вот беда: размер рюкзака был нешуточным поводом для семейных споров. Сын постоянно норовил засунуть в свою ученическую котомку помимо учебников ещё и дополнительную литературу. А это увесистые тома различных энциклопедий. И беда, если в один день в расписании значились история, биология, литература и география. Ребёнок впихивал столько томов энциклопедий, сколько позволяло пространство рюкзака. А сердобольная мама, уложив сына спать, потихоньку облегчала ученическую ношу.
Вытаскивая увесистые тома из детского портфеля, мама сокрушалась:
- И когда же этому вундеркинду надоест каждый день таскать в школу такую тяжесть?!
Заблуждение второе
На экзамене
Профессор:
- Что такое олигофрения?
Студент:
- Олигофрения – это детство, затянувшееся на всю жизнь.
Заблуждение третье
Заблуждение четвертое
Заблуждение пятое
Всему своё время
В «Медицинской карте» пытаюсь разобрать корявый трудночитаемый медицинский почерк: «Немедленно прекратить учить ребёнка читать».
Эту «Медицинскую карту» трёхлетнего Димы специально принесла из поликлиники его мама, чтобы показать мне. Мама Димы проходила обучение в Центре «УМНИЦА» и вот уже два года успешно занималась с ребёнком по нашей программе «Читаем с пелёнок». Дима к трём годам уже вышел в самостоятельное осознанное чтение, читал бегло, но большей частью «про себя», как его и учили. Вслух Дима читал неохотно, поскольку сам процесс говорения давался ему с трудом, что и побудило родителей обратиться к логопеду.
Логопед, не особо вникая, по какой методике ребёнка учили читать, только услышав о чтении, сразу изрёк, что занятия нужно «немедленно прекратить», что сначала ребёнка нужно научить правильно говорить и только после этого его можно учить читать.
Аргументация логопеда была железной: «Всему своё время».
К такой аргументации прибегают и учителя начальных классов: «Не учите читать до школы – всему своё время». Этот аргумент приводят и воспитатели детских садов, которые видят свою миссию в охране детства от посягательств неграмотных родителей.
Интересно, что этот аргумент можно прицепить к любому утверждению. А если кому-то он покажется малоубедительным и вспыхнет вопрос: «А почему?», то вместо вразумительного ответа может последовать другой вопрос: «А зачем это надо?!» Почему же нельзя учить читать до школы?
Почему нельзя раньше, чем ребёнок научится правильно говорить?
Потому что, нарушив привычную последовательность воспитания и обучения, родители лишат кого-то работы? Или осложнят чьё-то существование?
Я восхищаюсь теми родителями, чья беззаветная любовь к детям выражена активной позицией по обучению их с пелёнок.
Если в раннем детстве (и только тогда!) можно заложить фундамент как гениальности, так и олигофрении, то почему родители должны ждать, когда «придёт время» вечно отстающей официальной педагогики?
И я скорее соглашусь с формулировкой «Всему своё время», чем опровергну её. С той лишь разницей, что своевременное обучение – это только обучение с пелёнок.
Особой дискуссии о своевременности обучения подвергается изучение иностранных языков. Когда начинать? Сразу после рождения? В детском саду? В первом классе? Или всё же в пятом?
История этого вопроса долгая.
В России, начиная с XVII века, дворяне, не особо знакомые с педагогическими премудростями, поступали просто: приставляли к младенцу иностранца, не знавшего русского языка. И всё происходило само собой. Француз, немец или англичанин (а иногда и все вместе) не могли выучить русского и вынуждены были общаться только на своём родном языке. Все дети без проблем обучались иноземным языкам, поскольку и родной язык в младенчестве – это язык иностранный.
После революции перед страной стояла задача добиться всеобщей грамотности. Тут уж было не до заморских языков, родной бы выучить.
Почти до конца XX века в российских школах второй язык изучался с пятого класса. В эпоху «железного занавеса» государству были не нужны граждане, хорошо владеющие буржуазными языками.
Но лёд тронулся! В некоторых школах иностранные языки начали изучать со второго класса, в некоторых – с первого, а кое-где робко пробуют в детских садах.
Если девиз «Всему своё время» прицепить к изучению второго языка, то, действительно, когда же это время будет оптимальным? После хорошего овладения родным языком? Или всё же с рождения?
А почему у ребёнка не может сформироваться несколько родных языков?
Все мы в детстве, как инопланетяне, осваивали человеческий язык. Наш мозг проделал гениальнейшую работу в этом познании, но мы, к величайшему сожалению, этого не помним (во время интенсивного роста мозга долговременная память малыша не работает).
Мы не помним, как научились ходить.
Мы не помним, как научились говорить.
Тем более, мы не помним, как научились понимать человеческую речь. Мы вообще не помним своё раннее детство и ничего не можем сказать о становлении своего сознания.
Наверное, поэтому педагоги всего мира так долго не решаются признать, что интенсивное обучение нужно начинать с пелёнок, когда и происходит формирование гениальных способностей. А не тогда, когда мозг заканчивает своё развитие, и интеллектуальные способности остаются на застывшем уровне.
Как говорится: «Всему своё время»…
Заблуждение шестое
Совет 1-й
Жадность, эгоизм, трусость в общении и неумение завоёвывать друзей старайтесь компенсировать своей сознательной и последовательной воспитательной политикой.
Как?
Очень просто! Моделируйте такие ситуации, в которых Ваш ребёнок будет испытывать радость от того, что кому-то сделал хорошо.
Проще говоря, учите ребёнка дарить подарки и, главное, испытывать от этого искреннюю радость.
Совет 2-й
Убедите сначала себя, всех своих домашних, в том числе бабушек и дедушек, что не только Ваш ребёнок, а вообще все дети хорошие.
И если Ваше чадо в слезах будет жаловаться на каких-то детей, которые отобрали песочный совок или мячик, то
1) не поддавайтесь на провокацию и не вздумайте куда-то бежать и кого-то ругать;
< 2) скажите своему эгоисту, что он сам виноват; это он должен был предложить другим детям поиграть своим мячиком.
Кому дать сдачу?
Учился в нашей школе пятиклассник Женя Марысев. Мальчишка как мальчишка – ничего особенного. И учился неплохо. Но вот какая беда: его постоянно все колотили. Драки вспыхивали каждый день и почти на каждой перемене. Мальчишка оказался отвергнутый всеми. Никто не хотел с ним дружить, сидеть за одной партой, быть в одной команде, вместе дежурить и, вообще, находиться с ним рядом.
Мы перевели Марысева в параллельный класс, где была хорошая доброжелательная обстановка и дружный коллектив. Сначала всё было хорошо, но через некоторое время новенького стали бить и там. Наши педагогические беседы с мальчишками ничего не проясняли. Все соглашались, что драться – это плохо, но драки продолжались.
Каждый день Марысев приходил в школу чистенький и опрятный, а уходил с оторванными пуговицами, помятый, грязный, а иногда с разбитой губой или носом.
Семья у Марысева была благополучной, мама всегда присутствовала на родительских собраниях, охотно предлагала свою помощь в проведении различным мероприятий и, вообще, отличалась активной позицией.
Когда же мы всё-таки выяснили причину драк, то удивились сами. Оказалось, всё дело было в маме, которая стремилась воспитать из мальчика настоящего мужчину и с младенчества внушала сыну: «Умей дать сдачу!»
И вот Женя так преуспел в этой науке, что любой косой взгляд в свою сторону воспринимал за оскорбление и немедленно давал сдачи.
А поскольку в детском коллективе нештатные ситуации возникают постоянно, а правила этикета ещё не сформированы, то поводов дать сдачу сколько угодно.
Умение постоять за себя, которое мама стремилась воспитать у сына, Женя усвоил в полной мере и на всю жизнь лишился друзей.
Помните: когда Вы внушаете ребёнку мысль, что все дети хорошие, а не плохие, и разрешаете играть со всеми, - этим самым Вы формируете умение жить среди людей и завоёвывать друзей. И многочисленные друзья Вашего ребёнка в этом случае всегда будут ему отводить роль лидера.
А если Вы после любой жалобы своего ябеды будете грудью вставать на его защиту, безапелляционно обвиняя его обидчиков, то Вы сформируете у ребенка недоверчивость и подозрительность, и от него все отвернутся, лишив его возможности завязать с кем-либо дружеские отношения.
Более того, если Вы, не особо вникая в суть детских конфликтов, будете поощрять агрессию ребенка назиданием «Умей дать сдачу», то у Вашего ребёнка всегда будут большие проблемы в любом коллективе.
И обучение с пелёнок здесь абсолютно ни при чём!
Заблуждение седьмое
Заблуждение восьмое
Все гении - несчастные люди
Олигофрен против гения
С точки зрения закона о нормальном распределении случайных величин гений, как и олигофрен, является отклонением от нормы. У одного отклонение в плюс, у другого — в минус; один знает много, другой — ничего; один умный, другой — нет. Кто же из них счастлив?
Вопрос опять оказался философским. Что такое счастье и кого можно считать счастливым человеком?
Кому отмерено счастья больше: олигофрену или гению?
Ещё в старину юродивых называли блаженными (от слова благо). Они ближе к Богу, они счастливчики, они уже в раю. Стремление к забвению как одной из форм счастья при трезвом размышлении кажется абсурдным. И, тем не менее, значительная часть как наших предков, так и наших современников желаемое счастье отождествляет с психотропным воздействием никотина, алкоголя, наркотиков и прочего дурмана, в результате которого наступает безумие и забвение.
Давайте попробуем провести ось и на разных её полюсах отметим счастье и несчастье:
несчастье счастье
-+
_________________________
Естественно, что несчастье отождествляется с минусом, а счастье — с плюсом.
Теперь давайте проведём ещё одну ось и пометим на разных полюсах ум и безумие. Но на каком полюсе, положительном или отрицательном, надо поместить ум, а на каком — безумие?
Если предположить, что «все гении — несчастные люди», то корреляция двух осей будет такая:
несчастье счастье
-+
_________________________
Ум безумие
То есть ум и несчастье будут находиться на полюсе «минус», а счастье и безумие — на полюсе «плюс».
Но что-то во мне никак не может согласиться поместить ум на отрицательный полюс, а безумие — на положительный.
Предвижу обвинения со всех сторон:
– Не надо впадать в крайность! Истина, мол, всегда находится посредине.
Но я почему-то не хочу довольствоваться золотой серединой, а упрямо ставлю знак равенства между счастьем и умом, а не между счастьем и безумием.
«Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»
Интересна история этих слов. Сохранились черновики А.С.Пушкина, отражающие напряженную работу поэта над этим стихотворением и в частности над этой строкой.
Действительно, ради чего «я жить хочу»?
Если «человек рождён для счастья», то как это счастье понимает каждый из нас? И как понимает поэт? 8 сентября 1830 года, в начале болдинской осени, поэт сочинил одно из лучших своих стихотворений:
Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино, - печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь.
И может быть - на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной
Первоначально 7-я и 8-я строки читались:
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и мечтать...
Затем поэт поправил: он заменил мечтать на страдать!
Жить, «чтоб мыслить и страдать»!
Что мы можем возразить поэту?
Более того, возьму на себя непростительную дерзость сказать, что если бы этих слов не написал Пушкин, то их бы написал…
…кто-нибудь их бы написал.
Нет-нет, да приходится слышать, что «все гении – несчастные люди». Приводят примеры: Джордано Бруно, Галилей, Пушкин, Лермонтов, Есенин, Маяковский и т.д. Одних сожгли на костре, других убили на дуэли, кто-то покончил с собой, а кому-то помогли и т.д. и т.п.
И если считать судьбу А.С.Пушкина несчастной, то как расценить возглас Сергея Есенина, полный благоговейного восхищения, о трагически погибшем 37-летнем поэте:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе!
Есенин погиб ещё раньше, в возрасте тридцати лет. Но на его могиле даже зимой ни на один день не исчезают живые цветы.
А готовы ли мы, родители, подарить нашим детям счастье такой же судьбы?
Заблуждение девятое
Заблуждение десятое
Плач по семиотике
Кто провел не одну бессонную ночь над книгой, поливая её слезами, тот знает, какую неограниченную власть над человеком может она иметь. Но то, что можно плакать о непрочитанной книге, я узнал совсем неожиданно для себя.
В нашей семье был заведён обычай: часть каждой зарплаты тратить на покупку книг. Когда младший сын пошёл в школу, мы рискнули позволить ему самому покупать себе книги.
Каждый поход по книжным магазинам был праздником. Мы определяли лишь сумму денег, на которую Саша мог рассчитывать, и отпускали его в книжное море, по-родительски оберегая среди взрослой толпы книголюбов.
В одно такое воскресенье, уже истратив положенную сумму, мы вышли из книжного супермаркета с большим пакетом интересного чтива. На всякий случай забрели ещё на книжный развал, и тут сын наткнулся на трёхтомник по семиотике. Глаза его засверкали, он лихорадочно перелистывал том за томом, и было видно невооруженным глазом, что его давняя страсть к семиотике была вознаграждена уникальной находкой.
Сын умоляющими глазами смотрел на нас, пытаясь разжалобить на внеплановые расходы, но мы с женой лишь улыбнулись и развели руками, дескать всё: деньги уже потрачены.
До следующего книжного похода ребёнок без конца бредил о заветном трёхтомнике. И вот счастливый день настал.
Когда мы прибыли на место, сын сразу же бросился к знакомому букинисту и убедился, что книги по семиотике в наличии (за две прошедшие недели никто на них так и не позарился!)
Но Саша не купил эти книги сразу, он оставил их на десерт и стал бродить по книжным рядам, интересуясь новинками. Купив две или три книги, он наконец решил сделать заключительную и долгожданную покупку.
Саша хорошо ориентировался в ценах на книги и был вполне уверен, что денег на трёхтомник у него хватит. Но издание оказалось очень редким и букинист запросил достойную плату.
Саша так расстроился, что уже потратил часть денег и теперь не может приобрести по-настоящему ценное издание!
Обескураженный, он попробовал договориться с букинистом, но тот отказался уступить в цене, тем более, продавать серию по частям.
Мы с женой стояли в сторонке и, переживая за сына, наблюдали эту волнующую картину.
Вот сын медленно повернулся и, спотыкаясь, побрёл в неопределённом направлении. У него вздрагивали плечи, а по лицу текли слёзы.
У меня ёкнуло сердце, комок подступил к горлу. Я посмотрел на жену: её лицо было мокрым, а испуганный взгляд умолял потратить заначку на несчасатную семиотику для сына.
Но в этот момент мне показалось более важным воспитать в маленьком мужчине умение «держать удар», и я наотрез отказался.
Через две недели траура мы вновь подъезжали к знакомому месту. Выйдя из машины, Саша прямиком направился к никому не нужному трёхтомнику, молча расплатился с букинистом и сразу вернулся в машину, впервые в жизни не совершив круг по книжным рядам.
Двухнедельное молчание продлилось ещё два дня и было нарушено только тогда, когда каждая страница трёхтомника была любовно прочитана восьмилетним фанатом семиотики.
Да, пожалуй, такие дети могут и разорить», - думал я, ещё долго вспоминая вздрагивающие детские плечи, два заплаканных лица и застрявший в горле комок.
Кто и почему против обучения с пелёнок
(вместо заключения)
Что станет говорить княгиня Марья Алексеевна?» – этими словами заканчивается последний монолог Фамусова, обеспокоенного не сутью случившегося, тем, как это оценит авторитетнейшая в Москве личность: княгиня Марья Алексеевна.
Подобно Фамусову, многие родители, не доверяя своему мнению, постараются услышать об обучении с пелёнок из авторитетных уст «независимых экспертов».
Не рискуя сильно ошибиться, поскольку сам не раз был участником многочисленных дискуссий по этому поводу, приведу здесь типичные высказывания.
Что скажет психолог?
– Развитие должно быть своевременным. Значительная задержка в развитии свидетельствует о наличии одних проблем, а опережение в развитии спровоцирует появление других.
Да, для психолога, психиатра, невропатолога любое отклонение от нормы порождает пациента. Поэтому понятно настойчивое желание всех подогнать под общие рамки.
Отрадно, что есть люди, которые не хотят раствориться в общей массе и стать «как все».
Что скажет логопед?
– Только после формирования у ребёнка фонематического слуха возможно его обучение чтению.
Логопед абсолютно прав, если речь идёт об обучении по традиционной методике (от буквы). Но если малыша учить читать по кубикам Зайцева, то у него фонематический слух сформируется раньше и быстрее. А если обучать читать про себя и целыми словами, то малыш сразу научится читать бегло, а фонематический слух разовьётся ещё быстрее, т.к. само мышление в целом у таких детей претерпевает интенсивное развитие.
Что говорит разум?
Не возьму на себя смелость сказать, дорогой читатель, что сейчас говорит Ваш разум. Хочется думать, что если уж Вы дочитали до этого места, то пополнили ряды наших единомышленников.
Если же этого не случилось и Вы готовы обрушить на меня весь свой гнев, то непременно сделайте это. Вот Вам одна из возможностей: зайдите на наш сайт www.umnitsa.ru и скажите всё, что обо мне думаете. Я буду несказанно рад любым замечаниям.
Может быть, я рассказал не о всех заблуждениях, и, благодаря Вашей активности, следующее издани этой книги выйдет под названием «11 заблуждений…», или «12…», или «15…»
В любом случае я буду рад получить Ваш отклик.
Могучая сила традиций
–...............
– А почему?
– А всегда так было
Из разговора
Об обучении с пелёнок заговорили сравнительно недавно. А любое новшество во все времена воспринималось неоднозначно. Что ни говори, а в любых традициях есть могучий аргумент в их пользу: «А всегда так было!»
И любая ступенька прогресса должна пройти определенный период борьбы за право на существование.
Все открытия и изобретения, которые в конце концов завоевали доверие человечества и вошли в повседневный обиход, неизменно проходили три стадии.
Стадия первая: «Этого не может быть!»
Именно таким восклицанием встретили 500 лет назад учение Коперника (1473 – 1543). Несколько столетий его труд «Об обращении небесных сфер» был под запретом католической церкви.
Галилея под страхом смерти заставили отречься от очевидного, а непокорного Джордано Бруно сожгли на костре.
Аргументация отрицания нового на этой стадии абсурдна: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!»
Но для очень многих такой аргумент кажется весьма убедительным, и проходит длительное время, прежде чем наступает сомнение.
Стадия вторая: «Нет, в этом что-то есть…»
В этот период очевидность преимуществ нового всё больше завоёвывает сторонников, но это ещё не победа. До окончательного успеха может пройти весьма длительное время.
Стадия третья: «Как мы раньше без этого обходились!?»
Вот теперь, когда долгое сомнение перешло в абсолютное приятие, можно признать полную победу.
Но каким долгим может оказаться путь от абсолютного отрицания к всеобщему признанию!
Спустя 300 лет на той самой площади, где был сожжён Джордано Бруно, ему воздвигли памятник.
Только в 1828 году католическая церковь сняла запрет с труда Коперника «Об обращении небесных сфер» (1543).
По злой иронии, видимо, любая новая идея будет повторять судьбу Джордано Бруно: сначала сожгут, потом засомневаются (а правильно ли сделали?) и, наконец, пожалев и покаявшись, поставят памятник.
В наше время путь от первого неприятия («Этого не может быть!») до победного недоумения («Как мы раньше без этого обходились?!») не столь долгий, как раньше.
Первый автомобиль с паровым двигателем был сконструирован в 1770 году, а массовое автомобилестроение началось спустя полтора века.
Телевидение изобрели в конце XIXвека, а через 50 лет в нескольких странах началось регулярное телевещание. А сегодня мы и не помним, что двадцать лет назад переключали каналы плоскогубцами.
Компьютеры ещё быстрее, чем телевизоры, умудрились покорить мир, а всемирная паутина – окутать его.
Мобильная телефонизация произошла довольно стремительно и уже на наших глазах. Оглянуться не успели, как в кармане у каждого оказался мобильник.
Но если технические чудеса стали стремительно врываться в нашу жизнь, за 10 – 20 лет проходя путь от изобретения до массового внедрения, то с образованием дело обстоит совсем иначе.
В семь лет приходят дети в школу, а на парте у них – как и 500 лет назад – лежит букварь, который за эти столетия тоже мало чем изменился. А учителя начальных классов успокаивают родительское недоумение: «Неважно, что ваши дети уже умеют читать, они всё равно должны пройти букварный период, иначе будут неграмотно писать».
Стремительно наступило новое тысячелетие. В школу уже приходят дети, рождённые в XXIвеке, а сама школа не изменилась. Она осталась такой же, какой была несколько столетий назад. Менялись правители, менялась идеология, а школьный звонок так же отмеряет застывшее время урока, красные чернила так же нетерпимы к детским ошибкам, а менторский голос педагога так же пугает первоклассников: «Вы пришли в школу учиться, а учёба – это очень тяжёлый труд…» «Великая дидактика» Яна Амоса Коменского вот уже 400 лет безраздельно господствует в школьной системе.
Закончи фразу
«Побеждает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто…»
1…………………………………………………….
2…………………………………………………….
3…………………………………………………….
Как на самом деле заканчивается эта фраза и кому она принадлежит – Вы узнаете, прочитав эту книгу до конца. А сейчас есть возможность проверить свою сообразительность. Попробуйте продолжить фразу, вписав в пустые строчки свои варианты.
Подсказка: имя этого величайшего ученого XIX века известно всем образованным людям.
Археология
Биология
Генетика
География
Информатика
История
Логика
Маркетинг
Математика
Менеджмент
Механика
Педагогика
Религия
Социология
Технологии
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
