Путь из Варяг в Греки, «Скандовизантия» и «Скандобалтика»

Становление славянских государств после эпохи Великого переселения народов, как и утверждение феодально-христианской государственности в странах Скандинавии к концу I - началу II тыс. н. э. (по завершении «эпохи викингов»VIII-XI вв.) впервые в мировой истории превратили Европейский континент в единое культурно-историческое.,целое: на смену античному разделению на цивилизованную (с IV в. — христианскую) Империю и языческий Барбарикум пришла средневековая христианско-фео-дальная Европа.

В этом становлении европейского единства важную роль сыграла особого рода культурно-историческая общность, сформировавшаяся в эпоху викингов на Севере Европы и определяемая в

 

последние годы как «Балтийская цивилизация раннего средневековья» (Славяне и скандинавы 1986:363). Общность социально-экономических и культурно-политических процессов объединила в VIII-XI вв. вокруг Балтийского моря скандинавов, славян, балтов, прибалтийских финнов (Lebedev 1994:93), и превратила по-лиэтничное пространство Скандобалтики в мультикультурную, но целостную систему. Аграрная революция (вызванная становлением крестьянского пашенного земледелия), разделение труда, развитие ремесла, обмена, торговли, денежного обращения, урбанизация развиваются здесь, в отличие от Средиземноморья, непосредственно на местной, «варварской» языческой основе, не имея предшественников в виде античной традиции. Сеть коммуникаций, главным образом водных, связала Скандобалтику с окружающим миром и прежде всего — обществами (христианскими и мусульманскими) наследовавшими цивилизацию Средиземноморья.

Путь из Варяг в Греки, волховско-днепровская система речных магистралей между Балтикой и Черным морем, имел определяющее значение как для этой системы коммуникаций Скандобалтики, так и для культурно-коммуникационного развития Древней Руси. Определение ее культурно-исторической позиции в домонгольскую эпоху IX-XII вв. как «Скандовизантии» (Лихачев 1992) подчеркивает значение в формировании древнерусской культуры и социума именно южного, средиземноморско-эллинистического компонента, в эти начальные столетия плодотоворно взаимодействовавшего со всем славянским миром. Своеобразие положения Древней Руси в этом мире во многом определялось взаимодействием в этом процессе славянства с прибалтийско-финским и скандинавским ареалами Европы. Путь из Варяг в Греки иобеспечивал это взаимодействие восточнославянской этнокультурной общности, лишь частично входившей в зону становления Балтийской цивилизации и посредством водных коммуникаций обеспечивавшей этой цивилизации контакты как с византийско-хрис-тианским, так и с исламским миром (Лебедев 1975).

 

Современный этап историко-археологического изучения вос-точноевропепейской системы речных магистралей продолжается уже ровно тридцать лет. Безусловные свидетельства контактов славян и скандинавов, установившихся в течение второй половины VIII - первой половины IX вв. на глубинных и ключевых участках пути от Ладоги до верхнего Поднепровья, связаны с теми же процессами движения материальных ценностей и социальных сил, которыми определялось развитие Балтийской цивилизации (Лебедев 1985:227-237). Систематизация раличныхкатегорий археологических памятников, комплексов, артефактов — от оружия до монетного серебра — позволяет проследить динамику становления и развития пути из варяг в греки на протяжении двух с половиной столетий, с начала IX до серединыXI вв. Фактор, определивший эту динамику и в свою очередь неразрывно связанный с коммуникативной функцией волховеко-днепровского пути, — становление древнерусского города, урбанизационный процесс. Со времен работ Д.Я.Самоквасова и В.О.Ключевского древнерусские города выступают как ключевой элемент ранней русской истории, а последние десятилетия отмечены качественным сдвигом в их археологическом изучении (Куза 1985:18-23). С середины 1980-х гг. определяются некоторые новые принципы и подходы локационно-коммуникативного анализа поселений, погребальных и иных памятников на речных трассах, соединяющие традиционные приемы археологических работ с экспериментальными и иными методами «навигационной археологии» (Лебедев 1987а, 1988, 1990, 1994), дополняющих представления о раннем древнерусском урбанизме на всем протяжении речной трассы, охватывающей более 2 500 км между Балтикой, Ладожским озером и Черным морем.